Основной период наших довольно тесных и добрых отношений – это, как принято ныне говорить, «лихие 90-е» и последующие годы вплоть до ухода Людмилы Алексеевны из жизни. Мы были с ней одногодками, жили в одно и то же время, оба родились в Ленинграде, практически всю жизнь были связаны с нашим университетом и потому, как мне кажется, хорошо понимали друг друга.
В 1994 году Людмила Алексеевна стала ректором нашего университета, а я в этом же году был избран деканом экономического факультета. И мы, естественно, стали общаться довольно часто. Положение в системе образования в то время стало почти катастрофическим. Государственного финансирования не было почти никакого, разве что символические стипендии студентам и аспирантам, да мизерные, и еще с задержками, зарплаты преподавателям. В высшей школе начался отток наиболее талантливой и перспективной части преподавательского состава. Кто-то подался в бизнес, а кто и вовсе за рубеж. Встала реальная задача сохранения университета. А университет – это прежде всего кадры. Выход в значительной степени был найден в том, чтобы удовлетворить возникший спрос на новые знания, необходимые в изменяющихся условиях жизни общества. И университет начал самостоятельно зарабатывать деньги. На ряде факультетов были открыты так называемые специальные факультеты, которые на платной основе давали желающим, а их было много, второе и даже третье образование. И Людмила Алексеевна не только поддержала это начинание, но была одним из основных его инициаторов. Заработанные средства частично шли на то, чтобы заинтересовать факультеты в этой работе и у них появились собственные субсчета. Другая часть средств поступала в бюджет университета. Надо отдать должное факультетам: имеющиеся у них средства не проедали, а тратили в основном на ремонт аудиторного фонда и развитие технического обеспечения учебного процесса.
Одновременно Людмила Алексеевна начала упорную работу с правительством страны, с Министерством высшего и среднего специального образования, с Министерством финансов с тем, чтобы получать хоть какое-то дополнительное финансирование. Она неоднократно добивалась приема у В. С. Черномырдина, который был тогда премьер-министром, встречалась с президентом Б. Н. Ельциным. И это давало свои результаты. Какие-то средства удавалось получать, во всяком случае заработную плату сотрудникам стали платить регулярно. Помогало и то, что в декабре 1991 года не без усилий в том числе и Людмилы Алексеевны Санкт-Петербургский университет был включен в реестр объектов национального достояния России. Это заметно повысило престиж университета и увеличило фонд заработной платы профессорско-преподавательского состава.
Думается, что наладить контакт и добиваться результатов во взаимодействии с государственными органами удавалось не только благодаря упорству Людмилы Алексеевны, но и благодаря ее обаянию, умению находить к людям подход, убеждать в обоснованности своих обращений. Никто не станет отрицать, что Людмила Алексеевна была весьма эффектной женщиной, всегда следила за собой, всегда была хорошо причесана, хорошо одевалась и умела располагать к себе людей.
И мало тогда кто знал, что за этим внешним благополучием скрывается трудная судьба человека, у которого по существу было отнято детство, которого навсегда лишили отца, объявив «врагом народа», и на многие годы – матери, отправленной в трудовой лагерь, а ее саму 13-летней девочкой отвезли в детскую трудовую воспитательную колонию, где она провела более трех лет. Можно только поражаться тому, как она сохранила себя как личность, как сохранила жизненные силы и добрые устремления на будущее. Эти и другие факты из ее жизни Людмила Алексеевна, хоть и кратко, ведь это действительно малоприятные воспоминания, но рассказывала при наших и деловых, и дружеских встречах. А такие встречи, хотя и немногочисленные, у нас бывали. Мы неоднократно ходили с ней посидеть и пообедать в близлежащие кафе и ресторан «Град Петров». При этом однажды произошел следующий казус. Мы договорились в определенный день и час отвлечься от всех дел, встретиться и пойти в ресторан. На Невском проспекте я купил букет цветов, сел в троллейбус и поехал в университет. В руках у меня кроме цветов была еще сумка с документами, какими-то бумагами и кошельком. Это было днем, народу было немного, и тем не менее вокруг меня на площадке сконцентрировались три молодых человека. Я, правда, обратил внимание на то, что один из них ведет себя несколько беспокойно, но выводов никаких не сделал. Компания эта покинула троллейбус возле Кунсткамеры, а я – на следующей остановке. Зашел за Людмилой Алексеевной, вручил цветы, она надела пальто, и мы вышли на улицу. И тут я случайно обнаружил, что сумка моя открыта и кошелька нет, а там были и деньги, и банковская карта. Идти дальше было бессмысленно. Людмила Алексеевна предложила вернуться в ее кабинет и там посидеть и попить чаю. Так мы и сделали.
Основную часть информации о жизненном пути Людмилы Алексеевны я получил из ее книги «Мой Петербург», изданной в 2006 году, которую сегодня трудно читать без волнения и печали. Она мне ее вручила лично с такой трогательной дарственной надписью: «Дорогому Геннадию Григорьевичу с искренней симпатией и самыми добрыми пожеланиями».
В настоящее время, подготавливая эти воспоминания, я вновь перечитал эту книгу. Местами ее без содрогания читать не получается. Это свидетельство мучительной эпохи, пережитой целым поколением нашей страны, на конкретном примере отдельной семьи. Это очень искренняя исповедь о жизни, обремененной тяжкими испытаниями, жизни, прожитой при этом достойно и плодотворно. Пройдя через эти испытания, Людмила Алексеевна, как и многие другие люди ее судьбы, не ожесточилась, но научилась преодолевать жизненные трудности, понимать и ценить добро, справедливость и верить в людей. Даже в самые трудные годы жизни на ее пути встречались добрые и порядочные люди. Поэтому-то одними из основных ее качеств были доброжелательность по отношению к людям, уважение к коллегам по работе, любовь к своей семье, мужу, которого она, к великому сожалению, потеряла довольно рано, своим дочерям, единственному внуку, в котором она буквально души не чаяла. К счастью, и дети, и внук оправдали надежды Людмилы Алексеевны. Все они получили хорошее образование, защитили кандидатские диссертации и успешно работают. Особенно в последние годы ее жизни дети и родная сестра, доктор медицинских наук, профессор, блестящий хирург-флеболог Наталья Алексеевна Бубнова, были для Людмилы Алексеевны большой опорой, она постоянно ощущала их любовь и поддержку. Об этом она неоднократно говорила в наших беседах.
Одним из больших достоинств Людмилы Алексеевны являлось ее виртуозное владение русским языком, как устным, так и письменным. Понятно, что она была специалистом-филологом. Ее докторская диссертация написана на тему «Современное русское литературное произношение». Но одно дело теория, другое – практика. Они не всегда сочетаются. У Людмилы Алексеевны они находились в органическом единстве. Я помню, что, общаясь с нею, я всегда испытывал некоторое напряжение и строго следил за своей речью, дабы не предстать каким-нибудь сельским конюхом.
Она по-настоящему любила русский язык, понимала его огромное значение как важнейшего элемента общенациональной культуры и национальной идентификации общества в целом и каждого отдельного человека в частности. Отсюда происходит ее колоссальная работа по защите и сохранению родного языка, в том числе и на международном уровне.
За свою жизнь Людмила Алексеевна успела сделать очень многое. Это было служение науке и людям. Она словно спешила не просто максимально реализовать себя, но сделать как можно больше важного и полезного и для своей семьи, и для родного университета, которым буквально жила, и даже, если хотите, для страны. Реальное свидетельство тому – ее активная работа в университете: заведующая кафедрой, ректор, а затем декан филологического факультета и первый президент университета. Одновременно она была членом многих общественных организаций, союзов и советов, в том числе и международных, а в последние годы еще и президентом Российсой академии образования.
Ее научный авторитет и заслуги в области развития российского образования и национальной культуры отмечены множеством правительственных наград, в том числе и зарубежных. Она являлась почетным гражданином своего родного города – Санкт-Петербурга, почетным доктором ряда отечественных и зарубежных вузов, почетным профессором родного Санкт-Петербургского университета. Имя Людмилы Алексеевны Вербицкой присвоено одной из планет космического пространства.
Людмила Алексеевна писала: «Я хочу вам сказать, что в жизни нашей, каждого из нас, главное – люди, прекрасные люди, которые встречаются в нашей жизни». Таким прекрасным человеком в моей жизни была сама Людмила Алексеевна Вербицкая.
Н. В. Бордовская. Воспоминания коллеги по Академии образования
Академик РАО, доктор педагогических наук, профессор, зав. кафедрой психологии образования и педагогики СПбГУ
Имя Л. А. Вербицкой было на слуху научно-педагогической общественности как первой женщины-ректора Санкт-Петербургского государственного университета задолго до нашей встречи. Личное знакомство стоялось в Северо-Западном отделении Российской академии образования, и поэтому мои первые воспоминания о Людмиле Алексеевне Вербицкой относятся к 1994–1997 годам.
Судьба свела меня с академиком Л. А. Вербицкой в то время, когда я работала заместителем председателя Северо-Западного отделения РАО, членом которого также была и Людмила Алексеевна. Перестройка всей страны, безусловно, затронула и Российскую академию образования, в структуре которой так же, как и в РАН, появились региональные отделения. Создание в Российской академии образования регионального отделения – дело было новое, требовало определения особого содержания и форм работы, установления контактов и расширения связей в рамках созданной новой комплексной научной программы «Образование и культура Северо-Запада России». А Людмила Алексеевна на этапе становления регионального отделения была одним из самых активных ее участников и вдохновителем новых инициатив. В частности, именно Людмила Алексеевна была инициатором проведения Академических чтений в Северо-Западном регионе, которые привлекли внимание, интерес и активное участие ученых всего региона, а Санкт-Петербургский университет стал первым спонсором и базой их проведения. Более десяти лет при ежегодно обновляемой тематике Академические чтения объединяли усилия ученых и практиков в поиске эффективных и новых путей решения самых актуальных проблем развития школьного и высшего образования, психологического сопровождения обучающихся и решения проблем инклюзии. Северо-Западное отделение было не только одним из самых многочисленных, но и самым представительным по составу. Вместе с председателем, академиком Г. А. Бордовским, и другими известными членами академии Людмила Алексеевна активно включилась в разработку и реализацию региональной научной программы, выпуск «Вестника СЗО РАО», проведение конкурсов молодых ученых региона и других научных мероприятий, направленных на консолидацию педагогов Карельского края, Пскова и Вологды, Череповца и Новгорода, Сыктывкара и Архангельска по реформированию отечественного образования.
Незабываемы выступления Людмилы Алексеевны на собраниях Российской академии образования в защиту русского языка. В эти минуты она была не только красноречива, но и убедительна своими примерами и конкретными фактами из жизни, школьной и вузовской практики. Ее всегда слушали с большим вниманием, ведь Людмила Алексеевна сама демонстрировала нам блестящий пример красоты и изящества русской словесности.
Помню одну из первых наших совместных с Людмилой Алексеевной поездок в Череповец для организации научной конференции под эгидой СЗО РАО и проведения выездного заседания бюро нашего отделения. Мы вместе ехали в поезде, жили в одном номере в местной гостинице и традиционно для российских выездных мероприятий встречались вечерами с другими коллегами. Общались весело и за полночь. Именно эти вечера позволили запомнить мне Людмилу Алексеевну веселой, обаятельной, с тонким юмором, удивительно простым и радушным человеком, несмотря на свое высокое положение ректора ведущего российского университета. Так сложилось, что и в дальнейшие годы я довольно часто общалась с Людмилой Алексеевной и в нашем академическом отделении, и на нашей даче, и в кругу друзей нашей семьи. Оно сопровождалось интересными дружескими беседами, обменом мнениями по важнейшим научным и образовательным проблемам, вопросами и советами, дискуссиями и веселым застольем, шутками, анекдотами и любимыми песнями. Людмила Алексеевна зарази тельно смеялась и всегда радовала своим громким, красивым и хорошо поставленным голосом, новыми речевыми байками и историями. Незабываемые встречи блистательных интеллектуалов, генераторов новых идей и проектов!
Запомнился еще один эпизод: для очередного издания «Вестника Северо-Западного отделения» я, будучи инициатором его создания и главным редактором, очередной раз искала возможность финансовой поддержки для его выпуска (РАО не выделяла на это средств!). Свидетелем обсуждения этой проблемы была Людмила Алексеевна, и она сама предложила помощь силами Санкт-Петербургского университета, который на тот момент уже был ассоциированным членом Северо-Западного отделения РАО. Ее искренне волновала судьба российской науки и отечественного образования. Людмила Алексеевна была активным защитником всех начинаний нашего регионального отделения. Такую щедрость ее души, внимание к моей судьбе и заботу я чувствовала все годы и в последующем – когда уже стала профессором, а затем и заведующим кафедрой Санкт-Петербургского университета. Вероятно благодаря нашему тесному и плодотворному сотрудничеству в рамках СЗО РАО Людмила Алексеевна пригласила меня в Санкт-Петербургский университет на вновь создаваемую кафедру – психологии и педагогики личностного и профессионального развития. Вхождение русиста Людмилы Алексеевны в ряды Российской академии образования, безусловно, способствовало развитию психолого-педагогического направления и в Петербургском университете. Так в начале 2000-х годов в университете появились докторантура и новая специальность в аспирантуре, заработали диссертационные советы по педагогическим наукам. Я благодарна ей за возможность развития этого направления в нашем университете и содействие в реализации совместных замыслов.
Хотелось бы особо отметить искренний интерес Людмилы Алексеевны к работе и развитию моей кафедры. Ведь такая, по сути, общеуниверситетская кафедра, преподаватели которой читают курсы по психологическим и педагогическим дисциплинам на всех факультетах и во всех институтах университета, существенно отличается от традиционной для классического университета своими проблемами. При любой нашей встрече Людмила Алексеевна стимулировала меня к обсуждению кафедральных дел и тех проблем, которые возникали при создании новой для университета магистерской образовательной программы «Психология образования», дополнительной образовательной программы «Преподаватель высшей школы», вопросов развития психолого-педагогических исследований, активно поддерживаемых как университетом, так и научными фондами, такими как РГНФ, РФФИ, выпуска наших монографий, учебников и учебных пособий; находила время встретиться с директором базовой для кафедры гимназии «Альма Матер», поддержала работу всероссийского методологического семинара по педагогическим наукам и семинара по проблемам современных образовательных технологий в вузе (по результатам которого было подготовлено учебное пособие «Современные образовательные технологии». М.: Кнорус, 2010).
Для меня с именем Людмилы Алексеевны Вербицкой связано еще несколько обстоятельств. Одно из них может показаться сугубо личным, малозначительным, но, поверьте, оно существенно для моей университетской жизни в прошедшие 20 лет и в настоящее время. Помню, как на всех академических мероприятиях я чувствовала, что Людмила Алексеевна внимательно меня слушает, и от этого я еще больше волновалась. Позже я поняла, что она присматривается ко мне, а когда я перешла в университет и стала уже заведовать кафедрой, она через своего проректора И. В. Мурина предложила мне новую административную должность – заведующего учебно-методическим отделом всего университета. Это была большая честь и огромное доверие! Я никогда не обсуждала с Людмилой Алексеевной эту ситуацию, и она, в силу свойственной ей деликатности, не напоминала о ней, но сейчас я хочу покаяться – мне, конечно, хотелось работать рядом с уникальной женщиной, которой я всегда восхищалась и гордилась знакомством, но в силу моей склонности и большого интереса к научно-педагогической работе я переосмыслила свое решение. Вероятно, своим отказом я огорчила Людмилу Алексеевну, и она больше никогда не обсуждала со мной вопроса о моем карьерном росте в университете, а отношения оставались по-прежнему добрыми и доверительными.