Однако если неизвестны даже родители Екатерины и любые другие родственники, кто мог поручиться, что знает, какие она испытывала чувства перед венчанием?
Об избраннике Екатерины известно гораздо больше. Впоследствии представители столичного бомонда будут отзываться о нем снисходительно, но он вовсе не заслуживал пренебрежения ни в силу личных качеств, ни в силу происхождения.
Егор Тимашев происходил из старинного российского дворянского рода, корни которого уходят в глубь XVI века. Первоначальник фамилии – Тимэш[1], внук Тамерлана и правнук Чингисхана – в 1528 году, при великом князе Василии III, вышел из орды в Смоленск; его потомки сохранили родовое имя и стали зваться Тимашевыми. Через крещение, через браки с русскими девушками, они все более глубоко входили в русскую культуру. Тимашевы-Тимашёвы служили дьяками, воеводами, жильцами, занимали выборные должности, участвовали в посольствах. За службу их жаловали землями в центральных губерниях России. Род Тимашевых, распавшийся на несколько ветвей, был внесен в VI часть Дворянской родословной книги Оренбургской губернии – «все дворяне должны были вписываться в губернские родословные книги, разделенные на шесть частей». В этот раздел в соответствии с грамотой Екатерины II вносились «древние благородные дворянские роды, которые могли доказать свое дворянство до 1685 года».
Основоположником оренбургской ветви мощно разветвившегося рода стал поручик Иван Лаврентьевич Тимашев (1717–1790). «Характера Иван Лаврентьевич был волевого и энергичного, несмотря на свою тучную комплектацию, был неустанно деятелен, инициативен и предприимчив», – пишет исследователь истории тимашевской династии Светлана Сорокина. Он в числе самых первых военных прибыл обустраивать пустынный дикий край. Наряду с другими молодыми офицерами, в составе своих конных воинских подразделений вместе с женами и детьми, как истинный первопроходец, преодолевая неимоверные трудности, испытывая вечный недостаток в продовольствии, Иван Тимашев вместе с женой Пелагеей Даниловной и самоотверженными единомышленниками кочевал по берегам рек Урала, Самары, Сакмары… Трудами этих подвижников возводились укрепленные пограничные линии, на которых они основывали крепости, форпосты и редуты для защиты юго-восточных рубежей России.
Многие имена первопроходцев остались неизвестными, но Тимашев избежал забвения. Хорошо изучив язык и обычаи башкиров, поладив с местным населением, он обустроил себе гнездо – имение Ташлу – в окружении башкирских хуторов недалеко от Оренбурга. Для приобретения земельных участков необходимо было предварительно заручиться согласием старшин и влиятельных лиц в каждой башкирской волости и при этом щедро задарить их. 31 декабря 1763 года состоялось соединение нескольких смежных участков в один массив, оформлена купчая крепость на земли этой округи, произведено межевание и составлены планы. Именно этот год считается датой основания Ташлы.
Город Оренбург возник как крепость, охранявшая юго-восточные границы Российской империи. Вскоре он стал городом-купцом и крупнейшим посредником между Россией и Средней Азией, а по прошествии некоторого времени получил статус центра очень крупной губернии, простиравшейся от Волги до Сибири, от Камы до Каспия. В начале XIX века Оренбургский край являлся приграничным регионом империи, примыкавшим к сопредельным владениям Бухары, Коканда и Хивы – феодальных среднеазиатских государств, ныне почти забытых и располагавшихся на территории современных Туркменистана, Узбекистана, Казахстана и Таджикистана. Через него шли торговые и дипломатические сношения России не только с этими странами, но также с Афганистаном и Индией.
План города Оренбурга. 1760 г.
Иван Лаврентьевич возглавил местное дворянство и не раз удостаивался приёмов у царицы Екатерины II. В 1755 году он был назначен директором таможни и десять лет трудился в этой должности. В семье Тимашевых выжил единственный сын Николай, все остальные дети умирали от трудностей и лишений походной жизни родителей. В первом основанном им в Оренбургской губернии селе, в честь сына названном Никольским, Тимашев построил церковь во имя свт. Николая Чудотворца. Подытоживая свою долгую жизнь, Иван Лаврентьевич имел полное основание удовлетвориться благородной мыслью: «Здешним обществом, слава Богу, любимы…» В этом, считал сын, и должна проявляться житейская мудрость родителей.
Своим наследникам Иван Тимашев оставил 150 тысяч десятин земли, свыше 3 тысяч душ в Ташле и Никольском, а также деревни Ивановка, Городки, Троицкое, Ключи…
И богатое имение, и добрая репутация составили крепкий фундамент жизни потомков Ивана Лаврентьевича.
Интересной личностью, но совершенно другого характера, был его сын Николай (26 мая 1755 – 22 января 1821). В нем не было ни должного чиновного тщеславия, ни жажды служебного рвения. Он был просто честный человек, богобоязненный, благотворитель не напоказ, большой книголюб, склонный к литературным занятиям. Знаменитая далеко за пределами села ташлинская библиотека начала собираться еще при Иване Лаврентьевиче, сын же постоянно приумножал ее. Книги – учебные, исторические, духовные, мемуары, романы русских и иностранных авторов, пособия по сочинению стихов, различные сборники, альманахи – привозились всеми домашними и знакомыми и выписывались по каталогу. Замечательно образованный для своего времени, он по состоянию здоровья рано вышел из военной службы и был назначен прокурором Уфимской провинциальной канцелярии, избран губернским предводителем дворянства. Его уважали за независимый нрав и добродетельный образ жизни. В ташлинском имении Тимашевых под Оренбургом Николай Иванович открыл первую в России народную больницу. Вокруг дворца разбил парк английского типа, построил каменную белоснежную церковь Покрова Пресвятой Богородицы. Он прославился как добрый и совестливый хозяин.
Николай Иванович был близок с широким кругом российской писательской интеллигенции. Более двадцати лет длилась его переписка с поэтом Державиным. С именем писателя С. Т. Аксакова, якобы увидевшего свой аленький цветочек именно в Ташле, связана и одна из самых красивых местных легенд. Сергей Аксаков описал в «Семейной хронике» и романтическую женитьбу Николая Тимашева на красавице-княжне Федосье Петровне Бекович-Черкасской. Сальме – это и есть Федосья Петровна. «Любезные мои родители, впустите радость, давно вами ожидаемую, омойте слезами восхищения письмо моё, извещающее вас о приезде княжны Федосьи Петровны со мною сюда. Она, видя несговорчивость тётушки своей, решилась уехать от неё тайно, и я привёз её прямо в дом Николая Михайловича и отдал на руки сестре. Завтрашний день свершится над ней таинство крещения, а на другой – и под венец. Я для того тороплюсь, чтоб соверша оное, ехать к вам и упасть к ногам вашим!.. Простите восхищению моему. Я плачу с радости… Простите, любезные родители, мы оба испрашиваем вашего благословления… Ожидайте нас, я с половины дороги пришлю нарочного». Осталась и ее приписка, в которой красивый почерк и прелестный слог сочетаются с безупречной грамотностью. «Простите отважности моей, – пишет она свёкру и свекрови, – в которую вдалась я, оставляя воспитательницу мою, и как ни оскорбительно мне сие было, но любовь Николая Ивановича ко мне и предвещающая ваша ко мне горячность на этот раз сделали меня пред нею дерзновенною. Нетерпеливо ожидаю той драгоценной минуты, в которую, увидя вас, облобызаю ваши руки. Покорные ваши дети Николай Тимашев, К.(няжна) Федосья Б. Черкас».
Ташлинцы из поколения в поколение передавали предание о необыкновенной красоте жены Николая Ивановича: «Небольшого роста, фигурка складненькая, а лицом – писаная красавица».
Николай Иванович любил не только русскую словесность: он увлекался европейской философией и башкирским фольклором. Вместе со своим дворовым человеком Тимофеем Савельевичем Беляевым-Тимергали из рода Тамьян, родственником своей жены княжны Феодосии[2], – он создал (а не перевел, как считалось раньше) известную эпическую поэму «Куз-Курпяч». Это первая в истории башкирского народа повесть на русском языке, написанная в 1812 году на основе башкирского эпоса, была напечатана в типографии Казанского университета. Впоследствии на нее обратил внимание Пушкин. По его просьбе было записано краткое изложение поэмы «Куз-Курпяч».
С 1800 года ташлинский барин полностью посвятил себя хозяйству, благоустройству имения, воспитанию сыновей. Любимая жена умерла рано. Овдовев в сорок лет, Николай Иванович больше не женился. Остались четыре мальчика: Константин, Василий, Егор, Григорий. Они росли свободно, в полном достатке, не зная забот и лишений. Отец стремился вырастить их честными, нравственными, полезными Отечеству людьми. Юноши все выбрали военную службу: в кругу дворянства это поприще считалось единственно достойным.
Старший, Константин, был всеобщим любимцем, гордостью родителей, кумиром барышень и образцом подражания для братьев и приятелей. Прилежный в любом учении, он был хорошо начитан, недурно играл на скрипке, пел, рисовал, слыл отличным танцором. За благородный характер, отличное стихотворчество, рыцарские идеалы в семье его звали Баярдом. Он везде был принимаем как желанный гость. Увы! Этот блестящий молодой человек бесследно пропал в аустерлицкой битве 20 ноября 1805 года. Несчастный отец, братья, родственники долго не хотели верить в его гибель, надеялись на чудо, утешали друг друга в письмах.
Чуть позже сражаться против французов был призван и Василий, прозванный в своем окружении за любовь к чтению Грамотеем. Но больше чтения его влекли светские удовольствия. Любитель праздных развлечений, особенно танцев, молодой человек, к несчастию, пристрастился еще и к карточной игре и неоднократно проигрывал значительные суммы. Он намеревался выйти в отставку, но отец не разрешил ему этого сделать. Между тем карточный долг дошел до невообразимо громадной суммы – 10 000 рублей. Заплатил отец, поклявшись, что это первый и последний раз. Василий «усовестился и очувствовался», крепко взял себя в руки. Ему тоже не было суждено вернуться домой живым: он погиб в «битве народов» под Лейпцигом.
Младшему из братьев, Григорию, не удалось оставить на земле какой-нибудь заметный след, он умер молодым и бездетным. Таким образом, продолжить род Тимашевых выпало на долю третьему брату, Егору Николаевичу. Как и его старшие братья, он «обладал многими талантами». Начитанностью и знанием деревенского книгохранилища он приобрел среди домашних прозвище «Библиотекарь».
Непонятно, каким образом молодой Тимашев попал в провинциальный Дорогобуж. Не сохранилось никаких подробностей встречи и сближения Егора и Екатерины – почти все, что касается этой женщины, видится неясно, неотчетливо, как бы через дымку времени. Известно только, что благодаря этому браку произошло объединение двух благородных родов.
Оренбургский военный губернатор князь Г. С. Волконский (прототип старого князя Болконского в «Войне и мире», родственник Тимашевых, отец будущего декабриста), с большой симпатией относился к Николаю Ивановичу Тимашеву: «Эта личность осталась в моей памяти по общему уважению, которым он пользовался в этом крае, добродетельностью и независимостью», – свидетельствовал сановник. В июле 1815 года он с удовольствием характеризовал его будущую невестку как прекрасную, добронравную девицу. Князь сообщал из Оренбурга: «Николай Иванович Тимашев… спешит на свадьбу в Дорогобуж. Егор Николаевич берет девицу из фамилии Загряжских, достойную и наилучше воспитанную».
После свадьбы Екатерина вместе с мужем и свекром отправилась в далекие оренбургские степи. Однако если она и боялась, что ей придется столкнуться с темнотой и дикостью, действительность приятно ее удивила. Первый издатель «Отечественных записок» Павел Свиньин, попавший в эти места, тоже удивлялся: «Не стану говорить о той приятной ошибке, в которую введен я был, найдя Оренбург во всех отношениях несравненно выше, превосходнее, чем я представлял его себе, – скажу только, что я встретил здесь, на краю киргизской степи, общество людей самых образованных, лучшего тона, обладающих отличными талантами, а потому проводящих время как нельзя приятнее».
Это, прежде всего, семейство старожилов Рычковых, давшее России нескольких известных географов, историков, краеведов. Таков Петр Иванович Рычков (1712–1777), «оренбургский Ломоносов», выдающийся исследователь, основоположник экономической географии в России. Он получил известность как первый историк Южного Урала и первый член-корреспондент Санкт-Петербургской академии наук. Его сын Николай Петрович (1746–1784) – участник экспедиции П. С. Палласа в 1769–1770 годах, в своей книге подробно описавший особенности рельефа, растительности, животного мира западной части Оренбуржья. Незаурядные дарования при разносторонней учёности и недюжинная энергия при необыкновенном остроумии и весёлости нрава доставили ему всеобщую известность и уважение. Это и Григорий Силыч Карелин (1801–1872), сын музыканта-самородка, в юности отправленного в Италию для обучения музыке. По возвращении оттуда он состоял придворным капельмейстером оперного оркестра Екатерины II, причем русские музыкальные словари приписывают ему введение в России роговой (духовой) музыки. Григорий унаследовал дарования отца, хотя проявились они на другом поприще. Отважный авантюрист, известный путешественник и исследователь Каспийского моря, собравший обширнейший материал по натуральной истории Оренбургского края, он отличался необыкновенной научной вдумчивостью и добросовестностью. Его крупный ум и неистощимая жизнерадостность обратили на себя внимание не только ближайшего начальства, но почти всего городка[3].
Так что природные дарования Екатерины получили здесь самое счастливое развитие.
Отдельно следует рассказать о доме Тимашевых на центральной улице Оренбурга (ныне ул. Советская, 32). Он был средоточием культурной жизни губернского города. Тимашевым он принадлежал более 100 лет, со времени основания Оренбурга. Уникальность дома заключалась не только в современных удобствах и комфорте, но и в его редкостно яркой литературной родословной. Россыпь драгоценных имен хранят эти стены. Частыми гостями Тимашевых были отец и сын Аксаковы, Козьма Прутков (то есть Толстой и братья Жемчужниковы), Карелины – предки поэта Александра Блока[4]. Здесь читал свои сказки и пел русские народные песни Владимир Даль. Посещал этот дом угрюмый ссыльный поэт Алексей Плещеев, а другой поэт, Аполлон Григорьев, готовил тут свои знаменитые пушкинские лекции для кадетов (он был преподавателем в училище и квартировал в мезонине). Здесь принимали знаменитого немецкого путешественника Александра Гумбольдта, жил в этом доме и будущий декабрист князь Сергей Трубецкой. Бывал тут польский поэт Эдуард Желиговский, останавливался великий князь поэт Константин Романов…
Дом Тимашевых в Оренбурге
Тимашевы, дворяне, находящиеся на государственной службе, рады были предложить красивый дом с роскошной обстановкой в качестве гостевого или даже служебного жилья для время от времени меняющихся губернаторов. В свое время в роскошно обустроенных покоях размещался оренбургский военный губернатор Петр Кириллович Эссен, генерал от инфантерии, высокообразованный человек, представитель старинного дворянского рода. При П. К. Эссене горожанам стали выдаваться пособия на возведение жилых домов и строительные материалы. Он первым из начальников Оренбургского края обратил внимание на благоустройство Зауральной рощи. От жителей Оренбурга военный губернатор требовал, чтобы у каждого дома был палисадник с посаженными деревьями. При нем была высажена известная ивовая аллея вдоль дороги от Сакмарских ворот крепости до загородного губернаторского дома (ныне район городской больницы по проезду Коммунаров). На главной улице города (в то время – Губернской, позже – Николаевской, ныне – Советской) заботами П. К. Эссена появился тротуар.
После Эссена в немного подновленный дом вселился новый военный губернатор Василий Перовский – внебрачный сын графа Алексея Разумовского, брат писателя Антония Погорельского и министра внутренних дел Льва Перовского. В 1833 году он был назначен оренбургским военным губернатором и командиром Отдельного оренбургского корпуса. Перовский привез с собой ученых, писателей. Об этом времени вспоминал в составленном им «Военно-статистическом обозрении Оренбургской губернии» начальник Корпуса военных топографов И. Ф. Бларамберг (1800–1878): «В Оренбурге находилось и много гвардейских офицеров из Петербурга, которые служили под началом… Перовского, собравшего вокруг себя блестящий круг образованных военных и гражданских чиновников, так что жизнь протекала тут очень интересно и отдаленность от столицы не ощущалась… У генерала Генца, у Розенбергера и Даля устраивались литературные вечера…» В гости к своему другу Перовскому заезжал Василий Жуковский. Поэт состоял на службе у цесаревича Александра (будущего царя Александра Второго) и сопровождал его в путешествии по России. Сюда часто захаживал и музицировал композитор А. А. Алябьев, автор известного романса «Соловей» и многих других, популярных в свое время. В них отразился дух времени: как и тогдашняя русская литература, они сентиментальны, порою слащавы; большая их часть написана в миноре. Но композитору было отчего печалиться: в начале 1825 года он был арестован по подозрению в убийстве карточного партнера и, несмотря на недоказанность обвинения, приговорён к ссылке в Сибирь с лишением всех прав и дворянского звания. В 1833–1834 годах судьба забросила его в Оренбург, он сблизился с Тимашевыми, бывал и в их имении в Ташле[5]. Долго и преданно влюбленный в Римскую-Корсакову, с которой впоследствии приятельствовала Екатерина Тимашева, он обрел человека, с которым мог вдоволь наговориться о своей любимой.