Королева объяснила тогда, почему ей так важно следовать отцовскому примеру: “Каждый год в канун Рождества мой горячо любимый отец обращался с новогодним посланием к британским подданным, живущим во всех уголках нашей планеты… И сегодня я, как и он когда-то, обращаюсь к вам из моего собственного дома, где я собираюсь провести Рождество в кругу семьи… И мой отец, и мой дед до него посвятили свои жизни делу сплочения Британии и верой и правдой служили идеалам Содружества, которые всегда носили в сердце. И я обещаю свято соблюдать их традиции и следовать их вере”.
С годами королева стала яснее понимать, чего именно ждут от нее подданные: не зрелищного спектакля, а искреннего, дружеского новогоднего пожелания. Елизавета отдает себе отчет в том, что в эти минуты она не только впускает подданных в свою жизнь, но и неминуемо вторгается в их дома. Такой тесный личный контакт с согражданами в другое время года невозможен: ведь на деловых встречах и официальных приемах королева едва успевает перекинуться с гостями парой слов. Поэтому Елизавета с удовольствием пользуется возможностью высказать мысли, занимавшие ее в течение года, и говорит задушевным, спокойным, дружелюбным тоном.
Королева хочет передать согражданам тепло своей души и любовь ко всем подданным без исключения, и для этого ей не нужно притворяться: она на самом деле любит свой народ.
Цитируя работы великих мыслителей прошлого или Библию, королева выбирает простые, доступные для восприятия фразы. Вот одно из хорошо известных всем пожеланий Елизаветы:
“Мира на земле, процветания человечеству”.
Удостоившись титула самого долгоправящего монарха в английской истории, за шестьдесят три года на троне королева повидала достаточно, чтобы понимать: самое главное, чего можно пожелать на Рождество, – процветания человечеству.
За годы правления королеве довелось познакомиться с лидерами практически всех стран земного шара. среди них были прогрессивные и здравомыслящие лидеры, были и деспотичные, а иногда и откровенно помешанные. Елизавета демонстрировала истинно королевскую обходительность по отношению ко всем и в то же время проявляла твердую волю, решительность и неколебимое желание править в соответствии с собственными принципами и убеждениями. И когда в определенный момент монаршая власть поколебалась, Елизавета сумела отстоять свой авторитет. В 1961 году британское правительство, обеспокоенное обстановкой в Гане, попыталось отговорить королеву от визита в эту страну, Елизавета отчитала премьер-министра Гарольда Макмиллана за трусость с такой яростью, что тот капитулировал. И визит состоялся.
Точно так же она, не раздумывая ни секунды, поставила на место премьер-министра Тони Блэра, когда во время визита в Балморал в 1999 году он намекнул, что до ее золотого юбилея осталось всего три года и пора уже начать приготовления к празднованию. Королева, расценив это как попытку перехватить у нее инициативу проведения торжеств, отрезала: “Это мой золотой юбилей, мистер Блэр, а не ваш”.
Надо отдать королеве должное: она обладает неженской отвагой – например, в 1981-м во время торжественного парада, посвященного ее дню рождения (Trooping the Colour[8]), кто-то дал по процессии холостой залп. Королева и головы не повернула, спокойно продолжив церемонию. Вечером того же дня она разговаривала по телефону с принцем Эдвардом и даже не упомянула о напугавшем всех инциденте.
Иногда дела говорят о человеке красноречивее слов, но, как мы увидим из этой книги, слова королевы не менее красноречиво раскрывают ее личность, пусть иногда и требуют некоторой помощи в расшифровке.
Со стороны может показаться, что королева купается в роскоши – ее окружает штат в двести человек, готовый выполнить любое желание суверена. Но нужна ли ей такая опека? Елизавета не раз признавалась, что предпочла бы жить в скромном коттедже в окружении любимых собак и лошадей. Она часто повторяет, что предпочитает светской жизни тихие семейные праздники и вечеринки с близкими друзьями – теми, кто еще не отправился, выражаясь ее языком, “в зеленые кущи”.
Друзья говорят, что в Елизавете живут два противоположных существа: малышка Лилибет (так ее звали в детстве) и Ее Величество Божьей милостью королева. Лилибет предпочтет прогулку по полям в платке и резиновых сапогах и семейный пикник на траве (и пусть ледяной ветер пронизывает гостей насквозь) роскошному торжественному обеду. Кстати, во время столь любимых Елизаветой пикников простудилось немало гостей! Знакомые жалуются, что королева будто вообще нечувствительна к холоду…
Королева часто гуляет по полям Норфолка в сопровождении охранника и, бывает, встречает туристов. Однажды туристы, осматривающие Виндзорский замок, не узнав в добродушной старушке правящего монарха Великобритании, с любопытством спросили, видела ли она когда-нибудь королеву. Елизавета живо ответила: “Я-то никогда не видела, а вот он, – она показала на своего охранника, – видит ее каждый день!”
Две эти сущности сходятся в одном: Елизавета в первую очередь блестящий дипломат и виртуозно разруливает как проблемы государственной важности, так и семейные неурядицы.
Никто из британских монархов не правил так долго, но, даже поставив рекорд по длительности правления, королева не собирается сдаваться. Всю жизнь она истово следует заветам отца и деда: конечно, иногда жизнь требует перемен, но она принимает их весьма неохотно.
Елизавета уверена, что последовательность, которую она проявляла и проявляет все эти годы как в политике, так и в семейной жизни, – гарантия того, что королевская семья сохранит свой высокий статус. В обращенной к парламенту речи, которую королева произнесла на бриллиантовый юбилей, она говорила о своей жизни, прожитой во благо своей нации, и благодарила за нее судьбу: “Давайте с благодарностью вспомним наше прошлое и задумаемся о том, что именно знаменитая цельность характера англичан, их гибкость, находчивость, терпимость и написали нашу историю. Мне повезло: я сама писала некоторые страницы этой истории и благодаря поддержке моей семьи смогла посвятить свою жизнь служению великой стране и ее жителям, как настоящим, так и будущим”.
В этой речи, наполненной чувством и достоинством, королева будто размышляла вслух. Она говорила о принципах, лежавших в основе ее правления, в словах Елизаветы звучала гордость за свою страну и ее историю. Как и ее предыдущие Рождественские обращения, речь королевы, глубоко личная и искренняя, выразила всю мощь и могущество британской короны.
Глава 2
Детство, отрочество, юность
“Клянусь, что всю свою жизнь, будь она долгой или короткой, я посвящу служению моему народу и великой империи, частичками которой мы все являемся”.
До отречения Эдуарда VIII, сделавшего отца Елизаветы престолонаследником, семья герцога Йоркского жила простой, но счастливой жизнью в своем доме по адресу: Пикадилли, 145. К моменту отречения принцессе Елизавете исполнилось десять лет, а принцессе Маргарет – шесть. Будущий король Георг VI был человеком крайне застенчивым и даже нелюдимым: окружающий мир пугал его, он искал убежища в стенах дома и в окружении семьи – жены и двух дочерей. Семью Георг всегда любовно называл “наша четверка”. Им действительно было хорошо вместе: “четверка” часто ездила на пикники или совершала вылазки в ближайший кинотеатр на Марбл-Арч. Заранее позвонив менеджеру, они наскоро ужинали, ехали в кинотеатр и потихоньку пробирались на зарезервированные места в заднем ряду, когда свет в зале уже погасили. Во время фильма они, как и остальные зрители, хихикали, держались за руки, обменивались впечатлениями, а за минуту до конца покидали зал так же незаметно, как вошли.
Не сразу смогли они перестроить свою жизнь так, чтобы подготовиться к сложнейшей задаче, которую им неожиданно преподнесла судьба. Родители оплакивали прежнее спокойствие и размеренность: рабочую неделю они всегда проводили в доме на Пикадилли, а по выходным уезжали в Королевский охотничий домик, расположенный в Большом Виндзорском парке.
Большой Виндзорский парк (англ. Windsor Great Park) имеет площадь около 20 км², расположен южнее города Виндзор, вокруг Виндзорского замка. Эта холмистая равнина с большими оленьими полянами, рощами и многовековыми дубами с XIII в. являлась королевским заказником для охоты на оленей. Свою историю парк ведет от Виндзорского замка, заложенного Вильгельмом Завоевателем в XI в. Леса, расположенные к югу от замка, стали охотничьими владениями королевской семьи и служили для снабжения замка олениной, кабанятиной и другой дичью. В XVIII в. парк стал преобразовываться в территорию для проживания членов королевской семьи и садоводства. Значительную роль в переустройстве парка сыграла королева Виктория. После смерти мужа, принца-консорта Альберта, она отошла от общественной деятельности и поселилась в Фрогмор-хаусе. В парке был выстроен мавзолей, в котором похоронили ее мужа, а впоследствии и ее.
Живя за городом, семья проводила много времени на воздухе: герцог и герцогиня стригли траву, подметали дорожки, выгуливали собак, приучая к труду дочерей. Конечно, больше всего они переживали за старшую дочь: ведь ей предстояло на собственных плечах нести тяжелейшее бремя монаршей власти. Воистину не такую жизнь они планировали для своей любимицы и не такой участи желали.
Королевское воспитание началось еще до того, как Елизавета стала наследницей престола: с раннего детства доступ посторонних к принцессе был практически закрыт, девочка общалась лишь с тщательно отобранными сверстниками и наставниками. Герцогиня Йоркская на все имела собственное мнение: и на ведение домашнего хозяйства, и на воспитание детей, поэтому, подобно другим дочерям аристократов, Елизавета и Маргарет в школу не ходили, а получали частное домашнее образование. Преподавала им в основном гувернантка, Марион Кроуфорд. Предыдущая нянька принцесс, Клара (Алла) Найт, мрачная уроженка Хартфордшира, проявляла к девочкам строгость на грани тирании. Будучи абсолютно уверенной, что “избалованного ребенка ждет ужасная участь”, она регламентировала жизнь принцесс по минутам: от завтрака в 7.30 утра до отхода ко сну в 7.15 вечера.
Жесткая система несколько смягчилась с приездом новой няни, двадцатидвухлетней Маргарет Макдональд, которую Лилибет прозвала Бобо. Маргарет была на целое поколение моложе строгой Алла и гораздо живее и веселее; она спала в одной комнате с Лилибет и до самой своей смерти в 1993 году оставалась ее ближайшей подругой и наперсницей.
Однако помимо Бобо и Алла еще одна фигура с детства играла значительную роль в жизни юных принцесс – их бабушка, королева Мария, которой к тому времени было около семидесяти лет. Гувернантки частенько получали инструкции не от матери принцесс, а от бабки – неукротимой жены Георга V. Именно она настояла, чтобы Елизавету еще малышкой научили, как держать себя на людях: она должна была стоять прямо, не переминаясь с ноги на ногу, улыбаться фотографам и время от времени помахивать рукой. “Да научите же вы, в конце концов, эту недотепу, как следует себя вести!” – сердито бросала няням королева Мария. За скромную награду в виде сухого печенья Елизавета часами училась контролировать свой мочевой пузырь, чтобы стоять рядом с бабушкой в холод и в жару.
Времена меняются, и нам не следует судить о той эпохе с современной точки зрения, но даже по тем давним критериям Лилибет и Маргарет растили в строгости. Только мать, вопреки запретам свекрови окружавшая девочек заботой и любовью, (“иначе как в будущем они смогут отдать свою любовь другим?”), отчасти спасала положение. Мама-герцогиня объяснила маленьким принцессам, что им придется вести две совершенно разные жизни: семейную – обычных девочек – и публичную жизнь членов королевской семьи.
Несмотря на заботу любящей матери и суровые бабушкины наставления, на людях Лилибет еще долго оставалась застенчивым, замкнутым, нелюдимым подростком. Да и немудрено: ее одевали в одежду того же цвета и покроя, что и младшую сестру, а рядом находился болезненный отец, который сам до смерти пугался при одной мысли, что ему придется стать королем. Георг VI сильно заикался, и любое публичное выступление оборачивалось для него сущим мучением; он считал себя неполноценным, а узнав о неизбежном престолонаследии, по его собственному признанию, “разрыдался как ребенок”.
Елизавета была еще мала, и родители по возможности пытались оградить ее от лишних переживаний, но она вполне понимала и разделяла охватившее семью уныние. Узнав, что “дядя Дэвид”[9] надолго, возможно навсегда, уезжает из страны и что им придется жить в Букингемском дворце, Лилибет в ужасе выпалила: “Что, мы поедем туда навечно?” Она видела, как ее обожаемая мать от нервного напряжения впала в депрессию, с тоской наблюдала беспомощные страдания отца – ее родители готовились к исполнению новых ролей…
Правда, с переездом в Букингемский дворец жизнь потекла более ровно и спокойно; по крайней мере принцессы были избавлены от всевидящего ока бабушки, так как королева Мария теперь жила во дворце Мальборо.
Букингемский дворец огромен. Он построен в форме четырехугольника, поэтому ориентироваться в нем достаточно удобно. Ральф Уайт, один из старейших ливрейных лакеев Елизаветы II, вспоминал: “В конце 1946 г., когда я впервые попал в Букингемский дворец, я был юным новичком, и гигантские размеры здания наводили на меня ужас. Как не заблудиться в сложном лабиринте коридоров и лестниц? Один из лакеев-ветеранов дал мне практический совет: “Всегда помни, что дворец построен в форме квадрата, так что куда бы ты ни пошел, в конце концов все равно вернешься туда, откуда начал свой путь”.
К сожалению, этот относительно спокойный период детства Лилибет закончился быстро – надвигалась война[10].
С началом бомбежек Елизавету и Маргарет перевезли в Шотландию, где они поселились в поместье Балморал. Здесь девочкам пришлось жить вдали от родителей, и разлуку они переносили тяжело, поэтому в 1940 году их перевезли поближе к Лондону: в чистенький розовый охотничий домик в Большом Виндзорском парке с его широкими террасами, густой зеленью деревьев, заросшим водорослями прудом и беседкой-пагодой.
Несмотря на давление со стороны министров, требовавших эвакуировать принцесс в Канаду или Австралию, сестры оставались в Виндзорском замке весь 1940 год. Их мать, королева Елизавета-старшая, ответила на требование парламента знаменитой фразой: “Дети никуда не поедут без меня. Я никогда не оставлю короля одного. А король никогда не покинет Англию”.
Теперь гул военных самолетов постоянно раздавался у девочек над головами. Конечно, в Лондоне было гораздо страшнее: стратегические бомбардировки столицы Великобритании, запланированные Гитлером в рамках операции “Блиц”[11], продолжались практически без перерывов.
9 сентября 1940 года снаряд попал в Букингемский дворец, а через четыре недели их дом на Пикадилли, 145 был разрушен прямым попаданием авиабомбы. В таких обстоятельствах становилось опасно держать девочек в Охотничьем домике. тогда решили переселить их в Виндзорский замок, старинные укрепления которого были способны защитить принцесс от бомбежек.