Закрывая дверь в прошлое, коим одномоментно стал для него рекламный отдел журнала Esquire, Хью понимал одно: пришло время действовать самостоятельно. Но для воплощения давней мечты требовались деньги, а их-то у него как раз и не было.
«Да, у меня буквально не было денег. Надо было шевелить мозгами и шевелиться самому. Для начала я взял в местном банке потребительский кредит, составлявший шестьсот долларов, затем пошел в ссудную компанию и заложил всю мебель, которая была у меня в доме. Выручил за нее четыреста долларов. А уж потом я составил список всех родственников, друзей и знакомых и направился к ним с протянутой рукой.
Тысячу долларов дала мне моя мама: она не столько верила в успех предприятия, сколько любила своего сына. Несколько сотен я получил там, несколько – здесь. Когда же сосчитал все, что мне одолжили, сумма составила восемь тысяч долларов. Эти деньги и стали тем фундаментом, на котором должен был создаваться и создавался мой журнал».
8 тысяч долларов и «кроличья голова»
Работа над первым номером Playboy потребовала немало нервной энергии новоявленного издателя. Чего стоило придумать одно только название.
«Цилиндр», «Холостяк», «Пан», «Сэр», «Джентльмен», «Сатир»? Из множества вариантов был выбран Stag Party («Мальчишник»).
Но, по закону подлости, всего за неделю до выхода журнала, Хефнер получил письмо с претензией: проведавшие о планах Хью собственники существовавшего тогда журнала с похожим названием, рвали и метали.
«Я получил письмо от Нью-Йоркской юридической фирмы, которая представляла журнал Stag. В журнале посчитали, что мы посягаем на их титул и настоятельно посоветовали выбрать для себя что-нибудь другое, в противном случае нам угрожали судебным иском».
После недолгих раздумий появилось название Playboy.
Пошла насмарку работа приятеля Хью, карикатуриста Арвы Миллера. В качестве эмблемы Stag Party был нарисован олень, наряженный в смокинг и державший в копыте бокал с коктейлем. Для вновь избранного названия журнала олень был слишком серьезен и старомоден. Требовалось что-то более легкое, игривое, а главное, запоминающееся. Что-то вроде Юстаса Тилли13 из американского еженедельника The New Yorker14. Хорошенько поразмыслив, Хеф предложил идею с кроликом.
«В ту пору я работал свободным художником, – рассказывал журналистам автор кроличьей головы, американский дизайнер Арт Пол, – рисовал листовки, плакаты, разрабатывал логотипы. У меня была своя студия в Чикаго. В эту самую студию и заглянул однажды Хефнер. Он долго и пристально рассматривал висящие на стенах и разложенные на столе образцы и, наконец, спросил, кивнув на плакаты и листовки: «Это твоя работа или то, что тебе нравится делать?» – «И то, и другое», – совершенно искренне ответил я».
Первый набросок не заставил себя долго ждать. На нем был изображен кролик, одетый в халат и домашние тапочки. В его комнате было то, что можно обнаружить в комнате практически любого мужчины: статуэтки обнаженных женщин, кресло с потертой спинкой, книги, коллекция курительных трубок, столик со стоящими на нем стаканами. Именно этот рисунок был напечатан в первом номере журнала.
Логотип «кроличья голова», набросанный Артом Полом на коленке, ожидала долгая и счастливая жизнь.
«Я нарисовал новый логотип за несколько минут, – вспоминал Пол. – Если бы я знал, насколько известной станет эта торговая марка, я бы потратил на нее больше времени – и, вероятно, все получилось бы не так хорошо, как получилось.
Знаменитая «кроличья голова» / Shutterstock
Почему я нарисовал кролика? Во-первых, кролик – это инстинкты. Во-вторых, как мне кажется, это очень несерьезное животное. Таким образом я хотел показать, что Playboy – издание для людей, которые умеют подтрунивать над собой и над жизнью».
А вот как объяснил свой выбор Хью Хефнер:
«Кролик – шустрое, игривое, забавное существо. Кролик чувствует вас, интересуется, убегает, затем возвращается. С ним хочется играть, гладить его. Кролик и некоторые девушки очень похожи».
Первый номер Playboy вышел в 1953 году.
«Если вы – мужчина в возрасте от 18 до 80 лет, Playboy именно то, что вам нужно, – обращался к своим читателям Хью. – Если вы любите юмор, оригинальность и вам не чуждо остроумие, Playboy наверняка станет вашим любимым журналом. С самого начала хочу внести ясность: мы не относимся к так называемым «семейным журналам». Поэтому, если вы – чья-то сестра, жена, свекровь – подобрали нас по ошибке, отдайте журнал проживающим в вашем доме мужчинам и возвращайтесь к своим подругам.
На страницах Playboy вы найдете художественную литературу, карикатуры, юмор и материалы, отобранные из самых интересных источников прошлых и последних лет. Большинство современных журналов проводят время «на улицах» города. Мы тоже обещаем вам подобные прогулки, но все-таки большую часть времени будем коротать дома.
Мы любим свой дом, получаем удовольствие от смешивания коктейлей и приготовления вкусной еды, мы включаем приятную музыку и приглашаем знакомых женщин, чтобы поговорить с ними о Пикассо15, Ницше16, джазе, сексе.
Пусть другие журналы рассказывают вам о том, как избежать грыжи или построить паровую баню, мы предпочитаем посвятить свое время приятному времяпрепровождению. Мы не будем обсуждать государственные дела и решать мировые проблемы. Мы не собираемся отстаивать моральные истины. Если американские мужчины немного посмеются вместе с нами и отвлекутся от проблем атомного века, мы будем считать, что живем не зря».
Первый выпуск Playboy рассказывал читателям о еде и напитках, о спорте и джазе, здесь было что почитать и чему улыбнуться. Но гвоздем номера была, конечно, она – «The famous Marilyn Monroe nude» – «Знаменитая и обнаженная Мэрилин Монро17».
«Я искал какой-нибудь привлекающий внимание трюк для первого номера. Помню, как увидел фотографию Мэрилин Монро. Фотография эта – до тех пор нигде неопубликованная – принадлежала календарной компании Джона Баумгарта, офис которой располагался в западной части Чикаго. Я сел в свой потрепанный «Шевроле» и во весь опор помчался туда.
Джон оказался парнем сговорчивым и продал мне снимок, заодно позволив опубликовать его в журнале, – вспоминал Хью. – Мэрилин училась в актерском классе моего брата в Нью-Йорке. Лично мне ни разу не удалось с ней встретиться. А вот по телефону поговорить, правда, всего однажды, посчастливилось».
Мэрилин Монро: «Они не попросили разрешения и не прислали журнал»
Уже после выхода первого номера Playboy, Мэрилин была вынуждена оправдываться перед журналистами.
«В начале своего творческого пути я действительно очень нуждалась в деньгах и снялась в обнаженном виде. Тогда я представилась Моной Монро. Понимаете, я всегда стыдилась сделанного, боялась, что меня заклеймят, если эти снимки где-нибудь всплывут. Я слышала, что фотограф Том Келли, сделавший эти фото, продал их за девятьсот долларов компании Western Lithograph, и они были опубликованы в календаре Golden Dreams. Cама я получила за эту работу пятьдесят долларов – гонорар модели. И вдруг то, о чем я предпочла бы не вспоминать, появляется в журнале мистера Хефнера.
Никто никакого разрешения у меня не спрашивал. Я даже благодарности не услышала от тех, кто на этом заработал деньги. Да что там! Мне журнал и тот не прислали. Пришлось раскошелиться, чтобы на себя поглазеть».
Обложка первого номера Playboy на почтовой марке островного государства Сент-Винсент и Гренадины / Shutterstock
«Нам не требовалось ее разрешение, – заявлял Хефнер. – Фотограф Том Келли в свое время заплатил Мэрилин за съемку, а после продал сделанные снимки компании Баумгарта. Только последний владелец снимков мог решать, кому их отдать или продать, что он, собственно, и сделал».
«Хью Хефнер обеспечил своему изданию успех уже в тот момент, когда выбрал фотографию обнаженной Монро на разворот. Это был и остается самый сексуальный пинап за все время существования Playboy», – писали журналисты газеты The New York Times18.
«История с публикацией моих фотографий в журнале мистера Хефнера вызвала раздражение и даже испуг у руководителей студии 20th Century Fox19, – вспоминала актриса. – Когда меня пригласили на ковер и спросили, не подделка ли это, я вынуждена была признать, что фотографии мои. Кто-то высказал опасения, что теперь я могу забыть о карьере, но, к счастью, все обернулось для меня самым наилучшим образом».
«Думаю, именно тот факт, что мы опубликовали фото Мэрилин, во многом поспособствовал дальнейшему развитию ее карьеры», – совершенно справедливо замечал новоявленный издатель.
Когда в декабре 1953 года первый номер Playboy увидел свет – а надо вспомнить, что журнал вышел в той Америке, где не поощрялись добрачные интимные отношения, где были запрещены аборты и, где произнесенное вслух слово «секс» вызывало шоковое состояние у окружающих – он был продан в количестве 57 (54) тысяч номеров всего за несколько недель.
Успешный старт вдохновил Хью.
«То, что получилось в итоге, почти на сто процентов отвечало той картинке, которая изначально сложилась у меня в голове. Первый номер Playboy стал своего рода книгой реализованных детских, юношеских, мужских желаний, моих желаний, которые впоследствии совпали с желаниями наших читателей».
Теперь Хеф почти не выходил из-за письменного стола, раздумывая над тем, чьи фотографии будет размещать в следующих номерах своего журнала. Поначалу их приобретали у фотографов, специализировавшихся на такого рода снимках. Попытки же привлечь к фотосессии девушек, которые прогуливались по улицам, заканчивались появлением ужаса в округлившихся девичьих глазах.
Ищем подружек, готовых раздеться
Первыми отважившимися раздеться перед камерой моделями Playboy становились его сотрудницы.
«Помню, что Джанет Пилгрим – наша менеджер по подписке – согласилась на мои уговоры только после того, как я пообещал приобрести автоответчик для того, чтобы облегчить ей работу. Обещание свое я, конечно же, выполнил».
Именно тогда, когда Хефнер направлял на своих сотрудниц объектив камеры, ему в голову пришла идея соседской девчонки, подружки по играм – именно так впоследствии называли моделей Playboy.
«Если вы обратите внимание на наших девушек, – писал Хью, – среди них нет утонченных дам, сложных натур в кружевном нижнем белье. Нас не интересуют трудные, вечно грустные и роковые. Девушка из Playboy – веселая, здоровая девчонка – соседка. У нее нет никаких кружев. У нее вообще нет белья. Она голая, хорошо вымытая с мылом и всегда счастливая».
То, чего не могли или с трудом добивались фотографы-мужчины, с успехом удавалось фотографам-женщинам вроде Банни Йеджер20.
По иронии судьбы, уже в юные годы Линнея Элинор Йеджер получила прозвище Банни (Кролик) в честь кролика, сыгранного в школьном рождественском спектакле.
Вспоминая родные края, Линнея рассказывала:
«Питкэрн в Пенсильвании – Богом забытое местечко, где не с кем было играть и приходилось самостоятельно придумывать развлечения. Настоящим спасением стали для меня в те дни старые киножурналы. Я позаимствовала их у кого-то из родственников. Разглядывая размещенные в журналах фотографии «звезд», я начала сочинять себе костюмы из подручного материала и красоваться перед зеркалом.
Когда нам привозили фильмы, и мы ходили по выходным в кинотеатр, я замечала, какими глазами мужчины смотрят на красоток, видела, что выбирают самых сексуальных, и изо всех сил стремилась стать одной из таких девушек. Мне нравилось, когда на меня глазели».
Несомненно, именно желание выделиться привело Банни в модельную школу в Майами. К концу 1950-х она стала одной из самых снимаемых моделей.
«Для дальнейшего развития карьеры мне нужны были копии моих фотографий, которые я могла бы отправлять потенциальным работодателям, но таких копий у меня было раз, два и обчелся, а сделать их у профессиональных фотографов стоило немалых денег. Тогда я задалась вопросом: почему я должна платить за то, что могу сделать сама»
Поступив в колледж для того, чтобы освоить специальность фотографа, Банни поняла: фотограф из нее куда лучший, нежели модель.
«Особенно нравилось мне снимать обнаженную натуру. Такая работа требует деликатности и сосредоточенности. Оценив то, что я делаю, педагоги порекомендовали отправлять снимки в журналы – так я могла неплохо заработать. Снимки обнаженных женщин в ту пору размещали ежемесячники «Как принимать солнечные ванны» и «Художественная фотография».
Как-то раз, обойдя все киоски в округе, Банни увидела один из первых номеров нового журнала. Назывался он Playboy.
«О том, кто такой Хью Хефнер, я понятия не имела, но рассудила так: если редакция молодая, здесь вполне могут обратить внимание на начинающего фотографа вроде меня».
Йеджер не ошиблась. Первую же рождественскую обложку Playboy украсила фотография ее работы. Со снимка улыбалась Нью-Йоркская модель Бетти Пейдж21 в колпачке Санты.
«Не прошло и года, как Хью перезвонил мне и предложил за работу сто долларов, – вспоминала Йеджер. – Журнал тогда только становился на рельсы и гонорары были скромные».
Распахнув однажды дверь редакции, Банни задержалась здесь надолго. Работая моделью, она позировала Хью. Работая фотографом, она проявляла чудеса дипломатии.
«Как женщине и модели мне было проще, чем мужчинам уговорить девушек снять с себя одежду и расслабиться. Я находила «подружек» на автобусных остановках, в парках и кафе. Первое, на что обращала внимание – лица. Они должны были быть выразительными. Что до недостатков фигуры, можно было что-нибудь придумать потом, в студии. Подходя к девушкам, я представлялась фотографом, оставляла им свою визитку, предлагала подумать над предложением сделать несколько снимков, а в случае положительного решения перезвонить. Так я нашла девятнадцатилетнюю Лизу Уинтерс – с ней мы встретились на автобусной остановке. Она стала первой «подружкой» журнала 1957 года».
Шло время. Публикация в Playboy стала счастливым билетом в мир, о котором многие могли только мечтать. «Подружек» Хефнера начали приглашать сниматься в рекламе и кино, росли их гонорары, появлялись состоятельные поклонники.
Отныне не Playboy искал девушек. Отныне девушки искали расположения журнала.
«Фотографий становилось все больше, – вспоминал Хью. – Они валялись на полу и на столе. В качестве рабочей поверхности пришлось использовать ковер. Мы с карикатуристами и художниками совещались, стоя на этом ковре на коленях».
Большая стопка секс-журналов
Еще в юности читая Кинси, и осознавая, что представляет из себя предложенная ему и его соотечественникам хваленая свобода, выстраивающий карьеру издателя и редактора Хью познал все «прелести» условностей, правивших бал в Америке пятидесятых годов. Одной из таких условностей был запрет на пересылку каких-либо товаров эротического характера. Руководствуясь существующим законом, почтовая служба США предоставляла компании Хефнера возможность транспортировки его продукции строго первым, а не вторым классом (вторым классом пересылались в ту пору почти все периодические издания в Соединенных Штатах, и это было ощутимо дешевле). Все запросы о пересмотре поставленного условия почтовым ведомством отклонялись. Много лет спустя прошедший большую часть своего пути, Хефнер показал журналистам вырезку из одной из американских газет: