Действительно, если не знать контекста ее семейных отношений, то можно подумать все, что угодно, читая письмо Александры Федоровны к Распутину: «Мой дорогой, только тогда себя чувствую спокойной, когда кладу свою голову на твое плечо, когда ты дышишь мне на рукав…», но на самом деле это эмоциональные выплески Александры Федоровны. Когда в 1917 г. грязью залили всю царскую семью, все эти грязные истории пошли в общую «топку»…
Кстати, о Матильде Кшесинской. То, как именно Александр III познакомил 29 марта 1890 г. сына с Кшесинской, было сделано вопреки традициям, потому что за столом императора должны были сидеть первые по оценкам выпускницы Императорского театрального училища. А он пригласил именно ее. Николаю двадцать два года. Мотивы отца?
В богатых семьях существовала традиция: к подрастающему барчуку приставляли специальную проверенную горничную, чтобы она провела ему «мастер-класс» по половому просвещению и подготовила к взрослой жизни. В этом отношении в качестве «горничной» выступила Кшесинская, которой исполнилось семнадцать лет.
Наследник Николай прекрасно понимал, что особы императорской крови на балеринах не женятся. Поэтому он вполне реалистично воспринимал свой роман как увлечение молодости. У меня вообще такое впечатление, что отец дозволял отношения сына с Кшесинской, пока ему не подобрали соответствующую невесту.
Мне думается, что знакомство Николая с Кшесинской – это «проект» Марии Федоровны и Александра III. Если бы даже результатом этой любовной истории стало рождение ребенка, то в этом не было ничего страшного. У великих князей случались побочные дети. К этому в царском дворе относились спокойно. Родители знали, что придет срок, «детская забава» кончится, и все вернется на круги своя…
Кстати, отдать наследника в руки Кшесинской было хорошо еще и потому, что она имела безупречную репутацию. Ведь никто не отменял риск заразиться венерической болезнью – мало ли куда пойдет наследник, мало ли с кем свяжется? Кроме того, в обществе ходили слухи, что роман Кшесинской и Николая, инициированный Александром III и Марией Федоровной, не более чем прививка от «гвардейской болезни»…
– Вы имеете в виду гомосексуализм?
– Да. 995-я статья «Уложения о наказаниях», принятого 10 августа 1832 г., при Николае I, приравнивала гомосексуализм к скотоложству. Однако аристократия, верхи интеллигенции, столичное купечество (в обеих столицах) подвергались суду и наказанию только в самых исключительных случаях. Великих князей вообще старались не трогать. Тем более что, начиная с 1890-х гг., в России обсуждался вопрос об отмене уголовного преследования за мужеложство, поскольку распространялась точка зрения, что гомосексуальность – это психическое заболевание.
Почему «гвардейская болезнь»? Увы, это явление было распространено в гвардейских полках, квартировавших в столице. Особенно «славился» лейб-гвардии Преображенский полк, где существовала школа кантонистов, в которой воспитывались мальчики. В 1894 г. в полку произошел публичный скандал, в котором оказались замешаны два молодых офицера этого полка. Их исключили именно за гомосексуальные наклонности.
Русская писательница, эмигрант, автор документально-биографических исследований Нина Берберова в своей книге «Чайковский» отмечала: «Всем было известно, что богатых и знатных „скандалистов“ отсылают на время на Ривьеру, а „мужиков“ – в Сибирь, откуда они почти никогда не возвращаются к себе в деревню, находя жизнь в Сибири „вольготнее“, и где им не угрожал вопрос брака. Великих князей никогда не беспокоили… В дореволюционной России было, как известно, два суда: один – для богатых и сильных, другой – для бедных и слабых. Исключения, конечно, бывали и даже не так уж редко, но, как общее правило, был обычай: титулованных, царских слуг и министров, членов Государственного совета, купцов-миллионеров, известных актеров и других популярных людей, усылать на время в Европу, если „скандалят“».
И далее Нина Берберова приводила довольно большой список великих князей (членов семейства Романовых), замеченных в гомосексуализме, но не подвергавших наказанию по 995-й статье, включая Феликса Юсупова, женатого на племяннице Николая II.
В XIX в. российские императоры относились к гомосексуализму совершенно индифферентно. К примеру, Александр III прекрасно знал о грехах своего приятеля по юности князя Владимира Мещерского. Также император был весьма осведомлен и об особенностях личной жизни столь любимого им композитора Чайковского. Когда композитор, оказавшись в тяжелом материальном положении, обратился к Александру III с просьбой о пенсии, ему немедленно ее выделили.
– Как стало известно относительно недавно, страдал от подобной склонности и знаменитый поэт «К. Р.» – великий князь Константин Константинович, генерал-инспектор Военно-учебных заведений, президент Императорской Санкт-Петербургской Академии наук, поэт, переводчик и драматург.
– Да, известны его дневники, которые он завещал издать через девяносто лет (то есть этот срок приходился на 2005 г., а их издали впервые все-таки раньше, в 1998 г.).
Несмотря на женитьбу в двадцать шесть лет и рождение девятерых детей, он постоянно боролся с зовом плоти и так же постоянно уступал ему. Интеллигентный, талантливый, тепло относившийся к своей жене отец многодетного семейства пытался и не мог избавиться от влечения к мужчинам, но при этом «К. Р.» воспринимал это как грех, как слабость.
Например, в записи от 28 декабря 1903 г. он писал: «Жизнь моя течет счастливо, я поистине „баловень судьбы“, меня любят, уважают и ценят, мне во всем везет и все удается, но… нет главного: душевного мира. Мой тайный порок совершенно овладел мною. Было время, и довольно продолжительное, что я почти победил его, от конца 1893-го до 1900-го. Но с тех пор, и в особенности с апреля текущего года (перед самым рождением нашего очаровательного Георгия), опять поскользнулся и покатился и до сих пор качусь, как по наклонной плоскости, все ниже и ниже. А между тем мне, стоящему во главе воспитания множества детей и юношей, должны быть известны правила нравственности.
Наконец, я уже немолод, женат, у меня 7 человек детей, старшие почти взрослые, и старость уже не за горами. Но я точно флюгер: бывает принимаю твердое намерение, усердно молюсь, простаиваю целую обедню в жаркой молитве и тотчас же затем, при появлении грешной мысли, все сразу забывается, и я опять подпадаю под власть греха. Неужели же невозможна перемена к лучшему? Неужели же я так и погрязну в грехе?».
Все это не отменяет того факта, что великий князь Константин Константинович – один из самых выдающихся представителей семьи Романовых. И практически никто из его современников, оставивших дневники и мемуары, не упоминал о великом князе именно в таком порочащем контексте. Кстати, среди великих князей достаточно велик и процент холостяков, но это вовсе не означает, что они придерживались нетрадиционной сексуальной ориентации…
А холостяками многие из великих князей оставались потому, что не могли или не хотели найти компромисс между долгом и любовью. Например, младший брат Александра III, великий князь Алексей Александрович, в молодые годы пережил бурный роман с фрейлиной Сашенькой Жуковской. Но матушка, императрица Мария Александровна, допустить их брака не могла, и Алексей, у которого впоследствии было множество увлечений, так и остался холостяком.
Поэтому, говоря о любовных историях, происходивших на разных «этажах» сословной Самодержавной империи, следует иметь в виду, что всегда существовали жесткие правила – «как должно поступать». Но часто эти правила входили в противоречие с обычной любовью, ломавшей сословные табу, и далеко не у всех хватало характера и чувства долга, чтобы найти достойный выход из сложившихся жизненных коллизий.
Времена и нравы
О стойком стрельце и комендантской дочке
С древним приневским краем связано немало старинных красивых легенд и преданий о любви. Истории эти печальные и трагические, рассказывают о верной и преданной любви, которой герои этих мифов дорожили больше собственной жизни. И обязательно чувству двух сердец мешали какие-нибудь злые силы.
Немало подобных легенд связано с Ивангородской крепостью и Нарвским замком. По одной из старинных нарвских легенд, в конце XVI в. враги беспрестанно осаждали Нарву. На самом высоком месте города, у флагштока, находился воин по имени Олаф, зорко осматривавший окрестности и оберегавший город от внезапного нападения. Никто не смел отвлекать его от важнейшей задачи, но однажды к нему пришла невеста, которую он не видел долгое время. Конечно, Олаф был счастлив и… буквально на миг потерял бдительность. Но одной только этой минуты оказалось достаточно, чтобы враги подобрались к отважному рыцарю.
Олаф обнажил свой меч и бросился на врага. Схватка была короткой – враг повержен, но был сражен и рыцарь. Горю девушки, на глазах которой погиб ее возлюбленный, не было предела. Со словами «Смерть объединит нас!» в отчаянии она бросилась с крепостной стены в мрачную бездну реки. И еще много лет спустя на том месте, у флагштока, появлялись призраки рыцаря Олафа и его невесты в белых одеждах. Слышались звуки боевой схватки и глубокие вздохи, навевающие дикий ужас на городских сторожей…
Есть и еще одна нарвская легенда. Она рассказывает о том, что жил в Нарве один богатый купец и была у него необычайной красоты дочь. Немало женихов просили ее руки, но сердце девушки оставалось к ним равнодушным, ибо любила она другого – своего земляка из Нарвы. Молва о красавице дошла до шведского короля, у которого был молодой сын. «Она должна принадлежать моему сыну», – заявил король и отправил королевича на корабле с роскошными подарками в Нарву.
Конечно, дочь нарвского купца сразу же покорила сердце шведского юноши. И с отцом девушки ему удалось договориться. Одно только «но»: любовь королевича не была взаимной. Красавица отказала ему: она хранила верность своему избраннику. Тогда купец и королевич сговорились отправить девушку за море насильно. Перед отъездом она повидалась с любимым и поведала ему, что ее ждет беда, что она не сможет пережить разлуку и никогда не будет счастлива с королевичем.
Девушке пришлось подчиниться силе, и вскоре корабль увез королевича с нарвской красавицей. До шведских берегов она не добралась: не перенеся разлуки, бросилась в море. С тех пор во время шторма, когда свистит ветер, бушуют волны, в ярости бросаясь на берег, по всему Финскому заливу до берегов Швеции сквозь рокот волн слышен душераздирающий, накликающий беду плач. И сквозь валы и шлейфы пены можно разглядеть призрачные женские руки, которые хотят забрать мореплавателей в подводное царство. Это нарвская красавица, ставшая русалкой. Она не может забыть свою первую любовь и хочет отомстить бессердечным людям за украденное у нее счастье…
Много легенд связано с выборгской усадьбой Монрепо близ Выборга, принадлежавшей семейству Николаи. Одна из них – о цыганке Стеше. Дело будто бы обстояло так: однажды Пауль, сын барона Николаи, несмотря на запрет отца, отправился ночью гулять по Выборгу. На площади он увидел бездомную цыганку Стешу и влюбился в нее без памяти. Отец, узнав о «позорной страсти» сына, посадил его под домашний арест. Однако Пауль бежал из родительского дома.
Влюбленные договорились с капитаном одного из кораблей, что тот доставит их в Швецию. Однако капитан не сдержал своего слова и предал влюбленных, на пути в Швецию он смог оповестить графа Николаи. Тот кинулся в погоню. Отчаявшись обрести счастье в этом мире, Стеша и Пауль взялись за руки и бросились в бушующее море…
Как гласит далее легенда, в память о трагедии на острове Людвигштайн, около которого они погибли, построили семейную усыпальницу Николаи, а сам остров называют Островом мертвых. На самом деле никакой мистики здесь нет: остров действительно является семейной усыпальницей рода Николаи.
Как отмечает выборгский краевед Юлия Мошник, к подлинной истории эта легенда не имеет ровным счетом никакого отношения. Вот как она прокомментировала легенду о Стеше: «Пауль Николаи был женат недолго и очень счастливо. После безвременной кончины его жены Александрины Симплиции он вновь жениться даже не собирался. Родители Пауля тоже были счастливы вместе – прожили долго и умерли в один год. В семье Николаи было очень серьезное отношение к браку, семье и семейным отношениям, ни один из них ни в одном поколении не „засветился“ в каком-нибудь мезальянсе или в попытке оного.
Что же касается легенды о цыганке Стеше, то тут история простая. В 1970 году в редакции газеты „Выборгский коммунист“ собралась группа экскурсоводов, которые хотели создать для Выборга букет разных легенд. В длинной Выборгской истории, к огромному счастью, есть масса интереснейших событий, но нет легенд (за одним исключением – о пещере Смеллен). Но эти люди за реальной историей не гнались и вовсе ею не интересовались. Они насочиняли всяческой ерунды – исключительной по своей безграмотности мелодрамы.
На долю Монрепо досталось три таких „любовных“ сюжета: про цыганку Стешу, про девушку неопознанной национальности Айни и про „зеленую корзинку“. В музее-заповеднике к этим квазилегендам относятся резко отрицательно».
О легенде крепости Копорье, связанной с трагической любовной историей, рассказывает краевед Константин Ульяночкин (Сакса), автор книги «Мифы и легенды Ингерманландии». Вот о чем повествует эта легенда.
Копорье. Гравюра Боденера. XVII в.
Жил в Москве стрелец Андрей. Был он храбр и много раз побывал в ратных битвах и походах. Судьба хранила его от пули и вражьей сабли. Однажды послали его с поручением в далекую Ингрию (Ингерманландию) – тогдашнюю окраинную шведскую провинцию, в крепость Каприо (Копорье) к тамошнему коменданту, и влюбился Андрей без памяти в комендантскую дочку.
Однако пришла пора возвращаться домой. Повез Андрей грамоту царю, но сердце его осталось в Ингрии. И хоть был Андрей давно женат и было у него трое детей, никак он мог забыть комендантскую дочку. Рвалось его сердце на части. Не выдержал однажды стрелец и побежал на шведскую сторону. Русский царь решил, что стрелец задумал измену, и повелел стрельца схватить и казнить.
Почти доскакал стрелец до Копорской крепости, уже он увидел дочку коменданта, которая ждала его на одной из высоких башен, одетая в парадное платье. Но в ту минуту нагнали его боевые товарищи-стрельцы. Пришлось ему забраться на высокую гору около крепости и отбивать их атаки. Дочка бросилась к отцу, умоляя помочь, послать своих воинов на подмогу любимому.
Три дня отбивался стрелец Андрей от своих товарищей. Те увидели, что им с ходу не одолеть отважного бойца, окружили гору и день и ночь штурмовали ее. Но и комендантская дочь не добилась помощи от отца, который не хотел новой войны с Московией. Бросил отец непокорную дочь в самое глубокое и темное подземелье крепости, там она и сгинула. Но жизнь ее не пропала даром: из-под земли забили вокруг крепости многочисленные родники, как чистые слезы стрелецкой возлюбленной. А храбрый стрелец Андрей остался в памяти народа в названии Стрелецкой, или Стрелиной, горки, на которой он так геройски сражался против своих же товарищей…
Собиратель петербургских мифов и легенд, автор большого количества книг по этой теме Наум Александрович Синдаловский отмечает, что среди мифологических персонажей петербургской истории с давних времен присутствует загадочный призрак Белой Дамы, доставшийся в наследство вместе с некоторыми другими странствующими героями средневековой европейской низовой культуры.
«В мифологии Франции, Германии или Чехии Белая Дама считается одним из главных персонажей, – отмечает Наум Синдаловский. – Появляется она в образе женщины неземной красоты, с длинными белокурыми волосами и отождествляется с городскими привидениями или лесными духами. Иногда она помогает людям найти дорогу, сориентироваться в пространстве, обрести покой или уверенность. Но чаще всего Белая Дама предсказывает приближение смерти.
Так, например, знаменитая „Берлинская Белая Дама“ предвосхитила смерть большинства прусских венценосцев. В то же время известно, какое сильное взаимовлияние оказывали прусская и русская культура друг на друга. Нельзя забывать, что большинство невест для русских царственных особ были подысканы в германских герцогствах. Многие из них становились русскими императрицами. Может быть, в том числе и поэтому Белая Дама именно в качестве предсказательницы смерти прижилась в Петербурге».