Глава 2
Образование
Задача современного педагога – не вырубать джунгли, а орошать пустыни.
Моя жизнь – еще одно доказательство неоспоримой истины: образование – великий уравнитель и катализатор перемен. Родители многим пожертвовали, чтобы я получил хорошее образование, которое привело меня из бедного района Гонолулу в Лос-Анджелес, Калифорния. По пути я совершил важную остановку в Пало-Альто, Калифорния, определившую мою жизнь.
Один человек может многое изменить
Я поступил в государственную начальную школу Калихи – ряд желтых зданий на ewa (западной) стороне шоссе Лайклайк. Если бы я пошел по обычному пути, то после Калихи учился бы в средней школе Калакауа, потом – в старшей школе Фаррингтон, а затем поступил бы в Гавайский университет. Получив диплом, я бы работал в продажах, туристической отрасли или в сельском хозяйстве.
Совет Акау изменил мою жизнь.
Однако моя судьба сложилась иначе благодаря Труди Акау, моей учительнице в шестом классе. Она сказала родителям, что мой потенциал слишком велик, чтобы оставаться в государственной школе, и настояла, чтобы я подал документы в частные школы, которые готовили к поступлению в университет, а именно – в Пунахоу и Иолани. В Пунахоу учился президент Барак Обама. Я же поступил в Иолани. Школа находилась в 12 километрах от нашего дома и стоила 1250 долларов в год, что, с поправкой на инфляцию, эквивалентно 8000 долларов в 2018 году. Учитывая, что доход родителей составлял скромные 20 000 долларов в год, выделить такую большую сумму для них было непросто.
Совет Акау изменил мою жизнь. Если бы она не убедила родителей отправить меня учиться в Иолани, я бы не поступил в Стэнфорд. Если бы я не поступил в Стэнфорд, то не встретил бы парня, который увлек меня компьютерами и дал работу в Apple.
Будьте уверены – вы делаете благое дело.
Строгие учителя лучше учат
Прежде чем вы начнете читать этот раздел, подумайте, какими были лучшие учителя в вашей жизни – в любой период обучения и по любому предмету. Поройтесь в памяти, и вы в полной мере прочувствуете то, что я собираюсь вам рассказать.
В 14 лет я перешел в седьмой класс в Иолани. Это была частная подготовительная епископальная школа, в которой обучали с детского сада и до конца 12‑го класса. В мое время в школу принимали только мальчиков, и в выпускном классе было 150 учеников.
Начальная школа Калихи.
Оглядываясь назад, признаю, что учеба в Иолани была прекрасным опытом. Там работало множество учителей (Чарльз Проктор, Йозеф Йелас, Джон Кей, Дэн Фельдхаус и Люсиль Братчер), наставников (Эдвард Хамада, Чарльз Кайхуе и Боб Барри) и других сотрудников (Уильям Ли и Дэвид Кун), которые научили меня думать, усердно трудиться и быть частью команды.
Мой табель успеваемости по английскому языку за 9-й класс. Я рад, что нашел его только после своей 15-й книги, иначе мог бы так и не стать писателем.
Я был уверен, что хорошо учился в старшей школе, но, собирая информацию для этой книги, нашел табель успеваемости по английскому языку за 9‑й класс. Как вы можете видеть, моя память весьма избирательна![4] К счастью, мне каким-то образом удалось пройти курс углубленного английского и перейти на продвинутый уровень, где я стал учеником Гарольда Киблза.
Из всех преподавателей и сотрудников Иолани именно Киблз оказал на меня самое сильное влияние. Он вел английский язык на продвинутом уровне и был самым строгим и требовательным учителем, которого я встречал. Он же и дал мне больше всех. (Здесь есть причинно-следственная связь.)
008Я надеюсь, что вам повезет встретить своего Гарольда Киблза хотя бы раз в жизни. Он научил меня ставить высокие планки и объяснил ценность усердного труда. Вот, например, как он преподавал писательское мастерство:
• Он обводил ошибки, которые вы допустили в эссе.
• Вы снова писали предложение, где совершили ошибку, в его изначальном виде.
• Из книги Алана Врумана Good Writing: An Informal Manual of Style вы приводили и цитировали правило, которое нарушили.
• Вы переписывали предложение правильно.
• Вы сдавали все как домашнюю работу и надеялись, что во второй раз справились лучше.
Дело было в 1970‑х, задолго до персональных компьютеров и текстовых редакторов, поэтому мы все писали от руки обычной ручкой. Когда каждую ошибку приходится исправлять в три этапа, вы выучиваете грамматику и правописание уже после нескольких письменных работ. Благодаря Киблзу я терпеть не могу пассивный залог и люблю оксфордскую запятую[5].
Гарольд Киблз, мой учитель по английскому языку в старшей школе.
В итоге я прочитал The Chicago Manual of Style от корки до корки: Киблз вдохновил меня уделять внимание деталям. Во время финальной редактуры своих книг, опять же благодаря его влиянию, я отрываюсь c поисковой функцией Microsoft Words.
• Глагол «быть» сразу выдает пассивный залог, а пассивный залог звучит слабо. Перефразируя Шекспира, лучше «не быть, чем быть».
• «Очень» – слишком расплывчатое слово: очень – это сколько? Очень темно – это насколько темно? Очень быстро – это насколько быстро? Очень страшно – это насколько страшно? Насколько хорош автор, зависимый от слова «очень»? Не очень.
• Наречия – для слабаков, поэтому я избавляюсь от слов, которые заканчиваются на «о». Быстро – это насколько быстро? Гладко – это насколько гладко? Богато – это насколько богато?
• Слово «типа» не используется в оценочном значении. «Типа» можно употреблять, говоря об определенном типе чего-либо или приводя пример. Например, гибискус – это тип цветка, но он не «типа» (умеренно) красивый.
Гарольд Киблз, вы были человеком с большой буквы!
…нельзя оценить влияние учителя, пока не прошло хотя бы 20 лет…
Киблз и Стив Джобс стали для меня такими людьми (в следующих главах я расскажу о Стиве подробнее). Если бы не они, я был бы куда менее требователен к себе, и, следовательно, мои достижения были бы скромнее.
Если вы преподаватель, руководитель, наставник или кто-то другой, кто может влиять на людей, будьте жестким и бескомпромиссным. Вы оказываете медвежью услугу, когда снижаете ваши требования и ожидания, стремясь быть добрым, покладистым и популярным. В будущем эта доброта дорого обойдется тем, к кому вы ее проявляли. Будьте терпеливы. Я не был в числе лучших учеников Киблза, поэтому сейчас он наверняка удивляется на небесах тому, что именно я написал 15 книг. Ни один учитель не может знать, кто именно из его подопечных усвоит все, что ему дали, и успешно применит знания на практике. Это может занять время – нельзя оценить влияние учителя, пока не прошло хотя бы 20 лет – но это вполне реально. Благодарите людей, которые помогли вам добиться успеха, до того, как их не станет – тот же совет я дал касательно «Труди Акау». Если вы этого не сделаете, то пожалеете, когда возможность будет упущена.Немного страха не повредит
Три разных эпизода, произошедшие в юности, научили меня уважать взрослых и не валять дурака. Первый случился во время школьной поездки на ракетный полигон «Найк» (никак не связан с обувным брендом) в городе Кахуку, Гавайи.
После экскурсии военные подали нам обед, и я уронил на пол комок риса. Я поднял его и собирался снова швырнуть на пол, когда армейский офицер сказал суровым приказным тоном, как на строевой подготовке: «Не бросай это на пол. Подними и убери за собой поднос». Он напугал меня до смерти, и с тех пор я уважаю людей в униформе.
Следующий эпизод, сформировавший мою личность, произошел, когда отец взял меня с собой на работу в управление пожарной охраны Гонолулу. Из этого здания отправляли пожарные машины, когда люди сообщали о возгорании.
Однажды я ждал его там после школы и нажал кнопку пожарной тревоги просто, чтобы посмотреть, что случится дальше. Кнопка предназначалась для демонстраций, но я этого не знал. Отец убедил меня, что я заставил пожарных спуститься по шесту в пожарную машину и помчаться тушить огонь.
Он также сказал, что ложная пожарная тревога – это преступление, и за мной может прийти полиция. Он и его приятели от души посмеялись, но этот случай здорово меня напугал, и с тех пор я не шел против правил. Полученный урок уберег меня от проблем в подростковом возрасте, когда способность здраво мыслить отключается.
Третий эпизод случился в Иолани. В тот единственный раз, когда у меня были проблемы в школе, я убедил приятеля вместе прогулять урок рисования. По своей глупости мы выбрали день, когда то же самое решили сделать еще несколько учеников.
Нас оставили после уроков, и в наказание я должен был подметать пол в баскетбольном зале в течение недели. Этот случай, в отличие от двух предыдущих, меня не напугал, но все равно стал важным уроком, потому что мне было стыдно. Я ненавижу испытывать чувство стыда.
Родители тоже устроили мне взбучку. В конце концов, они вкладывали большие деньги в мое образование. В то время еще не был распространен тип «родителей-вертолетов» (которые постоянно «кружат» над своими детьми, стремясь защитить их от всего). Учитель всегда был прав. Вы делали то, что он говорил, без лишних разговоров. Сейчас это может показаться архаичным, но со мной подход «всемогущий учитель» сработал хорошо.
Мир не делится на черное и белое
С ранних лет родители воспитывали во мне честность и порядочность. Я твердо знал, что лгать, обманывать и воровать – позорно и недопустимо. Но однажды моя система ценностей пошатнулась, когда любимый дядя взял меня с собой в давно уже несуществующий торговый центр Wigwam, чтобы купить шурупы для ремонта дома.
Он открыл пластиковый контейнер в магазине, взял несколько шурупов и ушел. Мой дядя был вором, а я – его сообщником! Он объяснил мне, что не хотел покупать целый контейнер ради нескольких шурупов, но его поступок все равно был неправильным.
Во всем остальном, насколько я мог видеть, он был абсолютно честным и порядочным. Он был моим любимым дядей, потому что водил меня в кино и в зоопарк. Даже сегодня я не могу до конца понять, почему он украл эти шурупы.
Эта способность называется «аинтеграция» (aintegration в ориг.) – термин, предложенный Джейкобом Ломранцем из Школы психологических наук и Института исследований старения им. Герцега (Тель-Авивский университет) и Яэль Беньямини из Школы социальной работы им. Боба Шапелла (Тель-Авивский университет).
Чтобы узнать больше об аинтеграции, задайте поиск в Google: «Способность жить с ощущением неконгруэнтности: Аинтеграция – концепция и ее реализация»[6]. Суть аинтеграции в том, что она не дает вам скатиться по наклонной и перейти на «Темную сторону». В моем случае это была бы мысль: «Если дядя так делает, значит, и я могу».
Помните, что вы оказываете влияние на тех, кто рядом. Проступки, которые кажутся незначительными, могут сформировать моральные ценности и взгляды других людей, а вы этого даже не узнаете – к счастью, то же самое относится к вашей доброте и великодушию.Я уверен, что если бы дядя осознал, какое воздействие на меня оказал этот случай, то купил бы контейнер с шурупами целиком.
Папа знает лучше
Дэн Фельдхаус был прекрасным учителем математики в Иолани и консультантом по поступлению в университет. Должно быть, он разглядел что-то во мне, потому что убедил подать документы в Стэнфорд. К моему удивлению, я был зачислен. Это можно объяснить только тем, что в начале 1970‑х американцы азиатского происхождения считались притесняемым меньшинством, так что меня приняли по расовой квоте.
Мой средний балл составлял 3.4, а на экзамене SAT[7] я набрал 610 баллов по математике и 680 баллов по английскому языку. Хорошие, но не отличные результаты. У меня не было ни репетиторов, ни консультантов, которые помогли бы повысить средний балл и «отполировать» вступительные эссе. Я не ездил ни в один университет (даже в Гавайский университет, расположенный в трех километрах от Иолани).