– Я пошел в художественный колледж, чтобы получить диплом иллюстратора и работать по специальности, – вспоминал Фредди, – меня привлекала возможность работать на самого себя, по собственному расписанию.
– Фредди много тусовался и часто ночевал не дома, – вспоминала Кашмира, – из-за этого они постоянно препирались с мамой. Она во что бы то ни стало хотела, чтобы он получил диплом, и очень беспокоилась по этому поводу, а Фредди не собирался уступать ни пяди своего личного пространства. Двери так и хлопали. Но зато потом мама могла гордиться им.
– Мы толком познакомились только в это время, – вспоминала Кашмира, – он помогал мне с домашними заданиями, а я позировала для его рисунков.
Во время каникул Фредди подрабатывал официантом в одном из кафе аэропорта Хитроу, в другой раз устроился грузчиком на склад компании, где работал отец. Отвечая на насмешки коллег, высмеивавших его холеные руки и театральные манеры, Фредди объяснял, что он на самом деле музыкант, которому просто пришлось пойти подзаработать.
Лондон, мекка молодежной культуры, переживал в те годы пору бурного расцвета. Поп-музыка была на пике моды, рок-н-ролльные клубы потихоньку перепрофилировались в дискотеки. The Beatles оставались самой популярной группой, к ним с разной степенью успеха подтягивались The Rolling Stones, The Animals, Manfred Mann и Джорджи Фэймю. Том Джонс, удачливый поп-дебютант из Уэльса, звучал из каждого радиоприемника. Сэнди Шоу и Петула Кларк считались самыми популярными поп-певицами, хотя недавняя мода на фолк все еще напоминала о себе. Джоан Баэз и Боб Дилан записывали резкие политические памфлеты по поводу войны во Вьетнаме. Британский фолк-певец Донован стал близким другом Дилана. Элвис Пресли, Peter, Paul & Mary, The Righteous Brothers, Сонни и Шер и другие американцы тоже присутствовали в британском чарте. Телевидение было на взлете, самые высокие рейтинги из поп-программ собирало шоу Кэти Макгован «Ready, Steady, Go!»
Мода процветала. Мэри Кант и Анжела Кэш задавали тон среди дизайнеров, а Джона Стивена тогда называли «королем Карнаби-стрит», улицы самых стильных магазинов в Лондоне. Молодежная мода впервые заявила о себе в полный голос. The Who сделали трендом футболки с расплывающимися узорами, вызывающими оптические иллюзии. Джон Леннон использовал те же узоры, но не на майке, а на твидовой шляпе, а Дейв Кларк из группы The Dave Clark Five и близкий друг Фредди в недалеком будущем, ввел в моду белые джинсы. Поджарый и стройный Фредди носит облегающие брюки из мятого бархата на шнуровке. Кожаные и замшевые куртки, сатиновые и шелковые рубашки с цветочным орнаментом и ботинки до середины голени довершали образ.
Жизнь в самом свободном и будоражащем городе мира все меньше сочеталась для Фредди с патриархальным бытом его семьи. Очень скоро привычным местом ночевки для него стали полы в квартирах живших в центре друзей.
– Фред жил как цыган, – вспоминал позже Брайан Мэй.
Фредди такая ситуация вполне устраивала – прямо за порогом начинались модные бутики, магазины пластинок, книжные лавки и музыкальные клубы, пабы и кафе – все то, что он обожал. Модный рынок в районе Кенсингстон и легендарный магазин Biba – именно здесь Фредди проводил большую часть свободного времени.
Колледж Илинг, где он учился, гордится еще ни одним знаменитым выпускником – его закончили, например, Пит Таусенд из The Who и Ронни Вуд, игравший потом в The Faces и The Rolling Stones. Бывший студент колледжа Джерри Хибберт вспоминал альма-матер как место прогрессивное и практичное одновременно – выпускники могли рассчитывать на работу после получения диплома. Попавший сюда из Оксфорда, Хибберт поступил в колледж на два года позже Фредди. Они познакомились на почве общих музыкальных интересов.
– Колледж в те годы стремительно менялся, – вспоминал Джерри.
– Мэдисон-Авеню в Нью-Йорке – вот на что все ориентировались тогда в одежде и стиле жизни. Мы же хотели выглядеть как воротилы рекламного рынка. Вокруг шатались хиппи, а мы одевались в костюмы и галстуки – арт-студенты не могут позволить себе выглядеть как все. Мы даже отрабатывали специальную неанглийскую походку, чтобы нас не путали с обычной британской молодежью, играющей в регби и дующей пиво. Ресторан при колледже служил нам клубом и культурным центром. Фредди – тогда еще Фредди Булсара – болтался вместе с нами. Одевался всегда безупречно и очень продуманно.
– В арт-колледжах учат понимать закономерности моды, – заметил позже Фредди, – и всегда опережать ее на шаг.
Не очень заинтересованный предметами, лишенный прилежания и дисциплины, Фредди быстро потерял интерес к занятиям. Гораздо сильнее его увлекали другие, более гедонистические аспекты студенческой жизни. На занятиях по рисованию он писал портреты однокашников или раз за разом изображал своего кумира Джими Хендрикса. На этого афроамериканца из Сиэттла, старше Фредди всего на четыре года, однажды случайно наткнулся Чэс Чанлдлер, басист The Animals. Он убедил друзей – The Beatles, Пита Таусенда и Эрика Клептона – посмотреть на выступления своего талантливого протеже, организованные в закрытых частных клубах, и вскоре добился своего – о группе Хендрикса заговорили везде. В трио входили также барабанщик Митч Митчелл и басист Ноэль Реддинг. Гениальный новичок с легкостью обставил всех маститых предшественников. На своем белом Fender Stratocaster он выделывал фокусы, поражавшие воображение, – играл, перевернув гитару вверх ногами, подняв над головой, даже при помощи зубов. Многие из последователей Хендрикса превзошли его в экстравагантности, но мало кто приблизился к его мастерству.
– Джими Хендрикс был совершенен – искрометный шоумен и талантливый музыкант, – говорил Фредди позже.
– Мне ничего не стоило проехать через всю страну, только чтобы попасть на его концерт. Прирожденная звезда, он никогда не напрягался и ничего не форсировал. Стоило ему выйти на сцену, и по аудитории бежал ток. Он стал моим идеалом, я мечтал стать таким, как он.
Так амбиции Фредди окончательно сформировались. Он по-прежнему поклонялся кумирам своего отрочества – Клиффу Ричардсу, Элвису Пресли, Литтл Ричарду и Фэтс Домино, – но теперь решил, что непременно станет новым Хендриксом. И действительно, если американец расширил представления современников о возможностях гитары, то Фредди сделал то же самое с идеей поп-песни, превратив ее в мини-симфонию. Хендрикс сводил публику с ума одним своим присутствием, и Фредди мечтал получить ту же власть. Хендрикс создал собственный стиль, такой музыки раньше не делал никто, а на его концертах выплескивалось столько энергии, что слушатели порой валились с ног от усталости. Фредди решил, что именно такого эффекта он будет добиваться и на своих выступлениях. Хендрикс мог взять любую песню, пусть даже самую затасканную, и заставить ее звучать как свое собственное уникальное произведение. В Будапеште в 1986-м я лично наблюдала, как тот же трюк провернул и Фредди – тысячи людей рыдали, когда он пел венгерскую народную балладу, совсем простую. Листик с иностранным текстом, который Фредди держал в руках, был для него сущей абракадаброй, а мелодия не имела ничего общего с рок-музыкой. Но Фредди пел так, как он умел, самым своим сердцем, и плачущие люди верили ему.
Тускло-желтые стены квартирки, которую Фредди снял в Кингстоне, покрывали плакаты с изображением кумира, а сам Фредди применил весь свой вкус и изысканность, копируя стиль Хендрикса. Куртки кричащих цветов поверх черных или разноцветных сорочек, узкие цветные брюки, ботинки Chelsea, воротник с оборками до самого подбородка, массивные серебряные перстни.
– В то время многие так одевались, – вспоминал однокурсник Фредди Грэхэм Роуз, – Фредди не так уже выделялся. Скорее, он был застенчив – смеясь, прикрывал рукой рот, видимо, комплексовал из-за выступающей верхней челюсти. Мне он запомнился отличным парнем, очень добродушным и терпимым. Ничего отталкивающего. Мы от всей души радовались за него, когда он пошел вверх.
Джерри Хибберт подтверждает, что Фредди никак не выделялся среди студентов колледжа.
– Разве что страсть к пению отличала его. Мы занимались в соседних аудиториях, он учился на год или два старше. И часто мне доводилось слышать, как Фредди распевался за стеной. Они сидели там вместе с его приятелем Тимом Стаффелом и учились петь в гармонии. Это казалось очень странным – тогда в богемных кругах все повально увлекались блюзом. Джоном Мэйоллом и Эриком Клэптоном, еще до присоединения к Cream. Мы вникали в тончайшие нюансы – например, нам уже не хотелось слушать соло Клэптона в «Hideaway», было интереснее услышать, как его сыграет Фредди Кинг. Фредди Булсара увлекался блюзом, как и мы все. Так что все эти распевки после занятий выглядели необычно. Никто не занимался ничем таким. Впрочем, Тима и Фредди это не волновало. Они упражнялись, и у них получалось все лучше.
– Я всегда считал музыку своей второй профессией, и ее роль мало-помалу росла, – вспоминал Фредди.
– Когда закончил учиться на иллюстратора, меня уже подташнивало от всего, что связано с учебой. Стало совершенно ясно, что я не сделаю карьеру в этой области, мои таланты принадлежат совсем другой сфере. И тогда я решил сосредоточиться на музыке. В конце концов, все вокруг мечтали стать звездами, почему бы и мне было не принять в этом участие?
Вспоминая Фредди, Джерри Хибберт опровергает мою теорию, что тот стремился всегда находиться в центре внимания.
– Напротив, он был предельно деликатен и ненавязчив. Я понятия не имел, что он гей – его ничто не выдавало. Тихий, дружелюбный, вежливый. Из тех безупречно воспитанных ребят, которых мамы ставят своим детям в пример. Иногда он изображал рокера и пел, потрясая невидимой микрофонной стойкой, но только шутки ради.
После окончания колледжа Фредди изменил своему обыкновению обрубать связи с товарищами по учебе. Дружба с Джерри продолжалась еще несколько лет.
– Нас связывала музыка, – объяснил Джерри, – я часто играл тогда блюз – в колледже, на вечеринках, у друзей. Фредди иногда присоединялся. Так и жили в те дни – проигрыватели и пластинки еще не стали обыкновением, и если вам нужна была музыка на вечеринке, ничего не оставалось, как пригласить группу.
Фредди признавался Джерри, что его сокровенная мечта – сделать музыкальную карьеру.
– Помню, когда мы уже закончили колледж, я еще пару лет играл в одной группе. Фредди однажды пришел и сказал, что хочет собрать собственную команду. Я попытался отговорить его: «Старик, в этом бизнесе нет денег! Занимайся лучше графикой».
Но Фредди настоял на своем.
– Мы виделись потом еще несколько раз, по поводу то ли покупки, то ли продажи инструментов и оборудования. Он начал играть в колледжской группе Wreckage – признаться, так и не нашел времени их послушать. Потом наши связи оборвались.
Джерри увлекся мультипликацией, устроившись позже работать в команду, которая создала вместе с The Beatles легендарный Yellow Submarine.
– Я совсем потерял интерес к музыке, – признает он, – почти возненавидел ее. Никогда больше не покупал пластинок и не ходил на концерты. Спустя четыре года услышал, как на радио обсуждают некую группу Queen и их хит «Seven Seas Of Rhye». Помню, песня мне понравилась, но я и подумать не мог, что Фредди Меркьюри и мой приятель из Илинга Фредди Булсара – один человек. Все вокруг только и говорили, что о нем, пропустить взлет Фредди было невозможно. Вот и я однажды заметил на газетном стенде его фото на обложке Melody Maker. Огромное фото с крикливым заголовком. Я смотрел и думал: «Черт побери, это ж Фредди Булсара!»
Совершенно случайно, уже в самом конце жизни Фредди, Джерри работал в связанном с Queen арт-проекте. Но лично он уже никогда не встречался с приятелем своих студенческих лет.
5. Queen
Мысль собрать группу пришла мне в голову еще когда я учился в колледже. Брайан тогда тоже учился, и ему понравилась идея. Так что история Queen берет начало в группе под названием Smile, где тогда играл Брайан. Мне очень нравились Smile, я ходил на их концерты, и так мы подружились.
Надо понимать, что Фредди вырос абсолютным интровертом. Замкнутым мечтателем с выступающими зубами, пребывающим в мире своей фантазии. Классический гадкий утенок, который превратился в лебедя. Любая группа отдала бы басиста и ритм-секцию за такого вокалиста, как Фредди. Боуи – единственный, кого можно поставить рядом.
К вокальным репетициям Тима и Фредди вскоре присоединился третий участник – Найджел Фостер, еще один студент. Большую часть времени они оттачивали исполнение «Hey Joe», «Purple Haze» и «The Wind Cries Mary» – хитов Джими Хендрикса, прорвавшихся в британский ТОП-10. Ребята просто развлекались в свое удовольствие, но именно эта забава в какой-то момент привлекла к ним внимание других парней, которые в скором будущем составят Queen.
Тогда Фредди и Тим были неразлучны. Тим, как и остальные ребята из колледжа, имел самое туманное представление о прошлом Фредди и обстоятельствах, которые привели его семью в Англию. Он никогда не приглашал друзей домой, создав впечатление, что его родители – не очень-то гостеприимные люди, испытывающие определенные сложности с адаптацией. Поговаривали, что они с трудом говорят на английском и больше всего озабочены сохранением своих обычаев, традиций и языка. В действительности же Фредди говорил на английском с младенчества.
В то время Тим играл в полупрофессиональной группе Smile. Фредди часто увязывался с ним вместе на репетиции. На гитаре в Smile играл долговязый Брайан Мэй, изучавший физику, математику и астрономию в престижном Имперском колледже. Случайно выяснилось, что Брайан вырос в том же пригороде Лондона, где обосновались Булсара. Взросление Брайана прошло в скромном доме в паре кварталов от квартиры Булсара на улице Гладстон в Фелтэме. Брайан, застенчивый единственный ребенок в семье, начал играть на гитаре в шесть лет. Еще в школе, с помощью своего отца Гарольда, Брайан изготовил свою собственную гитару – «Red Special». Материалом послужила столешница, укрепленная над камином, и дубовые дощечки. Вместо медиатора он использовал мелкие монетки. Впоследствии именно эта гитара, «Red Special», прославила Брайана на весь мир.
Брайану, как и Фредди, порядком поднадоели самодеятельные рок-группы.
– Ни одна из этих команд ничего не добилась, и этому не приходится удивляться – мы никогда не давали полноценных концертов, а многие вообще не воспринимали это дело всерьез, – вспоминал потом Брайан.
Как-то на танцах Брайан и его друзья повстречали Тима Стаффела, учившегося когда-то в их школе. Они предложили ему петь в их группе, которая тогда называлась «1984». Первое выступление группы состоялось в зале церкви св. Марии в Твикенхэме и оставило неплохое впечатление – в мае 1967-го группу пригласили разогревать публику перед концертом Джими Хендрикса в Имперском колледже, в котором учился Брайан. Несколько месяцев спустя группа выиграла конкурс молодых артистов, проводившийся в клубе Croydon’s. Казалось, у команды превосходные карьерные перспективы.
– «1984» была чисто любительской затеей, – вспоминал потом Брайан, – хотя в конце концов мы вышли на гонорар в 15 фунтов на каждого.
– Мы почти не исполняли своих песен – в основном кавер-версии хитов, которые хотела услышать публика. В то время The Rolling Stones круто пошли вверх, и мы играли их хиты, какие-то песни Yardbirds. Меня это никогда по-настоящему не устраивало. Хотелось делать собственную музыку.
Объявив группе, что учеба для него на первом месте, Брайн ушел, и вскоре «1984» распалась. Впрочем, Брайан и Тим Стаффел, который теперь учился в колледже Илинг вместе с Фредди, продолжали общаться. Тоскуя по музыке, вскоре они уже обсуждали создание новой группы. Вместе с Крисом Смитом, еще одним студентом Илинга, собрали команду, получившую название Smile. Стаффел пел и играл на бас-гитаре, Смит – на органе, гитарой заведовал Мэй, стало быть, оставалось только найти барабанщика.