- Синьор Реборн, - из-за ящиков вышел мальчишка Гокудера.
Реборн! Имя обожгло Тсунаеши. Кто же не знал члена семерки Аркобалено, семерки сильнейших людей мира. Каждый специализировался в чем-то своем, являлся самым талантливым в своей области. В частности Аркобалено Солнца Реборн был сильнейшим киллером современности. Его манера одеваться и зеленый любимец тоже известны. Она идиотка, раз сразу не догадалась!
- Синьора так ничего и не скажет? - Реборн склонил голову набок. Хамелеон вцепился лапками в шляпу, тень по-прежнему закрывала глаза.
Тсуна одной рукой достала из заднего кармана рабочий телефон - в нем не было никаких контактов, сим-карта куплена в аэропорту по прилету. И быстро напечатала ответ. На итальянском. Не опуская пистолета. Не сводя глаз.
Прошу прощения, синьор, но мы с мальчиком спешим. У нас возникли некоторое недопонимание с населением.
И бросила телефон киллеру. Тот ловко поймал, прочитал. И хохотнул.
По спине снова прошла дрожь, грудь потяжелела. Да что с ней такое творится?
- Часть ваших проблем уже решена, - он намекнул на выстрелы внизу. - Но я с удовольствием возьмусь проводить вас до безопасного места.
Отвязаться от него - сложнее, чем от людей Валасси. Лучше дать ему то, что он хочет и усыпить бдительность. С него станется узнать ее личность сейчас. Будь она одна, поборолась бы, но мальчик...
Девушка взглянула на Гокудеру, который прижался к ее боку. И жестом попросила телефон, договорилась с заказчиком о встрече, после чего перебросила снова киллеру, уже с названием места, куда нужно отвезти.
Наглость - второе счастье, а первое, безусловно, она.
Реборн проводил их вниз, по дороге освобождая проход от... проблем. У здания уже ждала машина - отражение характера владельца. Хищная, с гибкими, плавными линиями. Красавица.
- Прошу, - он открыл дверцу. Тсунаеши скользнула на переднее сиденье, мальчик устроился на заднем.
Успокаивала мысль, что Реборн уже давно мог бы убить ее, но не стал. Значит, для чего-то нужна.
К месту встречи они подъехали за считанные минуты. Гокудера-старший уже ждал там с определенной суммой денег. Тсунаеши тяжело вздохнула, выходя из машины и прижимая к себе парня в качестве гаранта.
Опасно вот так вот встречаться с заказчиком, он всегда может решить, что проще ликвидировать киллера, чем платить ему. И Тсуна обязательно бы выбрала другое место, учла бы все, поставила ловушки заранее.
Реборн нарушил все ее планы.
- Вы всегда так безответственны, синьора? - спросил киллер, выходя следом.
Тсунаеши закатила глаза. Хотя Аркобалено не мог этого видеть, он все же усмехнулся:
- О, так это я стал помехой? Прошу прощения.
Ощущение тонкого издевательства пополам с нервным напряжением избавили Тсуну от гормонального буйства. Уже спокойно она положила руку на пистолет.
И тут Реборн обнял ее за плечи. Легко, непринужденно, но давая понять, что эта женщина - с ним. И обижать ее не рекомендуется, если не хочется разозлить лучшего киллера современности.
Глаза Гокудера расширились, но он промолчал. Протянул деньги, забрал сына и уехал. За ним последовали две машины, значит, Тсунаеши была права насчет возможной ликвидации наемника.
Реборн по-прежнему обнимал ее за плечи и даже не думал отстраняться.
- Ну вот, я и возместил ущерб, который нанес вашему заданию своей любознательностью.
Теперь перед ней стоял жесткий, расчетливый мужчина. Настоящий убийца.
Он развернул к себе девушку, прижал за талию. И поцеловал. Буквально впился в губы. Жестко, решительно. Тсунаеши невольно распахнула глаза, приоткрыла от удивления рот, чем он немедленно и воспользовался.
Никто, ни в этой жизни, ни в прошлой, не целовал Тсунаеши так. Все любовники Безумной Элис меркли по сравнению с Реборном. Она отвечала, страстно, прижимаясь изо всех сил. Сплетаясь с ним языком так, словно от этого зависела ее жизнь.
Влажно, со стоном, сбившимся дыханием. Под спиной каким-то чудом оказался капот машины, волосы Реборна - жесткие, немного колючие. Тсуна дернула пряди на затылке, заставляя углубить поцелуй, прижать ее к холодному металлу сильнее.
Реборн отстранился.
- Тебе нечего бояться. Ты меня заинтересовала.
Тсунаеши вновь подалась вперед, но на этот раз киллер обхватил ее тело. Теперь девушка поняла, что такое "стальные объятия" - когда не выбраться, не вдохнуть полной грудью. И контраст - нежный, неторопливый поцелуй. Вальс по сравнению с танго. Реборн посасывал ее язык, ласкал небо и чувствительные точки рта, покусывал пухлые губы. И гладил по спине, отчего Тсунаеши выгибалась, словно кошка.
Она села на машине, Реборн вынужден был на короткое время разжать объятия и опереться по бокам от ее бедер.
Чем и воспользовалась Тсуна. Удара коленом по ребрам Реборн не ожидал. Отшатнулся, Тсунаеши оттолкнула его ногой. Теперь, когда не было эффекта неожиданности и мальчика за плечами, она могла показать все, на что была способна.
Но тактическое отступление все же лучше.
Девушка в один момент оказалась за рулем тачки. Реборн оставил ключи в зажигании - как недальновидно. Помахала на прощание и укатила.
Ей нужно было попасть в аэропорт, и как можно скорее.
А машину она оставит на платной стоянке неподалеку. Все же... он тоже ее заинтересовал.
Примечание к части 1. Возраст Шоичи пришлось немного изменить, чтобы лучше вписалось в историю.
2. Аркобалено - это не проклятие, а титул самых талантливых и сильнейших.
Солнышко, Солнышко жгучее....
Телефонный звонок резко разнесся по квартире и еще раз, более требовательно.
Тсунаеши застонала, приподняла тяжелую голову от подушки и, не открывая глаз, попыталась нащупать телефон на тумбочке.
- Ну кому там неймется в такой час? - простонала она, хватая "раскладушку". - Слушаю.
- Тсу-тян, - с другого конца лился радостный и до отвращения бодрый голос Савады Наны. - Прости, я тебя разбудила, - огорчилась женщина.
- Ничего, мам, - Тсуна взглянула на часу. Половина девятого утра, еще спать и спать. - Что ты хотела?
- Может, навестишь меня сегодня днем? - прощебетала вновь радостная Нана. - Поговорим, попьем чаю. Я испеку твой любимый пирог. Мы так давно не виделись, Тсу-тян. Расскажешь мне о своей последней командировке.
- Ах-ха, - душераздирающе зевнула девушка. - Хорошо, мам, к полудню приеду.
- До встречи, Тсу-тян.
Раздались гудки - Нана положила трубку.
Тсунаеши уткнулась в подушку и приглушенно застонала. Жутко хотелось спать, и в то же время сон пропал бесследно.
Ее самолет приземлился только под утро, в своей квартире Тсунаеши оказалась только в пятом часу, следовательно легла еще позже. А потом позвонила Нана....
Горячий душ привел немного в чувство и взбодрил. Шлепая босыми ногами по полу и оставляя за собой цепочку влажных следов, Тсунаеши направилась на кухню варить себе кофе.
Меньше года назад она окончила профессиональный двухгодичный колледж и стала, как хотела, фотографом. Преподаватели ее любили, хвалили, но признавали непростую правду: портреты Саваде Тсуне не удавались. Она не умела работать с людьми, видеть их в объектив, работать с светом и тенью. Снимки выходили хорошими, "гладкими", но... сухими. Как на паспорт.
Зато на ее фотографиях оживала природа. Девушка умела выбрать такой ракурс, чтобы зрители видели душу цветущего дерева, сильный характер ветра и бушующую ярость молнии. Необычный взгляд на обычные, привычные вещи.
С тех пор она находилась в разъездах, фотографируя по всему миру. Ее снимки раскупались географическими, детскими журналами и туристическими агентствами. Известности Тсуна не приобрела, но на хлеб с маслом ей хватало.
Если учитывать вторую, и основную, ее профессию.
Купила себе квартиру в деловом районе Намимори, в высотном здании, с семьей общалась только по телефону, когда выдавалась свободная минутка. Мама все понимала и не сердилась.
Собственная квартира Тсунаеши нравилась. Минимум мебели, максимум пространства. Общая комната с огромным, от пола до потолка, окном. Стол-стойка с высокими стульями, отделявший кухню. В углу мрачно пылился любимый домашний питомец - высокий кактус, который раз в год, под настроение, радовал хозяйку красненькими цветочками. Раздельный санузел и две небольшие комнаты. В одной Тсуна сделала себе спальню, а вторую переделала под свою фотолабораторию. Где в секретных нишах и за выдвижными панелями прятались Чатти, остальная снайперская система, рабочие ноутбук и телефон и многие другие, мелкие, но жизненно необходимые и полезные на заданиях вещи вроде набора метательных ножей и пистолетов.
Тсуна посмотрела на свое отражение в черной поверхности напитка. Обычно Нана никогда не приглашала дочь домой. Потому что приглашение не требовалось. В любой момент Тсунаеши могла вернуться домой, в свою комнату, где мать ничего не меняла.
Значит, случилось нечто необычное.
Девушка допила кофе, ополоснула чашку и пошла потрошить шкаф на предмет приличной одежды.
Дом Савада ничуть не изменился. Как будто время обошло его стороной. Пахло сдобой и лимоном чистящего вещества, что использовала Нана. Темнели на косяке зарубки роста Даи. В начальной школе братишка жутко переживал по поводу своей внешности и миниатюрности, в самом деле, тогда он был мельче всех своих одноклассников. Впрочем, с годами это не сильно изменилось, он по-прежнему ниже всех в классе. Нана, повинуясь требованиям сына, измеряла его каждую неделю и старательно убеждала, сдерживая смех, что да, он подрос еще на пару миллиметров.
С кухни доносилось негромкое пение матери, и Тсунаеши невольно улыбнулась. Нана была создана именно для роли домохозяйки, незримой, почти незаметной, но такой необходимой для уюта и тепла в доме. Нана готовила, следила за детьми и не замечала странностей под своим носом. С одной стороны, Тсунаеши было обидно, что мать так легко верила глупым объяснениям мужа, а потом и дочери, не заостряя ни на чем своего внимания. Наивности Наны не имелось предела, ее можно было убедить в чем угодно. А с другой... так было даже лучше.
- Я дома, мам!
- Тсу-тян, - Нана выглянула из-за косяка, - мой руки и садись за стол. Сейчас будем пить чай.
- Тсу-тян, - когда девушка вошла в кухню, женщина оглядела ее и недовольно покачала головой, - ты по-прежнему одеваешься, как мальчик. Ты же девочка, Тсу-тян, тебе нужно подчеркивать свои достоинства, чтобы привлечь внимание.
Тсунаеши засмеялась. Она комфортно чувствовала себя как на каблуках и в бальном платье, так и в грубой армейской униформе. Но в повседневной жизни во главу угла ставила удобство, поэтому большую часть ее гардероба занимали джинсы, футболки с короткими рукавами и легкие, короткие куртки с капюшоном.
- О, я не страдаю от недостатка внимания, мам, - улыбнулась девушка, обхватывая пальцами горячую кружку.
- Тогда все в порядке, - улыбнулась Нана, присаживаясь напротив. - Ну, расскажи мне, куда ты ездила на этот раз.
Девушка начала живо рассказывать о Малайзии, куда ездила в рамках проекта "Красивейшие места мира", созданного одним туристическим агентством. Владельца не устраивали "заезженные" темы, известные курорты, ему хотелось толкнуть на рынок какую-нибудь новинку. И Тсунаеши освещала Мьянму, Оман, Малайзию и многие другие места, не пользующиеся популярностью у ее соотечественников.
Она рассказывала о белоснежных пляжах, изумрудных пальмах и красочных цветах острова Лангкави, где влюбленные могут оформить брак за один день! Дивных маленьких бухтах, где скалы целиком поросли яркой, сочной зеленью. О забавном обычае малазийцев надевать на улицу одежду наизнанку, чтобы случайно не запачкать ее. О кухне, которую Тсунаеши, как любитель острой пищи, оценила по достоинству. Равно как и вкус кокосового молока, который там используют не только при готовке, но и в качестве отдельного напитка.
И, естественно, умолчала о странной смерти австралийского бизнесмена на одном из фешенебельных курортов.
- Тсу-тян, - Нана покрутила в руках чашку, - я хочу попросить тебя об одолжении. Недавно к нам пришла реклама о репетиторе, который сделает из Даи лидера будущего поколения. Но Даи-кун хорошо учится, поэтому я не обратила внимания. Тогда позвонил Емитсу и сказал, что нанял репетитора специально для сына. Я прошу тебя пожить с нами и приглядеть за братом. Мне почему-то кажется, что так будет правильно, - она вопросительно взглянула на дочь.
Тсунаеши сделала глоток. Мама не развивала способности к гиперинтуициии, как называлось обостренное чутье Тсуны, но иногда та давала о себе знать. Такими вот предчувствиями.
- В подвале я сделаю себе фотолабораторию! - тут же поставила условие девушка.
- Конечно, - Нана рассмеялась, радостно и облегченно.
- Тогда пойду привезу свои вещи.
Утро в доме Савада началось с оглушительного грохота. Тсунаеши отложила компьютер, по которому отправляла снимки заказчику, и вышла из комнаты.
Внизу лестницы лежал Даи и тихонько постанывал, потирая затылок. Над ним стоял мужчина в черном деловом костюме, оранжевой рубашке и шляпе, поля которой закрывали половину лица.