Пришедшая к ней в детстве идея создания общины сестер-подвижниц, несущих помощь обездоленным и несчастным людям, не оставила Елену Рерих и в зрелые годы. Позднее она выбрала название для такой общины: Сестры Золотой горы, или Алтайские сестры и мечтала создать ее в России, куда намеревалась вернуться из Индии после смерти мужа.
Пора детства незаметно пролетела. Елене исполнилось 16 лет.
Девушка окончила гимназию, перед ней встал вопрос о том, чем заниматься дальше. Конечно, при ее недюжинном уме, необычных способностях и тяге к знаниям она мечтала о продолжении образования, о поступлении на Высшие женские курсы при Санкт-Петербургском университете[9]. Но тут Елену ждало сильнейшее разочарование: ее мечтам о получении университетского образования не суждено было сбыться. Ей не разрешили поступить на университетские курсы, как она ни упрашивала родителей. Мать считала, что девушке это не нужно, отец больше понимал дочь, но все же не разрешил ей учиться в университете, опасаясь ее сближения с революционно настроенной молодежью. В принципе, опасения Ивана Ивановича насчет возможного увлечения Елены революционными идеями были в какой-то мере оправданны. Он прекрасно знал, что его дочь обладала не только живым умом, но и обостренным чувством справедливости и уже с детских лет понимала, что такое социальное неравенство.
В итоге вместо университета девушке разрешили продолжать частные уроки музыки, которой она тогда увлеклась всерьез, и совершенствоваться в изучении языков – тоже в домашних условиях, а не на специальных курсах.
Но именно тогда, уже в 16 лет, Елена стала особенно остро чувствовать пошлость и пустоту окружающей ее среды. Пустые светские развлечения, балы и сплетни, которым предавалось, за редким исключением, все тогдашнее «высшее общество», не интересовали ее. Ей хотелось настоящих знаний, она стремилась к духовной самореализации и уже тогда искала высший смысл жизни. Окружавшая ее «золотая молодежь» и свойственный ей образ жизни были чужды Елене. Между тем мать побуждала ее именно к тому, чтобы быть как все, жить мелкими и ничтожными «женскими» интересами. Екатерина Васильевна искренне считала, что главное для женщины – это вести светский образ жизни, одеваться по последней моде, удачно выйти замуж и заниматься семьей и детьми, что, собственно говоря, делала всю свою жизнь и она сама. Увидев однажды в руках дочери книгу по философии, мать небрежно бросила ей: «У нас в институте только дуры это читали». Между матерью и дочерью не было духовной близости – они жили каждая в своем собственном внутреннем мире. Это приводило к взаимному непониманию, а иногда и к конфликтам, которые больно ранили девушку, лишний раз напоминая о ее духовном одиночестве как в собственной семье, так и в той социальной среде, к которой она принадлежала.
Единственной отдушиной для нее в тот период стало общение с кузеном Степой Митусовым, спутником ее детства. Он знакомил ее с новыми веяниями в искусстве, в основном – в музыке, которой она увлекалась, и приносил неплохие книги модных в то время поэтов и философов. Но и это не удовлетворяло ее духовных потребностей, не отвечало на вопросы о смысле жизни, которые она уже давно задавала себе.
Окружавшая Елену духовная пустота привела ее к психологическому кризису. У девушки началось нечто вроде нервного расстройства. Она перестала выезжать на балы и светские приемы, никого не хотела видеть. Целыми днями она лежала одна на кровати, отвернувшись к стене. По совету врачей ее увезли в Ниццу для лечения душами Шарко. Перемена климата и, главным образом, обстановки, новые впечатления и предоставленная ей некоторая свобода вернули ее к нормальной жизни[10].
Елена Ивановна в юности
В 1898 году, когда Елене было 19 лет, семью постигло большое горе – умер отец, которого девушка очень любила и ранний уход которого предчувствовала еще в детские годы. Последний сон-предупреждение о смерти отца она видела месяца за четыре до его ухода из жизни. Она проснулась тогда среди ночи с чувством страшной, безысходной тоски. Месяца через два после этого сна у отца случился приступ стенокардии. Врачи уверяли домашних, что опасность миновала, что угрозы жизни и здоровью Ивана Ивановича нет. Но Елена чувствовала, что отец доживает последние дни. Ее предчувствие в который раз оправдалось – вскоре отец умер во сне от остановки сердца.
О его смерти скорбели не только семья и родственники, но и многие знавшие его по работе. Как отмечала З. Фосдик в своем дневнике, записывая услышанное от Елены Ивановны, «отец ее был идеальным человеком, большим мыслителем, гуманистом. После его смерти к ним приходили его рабочие, студенты его курса и говорили: «Он был отцом нашим, учил нас, как жить»[11].
После смерти отца мать позволила Елене поступить в Высшую музыкальную школу профессора Боровки при Петербургской консерватории. В то время музыка стала для Елены вторым по значимости (после чтения) увлечением. Лишенная возможности продолжать образование в какой-либо еще области, кроме музыки, девушка всецело сосредоточилась на этом занятии и при ее природной одаренности быстро достигла больших успехов.
Музыкальные способности Елены и техника ее фортепианной игры в молодые годы были столь заметны, что ведущие преподаватели Петербурга прочили ей будущее блестящей пианистки. Видя необыкновенную одаренность девушки, с ней занимался сам директор музыкальной школы профессор Боровка.
Надежды педагогов не осуществились – Елене Ивановне был сужден другой, особый жизненный путь, предуготовленный для нее Адептами восточной мудрости. Но особую любовь к музыке, как и вообще к искусству, Елена Ивановна пронесла через всю свою жизнь. Музыку любила и вся семья Рерихов. Много лет спустя, в далеких Гималаях, собираясь за вечерним чаем, Рерихи слушали пластинки с любимыми музыкальными произведениями. Это было лучшим отдыхом для всех членов семьи после напряженного трудового дня…
Глава 2
В молодые годы
В юности Елена была одной из первых красавиц во всем Санкт-Петербурге.
Все, кто оставил свои воспоминания о встрече с Еленой Ивановной – сколько бы тогда ни было ей лет, единодушно отмечают в ней две яркие черты: необыкновенную красоту и особое душевное обаяние, которое она буквально излучала.
Современница Елены Ивановны Н. В. Шишкина вспоминала: «У нее было много завистниц ее успехам в обществе, много предложений выходить замуж.
[Был] один очень блестящий молодой человек, бывший лицеист, единственный сын у родителей, миллионер, ему принадлежало Общество Пароходства на Волге «Самолет». Он был без памяти влюблен в Е.И., делал ей предложения, но и он получил отказ. Все окружающие ее и ее родные не могли этого понять: как отказать такому жениху, о котором так мечтали все петербургские красавицы.
Но она говорила, что она поставила себе задачей в жизни выйти замуж за человека – знаменитого служителя искусства, будь то музыкант, певец, художник, живописец или скульптор, но непременно человек с высшим дарованием и талантом»[12].
Желание Елены Ивановны было вполне понятным. Так уж устроена жизнь женщины, что одним из самых важных событий в ней является замужество. В дореволюционные годы это событие определяло судьбу женщины в гораздо большей степени, чем в нашу эпоху. Именно поэтому юная Елена решила выйти замуж только за человека из творческой среды, талантливого и духовного.
Ее желание совпало с Высшей волей – она встретила такого человека…
Однако право на осуществление этого желания ей пришлось отстаивать в упорной борьбе с мнением всей своей родни, навязывавшей ей свои представления о том, какой супруг ей нужен.
В 1899 году Елена Ивановна, как обычно, проводила лето вместе с матерью в гостях у своей тети, княгини Путятиной, в Бологом – имении Путятиных в Новгородской губернии. Именно там она познакомилась с молодым, но уже известным художником Николаем Константиновичем Рерихом. Он приехал в Бологое к князю Путятину по делам, связанным с археологическими раскопками (как и Николай Рерих, князь всерьез занимался археологией).
Елена Ивановна. 1900
Обладающая с детства способностью мгновенно и безошибочно распознавать нравственную сущность людей, Елена увидела перед собой человека с чистой и возвышенной душой – и именно это заставило девушку обратить на него внимание.
Молодой художник тем более не остался равнодушным к этому знакомству: уезжая из Бологого, он унес в своем сердце дивный облик красавицы, с которой потом стал искать встречи в Петербурге.
Однако если сама Елена Ивановна главным достоинством в человеке считала духовность и творческий дар, то ее семья на первый план ставила родовитость, положение в обществе и материальную обеспеченность. Художники же никогда и нигде не считались людьми со стабильным финансовым положением. Елена с самого начала понимала, что ее мать и родня будут против ее брака с художником. Но вряд ли она знала, сколько силы воли и упорства придется ей проявить, чтобы отстоять свой выбор под давлением близких родственников. Елене и ее избраннику пришлось вести настоящую битву за свое счастье. И они победили.
Летом 1901 года Н. К. Рерих был приглашен на должность секретаря Императорского общества поощрения художеств (ОПХ). Назначение художника на солидную должность сыграло решающую роль в проблеме его брака с Еленой Ивановной – ее родственники наконец-то перестали им препятствовать. Бракосочетание Елены Ивановны и Николая Константиновича состоялось 28 октября 1901 года. Молодожены поселились в доме Кенига, на Пятой линии Васильевского острова.
Н.К. Рерих. 1900
1902-й год открыл в жизни Елены Ивановны новую страницу, исключительно важную и ответственную для любой женщины, а именно – материнство. Современный мир знает Елену Рерих в основном как оригинального философа, соавтора учения Агни-Йоги. Но касаясь жизни этой – без преувеличения – великой женщины, было бы несправедливо обойти вниманием еще одну ее грань – а именно роль матери, столь чудесно выполненную Еленой Ивановной. Она была не только мыслителем, подвижницей и любимой наставницей для многих последователей Живой Этики по всему миру – она была еще и матерью, воспитавшей двух выдающихся, нравственно зрелых, на редкость талантливых людей. Далеко не каждой женщине удается совместить в жизни все возможные грани судьбы – и призвание, и духовную самореализацию, и роль жены и матери; тем выше заслуга Елены Ивановны, сумевшей все это сделать.
Первенец Рерихов родился почти в походных условиях. Летом 1902 года супруги находились в Новгородской губернии, в селе Окуловка. По одной версии, они просто снимали там дачу на лето, по другой – Николай Константинович в то время руководил раскопками, проводимыми в окрестных уездах, а Елена Ивановна жила неподалеку от мест раскопок в селе Окуловка. Здесь 16 августа (по новому стилю) появился на свет старший сын Рерихов, Юрий (официально его имя было записано как Георгий).
Юрий и Святослав Рерихи. Около 1909
В 1904 году родился младший сын Рерихов, Святослав. Материнство внесло существенные изменения в жизнь Елены Ивановны, словно одна, прежняя часть ее жизни закончилась и началась другая. Более-менее размеренный и спокойный темп жизни ушел в прошлое. Пришла новая ответственность, новые заботы и хлопоты; в наступившей для Елены Ивановны новой жизни она могла уделять себе совсем немного времени. Со свойственной ей энергией она отдалась обязанностям матери, воспитанию и образованию своих сыновей.
Николай Константинович также был очень заботливым отцом, он немало времени уделял детям, вникал в их интересы и занятия, несмотря на свою занятость работой. Именно он стал их первым и наилучшим учителем рисования. Но поскольку большую часть своего времени он проводил на работе, основная забота о воспитании и образовании мальчиков лежала на плечах Елены Ивановны.
Николай Константинович очень любил путешествовать по старинным городам России, запечатлевая на своих полотнах с натуры древние архитектурные памятники. Немало времени он проводил в поездках по городам России, часто бывал и за границей. Когда позволяли обстоятельства, Рерихи путешествовали вместе.
В 1903 и 1904 годах супруги совершили большое путешествие, сначала по древнерусским городам, а затем по странам Балтии. Во время этого путешествия Н. К. Рерих запечатлевал красоту древнейших архитектурных ансамблей России на картинах, а Елена Ивановна фотографировала сокровища древнерусского зодчества. Снимки, сделанные ею, оказались столь профессиональными по качеству, что были использованы в некоторых книгах, посвященных искусству: «В 1903 году мы с Еленой Ивановной прошли и по Литве. Большое это было хождение по разным историческим местам. Всюду писались этюды – Елена Ивановна всюду снимала фотографии. Часть ее снимков вошла и в «Историю искусства» Грабаря, и в другие труды, посвященные памятникам старины»[13].
Следующий раз судьба привела Рерихов в земли Балтии – теперь уже в Ригу – в 1910 году. Эта поездка также преследовала художественные цели.
В 1906 году в жизни Рерихов произошли перемены: Николай Константинович был назначен директором Рисовальной школы Общества поощрения художеств (далее – ОПХ). У Н. К. Рериха заметно прибавилось забот и проблем. Художник был целыми днями занят на службе; кроме того, он в те годы вел большую общественную работу. Домашние же дела оказались в ведении Елены Ивановны. Понимая, что муж очень занят, она стремилась освободить его от домашних хлопот, чтобы у него хватало времени и для творчества.
Но нельзя сказать, что Е. И. Рерих в те годы занималась лишь вопросами домашнего уклада. Она принимала самое живое участие в работе Рисовальной школы ОПХ. Когда в Рисовальную школу ОПХ приезжали на выставки император и другие именитые покровители Общества поощрения художеств из числа членов царской фамилии, Елена Ивановна участвовала в этих приемах вместе с супругом.
Николай Рерих часто бывал в командировках, и Елене Ивановне приходилось не только управлять всеми домашними делами, но и принимать участие в работе Рисовальной школы. О том, что Елена Ивановна всегда была в курсе основных проблем школы, красноречиво свидетельствует ее переписка с мужем во время его длительных командировок.
Следует отметить, что жизнь Елены Ивановны в замужестве никогда не была роскошной и легкой. Материальное положение Рерихов нельзя было назвать безоблачным даже в дореволюционные годы экономической и политической стабильности. Николай Константинович занимал вполне солидное положение в обществе, имея видную должность, но и это не гарантировало семье Рерихов полное отсутствие проблем с финансами. Несмотря на известность и популярность Рисовальной школы ОПХ в Петербурге, служба в ней не обеспечивала большого заработка не только рядовым преподавателям, но и директору школы, то есть Н. К. Рериху.
Но финансовые проблемы не портили Елене Ивановне настроения и не вызывали у нее недовольства и сожалений: духовные ценности она всегда ставила гораздо выше материальных и не боялась трудностей, несмотря на свое аристократическое происхождение и обеспеченное детство.
Став женой художника, Елена Ивановна с удовольствием погрузилась в широкий мир увлечений своего супруга, среди которых – помимо живописи и публицистики – были археология и коллекционирование картин старых мастеров и икон.