В п е р в ы е: Русская литература. 2013. № 3. C. 42–84.
«ТРАГЕДИЯ О КОРОЛЕ ЛИРЕ» В ПЕРЕВОДЕ М. КУЗМИНА: ИСТОРИЯ ИЗДАНИЯ
История создания первого в годы советской власти полного собрания сочинений Шекспира, насколько нам известно, не написана. Между тем она должна быть весьма любопытна, и не только потому, что с ней была связана серьезная полемика о принципах перевода вообще и переводов Шекспира в частности, но и потому, что она отразила существенные изменения в самом отношении к культурному наследию, происходившие в первые два десятилетия новой власти. Из частного дела издание классиков превратилось в государственное, причем временами указания поступали с самого высокого уровня. Более или менее прослежена история так называемого Большого академического собрания сочинений Пушкина125, но и другие крупные предприятия такого рода заслуживают всяческого внимания.
В наиболее подробной на данный момент истории издательства «Academia», начавшего выпуск этого собрания, читаем: «Идея издания полного собрания сочинений У. Шекспира возникла в издательстве еще в начале 1930-х»126. На самом деле если не историю, то предысторию следует относить к более раннему времени. Еще в середине 1929 г. М. Кузмин подписывает с Ленинградским отделением Госиздата ряд договоров на переводы сочинений Шекспира: 11-м июля датирован договор на «Бесплодные усилия любви», 12 июля – на «Много шума из ничего»127. 14 октября 1929 г. редакционно-издательский отдел Ленотгиза дал предложение о заключении договора на перевод трагедии Шекспира «Король Лир», 18 октября он был заключен, а 15 марта 1930 одобрен и принят к изданию128.
В 1932 г. давно готовый перевод попросил у Кузмина М.Н. Розанов129, однако его публикация принесла переводчику скорее огорчения, чем удовольствие. В верховной инстанции советской печати, газете «Правда», все издание, в том числе и перевод Кузмина резкой критике подверг К.И. Чуковский130, и Розанову пришлось оправдываться. 9 сентября он писал Кузмину: «При печатании Вашего перевода “Короля Лира” типография допустила ряд досадных опечаток, которые и дали Чуковскому повод (хотя и совершенно недостаточный) учинить неприличную вылазку в “Правде”. Там вм<есто> ”солнца ж а р” напечатано ”солнца п а р”, вм. “н е живет” напечатано ”нет, живет”, вм. ”стекая перлами (слез) с алмазов” (глаз) напечатано ”стекая перлами алмазов” и т.п. Кроме того, одна строка Вашего перевода куда-то провалилась в типографии. Основываясь на таких типографских погрешностях, ускользнувших от корректорского глаза, критик мечет громы против переводчика и еще более против редактора. Руководители Гихл’а оценили его недобросовестное выступление по достоинству и намерены отвечать ему»131.
Но еще до выхода розановского тома «Academia» предложила Кузмину заключить договор на переиздание его перевода «Короля Лира» в начавшем к тому времени готовиться полном собрании сочинений. У этого предложения была некоторая предыстория, хорошо документированная. 3 сентября 1932 г. А.А. Смирнов составил «Материалы к плану издания Собрания сочинений Шекспира», в которых значится: «Лир. Есть новый перевод Кузмина»132. 15 июня в издательстве под председательством Л.Б. Каменева прошло совещание об издании собрания сочинений Шекспира, где перевод Кузмина фигурировал как само собою разумеющийся и предполагался к изданию в составе шестого тома уже в 1934 году133. Однако 8 августа А.А. Смирнов писал Г.Г. Шпету, ставшему (вместе с Бухариным, Луначарским и М. Розановым) его соратником по редакционному комитету будущего издания: «Есть две пьесы Шекспира, над переводами которых навис какой-то мистический туман. Это прежде всего Лир в переводе Кузмина. <…> <который> был приготовлен для Ленгихла и сдан ему в двух экземплярах. Один из них с моей правкой <…> был взят Кузминым и отдан Розанову для его однотомника. Розанов прибавил туда еще свою правку. Вот этот экземпляр необходимо достать. И это должен сделать Розанов. <…> Существует еще оригинальный манускрипт Кузмина, но написанный им так неразборчиво, что по его собственным словам ему надо самому сначала переписать его от руки, прежде, чем сдавать в переписку на машинке. Это явно нерационально, тем более что правка моя плюс розановская все же довольно значительна»134.
Этот этап развития событий отразился в редакционной переписке с Кузминым.
Уважаемый Михаил Александрович <так!>.
Посылаю Вам копию договора на перевод «Двух веронцев» Шекспира и инструкцию по переводу, составленную редакторами Шекспира135.
С выпиской гонорара за перевод стихов Декамерона опять произошло недоразумение: наш калькулятор, подсчитав количество стихотворных строк, не учел, что перевод сделан Вами и Лозинским. Мы выплатили здесь присланному Вами с доверенностью лицу 300 руб. и послали в Ленинград приказ о выплате Вам гонорара за перевод всех стихов136, т.е. за 394 стр. по 2 руб. за тираж 10.000 экз. Сегодня посылаем вдогонку другой приказ о выплате. М.Л. Лозинскому за его перевод 177 строк и таким образом, за вычетом выплаченных В<ашему>/ доверенному лицу 300 рублей, Вам в Ленинграде придется дополучить еще 134 рубля.
Приказ на аванс по Шекспиру давно послан в Ленинград.
13/VIII выписано также 100% за перевод Ваш во II-м томе Мериме.
Секретарь Редсектора
На это письмо Кузмин отвечал:
Многоуважаемая Надежда Григорьевна
В ответ на Ваше письмо от 25/VIII 1933 сообщаю Вам, что
1) Копию договора на «двух Веронцев» получил
2) С гонораром за «Декамерон» я действительно получил и долю Лозинского (177 стр. по 2 р. = 354), которую и следует с меня удержать. Теперь вот в чем дело, первым счетом идет за 2-ой том Меримэ, где мне всего придется рублей 300. Так нельзя ли вычет перенести или на 1-ый том Меримэ, где мне придется около тысячи рублей, или на вторую выплату за «Веронцев», которых я сдам числа 15–18 Сентября (не октября, как условлено в договоре). Очень прошу это выяснить и установить точно. И сообщить о решении.
3) 25% за «Веронцев» я получил
4) 100% за 2-ой том Меримэ, кажется, еще не получен счет отделением.
Теперь о состоянии моих работ:
1) Дон Жуан. переведено 12.300 стихов
переписано и проверено 10-ая и 11-ая тысячи
(могут быть высланы).
переписывается 12-ая тысяча.
2) Два Веронца переведено 3 акта
3) Мне удалось достать на время текст своего перевода «Лира». А.А. Смирнов отдал его в отделение на переписку. Когда я проверю, можно будет выслать. Значит, из старых моих переводов у меня есть на руках:
1) Бесплодные усилия (II т.)
2) Лир (VI т.)
3) Много шума
4) Буря
Первые два идут в первую очередь, и надо бы поторопиться выяснить у Вашего юрисконсульта, какие на них заключать договора.
С искренним уважением
30 Августа 1933138.
Как выясняется из ныне опубликованных писем, экземпляр, доставшийся Кузмину, также имел странную судьбу: «Это – переписка (полная чудовищных ошибок) с его первоначальной рукописи, деланная в одном экземпляре для Еврейского театра, который хочет ставить Лира. Сейчас Кузмин выправляет ее, добавляя по памяти поправки, предложенные мною и Розановым»139. Но издательство было явно обрадовано и достаточно быстро отреагировало на известие:
Уважаемый Михаил Алексеевич.
На Ваше письмо от 30 / VIII сообщаем, что договор на один из переводов для VI-го или II-го томов Шекспира мы с Вами заключим в этом месяце («Лир» или «Бесил. <так!> усилия»).
Ждем присылки переписанной рукописи Вашего перевода «Лира».
Отнесение переплаты по «Декамерону» на первый том Мериме теперь уже невозможно, т.к. приказ о перенесении ее на II-й том при окончательном расчете уже послан в Ленинград.
Зам. Руков. Редсектора (Эльсберг)
Секретарь (Антокольская)140.
Столь же быстро (поскольку речь шла об остро необходимых деньгах) Кузмин отвечал:
Многоуважаемая Надежда Григорьевна
в ответ на Ваше письмо от 10 Сент. 1933 сообщаю следующее.
1) Экземпляр переписанный «Короля Лира» вчера (12.) Ваше отделение послало Г.Г. Шпету (по указанию А.А. Смирнова). Если издательству нужен еще экземпляр, я могу сейчас же предоставить. Заметки М.Н. Розанова занесены в переписанный текст.
2) В «Лире» заключается
2105 стихов и 1 лист прозы
в «Бесплодных усилиях любви»
1642 стиха и 1 лист прозы.
3) Экземпляр (печатный) «Бесплодных усилий» находится у меня и по первому требованию может быть мною выслан.
4) «Дон Жуан» в таком положении: 12-ая тысяча строчек переписана и на просмотре. Переведено мною 12.600 строк.
5) «Два Веронца» в таком положении: я кончаю переводить 4-ый акт, думаю раньше конца сентября кончить все.
6) Так как, действительно, вычет за переплату сделан из гонорара за II том Мэримэ, мне же нужно кончать «Дон Жуана» и нельзя набирать побочных работ для денег, то я прошу или, если это возможно, а) ускорить подсчет с I-м томом Мэримэ, или
b) ускорить с каким-нибудь из договоров,
чтобы я провел это время обеспеченно до окончания «Веронцев» и главное «Дон Жуана», который и составляет в настоящее время главнейшую мою работу. Прошу не отказать в извещении, что издательство решит.
С уважением
Как непосредственное следствие этой переписки было отправлено следующее письмо:
Уважаемый Михаил Алексеевич.
Посылаем Вам для подписания договор с копией для Вас на «Короля Лира» Гонорар в размере 60% Вам уже выписан.
Секретарь Редсектора (Антокольская)142.
Однако, как это очень часто случалось, выписанный гонорар до автора не дошел, о чем свидетельствует следующее известное нам письмо:
Многоуважаемая Надежда Григорьевна
не откажите передать мою убедительную просьбу о высылке мне счета и денег, так как мне очень трудно, катастрофически трудно в связи с концом квартала. Меня угнетают очень серьезно жакт, союз и т.п. Сославшись на договор и Ваше извещение, я упросил дать мне отсрочку до 7-го Октября, но
1) Счет мой до сих пор не получен,
2) да и денег по словам отделения нет,
3) даже при наличии счета и денег, не всегда удается получить, так как деньги идут часто на более неотложные нужды.
Вы знаете, что учреждения, как жакт, часто действуют автоматически по массовому принципу, и тут легко попасть в такую историю, что и не выпутаться. И это жалко, раз есть возможность предотвратить это.
Итак, моя покорная просьба
1) прислать мой счет,
2) прислать денег для него,
3) написать, чтобы здешнее отделение платежа не задерживало и не дробило.
4) Известить меня о ходе дела.
Простите, что я доставляю столько беспокойства, но это крайне и совершенно необходимо.
С искренним уважением
3 Октября 1933143.
Следующее письмо Кузмин отправил через две недели. Названное в нем заявление в издательство нам неизвестно (возможно, содержится где-либо в ином месте, до которого мы не добрались), но, видимо, суть была примерно такой же, что и в предыдущем письме.
Многоуважаемая Надежда Григорьевна,
я уж не знаю, что мне и делать. Ваше отделение меня без ножа зарезало. Прилагаю заявление в издательство, не потому чтобы думал, что письма мои оставались неизвестными правлению, но для того, чтобы их не сочли ни для кого необязательными <так!> личными излияниями. Конечно, заявление мое совершенно так же ни для кого не обязательно, но сделать это оффициально мне необходимо хотя бы для дальнейшего моего какого-нибудь поведения. Я был бы очень Вам признателен, если бы Вы не отказались сообщить мне о ходе этого дела.
Уважающий Вас
17 Октября 1933144.
Видимо, письмо и заявление произвели соответствующее впечатление, поскольку ответ, и решительный, последовал вскорости:
Уважаемый Михаил Алексеевич.
Вчера нашей Бухгалтерией было переведено н<ашему>/ Ленинградскому Отделению денежное подкрепление и распоряжение о перечислении Вам в счет задолженности 2 тыс. руб.
Секретарь Редсектора (Ческис)145.
Переговоры данного года, относящиеся к интересующему нас предмету, насколько мы знаем, были завершены письмом Кузмина:
Многоуважаемая Любовь Абрамовна
препровождая подписанный договор на «Укрощение Строптивой», сообщая <так!>, что прозаического текста в пьесе 0,5 листа. Две тысячи, высланные мне за «Лира», хотя и частями опять, в конце концов я получил. Благодарю Вас,
с уважением
9 Ноября 1933146.
Следующий год был не слишком насыщен письмами о переводах Шекспира вообще, а о «Короле Лире» в особенности. К тому же все они опубликованы147, поэтому мы их не касаемся. Но вместе с тем следует отметить, что к 1934 или 1935 году относится весьма любопытный документ. Это тем более интересно, что принадлежит он перу К.И. Чуковского, только что (см. об этом выше, примеч. 6) выступившего с резкой критикой именно этого перевода. У нас нет положительных сведений о том, в связи с чем такой отзыв был затребован, а также о степени перемен, внесенных Кузминым (совместно с Г.Г. Шпетом148) в текст, но существенно, что он был признан издательством достаточно важным, перепечатан и сохранен в разных делах в нескольких экземплярах. Несмотря на то, что он был недавно опубликован, ввиду существенности для нашей темы приводим его по наиболее полному тексту со вписанными иноязычными словами.