Легко говорить: не пейте сырой воды, остерегайтесь ее, но нелегко часто бывает выполнять это. Гораздо лучше, если города и земства позаботятся о доставлении населению чистой, здоровой воды водопроводами; много лучше, если они заботятся о чистоте почвы, на которой живет население, и о здоровых жилищах для бедного класса. Водопроводы с чистой водой, удаление всех нечистот из населенных мест, особенно при посредстве канализации, во многих местах совсем избавили население от посещений холеры, от тифа и кровавого поноса.
Насколько небрежность одного больного и недосмотр общественного управления могут вызвать громадные, гибельные последствия – приведу следующий поразительный случай.
В 1892 году богатый немецкий город Гамбург сильно пострадал от холеры оттого, что извержения одного холерного больного выброшены были с парохода в реку необеззараженными в то место, поблизости которого начиналась приемная труба городского водопровода. Вскоре вся вода водопровода оказалась зараженной холерною заразой. Десятки тысяч почти сразу заболели холерой, и из них в короткое время 12 тысяч умерло. Между тем расположенный совсем рядом с Гамбургом город Альтона, с особым водопроводом, в котором вполне обезвреживалась входившая в него вода, дал толькоединичные заболевания от заноса из Гамбурга.
Бедность, невежество, скученность, грязь, недоедание, физическая слабость являются, как упомянуто было выше, самыми благоприятными условиями для развития заразных болезней вообще, и в частности холеры.
Поэтому необходимо со стороны правительства и общества заботиться о просвещении народа, о доставлении заработка неимущему классу, о своевременной помощи во время общественных бедствий: войн, неурожаев, безработицы и т. п.
В городах и селах в такие времена необходимо устройство дешевых столовых, чайных и питательных пунктов, где нуждающиеся могли бы получать не только дешевую, но здоровую и питательную пищу. Все общественные учреждения и самоуправления должны серьезно заботиться об устройстве городскому пролетариату и сельскому бедному люду здоровых жилищ, бесплатной медицинской помощи, о достаточном числе больниц, чтобы при первых же заболеваниях холерой можно было бы помещать больных в больницу. Учреждения должны наблюдать за доброкачественностью и чистотой продаваемых населению пищевых продуктов и напитков. Они же должны заблаговременно позаботиться о предохранительных прививках населению против холеры, а также организовать возможно лучшие и действительные способы уничтожения заразы в домах заболевших.
Общественные учреждения в своем распоряжении должны иметь достаточно бань и прачечных, доступных по цене и совершенно бесплатных для беднейших классов населения, так как бани и прачечные, поддерживая чистоту, служат надежными средствами в деле борьбы с холерой.
Теперь, при советских учреждениях, когда во многих городах бани и аптеки сделались городским достоянием (муниципализированы), не трудно было бы провести эти мероприятия.
Некоторые, более простые, лечебные и обеззараживающие средства, а также уничтожающие насекомых, должны продаваться всем дешево, а для беднейших отпускаться даром из аптек.
На пароходах, на пристанях, на станциях железных дорог и других местах скопления и прохождения народа учреждения должны выставлять для питья в закрытых больших посудах, лучше металлических, кипяченую воду. Обыкновенно при посудах бывают повешены на цепочке кружки для общего пользования. Пользование ими не вполне гигиенично. При посредстве их может передаваться разная зараза. Поэтому полезно от времени до времени обезвреживать кружки кипячением.
В помощь общественным учреждениям в деле борьбы с холерой и вообще с заразными болезнями должно прийти на помощь правительство в виде Комиссариата народного здравоохранения. Санитарные декреты и распоряжения должны точно исполняться.
За последние годы особой комиссией по борьбе с холерой и чумой на реке Волге – этой главной дороге вступления их в Россию, а равно и по другим водным путям устроены были: врачебно-санитарный надзор на пароходах, на некоторых пристанях, а также больницы и врачебные пункты при них.
Необходимо эту полезную организацию продолжить и даже усовершенствовать.
Пора позаботиться об обеззараживании на пароходах извержений в холерное время в более широких размерах и совершенном виде.
Из средств этой комиссии ранее выдавались пособия земствам и городам на борьбу с холерой.
Существовавшие карантины пользы, как и следовало ожидать, мало приносили: так как главными распространителями холеры являются более легкие больные и часто даже здоровые – носители холерной заразы.
Только дружные, совместные усилия общества, учреждений, разных организаций, больничных касс, кооперативов и правительства смогут обеспечить и охранить народное здравие в широких размерах. Для этого необходимо врачебно-санитарное законодательство: по охране труда, детства, материнства, школы; по охране воздуха, воды, пищи, почвы, жилищ; по предупреждению и борьбе с такими грозными заразными болезнями, как бугорчатка (чахотка), сифилис, холера, тифы и проч.
Подобные законы, в связи с развитием просвещения и гражданственности, много принесли пользы в Англии и Германии в деле сохранения народного здоровья и предупреждения болезней вообще и холеры в частности.
Как другие народы борются с холерой?
С поднятием просвещения, культуры и благосостояния народов, с введением социальных реформ и разных оздоровительных мероприятий заболеваемость и смертность от заразных болезней вообще и от холеры в частности сильно падают или даже сходят совсем на нет.
Так, у нашей маленькой культурной соседки Финляндии, где царит замечательная чистота и опрятность даже в бедных семьях, где приняты и строго проводятся разные санитарные мероприятия, за последние годы совсем вывелись такие серьезные болезни, как холера, брюшной тиф и кровавый понос, происходящие главным образом от загрязнения почвы и от пользования населения дурной, зараженной водой.
Если эти болезни и заносились туда когда-либо больными извне, то дальнейшего распространения они там не имели.
Лично нам приходилось четыре года тому назад наблюдать, как превосходно поставлено было дело борьбы с заразными болезнями (занесли их русские) в этой маленькой Финляндии, чего, к сожалению, у нас не бывает часто даже и в больших городах.
Там всякий заразный больной, будь он хоть из очень богатой семьи или приезжий, обязательно должен лечиться в больницах, кстати упомянуть, прекрасно обставленных и замечательно чистых. Маленький город Ганге с 9 тысячами жителей имел у себя два водопровода с чистейшей водой и канализацией при них и для обеззараживания зараженных вещей прекрасно оборудованную дезинфекционную камеру. Все съестные припасы, продаваемые в городе, находятся под строгим санитарным надзором; молоко, масло и др. молочные продукты тщательно исследовались даже и на присутствие в них болезнетворных микробов. Нищих, протягивающих руку за милостыней, что можно видеть у нас очень часто, в г. Ганге я совсем не встречал. Для обездоленных жизнью, для вдов и сирот, городским управлением там построены за городом, в лесу особые дома, в которых они нашли приют и пользуются пособием от общества. Для работоспособных из них устроены работы в огородах и мастерских. Вот как финские общественные учреждения заботятся о своих гражданах и о своей меньшей братии.
Не мудрено, что там заразные болезни вообще не находят себе почвы для развития и некоторые из них совсем уже вывелись. Общая заболеваемость и смертность среди населения г. Ганге оказалась поразительно малой. Так, за 1912 и 1913 гг. смертность равна была всего 9 душ на 1000 человек населения, тогда как у нас в России она – 28 на 1000, а в некоторых местах даже достигает 40 и более.
Японцы – азиаты – 50 лет тому назад были совсем темным, невежественным народом и мирились с азиатскою грязью и восточною беспечностью. С приобщением к просвещению, культуре и новому строю жизни они предприняли ряд государственных и общественных мер по борьбе с заразами и стали теперь страдать от холеры и чумы совсем мало. Мало того, из японцев вышло уже немало всемирно известных ученых, которые своими открытиями оказали громадную пользу человечеству в деле борьбы с холерой и другими заразными болезнями.
Что касается наиболее культурных народов Европы, англичан, французов и немцев, то у них борьба с заразными болезнями ведется постоянно и планомерно и охватывает все стороны народной жизни: для них холера совсем не страшна.
В Германии выработаны точные правила на всякий случай, что следует делать при появлении холерных заболеваний, и правила эти строго проводятся в жизнь.
Там, между прочим, существует много врачебно-санитарных пунктов по границам и внутри страны для исследования выделений кишок у носителей холерной и брюшно-тифозной заразы, и, в случае открытия таковых, наблюдают за ними и лечат их.
Где лучше лечиться от холеры – в больнице или дома?
Холера – болезнь в высшей степени опасная и тяжелая. Лечить больных холерой, конечно, всего лучше и полезнее в хорошей больнице. Там больной постоянно будет под призором врача, фельдшера и подготовленной для ухода за больными опытной прислуги.
В больнице имеются все необходимые средства и пособия для лечения. Там может быть и более правильное и лучшее питание больных.
При лечении холеры с пользою применяются теплые ванны, разные согревания, лекарственные клизмы, вливания в вены – что удобнее всего применять в больницах.
При больничном лечении холерные чаще выздоравливают, чем при лечении домашнем. Вообще полезно поместить больного холерою в больницу, а еще полезнее его отделение для семейных: они тогда скорее могут уберечься от заболевания.
Скорое отделение первого заболевшего холерою в селе часто равносильно бывает совершенному прекращению болезни.
Нужно заботиться не только о себе, но беречь и других.
Предосторожности при обращении с умершими и их вещами
В случае смерти нужно как можно скорее похоронить покойника.
Хорошо предварительно смерть засвидетельствовать врачом или фельдшером.
Обмывать умершего не следует, а лучше поверх белья обернуть прямо простыней, смоченной в какой-либо обеззараживающей жидкости, и положить скорее прямо в гроб.
В видах возможных извержений и после смерти следует под низ подложить каких-либо тряпок с торфом, опилками, золой, песком и т. п., чтобы не было подтека из гроба.
Целовать покойников ни в каком случае не следует.
Хоронить необходимо в закрытых гробах.
Всякие сборы в доме родных или знакомых, поминки, тризны, а равно и многолюдные проводы не должны быть допускаемы.
Преступно мыть белье или другие какие вещи с умершего в речках, прудах или у колодцев, так как от этого могут возникнуть многие новые заболевания.
Опасно отдавать какие-либо вещи с умершего родным или знакомым.
Лучше всего загрязненные вещи с умершего сложить в корчагу или ведро и облить их предварительно кипятком или какой-либо обеззараживающей жидкостью. Солому и сор нельзя выбрасывать на двор. Лучше их сжечь в печке, а также сжечь и другие малоценные вещи, бывшие при умершем.
Для основательного обеззараживания и очистки помещения пригласить санитаров, по указанию врача.
Взгляд очевидца. Воспоминания об эпидемиях холеры, виденных мной
(А. Генрици)
Холера в Казани в 1847 году
Холера представляет собой явление в высшей степени сложное, загадочное. Это в буквальном смысле – сфинкс, который нас приводит в ужас своим смертельным взглядом, но которого мы до сих пор понять не можем, несмотря на то, что разгадкой его заняты тысячи ученых во всех странах света.
Штатный ординатор Генрици. Санитарный кордон у Казани. Обстановка в Казани. Лечение холеры. Устройство холерного отделения. Поведение палатной прислуги. Неуязвимость служащего персонала к холере. Болезнь и выздоровление Генрици. Паника перед холерой. Угнетенное состояние и повышенная эмоциональная чувствительность больных холерой. Начало холеры в Казани. Продромальные поносы. Выявление причин заболеваний среди солдат. Топография и климат Казани. Качество воды в Казани. Распространение холеры по Казани. Прекращение эпидемии. Приложение теории Петтенкофера к эпидемии холеры в Казани. Патологоанатомическое исследование погибших от холеры. Сопоставление теорий Коха и Петтенкофера.
В конце августа 1847 г. я был послан со студенческой скамьи штатным ординатором в военный госпиталь г. Казани, где уже свирепствовала холера2. Не доезжая до города верст за шесть, я был поражен вблизи перевоза через Волгу формальностями санитарного кордона из конных казаков, расставленного вдоль реки. Кордонные казаки, растянутые в необозримую линию, сами порядочно терпели и платились здоровьем от лишений, особенно те, которые стояли подальше от деревень и проезжих дорог, где им трудно было вести свое хозяйство и некого было омагарычивать за пропуск. Вообще, кормовое хозяйство казаков было самое безалаберное и мизерное; пили они воду, какую попало, и хотя упорные слухи ходили, что холера гнездится в одной только Казани с ее слободами, не распространяясь на уезды, но кордонные казаки одинаково относились как к убегавшим из Казани, так и к направлявшимся туда. Особенную проявляли строгость к проезжим, когда усматривали в том их нужду либо считали их более беззащитными. Без шума на кордоне не обходилось. Только военная форма и казенная подорожная спасали проезжих от нападок и притязаний кордонных. К пешим они относились еще строже, но защитницею последних была ночная темь, когда конному невозможно гоняться за пешим на неровной и обрывистой местности и когда переправа на лодках производилась между недоступными для конного местностями.
Самыми поразительными последствиями такой деятельности кордона были: непомерная дороговизна в Казани, питавшейся предметами первой необходимости из уездов, и страшная паника перед холерою – до того страшная, что у проезжих морозом подирало по коже от баснословных толков, даже приходилось слышать о холере на последних станциях и на кордоне. У проезжих от мнительности и страха действительно расстраивалось пищеварение, и нелегко мне было уговорить одного из моих попутчиков скрыть свое расстроенное здоровье на кордоне. Проехавши кордон и ближе к слободам и городу, уже не приходилось слышать не только сказочных, но и правдивых рассказов о холере; все как-то тупо относились к себе и ко всему окружающему, казались какими-то пришибленными3, и на кордон все жаловались, как на какую-то напасть.
И в самом деле, что могли бы казаки сделать и на что решиться, если бы в числе проезжих или прохожих оказался больной холерой?! Ведь ни врачей, ни фельдшеров на кордоне не было, когда и в Казани в них ощущался недостаток; а каких-либо приспособлений для помещения и ухода за больными на кордоне тоже не было. При проезде предместьями и городом меня немало поразило число закрытых ставен в домах, а вид целых кварталов с почерневшими остовами домов, оставленных жителями после пожаров 1827 и 1842 гг., довершал удручающее впечатление запустения. Зная восточный обычай закрывать ставни в солнечные дни, я все-таки недоумевал, тем более что было уже после полудня, а погода в этот день, 2 сентября, стояла ветреная и довольно пасмурная, почему я и решился спросить разъяснения у своего ямщика. Тот отчаянно замахал головой, приговаривая: «Ах, да и не спрашивай про то и не рви ты у меня нутра из утробы; сам ты должен знать, что коли в каком доме та самая холера народец-то повыдушила, то и ставню велено закрыть. А тоже много ставен позакрывали и страстей ради, да сами разбежались куда попало, только б не сидеть у своем доме. Тоже бают, что в чужих людях она не так на тебя набрасывается».
На базаре оживления мало, сделки скорые, без шуму, а грязь на базаре и улицах, а особенно во дворах и в домах, баснословная. На другой день по приезде я был назначен в холерное отделение военного госпиталя, в котором до меня управлялся один Зедерштедт, бывший после профессором в Казанском университете4. Та сотня больных, которых я застал в отделении, представляла без исключения полную картину цианотической холеры в разных ее стадиях, но более в алгидной5. В периоде улучшения было три и не более четырех человек. Улучшение узнавалось по реже повторявшимся испражнениям и рвоте, по меньшей стремительности струи, которою выделялись испражнения, и по восстановляющейся фекальности последних, по уменьшившейся апатии и по меньшему впечатлению холода, производимому телом больного при его дотрагивании, пульс еще оставался неуловимым, и звучность голоса еще не возвратилась. Восстановившееся, хотя бы в самом малом количестве, выделение мочи всегда было верным признаком надежного улучшения. В общей сложности вошедшие в алгидный период почти все умирали через три часа до суток и не более 30 часов после наступления алгидного периода. Выздоравливающие после короткого алгидного периода поправлялись скоро (в сутки и до трех), причем последними исчезающими признаками перенесенной болезни были цианотическая окраска кожи и заострившийся нос. Выздоравливающие же после 8- до 12-часового алгидного периода поправлялись долго; их цианотическая кожа долго не получала нормальной упругости, а голос оставался еще сиплым несколько дней после восстановления мочеотделения. В этих случаях скоро наступающая реакция или, другими словами, быстро подвигавшееся улучшение было более угрожающим, чем утешительным явлением. Заболевали холерою более ночью или по утрам, вскоре после пробуждения. Преобладающее число заболевавших приходилось на солдат казанского гарнизонного батальона, затем на казаков и не меньше на арестантов, которых особенно много в Казани, как в пересылочной станции. Но было много больных посторонних ведомств и разночинцев, между прочим и сторож Казанского университета, так как в холерное время университет с клиникой были закрыты, а больничных учреждений было вообще очень мало.