И.К. Вот так просто тебе повезло.
Л.И. Бог помог. Хотя я на последнем курсе, буквально перед выпуском, стал кандидатом в члены КПСС, но это никаких привилегий не давало.
И.К. Думаю, что если бы был членом партии, Бог отдал бы твою судьбу в руки парткому. Ну, да ладно. Чем бы ты хотел завершить туркестанский эпизод твоей военной жизни?
Л.И. Ну поскольку ты, товарищ полковник, выступаешь сейчас в роли моего начальника, прошу разрешения завершить мое пространное интервью на поэтической ноте. Предлагаю два – три стихотворения, написанных мной в разные времена. По-моему, будут к месту.
И.К. Поскольку мне не раз довелось быть на твоих музыкально-поэтических вечерах, полностью доверяю члену Союза писателей России (по отделению поэзии) Ивашову Леониду Григорьевичу.
Л.И. Первое стихотворение родилось в декабре 1999 г. так. Прилетаю поздно вечером из командировки на Кубу, а мне предписание – завтра прием в члены Союза писателей России. Это продвигала меня удивительная русская поэтесса, патриотка до глубины души, Нина Васильевна Карташева. Это ей принадлежат святые слова, сказанные как ответ блудливым ельциноидам 90-х годов: «Но за уют я не пойду в полон, напрасно ворон надо мною кружит. Как испокон я стану у икон, сниму кольцо, чтоб ты купил оружие».
Мне же предлагалось заполнить анкету и осветить вопросы, на которые я не знаю ответа. Типа, когда возникло желание писать стихи, когда Вы написали первое стихотворение, какие обстоятельства влияли на выбор темы и т. д. И я вместо ответов и анкеты написал следующее.
И.К. Не сомневаюсь, что это автобиографическое стихотворение прозвучало лучше и убедительнее, чем скучная анкета. А вообще-то поделись, как ты пришел к поэзии. Далеко не каждому дается этот божий дар. Может в роду твоем были поэты?
Л.И. Опять повторяется анкета. Отвечаю: НЕ ЗНАЮ, откуда у меня поэтический дар. И поэтом себя не считаю. Да, знаю, что наш прапрадед ротмистр Василий Ивашев, находясь в ссылке за участие в декабрьском вооруженном восстании 1825 года, стихи писал, но до меня они не дошли. Я же с детства любил стихи, но читать, а не писать. В старших классах школы стал писать друзьям шутливые стишки, в училище также, особенно поздравления с днями рождения. И так далее, если что-то писал серьезное, политическое или лирику, то для себя. Юмор, сатиру читал в близком кругу или даже пел под известную мелодию.
Юбилей 15 лет назад.
Ведущая музыкально-поэтического вечера народная артистка России, диктор Центрального телевидения СССР Анна Николаевна Шатилова
Остальное (серьезное) где-то записывал, потом терял, но какой-то запас в памяти оставался. Для меня не являлось проблемой на чей-то день рождения или юбилей написать поэтический с юмором текст на мелодию известной песни или басни. Ну, например, однокашнику по академии им. Фрунзе, пограничнику Анатолию Чурсину, охранявшему участок туркмено-афганской границы, написал по мотивам песни «Я служу на границе», которую мощно исполняла Людмила Зыкина: «Я служу на границе, где лишь ветер да пыль. Не щебечут здесь птицы, не растет здесь ковыль. Лишь одни саксаулы молчаливо стоят, да туркмены в аулах ноги сложив сидят». Ну и далее, как говорят – по тексту. Вот так просто, никаких сложностей. Однажды мои вирши и песни на мои стихи в исполнении ансамбля им Александрова услышала Нина Васильевна Карташева и стала нахваливать и настаивать, чтобы написал заявление о принятии в Союз писателей России. Естественно, отказался. Но она меня переиграла, обошла. И так я стал поэтом. К тому моменту, правда, уже был ряд песен на мои стихи, которые исполняли упомянутый выше Ансамбль им. Александрова, ансамбль ВДВ и другие коллективы. Первую песню уговорил меня написать молодой талантливый композитор Николай Шершень. Это была песня «Офицеры России». Тяжело давалась она нам. Я сам садился за пианино и закладывал мелодию, Коля не соглашался. Давила на него «современность» 90-х, я же придерживался русской (советской) песенной традиции. Решили с Николаем, после первой удачи, создать офицерский цикл. Следующим был «Лейтенантский вальс». Получился с первого раза.
И.К. Да, этот вальс стал классикой жанра. Он же неоднократно звучал даже в Кремлевском государственном дворце. И, если не ошибаюсь, ежегодно звучит на Поклонной горе в день выпуска молодых лейтенантов.
Л.И. Да, это так. «Лейтенантский вальс» – мое любимое дитя. Писал я его, вспоминая свой выпускной бал в ТВОКУ. Но я хотел бы предложить иной жанр – юбилейное поздравление первому министру обороны Республики Узбекистан генерал-полковнику Рустаму Урмановичу Ахмедову. Моему другу, выпускнику Ташкентского танкового училища, командиру батальона курсантов ТВОКУ. Стихи мои, но оглашали мы с другим моим другом генерал-лейтенантом Вагаршаком Арутюняном, министром обороны Республики Армения. Итак, город Ташкент, 10 ноября 2013 года.
Диалог в честь юбиляра
(К семидесятилетию министра обороны Республики Узбекистан генерал-полковника Р.У. Ахмедова)
Л. И.:
В. А.:
Л. И.:
В. А.:
Л.И.:
В.А.:
Л.И.:
В. А.:
Л.И.:
В. А.:
Л.И. Я привел это поэтическое посвящение, чтобы подчеркнуть дружелюбие Совета министров обороны государств-участников СНГ (СМО). Вместе служили в одних вооруженных силах, защищали общую родину – Великий Союз Советских Социалистических Республик. И после случившейся геополитической катастрофы, делали все, что в наших силах, чтобы не допустить силового раздела наследия Советской армии и Военно-морского флота, сохранить боеготовность национальных вооруженных сил. У СМО СНГ был свой гимн, звучавший при открытии и закрытии заседаний Совета, и чему очень завидовал и радовался одновременно Евгений Максимович Примаков. Слова гимна написал я, будучи Секретарем СМО, музыку – руководитель ансамбля ВДВ Г.А. Лужецкий, исполнял – ансамбль им. Александрова и ансамбль ВДВ России. Есть в гимне такие слова:
А теперь предлагаем читателю выдержки из некоторых работ Л.Г.Ивашова, как говорится, в тему. Вот, что он пишет в своей 800-страничной монографии о любимой им Средней Азии.
Из истории отношений России и Средней Азии
(Из монографии Л.Г. Ивашова «Геополитика русской цивилизации». М., Институт русской цивилизации. 2015)
Свержение ордынского ига в 1480 г. означало переход России в контрнаступление на ханства бывшей Золотой Орды и постепенное неуклонное продвижение в восточном (Сибирь) и юго-восточном (Казахстан и Средняя Азия) направлениях. Характер этого продвижения определялся геополитическим положением России, сложившимся к этому времени. Тогдашняя Русь опиралась в своем развитии на треугольник восточноевропейских смешанных лесов с основанием Нева-Киев и острием у Волги между Нижним Новгородом и Казанью. На оси этого треугольника как раз и расположена Москва. Если смотреть из Нижнего Новгорода (в то время пограничного пункта) от слияния Оки и Волги, то за Волгой зона таежная, а за Окой – лесостепная с постепенным переходом в Дикое поле. Москва изначально ощущала себя центром путей общения и борьбы между Западом, тайгой и кочевниками Дикого поля. При постоянной опасности с западного и юго-восточного направлений опорой для Москвы был обычно северо-восток: оттуда не угрожал ни ближний соперник (соседние великие княжества), ни внешний противник. В первой половине XVI в. усиление опасности со стороны Крыма заставило создать укрепленную линию каменных кремлей по Оке. Аналогичные линии фортификации существовали только в зоне постоянной внешней опасности на западной границе. Напротив, на востоке и юго-востоке сильные каменные крепости существовали только в Казани, Астрахани, Тобольске и Верхотурье, что в целом объяснимо перспективами активного продвижения России вглубь Азии, стремлениями и возможностями такого продвижения. Однако недоразрешенность проблемы постордынских ханств продиктовала необходимость строительства засечных линий близ границы леса и степи: Белгородской, Тамбовской, Закамской, Сибирской, Сызранской. Отдельные крепости выдвигались вперед по водным артериям: Астрахань или крепость Царевборисов на слиянии Оскола и Дона.