Таким образом, семья Бориса Михайловича по тем временам считалась вполне благополучной, хотя и не очень зажиточной. Все их старшие дети относительно неплохо устроились в жизни: Виктор, окончив гимназию в Уфе, впоследствии работал бухгалтером на заводах и приисках Урала и Сибири; Александр окончил начальное училище и работал, как и отец, заведующим винным складом; Александр также работал бухгалтером на различных заводах Урала; Валентина вышла замуж за бухгалтера одного из местных заводов.
После брака с Палагеей Кузьминичной в семье Шапошниковых, кроме Бориса, родилось еще трое детей – сыновья Евгений и Сергей и дочь Юлия. Правда, Сергей в девятилетнем возрасте умер от менингита. С братом и сестрой Борис Михайлович поддерживал добрые отношения всю свою жизнь.
Свои первые сознательные впечатления в жизни Борис Михайлович относит к периоду пребывания в Златоусте. Во времена его детства это был обычный для России уездный городок с семнадцатью тысячами населения и двумя казенными оружейными заводами. Рабочие Златоуста, как, впрочем, и других уральских заводов, являлись полупролетариями: работая на заводе, они одновременно вели и небольшое крестьянское хозяйство, занимались кустарным промыслом, изготовляя ножи, вилки, другие предметы домашнего обихода. Не было в Златоусте ни одного среднего учебного заведения. Только в 1890 году открыли в нем первое ремесленное училище.
Борис до 11 лет учился в Златоусте и жил в доме бабушки и тетки Людмилы Кузьминичны, которая работала учительницей в начальной женской школе. Она и стала его первым воспитателем и учителем, привившим любовь к книгам. Этому способствовало и то, что дядя Бориса, Владимир Кузьмич, уезжая на новое место жительства, предоставил ему отдельную комнату и библиотеку, в которой преобладали книги русских классиков. «Книги я читал запоем, – вспоминал позже Борис Михайлович. – С трудом можно было отправить меня во двор или на улицу, чтобы подышать свежим воздухом, – не мог расстаться с интересной книгой». Так как в это время родители Бориса по роду работы его отца жили на заводе в сорока километрах к западу от Златоуста, то он появлялся в Петропавловском заводе ненадолго только во время каникул. Однако и эти кратковременные наезды оставили у него яркие впечатления. Ему хорошо запомнились бедные башкирские деревни вокруг завода, башкирский национальный праздник, на который брал его иногда с собой отец, приглашаемый крестьянами окрестных деревень. Праздник ярко запечатлелся в памяти мальчика национальной борьбой, скачками, танцами. Общение с местными крестьянами и их детьми позволило ему немного усвоить башкирский язык. Знание этого языка принесло ему немалую пользу впоследствии, когда он нес воинскую службу в Туркестане.
В 1893 году Людмила Кузьминична вышла замуж за достаточно богатого купца Лабутина, который имел свои магазины и склады в городе Кургане. Бабушка и она сама должны были переезжать в этот город. Борис же поступил в Красноуфимское промышленное училище, которое давало среднее специальное образование, да и оплата за учебу здесь была значительно ниже. В то время, по признанию Бориса Михайловича, семье Шапошниковых приходилось строго планировать свои доходы и расходы.
В то время Красноуфимск был небольшим уездным городом, расположенным на реке Уфа с населением пять тысяч человек. По своему виду он больше напоминал большое село. Но так как в Красноуфимске был небольшой фосфорный завод, то местная администрация имела достаточно средств для того, чтобы содержать промышленное училище, имевшее шесть классов с программой реального училища. После его окончания выпускники могли поступать на горное или сельскохозяйственное отделения, которые были открыты при этом же училище. Учащиеся жили на частных квартирах, и Борис поселился на квартиру к женщине, у которой проживало еще девять учеников.
Учили в училище хорошо, но дисциплина была очень суровой. Все учащиеся были обязаны строго соблюдать распорядок дня, носить установленную форму одежды, за проступки полагались взыскания, вплоть до ареста и заключения в карцер. Время от времени квартиру, где проживали ученики, посещал учитель или классный наставник. На каждого учащегося велся специальный штрафной журнал.
Борис учился достаточно старательно. В первых трех классах реального училища учащиеся, кроме прочих предметов, изучали военное дело, вернее гимнастику и простейшие строевые приемы. При этом на строевых занятиях пользовались деревянными ружьями. Руководил занятиями по военному делу фельдфебель местной команды уездного воинского начальника.
В июне 1899 года Борис Шапошников закончил шесть классов реального училища со средним баллом 4,3. Кроме него, такой высокий балл имело еще два выпускника. Он хотел по документам поступить в Екатеринбургское реальное училище для того, чтобы окончить седьмой класс, но не был принят по каким-то причинам. Тогда Борис подал документы в Пермское реальное училище и был принят. В 1890 году он окончил училище, получив достаточно редкое для того времени среднее образование.
Сегодня, спустя много лет, анализируя этот период жизни Бориса Михайловича, можно сделать несколько выводов. Во-первых, несмотря на определенную материальную скромность, он вырос в среде достаточно образованных по тому времени людей и сам получил среднее образование. Во-вторых, учеба в реальных училищах смогла привить ему любовь к точным наукам. В-третьих, строгая дисциплина приучила юного Шапошникова к личной ответственности, пунктуальности и точности – качествам, крайне важным для будущего военачальника. В-четвертых, уже в столь юном возрасте Борис впервые косвенно прикоснулся к военному делу, понял значение воинской дисциплины и порядка, что впоследствии стало основой всей его дальнейшей жизни.
В то время семья Шапошниковых жила в небольшом городе Белебей с двумя тысячами жителей, где Михаил Петрович работал заведующим казенным винным складом. Перспектив получения достойной работы для молодого Шапошникова там не было. Позже Борис Михайлович писал: «Мне приходилось не раз задумываться над вопросами: как бы облегчить родителям жизнь? Не раз приходила в голову мысль – а не уйти ли на военную службу? Среднее образование позволило бы поступить непосредственно в военное училище. О том, чтобы за счет родителей пять лет учиться в высшем техническом заведении, даже мечтать не приходилось. Поэтому я уже, пока про себя, твердо решил пойти по военной линии… Моим тогдашним сотоварищам, конечно, трудно было понять мое решение идти в военное училище. Дело в том, что я окончил реальное училище со средним баллом 4,3. С таким баллом обычно шли в высшие технические учебные заведения. В военные же училища, по общему представлению, шла слабая по теоретической подготовке молодежь».
Но Борис, многократно все обдумав и взвесив, принял решение – неожиданно для родителей он заявил о своем желании поступить в Московское военное училище. Родители, также трезво мыслящие люди, его отговаривать не стали. И юноша, собрав нужные документы, выехал в Москву. Но в тот раз его ждала неудача – Борис заболел и не смог вовремя пройти медицинскую комиссию. Ему было предложено попытать счастья через год.
Вернувшись в Белебей, Борис Шапошников поступил младшим делопроизводителем в контору склада винокурного завода с окладом 25 рублей в месяц. Там он проработал девять месяцев. Но эта работа для него была временной. 10 августа 1891 года он снова выехал в Москву для поступления в военное училище. На этот раз его усилия увенчались успехом.
Созданное в 1864 году Московское Алексеевское военное училище размещалось в Лефортове, сразу же за речкой Яузой, в Красных казармах. Это было старинное двухэтажное здание с толстыми стенами, небольшими, пропускавшими мало света окнами, с большим коридором посредине, с асфальтовыми полами. Напротив здания училища находился двухэтажный корпус, занятый под квартиры начальствующего состава. «По чину» в иерархии военных училищ Российской империи это училище было третьим (первым считалось Павловское в Петербурге, вторым Александровское в Москве). Но если в первое и второе принимались преимущественно дети дворян, то в Алексеевское могли поступать все лица, кто окончил полный курс или не меньше четырех классов гимназии или реального училища, независимо от сословной принадлежности.
Правда, условия учебы и проживания в этих училищах также были разными. Позже Борис Михайлович писал: «Даже кадетские корпуса были в более благоустроенных зданиях, чем наше училище. Но зато это имело и обратную сторону. Мы до некоторой степени гордились тем, что живем в «казармах», не так, как изнеженные дворянчики, что, по существу, приучило нас к будущей обстановке, когда пришлось уже быть в настоящей казарме».
В училище учились два года. По качеству профессиональной подготовки Алексеевское училище в ту пору, когда учился в нем Б. М. Шапошников, считалось одним из лучших. Оно давало своим питомцам не только специальную подготовку для командира взвода, но и способствовало их чисто военному и общему развитию. Программой, рассчитанной на два года, предусматривалось изучение тактики различных родов войск применительно к существовавшей тогда организации: общая тактика (на старшем курсе) с кратким понятием о стратегии; уставы; законоведение; военная администрация; военная история, главным образом русская, от Петра I до Русско-турецкой войны 1877–1878 годов, механика, физика и химия; русская словесность; иностранные языки – французский и немецкий. По артиллерии и инженерному делу имелись хорошие кабинеты. Оценка успеваемости производилась по 12-балльной системе.
Вся жизнь в училище подчинялась строгому распорядку дня. Подъем в 6.30 утра, в 7.30 построение на утренний осмотр, затем утренний час, с 8.30 до 14.00 занятия в учебных классах с большой переменой в 11 часов, во время которой давался горячий завтрак (обычно котлета с черным хлебом, кружка чаю и два куска сахару). С 14 до 16 часов проводились строевые занятия. С 16 до 17 часов обед (из двух блюд; по праздничным дням и один раз среди недели давалось сладкое), после чего разрешался полуторачасовой отдых. С 18.30 до 20.00 – самостоятельная подготовка в классе уроков на следующий день. В 20 часов был вечерний чай (кружка чаю с белым хлебом), затем вечерняя перекличка и молитва. С 21.00 до 22.30 юнкера находились в своих помещениях, в читальне или в учебном классе. В 22.45 – отбой.
Все юнкера были на полном содержании военного ведомства, но никакого жалованья не получали. При переходе из младшего класса в старший держали экзамены.
Лагерный период обучения летом 1902 года завершал первый год пребывания Шапошникова в училище. Знаменателен для него он был участием в курских маневрах. Маневры эти проходили в конце августа, когда старшекурсники, уже произведенные в офицеры, разъехались в отпуск. Поэтому командиров для юнкерских взводов, участвовавших в них, подбирали из своих же первогодков.
Шапошникова, который выделялся успехами в учебе, назначили командиром взвода. Таким образом, уже в двадцать лет он впервые соприкоснулся с командирскими обязанностями в условиях, приближенных к боевым. Юнкерский батальон, включенный в состав «северной» армии, участвовал в ряде тактических столкновений с конницей «противника», осуществлял оборону редута, совершал другие маневры. Его умелые действия в ходе маневров были учтены впоследствии: на старшем курсе Шапошников был произведен в армейские унтер-офицеры и портупей-юнкера. Теперь в его обязанности наряду с учебой на втором курсе входило еще и командование взводом вновь набранного младшего класса.
Перед самым выпуском из училища были еще одни маневры, в которых довелось участвовать Борису Михайловичу, – звенигородские. Теперь под его командованием был взвод юнкеров, с которыми он занимался на протяжении всего года. И вновь он показал хорошие командирские качества, умение быстро принимать решения, отвечающие складывающейся обстановке, и твердо проводить их в жизнь.
Немногое свободное время, остававшееся от учебы в военном училище, Шапошников использовал преимущественно для приобщения к театру. Это увлечение его началось еще в Перми, где был неплохой театр, в последний год учебы в реальном училище. Теперь же, в Москве, в сезон 1902/03 года, юнкер Борис Шапошников получил возможность наслаждаться в опере великолепным искусством Шаляпина, Собинова, балерины Гельцер…
Училище Б. М. Шапошников закончил в 1903 году, имея наилучшие показатели по успеваемости, и его имя было занесено на мраморную доску.
Таким образом, Борис Михайлович в юношеские годы осознанно связал свою дальнейшую жизнь с военной службой, проявил упорство при поступлении в военное училище, а во время учебы смог добиться высоких результатов в успеваемости, одновременно получив навыки в командовании подразделением. Это было очень важно для становления характера каждого офицера, и Шапошников успешно выдержал этот экзамен. Вся его последующая жизнь будет состоять из таких экзаменов, но этот первый был самым знаковым.
Как лучший по успеваемости, Борис Шапошников имел право выбора места будущей службы. В то время было принято при выпуске в вестибюле училища вывешивать два списка: первый – по результатам экзаменов, второй – вакансий. Имевшиеся вакансии выпускники выбирали в порядке очереди, которая устанавливалась в зависимости от среднего выпускного балла, который у Шапошникова был очень высоким. Но, к удивлению многих, Борис выбрал службу в Туркестанском военном округе (Средняя Азия), в 1-м Туркестанском батальоне.
Свой первый офицерский отпуск подпоручик Б. М. Шапошников провел в Белебее, в доме родителей. Затем он поехал к месту службы. Путь до Ташкента через Самару, Ростов-на-Дону, Баку, через Каспийское море, Красноводск, Ашхабад, Мерв занял девять дней. 19 октября Борис Михайлович прибыл к месту своего назначения.
1-й стрелковый Туркестанский батальон, для прохождения службы в который был направлен подпоручик Б. М. Шапошников, хотя и представлял собой сравнительно молодую часть в армии Российской империи, однако имел солидную боевую историю. Он был сформирован в 1865 году в Оренбурге, но затем направлен к Ташкенту в район, где тогда велись боевые действия. Батальон участвовал почти во всех походах и боях в Средней Азии, в войнах с Бухарой, Кокандским ханством. Под командованием известного впоследствии генерала М. Д. Скобелева его подразделения преследовали остатки кокандских войск до предгорий Памира.
Боевые традиции поддерживались и в последующие годы. Батальон, как и другие части приграничного Туркестанского военного округа, содержался по усиленному штату. Большое внимание уделялось боевой подготовке подразделений, особенно стрельбе. Традицией стрелковых частей Туркестана были быстрые и длительные марши, в том числе в горных условиях.
Подпоручик Шапошников был назначен командиром полуроты в 3-ю роту батальона. В подразделениях батальона служили исключительно православные, так как местное население воинской повинности не несло. 50 % личного состава составляли русские и украинцы, остальная часть выпадала на поляков, евреев, грузин и армян. Солдаты служили по три года, призывались в возрасте 21 года, были молодые, крепкие и выносливые. Летом носили белую рубаху и малиновые брюки из бараньей кожи, которые должны были спасать от колючих растений.
Из двадцати офицеров 1-го стрелкового Туркестанского батальона только шестеро относились к числу молодых, остальные и по возрасту были значительно старше, и выслугу лет имели от десяти до двадцати лет, причем служили преимущественно в том же батальоне. Как позже вспоминал Борис Михайлович, по этой причине он и другие молодые офицеры «ходили в батальоне, как говорится, на цыпочках и, хотя по закону на офицерских собраниях имели право голоса, никогда его не подавали, слушая, что говорят старшие».
По службе у Шапошникова все складывалось достаточно удачно. Правда, всего через месяц после его прибытия в роту, где он был назначен обучать молодых солдат, у него произошло столкновение с фельдфебелем роты, состоявшим на сверхсрочной службе.
Фельдфебели, относившиеся к унтер-офицерскому составу, на котором лежало поддержание внутреннего порядка в подразделениях, в старой русской армии, как известно, были грозой не только для солдат. Иногда они не ставили ни в грош и младших офицеров роты, сплошь и рядом докладывая ротному командиру об ошибках полуротных.