И тогда впервые в жизни, подавив в себе сердечный трепет, она вняла голосу разума, ибо все её предшествующие увлечения и более глубокие чувства были крайне иррациональными, неконтролируемыми, доставлявшими ей немало страданий. Расставаясь с ним в этот вечер, она решила больше с ним не встречаться, оборвав это знакомство буквально усилием воли.
Прошёл год. Лера заметно поправилась, и когда однажды они неожиданно снова встретились на улице, он едва ли смог узнать в округлившейся, с явно выделяющимися формами женщине свою бывшую пассию. Она молча прошла мимо него, всем своим видом не желая давать ему повод для возобновления встреч, а он с удивлением и неизвестно с каким ещё чувством долго смотрел ей вслед…
Мост, оставшийся на бумаге
– Несостоявшийся сексуальный партнёр
Прошло два года. Лера снова получила путёвку в санаторий, и здесь у неё состоялось новое знакомство. Однажды, поднимаясь по лестнице в свою палату, она почувствовала на себе чей-то взгляд и, обернувшись, увидела невысокого, довольно симпатичного, стройного, сероглазого мужчину. Они обменялись взглядами, в которых читалось, что оба приятны друг другу.
Познакомившись с ним, Лера узнала, что его зовут Алик, хотя позже выяснилось, что его настоящее имя Арнольд, и она недоумевала, по какой причине он хотел скрыть его. Алик рассказал Лере, что работает начальником конструкторского бюро в одном из родственных её предприятию проектных институтов и что у него сахарный диабет, который сильно осложняет его жизнь.
В санатории Лера и Алик лишь случайно встречались возле столовой или кабинетов лечебных процедур и мимоходом переговаривались. Но однажды он предложил ей почитать интересный рассказ в толстом журнале и, заверив, что сдавать его в библиотеку не будет, пока Лера не ознакомится с ним, пригласил зайти в свою палату. Там они немного поговорили, а затем он молча и недвусмысленно откинул край одеяла на своей кровати. В ответ она лишь удивлённо покачала головой.
Лера была готова к тому, что почти каждый мужчина не упускает возможности сделать женщине подобное предложение, поэтому этот его жест не произвёл на неё какого-то особо отрицательного впечатления. По окончании курса лечения они обменялись телефонами и договорились при возможности встретиться.
Через некоторое время после возвращения из санатория Алик позвонил ей и попросил отпраздновать его день рождения у Леры дома, добавив, что компенсирует ей все затраты. В назначенный день он приехал к ней и был приглашён за празднично накрытый стол. Расспрашивая его о работе, о жизни, Лера узнала, что у него есть жена и красавица дочь Ленка, которая была замужем за американцем.
Именно тогда он допустил серьёзную ошибку, предупредив её, чтобы она не рассчитывала стать его женой, так как он многим обязан своей супруге и не оставит её. Лера внутренне возмутилась, поскольку и не собиралась породниться с ним. Она не испытывала к нему нежных чувств, разве что чувство симпатии, но сейчас была сильно покороблена и в душе решила, что когда-нибудь он пожалеет о сказанном.
Алик с горечью поведал Лере, что сахарный диабет сделал с его организмом своё чёрное дело и как мужчина он теперь несостоятелен. «Возьми в рот», – попросил он. Но его предложение повергло её в шок. Она долго не соглашалась, испытывая чувство отвращения от одной только мысли об этом.
Шло время, и её чувство жалости к нему и его всё возрастающая привязанность к ней, в чём она постоянно убеждалась, позволили ей преодолеть себя. Во время нескольких таких актов, причинивших ей моральные страдания, Лера прикладывала все усилия, чтобы они заканчивались как можно скорее. А он полагал, что она, напротив, испытывает едва ли не те же ощущения, что и он. Каждый раз она давала себе зарок больше не повторять этот неприятный для неё эксперимент.
Когда в конце концов она отказала ему окончательно, он был очень расстроен. Тяжело переживая её отказ, он всё же был вынужден смириться с создавшейся ситуацией. Их и до этого нечастые встречи продолжались, но стали ещё более редкими. Тем не менее ему по-прежнему хотелось, чтобы она готовила к его приходу праздничный стол по случаю дня его рождения или какой-либо другой даты. Он давал ей деньги, и она покупала изыски, которые сама себе не могла бы позволить.
– Талантливый конструктор
Алик был талантливым конструктором и автором многочисленных изобретений, нашедших широкое практическое применение. Одним из них является шприц-автомат, регулирующий дозу инсулина для больных сахарным диабетом. Однажды он рассказал Лере о своём очередном проекте – оригинальной конструкции многопролётного погруженного моста на упругих опорах – и предложил ей ознакомиться с аналогичными конструкциями, а потом написать обзор по имеющимся по этой тематике патентам, чтобы подать заявку на изобретение.
В патентной библиотеке Лера быстро нашла описания конструкций висячих мостов и трубопроводных переходов, проложенных над реками, наплавных мостов, расположенных на водной поверхности, и трубопроводов или тоннелей для проезда автотранспорта по дну моря. Без труда справившись с написанием обзора и заявки на изобретение, Лера указала в ней на недостатки существующих конструкций. Она отметила, что укладывать трубопроводы на морское дно не всегда целесообразно, так как в случае их разрыва возникает экологическое загрязнение морского бассейна, которое трудно ликвидировать из-за трудности доступа к трубопроводу. Наплавные конструкции препятствуют прохождению судов, а висячие мосты целесообразно использовать лишь для преодоления водных бассейнов небольшой ширины, коими являются реки.
В качестве прототипа ею был выбран погруженный тоннельный мост через фьорд или озеро. В своей заявке на изобретение соавторы отметили, что сложная конструкция моста-прототипа, описанная в патенте США, затрудняет его эксплуатацию при больших глубинах и значительной ширине водных пространств. Преимуществом конструкции погруженного моста, предложенной Аликом, являлось то, что он мог быть помещён на глубину, не препятствующую навигации, а при некоторых условиях такой мост мог быть даже дешевле, чем мосты или тоннели на дне моря или тем более под ним.
Алик финансировал подачу заявки во ВНИИГПЭ. Заявка была принята, и после проведённой предварительной экспертизы ей был присвоен приоритет. Для прохождения дальнейших этапов для получения патента соавторам было необходимо найти потребителя, заинтересованного в финансировании проекта.
Изобретатели решили обратиться к тогдашнему министру транспорта Франку и записались к нему на приём. Лера начала готовиться к выступлению, так как Алик немного картавил и мог бы произвести на министра неблагоприятное впечатление. Приём был назначен только через месяц, и как раз в это время Леру послали в командировку, так что в это время её не было в Москве. Алик был вынужден общаться с министром один на один. Видимо, он и в самом деле не произвёл на министра должного впечатления, а, возможно, министр был в курсе надвигавшегося на страну дефолта и общего экономического положения в стране, поэтому в финансировании проекта Алику было отказано.
Спустя какое-то время, сославшись на приоритет во ВНИИГПЭ, соавторы написали письмо первому Заместителю Председателя Правительства РФ Аксёненко с просьбой рассмотреть схему погруженного моста для проезда автотранспорта через Татарский пролив между островом Сахалин и материком. Но и здесь изобретателей ждала неудача. В то время их предложение было слишком новаторским. Так была похоронена гениальная идея талантливого конструктора.
Между тем, здоровье Алика резко ухудшилось, у него сильно поднялся сахар в крови. Сказались и переживания за Ленку, перенесшую серьёзную операцию, и неприятности на работе, связанные со свёртыванием многих заказов и недофинансированием отрасли в трудные 90-е. Ему же были вредны любые стрессы. Он начал собираться на ПМЖ к дочери в Америку. Они с женой продали квартиру, а мебель частично отправили в Калифорнию морским транспортом, частично распродали. Его отъезд произошёл как-то стремительно и при всё ухудшающемся самочувствии, так что он не оставил Лере своих координат, кроме названия города, в котором собирался жить.
Спустя несколько месяцев она пыталась найти о нём хоть какую-то информацию в интернете, но безуспешно, поскольку Лера не знала фамилию Лены, а сам он нигде не был зарегистрирован, так как жил у дочери. На память о нём у Леры остались подаренные им красивые серьги с янтарём, оправленным в ажурное металлическое плетение, и описание заявки на изобретение.
Когда вокруг надёжности Крымского моста развернулась дискуссия, бывший директор ЛенГЭС, возводивший комплекс защитных сооружений Ленинграда от наводнений, доктор технических наук, профессор Юрий Севенард в своём интервью на Ленинградском интернет-телевидении высказал своё мнение по этой проблеме:
– … лучше всего было бы сделать мост под водой… Он мог бы залегать на 10-метровой глубине. Тогда над ним могли бы ходить корабли. И там легко предусмотреть защитный комплекс от снарядов, ракет и т. д. То есть по сути такой тоннель был бы вообще неуязвим. Более того, этот вариант обошелся бы в два раза дешевле – 100 миллиардов рублей.
Вопрос ведущей:
– Сейчас не поздно ли? Ведь столько денег уже вложено, стоят опоры…
Юрий Севенард:
– Поздно. Но не для всего. Можно оставить автомобильный мост надводным… Еще не поздно сделать подводным хотя бы железнодорожный переезд. При этом мы можем избежать множество неприятностей и бед.
Это было сказано Юрием Севенардом в 2016 году, а заявка на изобретение Алика и Леры «Многопролётный погруженный мост на упругих опорах» получила приоритет более двадцати лет назад, но в то время их проект оказался невостребованным.
Позднее раскаяние
В двадцатые годы прошлого столетия семнадцатилетние подруги Дора и Берта приехали в Москву с Украины, из города Житомира. Еврейские девушки жаждали получить в столице образование. Поначалу они ютились по съёмным углам, не имея собственного жилья, голодали, много работали, но молодость брала своё, и они как-то справлялись с бедностью и жизненными лишениями. Благодаря своей целеустремлённости обе стали студентками высших учебных заведений. Дора поступила в институт, позже переименованный в Институт цветных металлов и золота, а Берта – в Военную академию имени М.В. Фрунзе. По окончании вуза Дора стала одним из первых отечественных специалистов по тугоплавким металлам, а Берта и в академии, и ещё долго после её окончания была единственной женщиной-офицером.
Обе они вышли замуж: Дора – за еврейского юношу, инженера, а Берта – за русского парня, военного. Вскоре у Берты родился первый сын, а за ним и второй. Малышу же Доры в этой жизни не повезло. В трёхнедельном возрасте он заболел воспалением лёгких и умер. Горе Доры при всём её мужестве не поддаётся описанию. А сыновья Берты Женя и Саша росли вполне благополучными детьми.
Из-за плохих условий жизни в Москве муж Доры вскоре заболел туберкулёзом. Эту же болезнь вскоре диагностировали и у Доры, из-за чего ей было запрещено рожать детей. Но её желание иметь сына было столь велико, что, несмотря на запреты врачей, она снова забеременела и в двадцать девять лет родила ребёнка, но не сына, которого ждала с большим нетерпением, а дочку, которую они с мужем назвали Асей. Отец был безмерно счастлив, а Дора поначалу переживала, что родилась дочка, но потом смирилась.
Со временем обе семьи обзавелись отдельными комнатами в коммунальных квартирах, но через три года началась война, резко изменившая судьбы этих людей. Дора с маленькой Асей и мужем, которого из-за тяжёлой болезни не призвали в армию, эвакуировалась в Чувашию. Взрослые работали в посёлке под Чебоксарами на заводе, делавшем снаряды для фронта, а Ася ходила в детский садик. В 1943 году у мужа Доры начался открытый процесс в лёгких, и тридцатидевятилетний мужчина умер.
А Берта и её муж сразу же после объявления войны и вплоть до её окончания находились в рядах Красной армии. Оба их мальчика в это время оставались под присмотром своих бабушек, тоже переехавших в Москву, а спустя несколько лет после окончания войны родители Жени и Саши развелись. Несмотря на то, что Дора и Берта продолжали изредка встречаться, дети обеих подруг, уже учившиеся в школе, долгое время даже не были знакомы.
Однажды Берта пригласила Дору и Асю, которой было уже двенадцать лет, в гости, чтобы отметить восьмое марта. Впервые увидев обоих мальчиков, Ася остановила свой взгляд на высоком и, с её точки зрения, весьма красивом старшем сыне хозяйки Жене, который тогда учился в выпускном классе. И с этого момента она решительно и надолго сделала выбор в его пользу. Взрослые в этот день устроили нечто вроде танцев, и Ася по очереди танцевала с обоими мальчиками. Потрясение от нового знакомства, особенно с Женей, было столь большим, что она не могла выдавить из себя ни слова. Как ни старались её мама и тётя Берта, как называла её Ася, а потом и мальчики разговорить её, это им так и не удалось. Со стороны Аси это не было капризом, скорее всего, так проявилась её робость и мнительность.
Через несколько месяцев Женя окончил среднюю школу и уехал поступать в Житомирское Краснознамённое зенитно-артиллерийское училище. Во время учёбы Женя периодически присылал Асе письма, написанные аккуратным круглым почерком. Каждое письмо Ася ждала, как праздник. Несколько позже в это же училище поступил и младший брат Жени Саша. Оба парня решили стать потомственными офицерами.
Приезжая в отпуск в Москву, Женя обычно приглашал Асю в театр или на концерт, так как был любителем классической музыки. Позже Ася вспоминала, что, находясь у него в гостях, она ждала, пока он примет душ, прежде чем вместе с ним отправиться на какое-нибудь «культурное» мероприятие. И вот он выходил из душа, улыбающийся, с ещё мокрыми вьющимися волосами, и говорил своим красивым низким голосом: «Ну, я готов!» А потом он снова уезжал в Житомир, и Ася снова ждала от него писем.
Однажды, когда она с мамой приехала к тёте Берте, она неожиданно увидела стоявшую в рамочке на пианино фотографию миловидной девушки. Асе показалось, что у неё из-под ног начал уходить пол. Она ничего не видела и не слышала, в её голове звенел только один вопрос: «Ну, как же так?» Уже дома, видя угнетённое состояние дочери, Дора пыталась выяснить у неё, что произошло. И тогда, чуть не плача, Ася попросила её осторожно узнать у тёти Берты, кто эта девушка на фотографии. Дора была гордой женщиной, и можно не сомневаться, что она не выдала чувств дочери, беседуя со своей подругой. Тем не менее ей удалось-таки узнать, что это была Лида, приятельница младшего сына. Ася успокоилась и стала ждать окончания учёбы Жени.
Тем временем иногда она получала приглашения и от Саши искупаться в Серебряном бору, покататься на лодке или сходить ещё куда-нибудь. Ася никогда не отказывалась от приглашений, но при этом относилась к Саше чисто по-товарищески.
Прошло четыре года. За это время Ася окончила школу, а Женя – училище. Получив распределение в какую-то дальнюю точку в Сибири, он приехал к Асе, прежде чем отправиться в эту самую настоящую глушь. Как всегда, он был оживлён и необыкновенно привлекателен. Чего Ася ждала от него? Она и сама толком не знала. Даже если бы в тот момент он предложил ей поехать вместе с ним, она бы вряд ли согласилась. Ведь она только что поступила в институт. А он ничего такого ей и не предложил.
Ася на скорую руку готовила яичницу и ещё какие-то закуски, и у неё тряслись руки. Разговор не клеился. А потом Женя попрощался, не оставив ей никаких шансов, и у неё оборвалось сердце. Он уехал в свою Тьмутаракань и больше не напоминал о себе.
Вскоре Дора рассказала Асе, что Женя женился на девушке по имени Лида, правда, фамилию она назвала другую, не той девушки на фотографии. Лиде не нужно было заканчивать институт, и она, не раздумывая, как жена декабриста, поехала за мужем на край света. Жизнь там была необустроенной, климатические условия тяжёлые. У жён военных в тех краях не было работы, поэтому и служить и даже просто там жить военным и их жёнам было невесело.