К слову сказать, жители Перепёлок обладали удивительным даром присваивать коммерческим заведениям названия, странным образом соотносимые с их профилем. К примеру, вывеска над похоронным бюро гласила «Вновь ожившая», одна из парикмахерских называлась «Асимметрия», китайский магазин – «Кинг Конг Фу», продуктовый магазин – «Надень очки!», страховая компания – «Тупик», кондитерская – «Больше не могу!», да и название агентства по продаже недвижимости звучало на редкость провокационно – «Пиноккио». Если вы не в курсе, кто такой Пиноккио, поясню, что так звали персонажа одной итальянской сказки: деревянного мальчика, вравшего на каждом слове, отчего его нос постоянно рос в длину. Если бы в Перепёлках существовала адвокатская контора, интересно, каково было бы её название: «Мечтать не вредно», «Неуловимые мстители» или «Если к другому уходит невеста, ещё неизвестно, кому повезло»? Удивляли и рекламные вывески. К примеру, на витрине оптики одно время крупными буквами было написано: «Глаз да глаз – скидочка для Вас!» (а разве кто-то купит очки, которые одеваются только на один глаз?), на магазине товаров для дома: «Ты и твои мечты!» (это кастрюля что ли со сковородкой?), на бутике одежды для взрослых: «Каждому покупателю верхней одежды – трусы модной расцветки в подарок!» (это кто же так одевается: пальто на трусы?). А однажды я увидела на витрине детского магазина рекламное объявление, прочитав которое, впала в состояние глубокой оторопи: «Малышам и детям с нестандартной фигурой – крупные скидки!» Невольно пришло на ум выражение – мелочь пузатая.
Что же касалось поселковой дискотеки под названием «Рассвет», то дополнением к старинной декорации, украшавшей это здание как внутри, так и снаружи, служил окружавший его со всех сторон большой парк с пышными, ветвистыми, и к тому времени уже вековыми деревьями, а также длинные ряды ровно подстриженных кустов, используемых ударившейся в загул молодёжью для весьма неожиданных и разнообразных целей. «Каких же это?» – спросите вы. Скажу лишь, что на данный вопрос с большим энтузиазмом отвечали местные дворники, каждое утро находившие в кустах этого парка пустые бутылки, чулки, трусы, использованные шприцы и презервативы.
******
С первых дней пребывания в Перепёлках меня поразил тот факт, что при встрече люди там не здоровались, как это обычно принято, а прощались. В дальнейшем выяснилось, что они следовали древней фольклорной традиции своего региона. Правда, поначалу я не имела об этом ни малейшего представления, и, когда впервые на своё вежливое «здравствуйте» в ответ услышала «до свидания», решила: «Наверное, местные так над приезжими насмехаются». Затем эта ситуация повторилась ещё раз двадцать. Наконец, я поняла, что таковой была общепринятая манера поведения, а потому при встрече тоже стала говорить: «До свидания». Другая распространённая форма приветствия, которую, однако, по прошествии многих лет мне не удалось усвоить, звучала в виде вопроса непонятного содержания: «Ну что?» В ответ на это мне всякий раз хотелось сказать: «Ничего. А тебе что надо-то?» Впрочем, на этом традиции жителей Перепёлок не заканчивались.
Наверняка многим известен туземный обряд, проводимый на одном из островов республики Вануату, когда по окончании сезона дождей мужчины местного племени спрыгивают с высокой деревянной вышки с привязанной к ногам лианой. Это делается для того, чтобы задобрить бога плодородия, от которого, согласно местным верованиям, зависит хорошим или нет будет урожай. Хотя за время проживания в Перепёлках мне не удалось выяснить, каким образом эта традиция перекочевала в европейский посёлок, однако, факт её существования был, что называется, налицо. Буквально все местные парни в возрасте от четырнадцати до двадцати с лишним лет бесстрашно сигали вниз со второго, третьего и иногда даже четвёртого этажа. За неимением лианы они выпрыгивали с балконов и из окон без какого-либо страховочного средства, и, как следствие, во время приземления ломали себе руки, ноги, копчик и получали сотрясение мозга. В таком виде их доставляли в больницу на машине скорой помощи с включённой на полную мощность сиреной. Помимо указанного отличия прыжков местной молодёжи от аналогичных у островитян, существовало другое концептуальное расхождение. Поселковые парни выпрыгивали из окон не для повышения урожайности фермерских угодий, а чтобы продемонстрировать окружающим свою молодецкую удаль. К тому же обязательным условием для осуществления прыжка являлось принятие на грудь большого количества алкоголя. Выпрыгивание из окон в рабочие будни было не столь уж частым явлением, зато в выходные, а также во время летних и рождественских праздников воплощение в жизнь этой фольклорной традиции принимало в Перепёлках глобальные масштабы. Как следствие, последующие пару месяцев улицы посёлка пестрили группами молодых ребят с загипсованными конечностями и забинтованными головами.
Жизнь в Перепёлках била ключом, особенно по выходным дням и официально установленным праздникам. При этом помимо общеизвестных: Рождества, Карнавала, Хэллоуина и прочих – самым любимым и наиболее тщательно отмечаемым был праздник самого посёлка. По традиции в Стране Вечного Праздника за любым населённым пунктом закреплялось несколько дней, а чаще – целая неделя, которая официально считалась праздничной. В это время там устраивались концерты, театральные представления, шествия ряженых, дегустация традиционных блюд и прочие развлекательные мероприятия. То же самое происходило в Перепёлках, с той лишь разницей, что, помимо общепринятой праздничной недели, в этом посёлке существовала ещё одна знаменательная дата, носившая эксклюзивный характер и именуемая Праздником Башмака. «А почему не галстука или бюстгальтера?» – спросите вы. На самом деле корни этого праздника уходили в далёкое прошлое. Когда-то вблизи Перепёлок произошло сражение, в ходе которого все до одного мужчины потеряли на поле боя свою обувку. Сражаться на босу ногу было стыдно и неудобно, поэтому они убежали в лес и скрылись там от враждебно настроенного противника. Верные жёны бойцов, узнав об этом, очень расстроились и приняли решение отдать своим супругам собственную обувь. Мужественные вояки женским башмачкам очень обрадовались, быстренько натянули их себе на ноги, собрались с духом, бросились в бой и выиграли-таки решающее сражение. Честно говоря, даже после множественных попыток мысленно себе это представить я затрудняюсь в понимании того, как представители сильного пола умудрились в рекордные сроки приспособиться к хождению в туфлях на каблуках. К тому же вряд ли какая-нибудь жительница Перепёлок носила обувь сорок второго размера, и уж никак не сорок пятого. А может, то самое знаменательное сражение явилось первым танцевальным соревнованием в категории драг-квин? Об этом история умалчивает.
Вообще-то говоря, жители Перепёлок не забивали себе голову подобными размышлениями, а относились к праздникам исключительно с практической точки зрения. Аналогично тому, как если на столе стоит еда, то надо сесть и её съесть, а не рассуждать по поводу полезности витаминов и минералов. Одним словом, жители Перепёлок предпочитали не копаться в исторических корнях своих народных праздников, а справлять их дружно и весело. Относительно Праздника Башмака скажу, что главной его частью являлась массовая пляска под одноимённым названием «Танец Башмака», которая устраивалась на центральной площади Перепёлок. Во время неё члены жюри выбирали самых лучших танцоров и награждали их крупной денежной премией. При этом почему-то среди отмеченных ими плясунов оказывались, то сын, то тёща, то какие-то племянники и племянницы главы местной администрации, хотя его самого в жюри «Танца Башмака» и в помине не было. Впрочем, лихо отплясывавшую пьяную толпу не интересовала ни денежная премия, ни родственники мэра, да и вообще ничего на свете, за исключением представившейся возможности как следует заложить за воротник и от души повеселиться. Скажу лишь, что плясавшие на центральной площади Перепёлок несколько часов подряд стучали башмаками с такой силой, что в расположенных рядом домах старой постройки от вибрации трескались оконные стёкла, и со стен осыпалась известковая крошка. Глядя на них, на ум приходило крылатое выражение: «После нас хоть потоп!»
******
В этом европейском государстве существовала ещё одна форма празднования, которая, в отличие от описанной выше, практиковалась населением круглогодично, благо тому способствовал тёплый климат. Как вы, наверное, уже догадались, речь идёт о гастрономическом отдыхе на природе, краткое название которого – пикник. Столь массовым он стал ещё и потому, что в Стране Вечного Праздника площадками для барбекю было оборудовано множество загородных и придорожных зон, с которых открывался красивый пейзажный обзор ближайших окрестностей. В принципе, данный вид отдыха можно было отнести к категории культурного, если бы местные жители им систематически не злоупотребляли. В этом мне пришлось убедиться на личном опыте.
Одно лето выдалось на редкость жарким. Днём от спрессованного зноем воздуха даже не возникало желания выходить на улицу без особой надобности, зато по ночам она понижалась и становилась поистине идеальной для времяпрепровождения на природе. К тому же летние ночи окутывают непередаваемым ореолом романтики, когда как магнитом тянет на улицу, чтобы слегка поразмяться и набрать перед сном в лёгкие свежего воздуха. В то лето мы с мужем по паре раз в неделю собирались в большой компании друзей на совместный ужин, организуемый в специально оборудованной для этого зоне пикника, которая располагалась неподалёку от Перепёлок. Ко всему хорошему человек привыкает быстро, и вскоре ночные трапезы вошли у нас в привычку. В самом начале лета нам приглянулось место, ближе всех расположенное к уличному фонарю и грилю для барбекю. С тех пор всей группой, составом от десяти до пятнадцати человек, мы усаживались только там, на широких и длинных деревянных лавках, расположенных по обеим сторонам стола. Несмотря на то, что их мощные ножки от древности почернели, и во многих местах были проедены личинками древесных жуков, в то же время толщина брёвен придавала деревянной мебели настолько внушительный вид, что не возникало сомнений в её устойчивости.
Между тем, от ужина к ужину, вес у некоторых из нас стал прогрессивно нарастать, поэтому деревянные лавки с каждым разом испытывали на себе всё большую нагрузку. Процесс поглощения пищи происходил в соответствии с тем самым непонятным законом природы, согласно которому на свежем воздухе просыпается настолько зверский аппетит, что человек в состоянии съесть в два-три раза больше того, что съел бы у себя дома. Вдобавок ко всему прочему, один наш знакомый, широкоплечий детина двухметрового роста, в ходе совместных барбекю так окреп, что как-то раз, плюхнувшись всем своим весом на один край деревянной лавки, отломил от неё большой кусок и с грохотом шлёпнулся на землю. В этот самый момент бревно, ничем не закреплённое на обеих подпорках, по принципу рычага взмыло вверх вместе с сидевшей на его противоположном конце худенькой и низкорослой девушкой, весом не более сорока килограммов. В хаотическом полёте, с широко расставленными ногами, всё ещё не понимая, что же с ней происходит, бедняжка истошно закричала, а потом с грохотом приземлилась в самый центр стола. При этом она угодила грудью в большое блюдо с салатом и протаранила лицом кучу длинных хлебных батонов, крепко обхватив один из них обеими руками. За несколько секунд до происшедшего эта девушка собиралась попробовать свежего салата, а вилка, которую она держала в руке, во время полёта отскочила в сторону и ударила в глаз стоявшему рядом парню, который, завыв от боли, наступил на хвост своей же собаке, смирно сидевшей у его ног. От сильнейшего толчка, спровоцированного падением девушки на поверхность стола, опрокинулась большая пластмассовая бутыль, и из неё на колени всем, кто сидел на лавке, установленной на противоположной стороне стола, широкой струёй полилась кока-кола.
Мы разом повскакивали со своих мест, чтобы не замочить одежды растёкшимся по столу напитком. Но, по-видимому, за счёт того, что сделали это одновременно, лавка, на которой только что сидели, тоже рухнула, да с таким треском, будто в небо взметнулись праздничные фейерверки. В тот момент от страха, неожиданности и громкого звука разлетевшегося на куски бревна, если не салют, то яркие огоньки короткого замыкания сверкнули у нас в глазах. Мы одновременно рухнули на землю и взмывшими вверх ногами вдарили по крышке стола. Несмотря на то, что он оказался гораздо прочнее сидений, тем не менее, вздрогнул всей своей поверхностью, и в следующую секунду на нас обрушился водопад всевозможных напитков из разом опрокинувшихся на стол открытых бутылок. Этой жидкостью вперемешку с едой нас облило с ног до головы. «А-у-у-у!» – испуганно взвыл пёс. «Вот это да!» – промелькнуло у меня голове. Встав на четвереньки возле разрушенной нами же скамейки, я подняла голову и уже было приготовилась подняться с земли, как вдруг передо мной возник тот самый пёс. Он держал в зубах бутылку шампанского, принесённую кем-то вдобавок ко всем остальным напиткам. Я сердцем почувствовала надвигающуюся опасность, и из недр моей души сначала вырвалось: «Ой, мамочки!», – а затем: «Не-е-е-е-ет!» Наверное, так кричат солдаты, когда не хотят умирать, но понимают, что это все равно произойдёт. Затем прогремел взрыв. С космической скоростью из бутылки шампанского вылетела пробка, которой мне врезало между глаз, а всё лицо обдало бурлящей рекой этого газированного напитка. От вырвавшейся под напором жидкости мне на несколько секунд перекрыло дыхание и ужасно защипало глаза. В это время мой муж, испуганно наблюдавший за происходящим и порядком очумевший от быстроты сменяющихся событий, бросился ко мне на помощь. Но вот незадача…Поскользнувшись, то ли на упавшей со стола еде, то ли на пролитых напитках, он рухнул на землю и в падении крепко врезал мне кулаком по уху, после чего моё сознание погрузилось в кромешную тьму и небытие. Спустя какое-то время я пришла в себя, правда, частично. Помню только, что окружающие меня чем-то обмахивали, клали на голову холодную тряпку, отпаивали водой и даже пытались накормить с ложечки, а выстрелившая в лоб шампанским собака сидела рядом, заискивающе глядела мне в глаза и жалостливо скулила, тычась слюнявой мордой в колено.
******
Делу время, а потехе час. После получения вида на жительство в Стране Вечного Праздника, следующей насущной необходимостью для меня стал поиск работы. С этой целью я отправилась на ближайшую биржу труда. Признаться, увиденное там меня не на шутку озадачило, поскольку количество стоявших в нескольких очередях безработных было, мягко говоря, немалым. Из установленного на входе аппарата я вытащила бумажку с номерком и присоединилась к толпе людей с поникшими лицами. Наконец, через два часа до меня дошла очередь, и я на радостях пулей влетела в кабинет биржевой служащей, занимавшейся сбором сведений о потенциальных работниках. Она просканировала меня взглядом и предложила присесть, а сама принялась что-то рассматривать на мониторе компьютера. В облике этой дамы бросалось в глаза полное отсутствие каких-либо эмоций. Не то что бы она их тщательно скрывала, стремясь в высшей степени беспристрастно относиться ко всем, кто к ней обращался, но, похоже, эмоций у неё вообще не существовало, равно как и определённых возрастных признаков. Навскидку этой даме можно было дать от тридцати до шестидесяти. Её внешний вид идеально соответствовал известному типажу под названием «синий чулок»: полное отсутствие макияжа на лице, давно немодная одежда заунывной расцветки, убранные в жидкий пучочек на затылке волосы и чуть заметные точечные сережки на мочках ушей. По прошествии нескольких минут эта дама оторвала взгляд от компьютера и попросила меня подробно рассказать обо всём, что касалось моего образования и трудовой практики. Я приступила к энергичному и последовательному изложению, а она всё это время неотрывно смотрела на меня ничего не выражающим взглядом, лишь изредка задавая вопросы уточняющего характера: «Так сколько времени ты работала кассиром в магазине спортивных товаров?», – и, чтобы удостовериться в правдивости данного ей ответа, заглядывала в мой куррикулум, сопоставляя услышанное с указанной в нём информацией. Затем дама без определённого возраста внесла мои данные в компьютер и безучастным тоном проговорила: «Значит, в соседнем европейском государстве ты долгое время работала продавцом и кассиром?» Я кивнула. «Это похвально, вот только, – продолжила она, – у нас не получится подтвердить эти данные, да и, честно говоря, здесь этим заниматься никто не будет, поэтому предложить тебе соответствующего места работы мы тоже не можем. А как ты смотришь на то, чтобы отправиться на курсы по подготовке сварщиков? У нас ещё два свободных места осталось. Ну что? Тебя записать?» В глазах у меня потемнело, а в голове закрутилось: «Она что, издевается? Зачем, спрашивается, эта женщина целых сорок минут выуживала из меня информацию об образовании и опыте работы? Чтобы отправить на курсы… И какие! На сварщика?!» Так и не разобравшись, чем это являлось на самом деле, невинной насмешкой или нескрываемым издевательством, я поблагодарила даму без возраста за уделённое мне внимание и вежливо отказалась от освоения основ производственной сварки.