Демьян Иван, Лазарева Светлана
Погнали! Откровенное и захватывающее путешествие по дорогам молодости
Иван Демьян. Лидер группы «7Б»
В оформлении книги использованы фотографии Shutterstock
Фото на обложке Игоря Панкова, Алены Присяжной
© Иван Демьян, текст, 2021
© Оформление обложки, АО «Издательский дом «Комсомольская правда», 2021
Друзья и поклонники моего творчества!
Почему я решил написать эту книгу?
В этой необычной автобиографии я поделился историями, которые происходили со мной с раннего детства и до нынешнего времени. Историями, в которые сложно поверить даже мне самому. Чудесами, которые привели меня к сочинению и исполнению множества песен. И подарили ощущение мистической непрерывной связи с потусторонним миром.
Уверен, равнодушным никто не останется. Вы найдете массу ответов на давно мучившие вопросы.
Каждому из нас при рождении предназначен путь, судьба ведет тропами, которые иногда переплетаются.
Главное, доверять своей интуиции, помнить, что любите и цените, и вознаграждения от жизни неминуемы.
Мы необходимы друг другу в этой непростой жизни. Прочитав мои истории, вы это поймете и почувствуете.
С большим уважением, всегда с вами,
Иван Демьян
Пролог
Трудно представить, сколько ролей может примерить на себя творческий человек. Все мы восхищаемся гениями, обладающими множеством дарований, способных раскрасить обыденный мир повседневности. Невозможно не заметить тех, чьи идеи пробиваются сквозь стереотипное мышление и предрассудки. Безумцев, посмевших разрушить границы дозволенного ради того, чтобы указать человеку на его уникальность. Не пробуждая в людях желания действовать, творец не способен жить. Его миссия – оживлять и наделять целью, исцелять покалеченные души, вытаскивать из ежедневной рутины.
Мне выпала честь стать одним из таких посланников. Посредством своих песен я транслирую миру, что наше истинное предназначение – жить в любви и доброте. Но прежде, чем освоить ответственную роль и понять, действительно ли выбранная дорога имеет смысл, я долгие годы метался в поисках себя. Предстояло выяснить: кто я такой?
Никакими особенными талантами я не отличался. Нельзя сказать, что хорошо учился. Может, был примером дисциплинированности и покладистости? Тоже не про меня. Подавал ли грандиозные надежды? Нет, однозначно. Более того, мой характер умещал целый арсенал качеств, абсолютно не совместимых с классическим воспитанием и даже противопоказанных нормальной жизни. В любом школьном классе найдется хулиган, вредитель – ребенок, на которого вешают всех собак. Именно таким был ваш покорный слуга.
Эксцентричный авантюрист, драчун, беглец, частый гость отделения милиции… Все это про меня. И мне, признаться, доставляло немалое удовольствие асоциальное поведение. Возможно, для всестороннего познания мира мальчику было необходимо примерить на себя образ плохого парня. Размеренное, благочестивое детство не дает гарантий, что ребенок вырастет хорошим человеком. С тем же успехом он может стать героем сценария под названием «Судьба человека, путь которого – пустота».
Жизнь в равной мере щедра и к тем, кто был послушным, и к неуправляемым. Но главные составляющие успеха, его азы едины для всех, не я их придумал: сильная воля, бесконечный труд, неиссякаемое терпение. Остальное – талант, везенье, помощь со стороны – лишь подпорки и украшательства.
В этой книге мне хотелось сфокусироваться на типично мужской теме: успех и его связь с машинами. Известно, что автомобиль демонстрирует статус мужчины, его достаток и влиятельность. Мой жизненный путь не был бы столь ярким и запоминающимся без автомобилей, которые подчас воздействовали на явление, известное как Иван Демьян, ничуть не меньше, чем его музыка.
Моя философия имеет духовное начало. Человек, излучающий позитивную энергию, создает огромный позитивный заряд. Эта энергия преобразует все живое и неживое в инструменты для создания благ. И поэтому мои тачки становились судьбоносными: они перенимали мое настроение, отказываясь ездить без видимых причин или, напротив, позволяя восстановить себя из груды металлолома. В моменты неожиданной победы над разрушением уверяешься: весь мир способствует твоим успехам.
В этой истории вы сможете узнать «второго меня». Человека, чья жизнь переполнена событиями самого разного калибра. Уверен, что в захудалых автомастерских творчества царило не меньше, чем на сцене.
Желаю вам приятного путешествия в мир Ивана Демьяна.
Часть первая
Новые анены
Глава 1
Ангел-хранитель
С мрачной черно-белой фотографии на меня смотрел щекастый карапуз. Его белый комбинезон и ворсистая шапка в цвет глаз – единственное светлое пятно снимка. В кадре много людей, они облачены в черное и неброское. Это и немудрено, ведь на фото запечатлены похороны. Тяжелые головы склонились над открытым гробом. Все до единого взоры полны скорби, все лица пусты. Там, где царит смерть, нет места радости, особенно если старуха с косой забрала маленькое дитя.
На момент, когда я впервые увидел это фото, мне было лет пять. Для мальчика, которого хоронили, время остановилось в том же возрасте. Хрупкое тельце вместилось в продолговатый ящик размером около метра. До сих пор помню: крохотные ладошки крест-накрест обнимают грудную клетку, голова ребенка укутана в черный капрон. Жуть жуткая, как страшно.
– Что случилось с этим мальчиком? – спрашиваю я отца.
– Он умер, сынок.
– Разве люди умирают такими маленькими?
– Да, Ванюша, к сожалению, иногда умирают. Жизнь – несправедливая штука.
– А кто этот ребенок на стульчике около гроба?
– Это ты, наш любимый везунчик, – вмешалась в разговор мама.
– Я? А почему я не плачу, мне не жалко мальчика?
– Глупенький, ты тогда был совсем малюткой. – Отец взял со стола остальные снимки с похорон. – Но при этом вел себя так, будто все понимаешь и осознаешь. Этот мальчик, Юра, Царство ему небесное, был твоим другом, а сейчас, выходит, он твой защитник. Вы вместе играли на детской площадке; хоть Юрок был года на два старше – тебе едва исполнилось три, – он как-то сразу тебя полюбил, да и ты к нему тянулся, остальных детей вы просто не замечали. Играли так увлеченно! Юрка любил, чтоб ты за ним бегал. Тебя так тихонько пальчиком в лоб ткнет и кричит: «Догоняй!» Ты и бежишь вприпрыжку, смеясь и попискивая. Догонишь – и тут же рученьку вытягиваешь, тоже хочешь достать до его лба. Мы с его отцом Сашкой, хоть не были друзьями, хорошо общались. Любили выходить во двор с сыновьями, то бишь с вами. Все дети, понимаешь, с мамками да с мамками, и только два пацаненка с батями.
Отец оглянулся на маму и замолчал, будто что-то предчувствуя.
– Да, он гулял с отцом. И что из этого вышло? – вступила мама. Она заметно нервничала.
– Кать, не начинай, это случилось вообще не во дворе…
Мама скрылась в кухне, не в силах вспоминать роковой день, унесший жизнь маленького мальчика и чуть не лишивший ее единственного сына. А отец продолжил:
– Мы пошли подстригать вас «под канадку» в нашу парикмахерскую через дорогу и не усмотрели. Там, где сейчас проходит центральная аллея, где кинотеатр, магазины и прочее, два года назад беспредел творился. Машины ездили, как хотели, без всяких правил, гоняли по тротуару, не замечая ни пешеходных зон, ни самих пешеходов. Но в тот осенний день на улицах оказалось безлюдно, настолько, что мне тревожное в грудь заселилось. Мы с Сашкой закурили, заговорились о работе и на секунду выпустили вас из виду. Откуда ни возьмись появился красный самосвал – с огромными, в человеческий рост колесами. Я только успел замереть в ужасе. Вы – на дороге, ты впереди, Юрка за тобой следом, через мгновение он тебя обгоняет, падает и исчезает под колесами…
– А я, папа? Что случилось со мной?
– Представь себе, сынок, ты застыл как столб! – Отец погладил меня по голове. – Остановился у самой линии смерти. Тебе лишь нос задело да обшарпало грязное колесо злосчастной махины. Что я тогда пережил, одному Богу известно. Думал, жизнь моя закончится на этом перекрестке. Как же Юрочку жалко… Он к тебе относился как к младшему брату. Возможно, и спас тебя, закрыв грудью. Мерещится порой всякое.
Папа, передохнув, вытер с лица пот и замолк. Совесть связала его по рукам и ногам. Ему больше не хотелось говорить. Да и смысл? Перед взрослым мужчиной сидел впечатлительный, но совсем еще маленький человек.
Вернулся он к этой истории гораздо позднее, когда я уже закончил несколько классов. С тех пор слышал о страшном происшествии много раз.
– У себя в голове до сих пор слышу хруст маленьких костей, – рассказывал отец. – А первое время, особенно по ночам, рев самосвала и треск – тр-р-р… хр-р-р-р… хр-р-руп – мучили и пытали меня. Если б не поддержка твоей мамы, сошел бы с ума. Когда все произошло, мы с Сашкой рванули за самосвал, но никого не увидели. Сашка три раза оббежал махину и не осмеливался заглянуть под колеса, я тоже не мог заставить себя наклониться… Это страшно, Ваня, страшно! Мы, два безалаберных отца, взглянули друг другу в глаза и осознали: мальчик мертв.
Сашка пал на колени и просто заорал, точно его режут. Такого рева от мужика я в жизни не слышал. А потом… перешел на смех идиота. Слезы, сопли, слюни напрочь затопили его посиневшее лицо, но страдалец упорно доводил себя смехом. Меня же задушила всесторонняя, мертвая тишина. Я растерялся, даже не сообразил подхватить тебя на руки. Но ты никуда не убегал и не плакал. Просто присел на вкопанную шину около дороги и легко улыбался, посматривая на всю эту адскую картину. Я даже заволновался: вдруг ты тронулся – шок там или еще чего. Уже потом педиатр объяснил: у тебя просто очень устойчивая психика.
Водитель самосвала вышел из кабины и рухнул в обморок, увидев у колеса детский ботинок.
Я один остался в здравом рассудке и, если спросить, что для меня самое страшное, отвечу однозначно – беспомощность. Дальнейшее я помню плохо, все в тумане. Помню много людей, милицию, скорую; помню парикмахершу, которая увела тебя за собой и пообещала, что сама доставит матери. Главное, мой ребенок находился в безопасности. Все, что мне нужно было знать и тогда, и сейчас: в безопасности ли моя семья. Один-единственный чудовищный случай научил меня тому, что я не усвоил за всю якобы мудрую жизнь.
А знаешь, сынок, что ты спросил, впервые услышав эту историю? Я тогда еще подумал: кажется, Бог наградил моего Ваню светлой душой и особенным восприятием. Ты спросил: «Папа, а что, если Юрочка – самый настоящий ангел-хранитель? Вдруг он был настолько добрым, что полетел к Богу попросить жизнь для меня?» Я ответил: возможно, и так. Возможно, так и есть, сынок.
Глава 2
Велосипед «школьник»
Напротив моего дома проживал жадина Артур Арутюнов. Маленький мальчик, который имел все и ни с кем не делился. Мы вместе учились во втором классе. Ребята прозвали скупого, упитанного богатея Артура Пузырем. На самом деле богатства как такового в его семье не было. Отец работал простым молочником, но он удивительным образом походил на Сталина – носил усы и серьезное лицо. Схожесть с вождем позволяла Василию Арутюнову заводить дружбу с людьми успешными и состоятельными.
Меня с Артуром разделяли дорога и финансовое благополучие. Пузырь ездил на крутом велосипеде «Школьник», а Ванька Демьян ходил пешком. Как-то я спросил:
– Дашь прокатиться?
Артур поменялся в лице:
– Не дам. Купи свой, чего попрошайничаешь?
И на что я надеялся? Скорее небеса рухнули бы, а земля треснула, нежели сын молочника позволил прикоснуться к своим вещам безвозмездно.
Каждый раз, когда Пузырь выруливал во двор, соседские окна запотевали от зависти неискушенной ребятни. Только представьте себе: великолепнейший двухколесник изумрудного цвета с шипованной алой резиной и высокой рамой, оснащенный звонком, ножным тормозом и двумя фарами. В 1976 году именно так детям виделось счастье. О да! Я со всей страстью желал заполучить велосипед Артура Арутюнова. По моему справедливому видению, он попал к соседу по ошибке. Пузырь – жирный бегемот, а бегемоты не умеют правильно обращаться с велосипедами. Стоит сказать, что обращаться хоть с какой-то техникой не умел и я. Но не беда. Уж если мечта умеет управлять мной, то и я научусь управлять мечтой!
На летние каникулы в нашу школу привозили студентов из ГДР: немецкие подростки изучали молдавскую культуру и жили прямо в школе, в переустроенных классах. Однажды один русскоязычный паренек с кудрявыми, зачесанными в красный гребень волосами угостил меня диковинной продолговатой пластинкой в серебряной бумаге. Это была жвачка Wrigley’s. Ее мятный, освежающий вкус оказался несравним с жевательными конфетами, которые я пробовал. Я выпросил еще несколько штук. Во дворе как раз собралась свора одноклассников, в том числе и Пузырь. Я по-товарищески поделил одну пластинку на пять частей, так что каждому досталось по горошине. Пузырь принял жвачку без зазрения совести. Тогда-то у меня и зародился зловещий план.
…Солнце забралось высоко, взяв город в знойный плен. Благодаря раннему теплу июнь тонул в изобилии цветов и плодов. Я шагал, одурманенный ароматами лета и собственной идеей под названием «Месть Пузырю». Я хорошо проработал сценарий, а благодаря одобрению природы пазл собрался воедино. Такие дни запоминаются навсегда!
Артур возился в песочнице у школы в полном одиночестве: из-за скупости и гордыни мальчик лишил себя общества друзей.
– Привет, Артурка. Дай прокатиться, – пошел я в наступление.
– Не дам. – Пузырь даже не шелохнулся.
Это было ожидаемо. Я присел на край песочницы, достал из кармана брюк последнюю пластину жвачки и медленно развернул. Артур замер. Его маленькие, похожие на пуговицы глаза воссияли надеждой. Бросив велосипед, он потянул пухлую ручонку за Wrigley’s. Тогда я в мгновение ока отправил резинку в рот – целиком, без остатка. Пузырь был явно шокирован моим неожиданным эгоизмом. Он еще не знал, что я готовлю для него сюрприз куда более изощренный.
– Хочешь жвачку? – (Какое же это удовольствие – видеть на лице Пузыря обиду.) – Я знаю, где достать еще. И не одну штуку, а целую пачку!
Для большего эффекта я начал чавкать, разбрызгивая слюни. Чавк-чавк. Чавк-чавк.
– Давай договоримся. Ты мне даешь прокатиться, а я признаюсь тебе, в каком месте забрать жвачку.
– Хорошо! Я соглашаюсь! – завопил Пузырь.
– Тогда подожди минутку. Я зайду за школу, встречу приятеля, у которого беру жвачку, договорюсь, что ты подойдешь. Подождешь?