– В тот день с утра ко мне в мастерскую, как всегда, пришёл скульптор Гриднев, который живет по соседству, я угостил его шампанским и конфетами, которые мне вчера принесли. Что было потом, я уже смутно помню. Кажется, Гриднев ушёл. У меня отнялась сначала рука, потом вся левая часть тела, я кое-как позвонил Трулову, который тогда отливал для Мурома Петра и Февронию, он прислал машину, меня довезли до Ярославского вокзала. Как-то я доехал, сумел выйти на своей остановке в Клязьме и добраться до дома.
– Так машина Трулова довезла вас только до вокзала? – ужаснулась я. – Как же вы смогли добраться домой в таком состоянии на электричке?
– Сам не знаю. Но как-то добрался с Божьей помощью. Дома немного отлежался и даже встал, чтобы посмотреть телевизор, тут мне стало совсем плохо. Егор с Верой вызвали «Скорую помощь», и она меня увезла в нашу пушкинскую больницу.
– Боже мой! – схватилась я за голову. – Вам надо было сразу, еще в мастерской, вызвать «Скорую помощь»! Тогда вас хотя бы положили в какую-нибудь московскую больницу, а не в эту районную душегубку! Наверняка у вас тогда бы не было таких серьезных последствий. И надо же так случиться, что именно в этот день меня не оказалось рядом с вами и вы не могли мне позвонить! А ведь последние дни перед этим я старалась каждый день заходить к вам в мастерскую и провожать хотя бы до электрички. Как будто предчувствовала, что с вами может что-то случиться!
– Видимо, так было суждено, – обреченно сказал Н.А.
Я передала Н.А. популярную брошюру о трех способах лечения больной спины.
– Это для Егора. Только не говорите, что это от меня, а то Света выбросит, – попросила я.
– Как я ему передам, если он ко мне не подходит, даже когда я его зову? – вопросительно посмотрел на меня Н.А.
– Ну тогда, может быть, вы передадите эту брошюру своему брату? Спину надо лечить, это очень серьёзно, – обратилась я к Андрею.
– Я его тоже не вижу, – сумрачно ответил Андрей и добавил: – Да и незачем его лечить, никакой он не больной, жив-здоров, всё с ним нормально, говорят, он недавно к юристу ездил консультироваться.
– Вот как? А вы не интересовались, почему он ездил консультироваться к юристу? Уж не решил ли он разводиться со Светой? – предположила я.
– Да разве ж она его теперь так просто отпустит? – хмыкнул Андрей и отвернулся.
19 июня 2011 года, воскресенье
На неделе, во вторник, я побывала в филиале Суриковского института на приеме дипломных работ. Были ректор Белавин, проректор по скульптуре Александр Рукавишников и уже знакомый мне декан скульптурного факультета Максим Малашенко, который сказал мне, где я смогу найти Рукавишникова. Я подошла к Александру Иулиановичу Рукавишникову, сказала, что сейчас переводится в стеклопластик большая скульптура Василия Сурикова, и передала просьбу Н.А. об её установке в Суриковском институте. Рукавишников отнесся к этому предложению довольно благосклонно и обещал поговорить с ректором. Можно было бы поговорить тогда и с самим ректором, но я почему-то не решилась к нему подойти. Всё это я сообщила сегодня Н.А.
– Я была на защите дипломных проектов в Суриковском институте. Рукавишников ходит там как король, даже новый ректор Белавин смотрит на него снизу вверх. Рукавишников мне пообещал похлопотать, сказал, что, когда будет готов Суриков в стеклопластике, надо будет мне сделать хорошие фотографии и подготовить письмо на имя ректора.
– Рукавишников меня помнит? – спросил Н.А.
– Да, он сказал, что знает вас.
– Он приходил ко мне в мастерскую со своим отцом, когда тот ещё был жив. Я хорошо знал его отца Иулиана Рукавишникова.
– Он оставил сыну хорошее наследство – мастерскую на Новом Арбате, а самое главное – связи. Сейчас почти все крупные заказы в Москве достаются Александру Рукавишникову: я читала, что сейчас он делает памятники Мстиславу Ростроповичу и Муслиму Магомаеву, которые ему заказали диаспоры. Он ещё такой молодой, а у него уже столько памятников в Москве: памятник Александру II у храма Христа Спасителя, памятник Шолохову на Гоголевском бульваре, памятник Достоевскому у Библиотеки имени Ленина. Кстати, Рукавишников, когда приходил к вам в мастерскую, видел вашего Сократа? Мне кажется, что фигура его Достоевского немного напоминает вашего Сократа, – заметила я.
Н.А. пропустил это мимо ушей и поинтересовался, какие дипломные работы мне понравились. Я сказала, что этим работам далеко до той скульптурной группы, которую Н.А. в своё время сделал для защиты своего диплома в начале 1950-х годов. Да и темы довольно банальные: застолье, кувыркающиеся дети, мифологический сюжет с сидящим на корточках рыбаком, поймавшим русалку. Последняя скульптура привела меня в смущение неправдоподобно большим мужским достоинством, болтающимся между ногами. Ну и в чем тут мораль? А вот Н.А. взял для своей дипломной работы героическую тему защитников Севастополя. На защите дипломная работа Н.А. была особо отмечена, получила единогласно отличную оценку, а председатель государственной дипломной комиссии напутствовал Н.А. такими словами: «Большому кораблю – большое плавание».
26 июня 2011 года, воскресенье
Показала Н.А. обложку книги о Фальконе, которая готовится к переизданию.
– Я заменила старое название «Милон Кротонский» на «Жизненный путь Этьена-Мориса Фальконе», – сказала я. – И теперь на обложке изображена не скульптура Милона Кротонского работы Фальконе, а бюст Фальконе работы его ученицы Мари Анн Колло. Рядом – силуэт Медного всадника – памятника Петру I в Санкт-Петербурге. Я решила вынести на обложку название серии: «Коллекция биографий». Второй в этой серии я хочу выпустить книгу о Константине Юоне, музей которого я собираюсь организовать в своей квартире: там до революции 17 лет была учебная студия Юона. На обложке этой книги будет помещён автопортрет Юона и рядом – скульптура «Рабочего и колхозницы», сделанная его ученицей Верой Мухиной. Она сама в письме к своему учителю писала, что всё, что ей удалось сделать в искусстве, – это то, что она получила от него в свои молодые годы. Ну а третья книга, я надеюсь, будет о вас, и я уже решила, что на обложке будет ваша фотография на фоне Клязьминской церкви, а рядом – скульптура Сократа.
– Когда выйдет книга о Фальконе? – поинтересовался Н.А.
– Надеюсь, что до 1 декабря нынешнего года, когда исполнится 195 лет со дня его рождения. Тираж пока небольшой – 500 экземпляров. Если моё сотрудничество с этим издательством будет удачным, в 2016 году, через пять лет, к его 200-летию я попробую выпустить эту книгу коммерческим тиражом.
3 июля 2011 года, воскресенье
В этот день празднуются Соборы Белорусских, Вологодских, Новгородских, Псковских и Петербургских святых. По этому случаю я напомнила Н.А. о святой Ефросинии Полоцкой, тканый портрет которой есть дома и у Н.А., и у меня тоже. Когда-то Н.А. уговорил и меня, и Люду купить на одной православной ярмарке этот изумительной красоты портрет. Ефросиния Муромская была знатного рода, ей прочили в мужья такого же знатного юношу, но она не захотела выходить замуж и решила стать монахиней.
Сегодня я принесла Н.А. небольшой альбом с выставки в Музее изобразительных искусств имени Пушкина на Волхонке, куда вчера привезли из итальянской галереи Уффицци одну-единственную картину «Паллада и Кентавр».
– Глядя на эту картину, я вспоминала вас, – сказала я. – Вы сейчас на своей инвалидной коляске тоже похожи на этого кентавра.
– А ты похожа на Палладу? – хмыкнул Н.А.
– Афина-Паллада – это античная богиня, покровительница искусств и ремёсел. В отличие от богини любви Венеры она очень аскетична.
– Мне больше нравится «Рождение Венеры», – сказал Н.А., полистав альбом, где были напечатаны репродукции некоторых других картин этого художника, которые не были привезены на выставку в Москву.
– Естественно, ведь вы Кентавр, – рассмеялась я.
– Меня до сих пор посещают блудные мысли, – признался Н.А.
– А вы читайте «Отче наш», – посоветовала я. – Такие мысли лучше сразу отсекать, чтобы они вами не завладели.
– Это невозможно, – вздохнул Н.А. – Я неисправимый грешник.
– Ну, знаете ли, многие святые были великими грешниками, и даже в монастырях они боролись со своими страстями. Серафим Саровский не мог сразу победить блудную страсть и запретил пускать к нему женщин, чтобы случайно не согрешить. Но потом, когда он укрепился духом, то уже перестал этого бояться. Серафим Саровский тысячу дней и ночей молился на камне и стяжал большую силу духа.
– Так это же Серафим Саровский, – сказал Н.А.
– А у вас камень еще тяжелее, чем у Серафима Саровского. Бог дал вам сидеть в инвалидной коляске, наверное, не просто так. Может быть, он хочет, чтобы вы искупили свои грехи и достигли такой же святости. Между прочим, апостол Павел отождествлял святость именно с целомудрием. Бог не может требовать от человека невозможного, того, что ему не под силу. Но без помощи Божьей человек не может справиться со своими страстями.
Н.А., видимо, наскучила моя проповедь, и он попросил что-нибудь пожевать.
– Ты же только что позавтракал, – сказал ему Андрей.
– Да я не успеваю поесть, – пожаловался Н.А. – Только хочу что-то взять, Аида тут же убирает со стола. Куда она все время торопится?
10 июля 2011 года, воскресенье
– Позавчера, 8 июля, праздновали святых благоверных муромских князей Петра и Февронию, – напомнила я Н.А., когда пошла провожать его с Андреем после службы в Клязьминском храме.
– По телевизору показывали скульптуру Петра и Февронии в Муроме, которую подарил Н.А., – сообщил Андрей. – Президент Медведев с супругой были в этот день в Муроме.
– А я вот смотрела-смотрела и не увидела самого главного, – огорчилась я. – Надеюсь, Медведеву сказали, что это ваш подарок городу? Мне кажется, что Медведев неслучайно поехал в этом году в Муром. Ведь в декабре прошлого года, когда скульптура президента Дмитрия Медведева работы Н.А. была на выставке, посвященной 80-летию Московской области, я послала президенту Медведеву ваш альбом с приглашением посетить эту выставку. Он на эту выставку не приехал, но альбом наверняка полистал и, конечно, увидел там ваших Петра и Февронию, которых установили в Муроме. Ведь этот праздник стали отмечать как государственный с 2008 года по инициативе Светланы Медведевой, супруги Дмитрия Анатольевича. Но они приехали в Муром только в нынешнем году, и, как мне кажется, именно потому, что узнали о вашей скульптуре.
– Возможно, – скромно ответил Н.А. Он не стал развивать эту тему, но чувствовалось, что мое предположение греет его душу.
– А вы помните, как вы сказали мне, и я даже написала это в письме главе Мурома, что, когда поставят памятник Петру и Февронии, в России начнёт расти рождаемость, а когда поставят памятник поднимающемуся Илье Муромцу, Россия перестанет вымирать и поднимется с колен? – напомнила я Н.А. – Мне тогда это показалось просто красивой фразой, а ведь после того, как поставили ваш памятник Петру и Февронии в Муроме, в России действительно повысилась рождаемость, ни много ни мало на целых 20 процентов!
– А я помню, как в Муроме за одну ночь отравились палёной водкой сорок человек! – вздохнул Н.А. – Как раз на следующий день после того, как это вечером сообщили по телевидению, ко мне приехали из Муромского отдела культуры две тетки смотреть Илью Муромца. Я у них спросил: «Что это у вас там творится в Муроме?» А они мне отвечают: «Мы им, что ли, наливали?». Обиделись на меня и отказались взять Илью Муромца. Сказали, что у них уже стоит один Илья Муромец работы скульптора Клыкова.
– Да просто у вашего Ильи тогда вид был не совсем товарный. А вот когда мы переведём Илью Муромца в стеклопластик, они его обязательно возьмут! – обнадежила я Н.А. – Завтра же позвоню Трулову и скажу, чтобы он вместе с Суриковым взял на отливку и Илью Муромца!
17 июля 2011 года, воскресенье
Сегодня Православная церковь отмечает память Царственных Страстотерпцев императора Николая II и его семьи, расстрелянных в ночь на 17 июля 1918 года в Екатеринбурге. С утра весь день шёл дождь.
– Это природа оплакивает Царственных Страстотерпцев, – сказала я Н.А., когда мы вышли из храма. – Почему-то в этот день всегда идёт дождь. На это мне обратил внимание непризнанный император Николай Алексеевич Романов-Дальский, когда в этот день я была в гостях у них. И тогда тоже шёл дождь. В то время они с Натальей Евгеньевной жили на улице Пудовкина рядом с Мосфильмом. У них была маленькая, но очень уютная двухкомнатная квартирка на последнем этаже старой пятиэтажки. Потом этот дом вдруг дал трещину, и всем жильцам выделили квартиры в новом доме на Мичуринском проспекте. Наталья Евгеньевна перевезла туда и умирающего больного Николая Алексеевича, он умер в этой квартире на Мичуринском проспекте, где она сейчас живет. Через полгода у неё умер сын Платон, а еще через полгода – мать. Не знаю, как она перенесла все эти удары судьбы. Но ведь не озлобилась, не закрылась от людей!
– Мне тоже нравится царица, и я рад, что благодаря тебе я сделал надгробие Николаю Алексеевичу Романову-Дальскому, – помолчав, признался Н.А.
– Это одна из самых удачных ваших работ, – сказала я. – Удивительно, как памятник оказался похож на оригинал, ведь вы ни разу не видели этого человека и не были с ним знакомы. Николай Алексеевич с Натальей Евгеньевной были на вашей юбилейной выставке в Государственной Думе в декабре 1999 года, но с вами так и не встретились, потому что вы на свою выставку вообще ни разу не пришли, даже на её открытие. И тем не менее вы сделали очень похожий памятник. Один человек, который видел сделанный вами бюст царя, сказал, что в памятнике он больше на себя похож, чем на фотографиях, с которых вы лепили его портрет. Наверное, Николай Алексеевич сам незримо вам помогал. Но я помню, что в эти дни, когда вы работали над этой скульптурой, вам пришлось столкнуться с какими-то странными нападениями на вас. Я такое только однажды видела у вас в мастерской – когда вы делали заказ для монастыря родителей Сергия Радонежского Кирилла и Марии в Хотькове. Тогда тоже был какой-то странный накат. И работать вам пришлось с высокой температурой, и вообще постоянно кто-то мешал.
24 июля 2011 года, воскресенье
Сегодня празднуют память Равноапостольной великой княгини Ольги, которая жила в десятом веке и была супругой великого киевского князя Игоря, а после его ранней смерти правила русской землёй до совершеннолетия сына. Остаток своей жизни она провела в благочестивых подвигах, стараясь посеять семена христианства. Проповедью Евангелия святая Ольга предварила Крещение Руси, поэтому княгиня почитается как равноапостольская.
Когда вышли из храма, я рассказала Н.А. приснившийся мне сегодня сон: всю ночь я носила его на руках, как ребенка.
– Мне этот сон снится уже не первый раз. Что бы это значило? – недоумевала я. Хотя что тут непонятного? Ведь я постоянно думаю об этом. Все-таки мы с Н.А. знакомы уже больше 20 лет, я привязалась к нему как к близкому человеку, а сейчас он находится в очень трудной ситуации. Естественно, что я ему очень сочувствую, переживаю и стараюсь помочь.
Я передала Н.А. привет от его знакомого скульптора Владимира Владимировича Глебова, с которым недавно говорила по телефону.
– Ну и как поживает скульптор Глебов-Вадбольский? Или Рюрикович? – с улыбкой спросил Н.А.
– Да, скульптор Владимир Владимирович Глебов по матери потомок князей Вадбольских, которые ведут свою родословную от самих Рюриковичей – предков царя Ивана Грозного. А по отцу Глебов потомок генерала Скобелева. Все-таки порода даёт о себе знать. Он старше вас, ему скоро 90 лет, а у него еще все зубы целы. А в последнее время он вообще преобразился. У него появилась подруга моложе его лет на 15–20, тоже художница и искусствовед. Он сейчас ходит, как франт, всегда одет с иголочки, в модном галстуке бабочкой.