Почему никто не стал на Вашу сторону в момент снятия с должности?
Не в интересах судей из других стран вмешиваться во внутренние дела чужого государства. Да, я мог подать в суд, но только кто бы меня судил? Те, что нарушили Конституцию? Даже имея такую должность, которая была у меня, я оказался бессилен перед беззаконием. Не только я и не только тогда. И сейчас многие должностные лица, которые честно и добросовестно выполняют свой долг, не могут себе позволить «шаг вправо, шаг влево», так как их снимут.
Я, конечно, мог обратиться в Европейский суд по правам человека с жалобой, но зная, что в этом Европейском суде есть группа лиц из Молдовы, которые занимаются предварительным пересмотром обращений граждан Республики Молдова. Там ведь не Европейский суд рассматривает жалобы и решает отклонить их или нет, это делают Молдавские представители, которых туда тоже не просто так поставили, исходя из этого – не было никакого смысла обращаться. Казалось бы, почему жалобы Молдаван рассматривают Молдаване – это странно, ведь жалобы приходят со всего мира, и почему нельзя поставить непредвзятую комиссию на каждое государство отдельно, но нет, везде абсурд и не только в Молдове.
Стоит ли отстаивать права народа ценой собственной карьеры, учитывая тот факт, что народу плевать на собственные права?
Когда уже было объявлено о моей отставке и была собрана пресс-конференция, одна из журналисток задала мне вопрос: «Как теперь Вы себя чувствуете?», – «С чистой совестью!» – ответил я… Я ни на секунду не пожалел о сделанном и даже спустя время, беседуя сегодня с Вами, я уверенно заявляю, что сделал то, что должен был сделать, и сегодня поступил бы точно так же, если бы стоял выбор.
Я ненавижу, когда мне врут. На дух не переношу лесть и подхалимство. Я не воспринимаю людей, готовых на всё ради «мнимого успеха». Я рад, что мне хватило совести и уважения к собственной профессии, чтобы не предать ни себя, ни людей, ни страну.
Давайте проследим за тем, что же произошло после того, как меня отстранили от должности. Депутаты и сидящие в Парламенте осознали, что могут начаться беспорядки, что народ уловил послание и надо срочно с этим что-то делать. Мне очевидцы рассказывали, как Николая Тимофти*, подняли с кровати посреди ночи, как он спустился в спортивном костюме, сонный и непонимающий, что вообще происходит, и как ему объявили о том, что он должен стать Президентом. Я точно знаю – он этого не хотел.
*Николай Тимофти – четвёртый Президент Республики Молдова с 23 марта 2012 года по 23 декабря 2016 года.
С тех самых пор всё пошло не так. Обращаясь к Библии – «Если что-то было сделано без благословения Бога, то получилось то, что получилось». И период Президентства Тимофти мы все помним каким он был, но оставим это на суд истории, и последующие выборы, и решение Конституционного суда об избрании Президента народом, а не Парламентом, и многое другое.
Стоит ли бороться за народ, который сам за себя не готов бороться? Даже видя бесперспективность своих действий, всё равно нужно поступать, по совести.
Я являюсь почётным гражданином своего села и почётным гражданином Комрата, где я работал прокурором. Выходя на улицу, а курсирую я по городу в основном на троллейбусе, и когда люди меня узнают и говорят: «Господин Председатель, как нам жалко, что Вас сняли. Почему Вы сейчас молчите, почему не идёте в политику…», знаете как мне приятно?! На рынке мне постоянно предлагают продукты дешевле, всегда благодарят и выражают уважение. Я же отвечаю: «Не надо мне дешевле, дайте мне качественнее!». (Улыбается)
Поступить по-другому я бы не смог. Всё в нашей жизни циклично, всё развивается по спирали. Всему своё время и для каждого оно обязательно настанет. Мне жалко тех, кто сейчас у власти. Они не ведают, что творят. Материальные блага, успех, деньги – это пустое. Помните, как хоронили Македонского? Он просил похоронить его ладонями вверх. Когда его спросили зачем, он ответил: «Для того, чтобы все видели, что с собой я ничего не взял». Мы ничего с собой на тот свет не уносим, кроме себя и своей совести. Единственное, о чём человек никогда не должен забывать – это о собственной смерти.
Судьба Председателя Конституционного суда после незаконной отставки…
На тот период я имел право вернуться в органы прокуратуры. По ныне действующему закону, за мной сохраняется та должность, с которой я ушёл – Прокурор Кэлэрашского района. Однако, я не претендовал на неё и на какие-либо другие высокие должности.
Я обратился к тогдашнему Генеральному прокурору (не буду называть его имени), созвонился и попросил, чтобы он меня принял для беседы. Он спросил: «По поводу восстановления?», я ответил: «Да», не ходил вокруг да около и не лукавил. После этого всё началось. Нападки на дом, очерняющие публикации в СМИ и многое, что сейчас не хочется вспоминать. Никто ни в чём не разбирался, всем было важно создать в глазах общественности определённый образ зажиточного, коррумпированного прокурора, который не должен быть в органах. Они тогда уже решили, что им «такой человек», в прокуратуре не нужен… Человек, который борется за справедливость там, где её нет.
Из-за своей скромности я многое в жизни потерял несмотря на то, что скромность – хорошее качество. В разные периоды жизни я никогда не наглел, хотя мог. И тогдашнему Генеральному прокурору я сказал: «Мне не нужна должность, я свою карьеру сделал.
Дайте мне возможность работать» … Никто мне так и не перезвонил. По сей день.
Ваш сегодняшний день, какой он?
Мне спокойно.
Личная жизнь Монаха – это…?
Если мы говорим о настоящих Монахах – это истинно сложная жизнь. Надо суметь прожить такую жизнь. Сна у них практически нет, вся жизнь проходит без излишеств, празднества и в постоянных молитвах. Не каждый из нас с Вами выдержит подобный образ жизни. Я видел жизнь Монахов на Афоне, они постоянно заняты, они при деле, они бодрствуют и телом, и духом. Способны ли мы на это?
Возможно ли у политического трупа вырвать тайну погубившего его «яда»?
На самом деле люди, простые люди, мудрее, чем кажется «вышестоящим головам». Ничего вырывать не надо, никаких тайн в итоге не остаётся, все и так всё понимают, а время всё ставит на свои места.
Исходя из прожитых лет, какой приговор Вы вынесите себе сегодня?
Буду себя осуждать. Я оказался в жизни чересчур доверчивым и наивным.
Эти качества часто играли со мной злую шутку. Я и по сей день остаюсь таким же.
Что бы ни случилось, никто, с моей точки зрения, не помешает мне быть человечным, отзывчивым и уважительно относиться к себе подобным. Циника из меня жизнь так и не сделала, хотя очень старалась.
«Об уме правителя можно судить по тому, каких советников он подпускает к себе». Исходя из того, каких людей подпускали к себе Вы, что можно сказать о Вашем уме?
От очень многих людей, которые меня окружали когда-то, я сам дистанцировался.
Я понял, правда поздно понял, что им я был выгоден, только когда был при должности.
А как должности не стало, они стали постепенно, постепенно пропадать. Со временем
я перестал отвечать на звонки и сообщения, отказывался от встреч и по сей день
держу дистанцию с ними. Иногда дело не в уме, а в том, как ты смотришь на мир и
на что способен именно ты.
За какую часть истории нам всем должно быть стыдно?
Нам всем должно быть стыдно за то, что мы себя не уважаем и позволяем всем, кому не лень, над нами издеваться. Я по натуре интернационалист и мне не важно, какой национальности человек, главное, чтобы я получил удовлетворение от общения с ним.
Но мы являемся молдавским государством. Это одно из древнейших государств Европейского континента. И сейчас, когда мы отрекаемся от себя, называясь НЕ молдаванами, а лицами другой национальности, когда позволяем собой управлять с Востока или с Запада, это и есть тотальное неуважение к себе.
Наша истинная трагедия заключается в том, что начиная с 1990 года, правителями нашего государства, были люди, которыми легко управлять. Они были бесчестны в отношении своего народа. Мы довели наше государство до такого состояния, что над нами издеваются и смеются все. Если когда-нибудь среди молодёжи найдутся те, что будут болеть за свою Молдову и захотят её возродить, им придётся приложить нечеловеческие усилия, чтобы мы чувствовали себя хотя бы как при Советском Союзе. Ведь когда-то мы были цветущим краем. Думаете у нас сейчас больше суверенитета, чем было при Советской власти? Вы ошибаетесь.
Что меняет «шаг от смерти»?
В нашей жизни «шагом от смерти» была авария. Ужасная автокатастрофа, которая унесла жизнь ребёнка, сильно травмировала супругу, оставив серьёзные последствия на долгие годы и навсегда изменила моё отношение к себе. Я стал более жёстко к себе относиться. Одна авария – роковая нелепость – жестокая случайность… Я прочувствовал на себе, что жизнь ничего не стоит. Одно мгновение – и нить оборвалась. Теперь, осознавая, что каждая секунда может быть последней, и что я должен буду держать ответ перед Богом, я стараюсь жить так, чтобы после было меньше негативных вопросов ко мне.
Владимир Филат, Владимир Воронин и Вы = Должность Президента Республики Молдова?
Да, это правда. У нас действительно была встреча трёх человек. Тогда велись серьёзные переговоры между Ворониным и Филатом* о том, что они в Парламенте объединяются и голосуют за Президента Пулбере. Что пошло не так? Со слов Воронина я понял, что Филат передумал. Он сделал это в последний момент. Я думаю, что сейчас он об этом жалеет.
В одном из своих интервью, будучи ещё на свободе, он об этом говорил.
В своё время, когда я был в должности Судьи и Председателя Конституционного суда, Филат часто обращался ко мне за советом. Не для того, чтобы я помог ему нарушить закон или обойти Конституцию.
Оказываясь в тупиковых ситуациях, он приходил ко мне. Мы давно были знакомы, ещё со времён движения «За процветающую Молдову». Тогда я был Депутатом Парламента от «Ласточки», а он был в этом движении.
Мы встречались втроём: Я, Воронин и Филат. После долгих переговоров всё было решено и оставались только формальности. За ночь Филат передумал. Можно ли представить, что Пулбере ходил бы за Филатом и Ворониным с просьбой сделать его Президентом? Конечно нет. Мне предложили, я согласился. Была боязнь, что я не справлюсь, но потом, имея опыт Депутата, Прокурора, Судьи и Председателя Конституционного суда, я посчитал – почему бы и нет.
Был бы я «Карманным Президентом»? Однозначно – нет! Будучи Прокурором, я никогда не был карманным Прокурором, и я это заявляю со всей ответственностью.
Что касается Филата, я видел его уголовное дело. Я изучил предъявленные обвинения и доказательства. Он сидит заслужено. Он не сидит за украденный миллиард, по делу о миллиарде ещё никто не был «найден», он сидит за превышение и злоупотребление должностными полномочиями. То, что нашли на него в правительстве, это можно найти у любого высокопоставленного чиновника. На тот период нужно было, чтобы он сел. Скорее всего, ему просто отомстили, но это остаётся за кадром, вне уголовного дела. В любом случае, если ссылаться к уголовному делу, то осудили его правильно и по закону.
*Владимир Филат – Премьер-министр Республики Молдова с 25 сентября 2009 года по 25 апреля 2013 года. Исполняющий обязанности Президента Республики Молдова с 28 декабря по 30 декабря 2010 года. Лидер Либерал-демократической партии Молдавии с 8 декабря 2007 года по 15 октября 2015 года.
15 октября 2015 года голосами 79 депутатов Парламента Молдавии с Владимира Филата была снята неприкосновенность. В это же время он сложил с себя полномочия Председателя ЛДПМ, после чего был задержан на трое суток сотрудниками Национального Антикоррупционного Центра в здании Парламента. Он обвиняется в коррупционных действиях и выводе денег из банковской системы Молдовы.
27 июня 2016 года признан виновным судом Кишинёва в соучастии в краже денег из банковской системы Молдовы и приговорён к 9-ти годам заключения.
С Ворониным Вас связывали не только идеологические взгляды, но и Ваше желание обогатиться и породниться?
Это сплетни очень дешёвого характера. Я никогда в жизни не был вхож в семью Воронина, все наши отношения сводились к рабочим делам и все наши встречи с семьями происходили в рамках официальных приёмов. Что касается желания обогатиться – это настолько мерзко и низко, учитывая мой жизненный путь, что комментировать это даже нет желания.
Я с уважением всегда относился к этому человеку и делаю это по сей день. Более того, я скажу, что более сильного политика, чем Воронин у нас нет, чтобы кто не говорил. Я не говорю, что все его поступки идеальны и не было ошибок. Ошибок было очень много, даже больше, чем позитива. В особенности в последние годы его правления.
Но Воронин остаётся Ворониным! Для меня лично это так, а всё остальное – это дешёвые сплетни.
Какую жизнь Вы готовили собственному сыну и «далеко ли упало яблоко от яблони»?
Я не сказал бы, что сын пошёл по моим стопам, но я этого всегда хотел. У меня была возможность трудоустроить его в органы прокуратуры, но он категорически отказался. Почему?
Потому что не был готов и не хотел быть таким корректным, каким был всю жизнь…
в ущерб себе. Например, ответить какому-то негодяю на хамство или агрессию я себе никогда не позволял. Мой сын видел всё, и он не понимал моего чрезмерно правильного отношения ко многим вещам.
Была одна история у нас, когда сын был маленьким. Воспитательница в садике за непослушание и нежелание ребёнка ложиться в обед спать толкнула его в кроватку со словами: «Спи, pui de Procuror!» – (прокурорский цыплёнок).
Представляете, что я мог сделать, когда узнал, что она себе позволяет такое с нашим ребёнком. Супруге первой стало известно об этом, и мы ни слова не сказали.
Мы забрали сына из сада и больше он никогда там не появлялся. Я мог потребовать увольнения воспитательницы, привлечь её к ответственности, добиться отстранения от профессии, но мы не стали опускаться до такого.
Я предлагал сыну много раз помочь, но он не хотел моей жизни, не хотел такой судьбы. Я работал в разных местах, нас постоянно отправляли в районы, семья ездила со мной, было сложно, а учитывая мой характер и принципиальность в профессии – тем более. Не всё так романтично, сыто и богато было, как многие привыкли думать и говорить. Для меня и моей семьи важно без стыда смотреть в глаза людям. Без зазрения совести. Я знаю много своих коллег, которые где-то когда-то работали, а сейчас под покровом ночи приезжают в те места. Им стыдно людям смотреть в глаза. Я же с открытой душой возвращаюсь в Страшены, где я начал свою карьеру, с чистой совестью еду в Комрат, где проработал 5 лет, а это период страшных 90-ых.