Глава 9. Рождество – выдумка, да здравствует Рождество!..
Что же, думается мне, можно подводить окончательные итоги…
А они просты и очевидны: истории Рождества не выдерживают ни текстологической, ни исторической, ни смысловой проверки на достоверность, и должны быть признаны недостоверными, приписанными к аутентичным евангельским текстам в 4 веке н.э.
Значит ли это, что мы «теряем Иисуса Христа», плюс должны теперь перестать праздновать такой милый и трогательный праздник, как Рождество? Конечно же нет, ни в коем случае не значит!
Вовсе не «теряем» мы ни Иисуса Христа, ни Рождество. Мы просто избавляемся и в том, и в другом случае, от не только никчемного, но, на самом деле, крайне вредоносного «воскурения фимиама», в одурманивающих клубах которого теряются всякие контуры реальности, и все, связанное с Иисусом, превращается в нечто сказочное, театрально-бутафорское, не имеющее никакого настоящего отношения к реальной жизни.
Христианская религия на потоке выдает нам красочные театрализованные постановки и приглашает посещать ее «музей почтительных мечтаний, воспоминаний и вздохов», а Иисус предлагает новое мировоззрение и новый менталитет, что всегда означает и новую практику жизни!
Конечно, можно задаться вопросом – а разве одно другому непременно должно мешать? Разве не может мировоззрение Иисуса Христа доноситься до нас именно со сцены «церковных спектаклей»? Однако, именно практика жизни показывает, что на самом деле, увы, – очень даже мешает тут одно другому.
Ведь согласитесь: никто ни в театр, ни в музей не ходит для того, чтобы научиться жизни. Ходят, чтобы отвлечься от жизни. И кто же, согласитесь, станет всерьез интересоваться речами сказочного театрального персонажа, кто станет всерьез примерять их к своей жизни, и уж тем более – всерьез применять их в своей жизни? Ну, разве что, суще-единичные персоналии, которым очень уж сильно приспичит напрягаться, чтобы сквозь все театрализации и бутафорию церковных постановок пробиваться к спрятанному за всем этим оригиналу…
Однако, когда и если, какой-то такой персоналии действительно удается-таки пробиться к оригиналу, быстро выясняется, что суть и смысл оригинала настолько далеки от его церковных театрализаций, настолько искажаются ими, что пробившаяся к оригиналу персоналия теряет всякое желание быть их зрителем и участником!
И таким образом получается, что не только процесс церковной бутафоризации-театрализации мешает проявлению подлинной сущности учения Иисуса Христа и приобщению к ней людей, но и сама эта сущность (когда кому-то удается к ней пробиться и овладеть ею) оказывается вдохновителем и центром сопротивления всякой церковной «театральщине» и «музеефикации».
Так что отказ от «церковного театра» (да простят меня настоящие театры и театралы!) не только вовсе не является «отказом от Иисуса», а ровно наоборот – его подлинным обретением. Не «теряем» мы Иисуса с отказом от, пусть и красивых, сказок и, пусть и эффектных, выдумок о нем, как никогда никто ничего не теряет, отказываясь от лжи и иллюзий.
Более того, лишь отказ от ложного представления о ком-либо открывает дорогу к знакомству с реальной личностью, так что отказ от выдуманного Христа – это есть необходимое условие для знакомства с реальным Иисусом!
Знакомство, которое, в свою очередь, является необходимым условием для раскрытия и постижения его реального учения, его подлинных идей и убеждений. А его подлинное учение необходимо нам, как главный инструмент для достижения реальных перемен в себе, в своей жизни и жизни окружающего мира.
Так что каждому из нас надо просто выбрать, чего мы на самом деле хотим: быть хроническими зрителями на спектаклях (что конечно легче), или быть творцами себя и своих жизней, что, конечно, потруднее, потому что творец – это всегда работяга!..
Так теряем ли мы сам праздник Рождества от того, что выяснилась недостоверность приписанных к Евангелиям от Луки и Матфея историй? Нет, конечно же – ведь никуда не делся Иисус, чьим Днем Рождения и является праздник Рождества! Так что, будем праздновать этот его – пусть и условный, поскольку реальная дата нам все-таки неизвестна, – День Рождения, радуясь обретению правды! Правды о нем, и правды его. Правды, частицу которой мы уже для себя открыли в прочитанном разделе книги, и правды, которую мы продолжим открывать в следующих разделах книги.
Счастливого всем Рождества!
Часть II. Иисус Христос – жизнь, «которой не было».
Раздел I. Детско-отроческий период.
Глава 1. «Евангелие детства от Фомы».
Во всех четырех Евангелиях Нового Завета, Иисус, как их главное действующее лицо, появляется в возрасте примерно 30 лет буквально из ниоткуда. Даже если принимать во внимание истории Рождества, и то Иисус последний раз упоминается там в возрасте 12 лет, так что, даже в этом случае существует информационный провал, длительностью, как минимум, восемнадцать лет.
И хотя, как мы выяснили в предыдущей главе, истории Рождества не являются ни аутентичными, ни достоверными, все же в том, что касается именно этого биографического упоминания о 12-летнем Иисусе, они могут содержать отголоски неких циркулировавших в те времена среди христиан слухов, то есть иметь под собой какую-то достоверную основу.
Начем с того, что текст этого эпизода в историях Рождества, приписанных к Евангелию от Луки, практически слово в слово повторяет текст апокрифического Евангелия детства от Фомы, написанного во 2 веке нашей эры. И, судя по всему, именно из этого Евангелия детства этот текст и был заимствован в IV веке составителями того варианта историй Рождества, что дописали к Евангелию от Луки. Обратного заимствования здесь быть не может, поскольку, напомню, манускрипт Евангелия детства от Фомы датируется II веком, а истории Рождества составлялись два века спустя – в IV.
К тому же, если допустить-таки, что было все же наоборот, и истории Рождества имелись в Евангелии от Луки уже и во II веке, и что именно автор Евангелия детства от Фомы скопировал эпизод с 12-летним Иисусом из текста Луки, то тогда совершенно непонятным оказывается, почему же он взял только один этот эпизод, полностью проигнорировав все остальное описательное великолепие знамений, ангелов и чудес? Никакого смысла поступить таким весьма странным образом, у автора Евангелия детсва не было.
Так что, совершенно очевидно, что заимствование было, все же, именно из текста Фомы в текст Луки. Причем, составители историй Рождества для Евангелия от Луки настолько стремились избавить себя от «лишней» творческой работы (что, по-видимому, говорит об авральном характере этой работы), что слова для Елизаветы, приветствовавшей, по их версии, Марию у себя в доме, они так же дословно взяли из Евангелия детства. Для этого им, правда, пришлось историю с 12-летним Иисусом, изложенную там, немного «раздробить», изъяв слова «благословенна ты между женами, ибо Господь благословил плод чрева твоего» у произносивших ее в Евангелии детства книжников и фарисеев, и вложив, в своем тексте, уже в уста Елизаветы (Лк. 1:42).
Впрочем, судите сами – вот отрывок Евангелия детства, о котором идет речь (приводится по тексту интернет-порталов apokrif.fullweb.ru и skazanie.info).
«XIX. И когда Он был двенадцати лет, пришли Его родители по обычаю в Иерусалим на праздник пасхи вместе с другими. Когда же после праздника возвращались домой, Иисус пошел обратно в Иерусалим, родители же думали, что Он идет вместе со всеми. Прошедши дневной путь, стали искать Его среди родственников и близких. И, не найдя Его, возвратились в Иерусалим, чтобы искать Его. Через три дня нашли Его в храме, сидящего среди учителей, слушающего Закон и спрашивающего их. И все со вниманием слушали Его и дивились, как Он, будучи ребенком, заставил умолкнуть старейшин и учителей народа, разъясняя Закон и речения пророков. И мать Его сказала Ему: Дитя! Что Ты сделал с нами? Вот, отец Твой и я с великою скорбью искали Тебя. Он сказал им: зачем вам было искать Меня? или вы не знали, что Мне надлежит быть в том, что принадлежит Отцу моему. А книжники и фарисеи сказали: Ты – мать этому ребенку? И она сказала: да. И они сказали ей: благословенна ты между женами, ибо Господь благословил плод чрева твоего. Такой славы, такой доблести и такой мудрости мы никогда не видели и никогда о ней не слышали. И Иисус встал и пошел за своей матерью и был в повиновении у своих родителей. И мать Его сохранила все слова в сердце своем. Иисус же преуспевал в премудрости и в возрасте и в благодати. Слава Ему во веки веков. Аминь».
Так что, как можно видеть, история с 12-летним Иисусом не является выдумкой IV века, а позаимствована авторами рождественских сказаний из текста, составленного в веке втором, если не в конце первого. А это значит, что можно достаточно смело говорить о том, что история эта вполне может иметь под собой реальную основу.
Вообще же, следует заметить, что сколь бы апокрифичным не признавался текст Евангелия детства, невозможно отрицать, что этот текст был написан кем-то из христиан и отражает, во-первых, живой интерес христиан I-II веков к теме детско-отроческого периода жизни Иисуса, а во-вторых – бытовавшие тогда в определенных христианских кругах представления об этом периоде его жизни. И были эти представления, надо сказать, такими, что добавлять их к Евангелию от Луки, вместе с историей об Иисусе в Храме, не сочли возможным…
Что же такого «невозможного для официальной публикации» было в историях Фомы? Почему для историй Рождества позаимствовали только лишь эпизод с отставшим от родителей Иисусом, а все остальное содержание Евангелия детства от Фомы церковь предала остракизму, объявив его апокрифом, подлежащим изъятию из оборота и уничтожению?
Что ж, после знакомства с полным текстом этого Евангелия, ответ на этот вопрос оказывается вполне очевидным: дело в том, что о детстве Иисуса в нем сообщаются такие сведения, что сколько не объявляй их «чудесами проявления силы Божьей», – что автор изо всех сил и старался сделать! – они все равно шокируют своего читателя описанием весьма странного образа поведения своего главного героя. От одной истории к другой, Иисус предстает перед нами отнюдь не «ангелочком Божиим», а импульсивным и агрессивным ребенком-проблемой, от действий которого страдают и дети, и взрослые, так что односельчане снаряжают целые депутации к его родителям, с одной-единственной просьбой: как-нибудь унять и приструнить свое чадо!..
Такого рода образ «дитяти Иисуса», понятно, никак не вписывался в идею о ребенке, зачатом «непорочно», «от Духа Святого», и потому церковь вынуждена была отказать Евангелию детства в легитимности, и, негласно изъяв из него только подходящую часть текста, объявила его апокрифом, запретив читать и постаравшись все его тексты уничтожить. То, что один его манускрипт сохранился до наших дней – это просто настоящее чудо!
Мы же пока зафиксируем в памяти тот факт, что у автора, сделавшего во II веке н.э. попытку описания детства Иисуса, были сведения о том, что Иисус был ребенком проблемным, конфликтым и агрессивным. И хотя все эти качества и проявления Иисуса автор попытался приписать действию в нем «божественного величия», которое де, нельзя было ничем оскорблять, и все, кто хоть как-то и чем-то «оскорбил», просто «получали по заслугам», эти его «объяснения» церковью приняты не были, – дитя, провозглашенное в IV веке «божественным» так вести себя не могло! Но мы, еще раз, отметим для себя, что для автора II века – вполне могло, и даже именно так себя и вело.
Завершая же тему Евангелия детства от Фомы, хочу еще раз, но чуть подробнее, остановиться на том факте, что автор Евангелия детства не приводит в своем тексте ни единого упоминания о чудесах Рождества, несмотря на его совершенно очевидную склонность к изображению детско-подростковых лет жизни Иисуса, как последовательности чудесных Божественных проявлений.
Еще раз отметим, если бы ко времени написания Евангелия детства, сказания о Рождестве уже присутствовали бы в Евангелии от Луки, то, как я уже говорил, списав с них в Евангелие детства историю с 12-летним Иисусом, автор логически должен был бы точно так же переписать если не все остальные чудеса, то хотя бы часть из них. Ведь начинается Евангелие детства от Фомы с многообещающего заявления о том, что описаны будут никак не меньше, чем «все события детства Господа нашего Иисуса Христа»!
Что же могло бы удержать его от списывания всего – или уж, хотя бы, части! – того, что мы читаем сегодня в первых двух главах Евангелия от Луки, если бы историю оставшегося в Иерусалиме 12-летнего Иисуса автор списал оттуда? Да ровным счетом ничего! И отсутствие в Евангели детства описания чудес, имеющихся в первых двух главах Евангелия от Луки, более чем ясно говорит о том, что автор Евангелия детства никаких таких историй в Евангелии от Луки никогда и в глаза не видывал, а история с 12-летним Иисусом была списана не им, а именно с него!
Так что факт существования текста, называемого Евангелием детства от Фомы и датируемого II веком нашей эры, текста, в котором, несмотря на его прямую тему, нет ни единого упоминания ни об одном из тех чудес, что описаны в Рождественских историях канонических Евангелий, является еще одним доводом в пользу того, что во II веке, историй Рождества в текстах Евангелий от Луки и от Матфея однозначно еще не было.
Сегодня неизвестно, предпринимались ли в I-II веках еще какие-либо попытки составлять описания детства Иисуса, но, думаю, что если они и были, то с этими описаниями церковь поступила так же, как и с Евангелием детства от Фомы, и даже еще «эффективнее», поскольку от них не осталось вообще ничего. Таким образом, целенаправленными усилиями, церковь создала практически полный информационный вакуум в отношении детско-отроческого периода жизни Иисуса…
Глава 2. Странности молчания и запретов.
К теме «неприемлемых историй» Евангелия детства от Фомы, мы позже еще вернемся, а пока отметим, что означенный выше информационно-временной провал в биографии Иисуса может оказаться и большим, нежели восемнадцать лет, поскольку возраст, в котором Иисус начинает фигурировать в евангельских текстах, указывается в них лишь приблизительно. В одном случае сказано, что он «был лет тридцати» (Лк.3:23), а в другом – дискутирующие с ним люди произносят фразу: «Тебе нет еще и пятидесяти лет…» (Ин.8:57), – означающую, что ему могло быть и существенно больше, нежели тридцать. Вот, собственно, и все «указания», имеющиеся в нашем распоряжении относительно его возраста…
А что же было с ним до того, как он дожил до «лет тридцати» или, возможно даже, до около пятидесяти? Где, в какой семье он родился и вырос? Кем и как воспитывался? Как прошли его детство и отрочество? Что он делал в юности и чему посвящал свои более зрелые годы? Ни на один такого рода вопрос мы не найдем ответа ни в одном из, подчеркну, канонических жизнеописаний Иисуса.
Так неужели же этих ответов нет вовсе? Давайте, попробуем, все же, поискать…
И начнем мы эти наши поиски с того, что обратим внимание на величайшую странность самого по себе наличия в биографии Иисуса вышеозначенного периода «времени неизвестности», охватывающего основную часть его жизни, описываемую в канонических Евангелиях. Ведь даже если принять, что в них его жизнь начинают описывать с того момента, когда ему было тридцать, и описываемый период охватывает три года, как в Евангелии от Иоанна, а не один год, как в синоптических Евангелиях, и тогда получается, что нам известны лишь 10% его жизни, а 90% – это полнейшая неизвестность!
И это крайне странно для жизнеописания человека, чьи последователи создали религию его имени, религию, получившую всемирное распространение, просуществовавшую тысячелетия и на сегодняшний день являющуюся крупнейшей из мировых религий. Мы много знаем о жизни принца Гаутамы до того времени, когда он стал Буддой. Нам известна подробная биография Мухаммеда до того, как он стал основателем религии ислама. Мы знаем подробности жизни Авраама, Исаака, Израиля и Моисея…
Список можно продолжать долго. Но сколько его ни продолжай, такой ситуации вопиющего биографического информационного дефицита, как в случае с Иисусом Христом мы не встретим нигде и ни с кем из тех, кого относят к основателям религий!
Чем его можно попытаться объяснить? Древностью? Тем, что в ту далекую эпоху, когда жил Иисус людям попросту были-де малоинтересны биографические подробности жизни великой личности? Да нет, понятно, что такое объяснение никуда не годится. Гаутама-Будда жил в еще более древние времена, за шесть столетий до Иисуса, а его биографы и тогда проявляли живейший интерес ко всем аспектам его жизни.