В каких только позах фотограф не «поимел» его. Он прыгал вокруг актера и машины, подбирал удачные ракурсы, подсказывал как лечь, встать, выгнуться, наклониться.
Гейл взмок, ему казалось, что он пробежал не меньше стометровки со слоном на спине.
«Старею. Завтра, блять, будет все болеть», — подумал он, когда гример подбежала вытереть пот с лица.
— Замечательно, мистер Харольд, можете пока отдохнуть, — наконец сжалился над ним фотограф. — Через 10 минут начнем снимать мистера Харрисона.
Когда Рэнди появился на площадке, не только Гейл, но и вся съемочная группа уставилась на него в немом изумлении. На нем были белые кожаные шорты, обтягивающие все его достоинства, как спереди, так и сзади до такой степени, что Гейлу показалось, сделай тот шаг, и все треснет, высокие белые сапоги и белая кожаная коротенькая жилетка, расстегнутая на груди. А легкий автозагар делал кожу блондина золотистой. Довершали образ темные очки.
«Эти съемки доведут меня, блять, до инфаркта. Мы здесь всего два дня, а я уже заработал из-за этого засранца себе перманентный стояк. Что же будет дальше? Мои яйца посинеют и отвалятся на хер. А он будет ходить и делать вид, что ни при чем», — обреченно вздохнул Харольд.
Тем временем Рэнди деловито прошел к машине.
— Я готов, сэр, — обратился он к фотографу.
— Замечательно! Тогда начнем, мистер Харрисон.
Гейл никак не мог оторвать взгляд от Рэнди. А тот, как будто задался целью свести его с ума. Он крутил своей аппетитной обтянутой задницей, улыбался своей солнечной улыбкой, хмурился, становился серьезным, мечтательным. И если Гейл проделывал безумные упражнения в основном около машины, то Рэнди пришлось кувыркаться большей частью на ней. Вот он на животе красиво лежит на капоте, вот в позе морской звезды, а вот на боку. Но когда фотограф поставил его раком на капоте, заставив прогнуться в спине и оттопырить задницу, Гейл чуть не захлебнулся соком, который потягивал в этот момент, а Грей Адамс в очередной раз куда-то убежал.
Еще несколько…десятков кадров и Рэнди был отпущен. Он плюхнулся на стул рядом с Харольдом и схватил стакан с соком. Гейл открыл, было, рот, но парень опередил его:
— Ничего не говори.
Они помолчали.
— А я-то рассчитывал на легкие деньги! — ухмыльнулся мужчина. — Я завтра не разогнусь.
— Да уж! — только и смог ответить блондин.
— Но что-то мне подсказывает — видеосъемка будет полегче.
Они отдыхали, молчали и пили сок, пока шла перенастройка оборудования. Потом им подправили грим и пригласили на площадку.
— Мы сделаем несколько кадров вас двоих у машины.
Надо сказать, что контраст между ними был идеальный. Если Харрисон был в белом, то Гейл в черном. Кожаные штаны и жилетка идеально сидели на его поджарой фигуре.
Сначала они стояли спиной к машине. Гейл расставил руки в стороны, как бы опираясь на капот, а Рэнди должен был облокотиться на него, копируя позу. Когда они застыли в нужном положении, блондин почувствовал губы Гейла у себя за ухом.
— Прекрати! — прошипел он.
Следующая поза — блондин стоял лицом к машине, а Харольд спиной, ноги слегка расставлены, а между ними нога партнера. Рука Рэнди лежит у Гейла на груди, а рука Гейла на плече блондина. Потом были и разные другие позы, но всякий раз руки мужчины так и норовили соскользнуть на аппетитную задницу блондина, и он всякий раз шипел, как рассерженный кот:
«Убери свои лапы! Блять, Гейл, прекрати! Если у меня останутся синяки, я тебя убью».
А Гейл, пользуясь моментом, поглаживал, пощипывал, обнимал немного сильнее, чем было нужно, проводил губами по волосам, вдыхая аромат. Харольд просто наслаждался этой близостью. Но когда фотограф попросил их застыть в поцелуе, они замерли, не отрывая взгляда, друг от друга. И тут Рэнди удивил Гейла. Он первым качнулся на встречу, подставляя губы, а Харольду ничего не оставалось, как накрыть их своими. Он страстно, по-хозяйски раздвинул губы языком, проскальзывая внутрь сладкого желанного рта. Поцелуй получился чувственным, бесконечно долгим. Когда же они, наконец, оторвались друг от друга, на площадке царила тишина.
— Ой, простите, мы увлеклись! — как ни в чем не бывало, с улыбкой произнес Гейл, а Рэнди хотелось провалиться сквозь землю.
— Оу! Все прекрасно! Спасибо, на сегодня все, — невозмутимо ответил фотограф. — Завтра у нас съемка с кабриолетом на берегу моря.
Но Гейл уже ничего не слышал. Он ухватил Рэнди за руку и поволок к отелю. Харрисон не сопротивлялся, то ли от усталости, то ли от такого напора. Гейл затащил его в номер и впечатал в дверь. Остановить его сейчас мог только выстрел в голову.
— Боже!!! Я схожу с ума!!! — зашептал Харольд, исступленно скользя по телу партнера языком, одновременно пытаясь стянуть с того шорты.
Рэнди только слабо постанывал, не в силах сопротивляться, связно говорить или думать, сметенный волной бешеного возбуждения. Гейл, наконец, справился с шортами и добрался до уже возбужденного члена блондина. Он ласкал быстро и страстно. То заглатывал до основания, то позволял члену почти полностью выскользнуть изо рта. Потом проводил языком по всей длине, останавливался на головке, щекотал, снова заглатывал и снова выпускал. Рэнди, запустив руки в его волосы, крепко сжимал пряди, гладил и тянул их. Весь мир как будто перестал существовать, остались лишь только эти прикосновения и ласка. Когда белые всполохи оргазма рассеялись перед глазами, блондин увидел почти черные глаза партнера, почувствовал его губы, которые нежно коснулись его губ. Но Рэнди углубил поцелуй, а рука уже расстегивала брюки Гейла, высвобождая возбужденную плоть. Ему хватило нескольких движений, и Харольд со стоном излился ему в руку.
— Рэнди-и-и, — еле слышно прошептал мужчина, утыкаясь лбом в макушку блондина.
— Это ничего не меняет, Гейл. Мы помогли друг другу снять напряжение и все, — услышал он в ответ.
— Нет, Рэндс. Я виноват. Давай поговорим, я хочу…
— Пожалуйста, Гейл, отпусти меня, — перебил его блондин.
— Ну почему ты не хочешь просто выслушать меня? — всмотрелся он в голубые глаза, ища ответа.
А потом опустил руки и все еще стоял, не шевелясь, когда Харрисон закрывал за собой дверь.
Он увидел в этих глазах боль, недоверие, страх, но и, все еще, по-прежнему… любовь. Гейл добрел до кровати, плюхнулся и мгновенно уснул.
Вечером Харольд медленно брел по берегу моря. Песок забивался в сандалии, но он этого не замечал. Кожу приятно холодил легкий бриз. Море было спокойно и лениво, едва заметные волны тихонько накатывали на берег. Большая круглая луна оставляла серебряную дорожку на воде. Все вокруг казалось умиротворенным и романтичным. Но внутри у Гейла, где-то слева в груди, было грустно и одиноко. Ему не хватало, отчаянно не хватало Рэнди. Перед глазами тут же всплыло его лицо, голубые глаза, ослепительная солнечная улыбка…Мужчина тоже улыбнулся.
«Я не сдамся! Слышишь, Рэндс, не сдамся! Ты выслушаешь меня и примешь решение. Теперь только тебе решать, а я уже все решил для себя».
Гейл сбросил одежду и шагнул в воду. Он стоял в середине серебряной дорожки. Конечно, он не заметил, что за ним наблюдали те самые голубые глаза, которые он любил. Они жадно всматривались в фигуру, стоящую в воде, а губы шептали:
«Гейл! Люблю тебя, все еще, по-прежнему…».
Попивая утренний кофе, Грей Адамс с улыбкой вспоминал вчерашние съемки и умопомрачительный поцелуй, хотя и пришлось ему несколько раз сбегать охладиться. Глядя на этих двоих, невозможно было удержать свое хозяйство в штанах.
Грей был убежден, что теперь отношения между актерами изменятся. Но каково же было его удивление и разочарование, когда он опять увидел их сидящими за разными столиками.
Рэнди, хмурый и не выспавшийся, вяло ковырялся в тарелке с салатом, а Гейл, хоть и выглядел внешне спокойным, был напряжен и слегка подавлен.
«Да что же это такое!!! Ведь искрит между ними, так искрит, что еще чуть-чуть и вспыхнет, а они как будто не замечают друг друга», — металось в голове у Адамса.
Он исподволь поглядывал на парочку, и тут ему в голову пришла простая до гениальности мысль, как их подтолкнуть друг к другу.
«Ревность, черт побери! Заставить ревновать! — заулыбался Грей, — вот только бы по морде не схлопотать. Но если все сработает, плевать! Я заставлю ревновать тебя, Рэнди».
Нацепив свою самую обворожительную улыбку, он двинулся к столику Гейла.
— Доброе утро! Приятного аппетита! — сказал Адамс, обращаясь к обоим. — Можно? — спросил он у Харольда, отодвигая стул.
— Спасибо! Конечно, присаживайся, — ответил мужчина.
Харрисон же пробурчал в ответ тоже что-то похожее на «спасибо» и продолжал ковырять вилкой в салате.
— Сегодня в «Ракушке», это бар тут недалеко, замечательная танцевальная программа и фейерверк. Будет весело и интересно. Там еще подают изумительные экзотические коктейли. Я бы хотел пригласить вас, — обратился он к актерам.
— Нет, спасибо. Мне хватило «Какаду», — ответил Рэнди, поморщившись.
— А я, пожалуй, приму твое приглашение, Грей. Надо же совмещать полезное с приятным, когда еще выпадет такая возможность попробовать экзотических коктейлей, — заулыбался Гейл менеджеру, накрывая его руку своей и слегка пожимая.
— Вот и замечательно! Жаль, что… — начал, было, Грей, пытаясь удержать сердце в груди.
— Вообще-то, я передумал. Я пойду. Действительно, когда еще удастся попробовать экзотику, — вскинулся Рэнди, сверля глазами руку Гейла.
— Тогда вечером, в девять, встречаемся в холле, — ликовал про себя Адамс. — А сейчас, он посмотрел на часы, через 15 минут фотосъемка.
Глава 6
Съемки проходили на берегу моря. Не было никакой вызывающей сексуальной одежды, только простые просторные светлые шорты и широкие белые тонкие рубахи, застегнутые на груди на пару пуговиц. Фотосессия шла без эксцессов, предельно профессионально. Они выполняли все, что говорил фотограф. Адамс крутился тут же, бросая страстные взгляды на Гейла, облизывая пересохшие губы. Рэнди скрипел зубами, изнемогая от желания удавить менеджера. А Харольд просто забавлялся ситуацией. Казалось, он разгадал задумку Грея и всячески ему подыгрывал. В перерыве они смеялись и болтали, как старые знакомые.
— Я вам не мешаю, нет? — злился блондин. — Может ты с ним поснимаешься?
— Да ты что, Рэндс, он просто большой поклонник Квиров, ну и наш тоже. Он отличный парень, ты же сам хотел…— недоумевал Гейл, принимая очередную позу, которую требовал фотограф.
— Мы работаем, ты не забыл? — перебил его Рэнди. — А развлекаться будете потом.
У Рэнди что-то сжимается в животе, а сердце ускоряется:
«Господи! Я ревную! Ревную Гейла к этому Адамсу. А ведь он хорош, сволочь. Решил, значит, к Харольду подкатить. Поклонник он наш, твою мать! А тот и растаял, как шоколадка на солнце. Сам, блять, просил «давай поговорим, Рэнди, давай поговорим!», а теперь из штанов готов выпрыгнуть пред этой задницей. Впрочем, мне-то какое дело, пусть делает, что хочет!».
Харрисон заводился все больше и больше. Он сам себя не узнавал. Ведь он хотел просто отработать съемку, не обращая внимания на Гейла, доказать себе и ему, что все в прошлом, что он может жить и без него.
«Но не получается, блять, ничего не получается. А теперь я еще, как дурак ревную. Да плевать мне, плевать! Я актер! Я профессионал!... Но хрен ты его получишь, Адамс».
Рэнди вынырнул из своих противоречивых мыслей, досчитал до пяти, и, нацепив самую обворожительную улыбку, вернулся к работе.
Началась вторая часть фотосессии — съемка в паре. Блондин, как кот терся о Харольда, ластился, только что не мурлыкал, всем своим видом давая понять, какой он белый и пушистый. Гейл даже опешил от такой перемены в поведении Рэнди, но не стал теряться и с удовольствием оглаживал того, где только мог. Руки, как будто жили своей собственной жизнью. Фотограф был в восторге от того, как органично они выглядели. Естественно, к концу съемки оба были возбуждены до предела, и Гейл предложил охладиться в море, но у Рэнди уже были другие планы, и он быстренько упорхнул в отель, отказавшись от предложения Гейла поплавать. Блондин ответил, что на сегодня солнца ему достаточно. А вот Грей Адамс с удовольствием согласился составить Харольду компанию. Они вместе поплавали, а потом тоже пошли в отель отдыхать, все же съемки здорово всех выматывали.
Ровно в девять вечера Гейла в холле уже ждал Адамс, а вот Рэнди не было. Харольд окинул взглядом стройную фигуру менеджера. Выглядел он довольно привлекательно. Они подождали немного, но Рэнди так и не появился. Гейл сходил за ним, однако Харрисона в номере не оказалось. Харольд нахмурился:
«Опять этот чертенок что-то задумал. Куда, блять, он делся?»
Совсем не этого он ожидал. Гейл был уверен, что Рэнди будет крутиться рядом, не давая Адамсу ни единого шанса. Но он ошибся. Харрисон, как всегда его удивил. Мужчина вернулся в холл.
— Пойдем, Грей, — направился он к выходу.
— А как же Рэнди, он, что не идет? — удивленно вскинул брови Грей.
— Его нет. Видимо, он уже ушел, — обернулся Харольд.
Бар встретил их живой музыкой, множеством огней и лазерными лучами, простреливающими зал. Он действительно походил на ракушку и был почти под завязку заполнен людьми, да и на танцполе яблоку было негде упасть. Они с Греем с трудом протиснулись к барной стойке и огляделись. И тут Гейл заметил блондинистую макушку. Рэнди недалеко от них болтал с каким-то парнем. Выглядел он потрясающе, и рот Харольда наполнился слюной. Гейл сглотнул: