После гибели сына многие газеты писали, что литовцы возненавидели наших ребят. Это неправда! Нам с мужем приходили письма, посылки и денежные переводы из Вильнюса, от частных лиц и трудовых коллективов заводов и фабрик. Нам выражали соболезнования и приглашали в гости. Честные и неравнодушные люди знали, что всё произошедшее тогда – это подлая провокация.
Когда Виталик поступил в военное училище, я подарила ему книгу о пограничниках и подписала: «Моему сыну. Дерзай! И помни – мужество рождается в борьбе». И вот, уходя на последнее дежурство, он принёс мне её и сказал: «Мамуль! Пусть она полежит у тебя. И ещё давай договоримся. Ты у меня сильная женщина. Ты знаешь, где я служу. Если когда-нибудь со мной что-то случится, дай мне слово: ты не будешь никому показывать своих слёз. Ладно, мамуль?» – «Ладно! Не обещаю, но попробую». Почему я так сказала, не знаю до сих пор. Зачем мне нужна была эта «проба»? Позже узнала, что накануне этого разговора один из его друзей был ранен.
Я вспомнила этот разговор, когда сын погиб. Страшно об этом рассказывать. Ещё страшнее было это узнать!
Смерть сына также тяжело переживала его невеста Наташа и её семья. Виталик собирался расписаться в январе, у них уже было подано заявление в ЗАГС. В одном из писем сын сообщал, что Наташа согласилась стать его женой, несмотря на то, что служба у него непростая…
Похоронили сына тихо, на Волковском кладбище в Московской области. Тогда особо нельзя было афишировать место службы сына. На памятнике написали отрывок из его стихотворения:
Ежегодно в день гибели Виталика и на день его рождения на могилу приезжают «альфовцы», друзья по школе и пограничному училищу.
Прошло двадцать с лишним лет. Иногда забываешься в работе, а останешься одна, или когда на улице, в транспорте, увидишь похожего на сына мужчину – ком подкатывает к горлу.
В семье мы никогда не помещали фотографию Виталика в траурную рамку: для нас он всегда живой. Отмечаем день его рождения, он очень любил этот свой праздник. Я часто беседую с ним, и мне кажется, будто Виталик находится в долгой командировке. Во всяком случае, мне так легче.
В июле 2003-го не стало мужа, Виктора Алексеевича. Его последняя должность – начальник отдела заграничных представительств Главного управления пограничных войск, полковник. После отставки он работал в системе негосударственной безопасности и Консультативном совете ФСБ.
Это произошло 28 июля, в день тридцать пятой годовщины нашей свадьбы. Утром Виктор Алексеевич поехал на работу, хотя шёл третий день его отпуска. Сказал мне и дочке: «Готовьте праздничный ужин, будем отмечать юбилей. Сегодня – на даче, а в субботу соберёмся в ресторане».
Обещал вернуться к вечеру, но – не приехал, его мобильник не отвечал. Мы с дочерью обзвонили всех знакомых. А ночью приехал друг нашей семьи Саша Скороходов – он был с Виталиком в Вильнюсе – и сказал: «По закону подлости я держал вашего сына на руках, а теперь я же принёс вам такую весть».
Через час приехал бывший командир «Альфы» М. В. Головатов, у которого работал муж, и тогдашний начальник Управления «А» генерал Андреев Валентин Григорьевич. Оказалось, Витя умер в дороге: в сердце пошёл тромб. В последний момент, как мне рассказали люди, сидевшие с ним в салоне автомобиля, муж успел перестроиться из третьего ряда в первый. Притормозил, съехал на обочину, едва произнёс: «Что-то мне плохо» – и тут же потерял сознание…
После гибели Виталика наша дочь Мария тоже пошла на службу в органы госбезопасности. Сейчас она старший лейтенант, окончила Академию ФСБ.
И в этом был весь наш сын. Наша семья – и по линии мужа, и мои родственники – честно служила Родине, защищала её на фронтах Великой Отечественной войны и в мирное время. И другой жизни мы себе не представляем.
В одной из передач «Зеркало», которую вёл Сванидзе, мы с мужем встретились с послом Литвы в России. Он ждал, что услышит от нас проклятия в адрес литовцев, но я сказала, что виноваты в этой провокации не простые люди, русские или литовцы, и не сотрудники «Альфы». Как говорится, «паны дерутся – у холопов чубы трещат!»
Считаю, что главную вину трагедии нашей семьи несёт М. С. Горбачёв, бывший президент СССР. Он предал не только «альфовцев», но и весь народ. Ну да Бог ему судья.
Засада в тарском ущелье
Ст. лейтенант КРАВЧУК Виктор Дмитриевич (1960–1993)
Никогда ещё не было такого, чтобы от рук террористов был убит вице-премьер России, – это случилось летом 1993 года на Северном Кавказе. Прикрывая его, был смертельно ранен сотрудник екатеринбургской «Альфы» старший лейтенант Виктор Кравчук. Вместе с ними погиб командир 42-го армейского корпуса генерал-майор Анатолий Корецкий.
Так и идут они теперь по жизни: «наместник Империи», как называли Поляничко, и офицер «Альфы», до конца выполнивший свой долг.
Покушение произошло у переправы через безымянную речушку, рядом с густым буковым лесом, взбирающимся на гору. Едва «Волга» притормозила у переправы, раздались автоматные очереди. Как потом установило следствие, огонь вёлся с трёх сторон, крест-накрест. Видимо, действовали профессионалы, и остаться в живых у пассажиров автомобиля шансов не было.
К моменту покушения Виктор Поляничко был известным политическим деятелем, с его мнением считались в Кремле. Его звезда взошла на каменистой, выжженной солнцем земле Афганистана, где он с 1985 по 1988 год являлся политическим советником Бабрака Кармаля и Наджибуллы.
Именно Поляничко был одним из тех, кто разрабатывал политику национального примирения, которая сначала получила широкую народную поддержку и привлекла внимание многих стран третьего мира, но затем была дискредитирована непоследовательными и в отдельных случаях провокационными действиями со стороны некоторых лидеров ДРА и НДПА.
После возвращения из командировки в Афганистан Поляничко, брошенный партией на урегулирование межнациональных конфликтов, продолжил свою деятельность «пожарного». Решением Политбюро ЦК его направили на Кавказ председателем Республиканского оргкомитета по Нагорно-Карабахской автономной области (НКАО).
Последняя должность – глава временной администрации в зоне осетино-ингушского конфликта.
«В ходе нашей встречи я не раз обращал внимание на то, что разговаривал Виктор Петрович громче, чем следовало бы при общении трёх человек, – отмечает В. В. Кривопусков, занимавший должность начальника штаба Следственно-оперативной группы МВД СССР в НКАО. – Это, видимо, у него так проявлялись последствия недавней контузии. В Карабахе армянами на него было совершено три покушения. Первый раз его служебный автомобиль на горной дороге столкнули грузовиком в пропасть. Поляничко в машине в тот момент не было.
В следующий раз на железнодорожной станции Степанакерт был взорван штабной вагон, в котором он должен был находиться, но Поляничко вышел из него за несколько минут до взрыва. Третье покушение чуть не стоило ему жизни. Во время очередного совещания Оргкомитета по НКАО в кабинет из парка, расположенного напротив, выстрелили из гранатомёта. Только чудо спасло Виктора Петровича и других участников совещания. Он был сильно контужен, что отразилось на его слухе».
Все эти акции свидетельствовали об упорном стремлении определённых сил убрать Поляничко из Нагорного Карабаха, причём убрать любой ценой.
В хмельном августе 1991 года Поляничко поддержал ГКЧП, назвав его «обнадёживающей структурой». Кем был этот незаурядный политик? Аппаратчиком, цековским работником? Но погиб он, как солдат, героически, находясь не в уютном чиновничьем кабинете, а на передовой линии, на обагрённом кровью Кавказе. Поляничко мог спокойно жить дома, с семьёй, которую очень любил. Но не мог усидеть, рванул по собственному желанию на Северный Кавказ. Его душа всегда искала горячие точки.
По своему складу Виктор Поляничко являлся, несомненно, государственным деятелем имперского типа. Был верным солдатом, искренне любившим людей и умевшим дружить с ними. Он исповедовал Россию – её мир и благополучие.
«Этот крепко сбитый мужчина с тяжёлым, волевым лицом и обаятельной улыбкой умел заставить слушать и слышать себя, – пишет Герой Советского Союза Геннадий Зайцев в книге «“Альфа” – моя судьба». – Пресса окрестила Поляничко «вице-премьером в камуфляже», и эта внешняя характеристика очень точно соответствовала его сути – и как политика, и как человека. Он был настоящим патриотом, сторонником единой и неделимой России»[31].
В своей последней должности Виктор Поляничко успел поработать чуть больше месяца. Он сразу же стал принимать меры, чтобы стабилизировать обстановку в зоне осетино-ингушского конфликта. Ему, как русскому человеку, было стыдно за бездарную политику российского руководства не только в зоне конфликта между ингушами и осетинами, но и в целом на Кавказе. «Нет у нас чётко разработанной политики, учитывающей особенности и условия каждого региона, – размышлял Поляничко. – Да откуда ей взяться, если страной управляют бездарные и далёкие от политики люди?»
Обращает на себя внимание такое важное обстоятельство: Поляничко пытался проанализировать механизм финансирования восстановительных работ в Пригородном районе. То есть он хотел разобраться, куда и по каким каналам бесследно исчезают огромные суммы, выделяемые федеральным центром.
Первого августа Виктор Поляничко направился на переговоры с ингушским полевым командиром и председателем Джейрахского сельсовета Цуровым.
Дело было так. Двадцать шестого июля 1993 года группа разведывательного батальона спецназа внутренних войск МВД была блокирована ингушами в Джейрахском ущелье. Они потребовали от военных сдать оружие. Чтобы не пролилась кровь мирных жителей ближайшего селения, командир подразделения приказал своим бойцам сложить оружие.
Кровопролитие было предотвращено, но инцидент с разоружением элитного российского отряда наделал много шума. Первым делом, конечно, нужно было вернуть оружие. Боевики потребовали выкуп в размере чуть более четырехсот миллионов рублей. Глава Ингушетии Герой Советского Союза Руслан Аушев добился уменьшения суммы и готов был выступить посредником.
Перед началом переговоров Поляничко должен был встретиться с начальником «Управления охраны» Северной Осетии Бибо Дзуцевым, чтобы обсудить с ним детали выдачи оружия, а также уговорить его не вмешиваться в ход операции. Не исключено, что эта информация была специально вброшена в те дни, чтобы пустить следствие по ложному следу.
О месте переговоров знали только сам Поляничко, генерал Корецкий и представители ингушской стороны. Впрочем, утечка информации могла произойти непосредственно из рабочего помещения вице-премьера. Как отмечает Геннадий Николаевич Зайцев, «уже после покушения в его кабинете был обнаружен «жучок», изготовленный из бытового микрофона высокого качества. Он-то, возможно, и был использован для получения секретных данных о времени и месте предстоящей встречи» [31].
Поляничко, Корецкий и охрана выехали в село Тарское, бывший казачий хутор, где были намечены переговоры. В состав колонны входили три БТРа, УАЗ-469 с сержантом и солдатом и «Волга». Виктор Кравчук находился на правом переднем сиденье, младший лейтенант Андрей Кондратьев – за рулём, вице-премьер Поляничко и генерал Корецкий разместились сзади.
Сразу же после покушения возникло много вопросов. Например, почему по дороге отстали БТРы сопровождения? Авторы многих публикаций усматривали в этом факте явное свидетельство заговора против Поляничко.
«Машину Поляничко сопровождал лишь уазик с охраной из состава Группы «Альфа», – сообщалось в прессе[28]. – По одной версии, маршрут был кем-то изменён и бронегруппа отстала, по другой – её не было вовсе».
Кстати, именно в тот день «альфовцы» находились в машине с оружием, но без бронежилетов. Нарушение правил безопасности? Несомненно. Вот только вызвано оно было настоятельным желанием самого вице-премьера, который хотел таким образом продемонстрировать мирные намерения федеральной власти.
Когда за очередным поворотом БТРы сопровождения пропали из поля зрения сотрудников «Альфы», Виктор Кравчук сообщил об этом Поляничко, но тот, видимо, увлечённый предстоящими переговорами, отмахнулся:
– Ничего, догонят! Мы не можем опоздать на эту встречу, нас не так поймут.
Корецкий согласно кивнул, и «Волга» на прежней скорости рванула к роковому отрезку пути, разделившему сидящих в машине мужчин на одного живого и трёх мёртвых. Кравчук внимательно смотрел по сторонам, досадуя на нетерпение Поляничко и неопытность водителя головного БТРа, который, очевидно, оказался не в состоянии выдержать заданного темпа движения.
Прервёмся на некоторое время. В свои тридцать три года Виктор Кравчук был опытным оперативным работником и прекрасно понимал, чем может закончиться бешеная езда в зоне вооружённого конфликта без прикрытия бронетехникой.
Родился Кравчук 8 мая 1960 года на Украине, в городе Черновцы. После службы в армии работал шофёром областной станции переливания крови. В апреле 1981 года перешёл на работу в местное Управление КГБ, тоже водителем.
В октябре 1982 года Кравчук перебрался на Урал, и когда в Свердловске создавалось региональное подразделение Группы «А», вошёл в его первый состав. В 1990 году окончил местный юридический институт по специальности «правоведение».
На Урале 14-е отделение «Альфы» было создано приказом Председателя КГБ СССР Владимира Крючкова № 0031 от 3 марта 1990 года. Первый командир – Сергей Александрович Журавлёв.
Приказом по ГУО[29] № 0102 от 29 декабря 1992 года отделения в Хабаровске, Екатеринбурге и Краснодаре с полным штатом были переданы в Министерство безопасности. Обратное перемещение произошло 12 февраля 1994 года (приказ № 015), и эти три региональных отделения вошли в состав ФСК[30].
В первых числах июня 1993 года вместе с двумя сотрудниками екатеринбургской «Альфы» Кравчук был направлен на Северный Кавказ, в зону осетино-ингушского конфликта. В командировку его провожали жена Татьяна, сын Денис и дочка Ирина.
Кравчука назначили старшим группы охраны главы временной администрации. Также сотрудники Группы «А» работали с генерал-полковником Юрием Шаталиным. С согласия офицеров их командировка в горячей точке дважды продлевалась.
Теперь вернёмся в Тарское ущелье…
Поляничко посмотрел на часы и досадливо поморщился:
– Опаздываем!
Обратившись к водителю, он приказал обогнать УАЗ, который, по его мнению, ехал не так быстро. Спорить с суровым вице-премьером, да ещё в такой момент – последнее дело. «Волга» совершила обходной манёвр и пошла первым номером, оставшись уже даже без видимости прикрытия.
В полутора километрах от развалин посёлка Южный машины поджидала засада. Террористы, расположившись в середине прямого участка дороги между двумя резкими поворотами, изготовились к нападению. Вот на большой скорости показалась «Волга», за ней УАЗ – и почему-то без сопровождения БТРов. Лучшей ситуации для совершения диверсии трудно было придумать.