Отрепетировали программу, состоявшую из четырёх номеров: двух инструментальных композиций и двух песен. «Если» Вадик написал на стихи Киплинга, а «Гимн» они с Игорем сочинили на текст армянского поэта Амо Сагияна. В репертуаре «РТФ» имелись и песни, целиком принадлежавшие перу Самойлова, но выносить собственную поэзию на суд жюри автор пока не решился. Кроме того, как надеялась группа, к песням, написанным на опубликованные в официальной печати стихи, жюри отнесётся более благосклонно. На репетиции часто приходил Саша Козлов, сидел в зале и давал советы. «Он был, если говорить современным языком, чем-то вроде нашего продюсера, – говорит Кузнецов. – Мы поначалу частенько зарывались куда-то чуть ли не в авангард. Такую музыку интересно играть, но тяжело слушать. А Саня со своим попсовым, в хорошем смысле слова, вкусом старался согнать нас куда-то в сторону новой волны. На первых порах его влияние было скромным, но постепенно к нему прислушивались всё больше».
В январе-феврале 1985 года коллектив дал пять концертов в учебных корпусах и общежитиях УПИ. Одно из выступлений открывал декламатор, читавший подходящие по случаю стихи. Чтеца, отличавшегося огромным ростом и могучим телосложением, ослепил бивший в лицо прожектор, и, продвигаясь к краю сцены, он плечом уронил прямо в зал стоявшую на сцене справа пирамиду колонок. Чудом никто из зрителей не пострадал. А «РТФ» легко отыграл концерт на одном левом портале.
Самым ответственным выступлением был пресловутый факультетский конкурс самодеятельности в начале марта. Изготовленные студентами-радиотехниками колонки долбанули по залу. Слушатели пришли в восторг, большая часть жюри – в ужас. За громкость «ВИА РТФ» получил всего 2 балла из 10 возможных. Кроме того, оглушённое жюри поставило в вину Самойлову его попытку исполнять собственную музыку.
Таня нашла Вадика за портьерой у входа в зал: «Он чуть не плакал. Больше всего его уязвили слова одного из преподавателей, что нет такого композитора – Вадима Самойлова. А он так хотел показать всем свои песни! Он потом писал мне в письме, что больше всего в жизни боялся быть серостью».
Александр Козлов
Фото Дмитрия Константинова
После этого громкого во всех смыслах фиаско группа, запершись в комнате № 237, записала те самые зарезанные факультетским жюри композиции, плюс ещё две песни. Но «Гимн» и «Пройти весь путь» в результате какого-то внутреннего отбора отсеялись. Зато четыре оставшихся композиции были громко названы мини-альбомом «Если», несколько магнитофонных копий которого разошлись по общежитиям УПИ. Немногочисленные слушатели могли убедиться, что с музыкой пока у группы дела обстояли лучше, чем с текстами: из четырёх треков два – инструментальные. Всё звучало довольно бодро, но сегодня производит впечатление ученичества.
После этой пробы пера у «РТФ» начались кадровые проблемы. Игорь Карпенко ушёл в армию. За клавиши позвали Сашу Козлова, который к тому времени уже закончил мединститут и остался работать на родной кафедре. Благодаря своим частым визитам на репетиции, он хорошо знал всю программу. В изменённом составе «РТФ» 9 мая всё-таки выступил на «Весне УПИ». Правда, не на главной сцене, а во дворе студгородка перед уже знакомой с его творчеством аудиторией. В конце весны группа ещё раз предстала перед факультетским жюри. Учитывая прежний урок, колонки включили лишь на треть мощности, и программу «РТФ» аттестовали. Но это уже не имело смысла: Пётр Май закончил институт и через неделю уехал по распределению в Сургут.
Александр Иванов, 1985
Летом 1985-го «РТФ» не подавал признаков жизни. Вадик в составе студенческого интеротряда съездил в Чехословакию, откуда привёз неплохую электрогитару. На инструмент ушли все заработанные деньги до последнего геллера. В августе он в составе ансамбля ССО «Импульс» поехал на традиционный фестиваль студенческой песни «Знаменка» под Свердловском. В тот раз лауреатом «Знаменки» стал студент мединститута Александр Иванов: «После моего выступления ко мне подошёл Самойлов и предложил попробовать поработать вместе. Я сразу согласился – у ансамбля "Импульса" была звёздная репутация. Только позже я узнал, что речь шла совсем о другой музыке. Вадик сразу же поинтересовался, не играю ли я на клавишах, но я его огорчил: моё музыкальное образование остановилось на первом классе музыкальной школы». Интерес к вокалисту-медику Самойлов объясняет влиянием старшего товарища: «Тогда Саня Козлов убеждал меня, что я должен только играть, а петь должен отдельный человек».
Осенью «РТФ» вновь начал музицировать. Под влиянием Козлова и его увлечения музыкой новой волны заметно припопсовилось звучание группы – оно стало более современным и ритмичным. Свою роль в этом сыграло также отсутствие живого барабанщика. Эту проблему два без пяти минут радиоинженера решили технически: из примитивного советского синтезатора «Поливокс» выжали модные по тем временам звуки электронных ударных. Получилось неплохо.
Новых песен становилось всё больше. «Придумывали их в основном Вадик и я, – вспоминал Козлов, – большую часть Самойлов, меньшую – я, потихонечку их играли на репетиционной базе, записывали». В сочинительстве участвовали все. Как-то Кузнецову пришла на ум строчка «Мне жалко тех, кто смотрит на меня с укором». Вадику она понравилась, и он развил тему до полноценного текста песни. В начале весны начали мастерить новую запись. По словам Иванова, большую часть клавишных партий сыграл сам Вадик: «Он был не очень доволен техникой игры Саши Козлова. Сам он играл на клавишных гораздо лучше». После тщательного отбора из записанных песен оставили пять, которые объявили мини-альбомом «Голос».
Эту программу несколько раз даже показывали публике. «Её приходилось сдавать различным худсоветам при УПИ, чтобы нам позволяли играть на танцевальных вечерах, – вспоминал Козлов. – Тогда не разрешалось иметь много своих произведений в программе, типа 80 % песен должны быть советских композиторов и только 20 % своих. Мы играли свои песни, а в рапортичке писали: "музыка Добрынина, слова Дербенёва". В худсоветах сидели тёмные профаны, которые музыкой вообще не интересовались. Они принимали наше враньё за чистую монету, и все как бы добрынинские-тухмановские песни проходили литовку, утверждение. Тексты там были настолько ни о чём, настолько не политизированы, настолько трудно было к ним придраться, что проблем у нас никогда не возникало».
15 марта 1986 года в Свердловске открылся рок-клуб. Музыканты «РТФ» подали заявления о вступлении в него одними из первых. Они не скрывали, что уральская рок-музыка оказала на них влияние, по крайней мере ни чуть не меньшее, чем музыка западная. С записями легендарных «Трека» и «Урфина Джюса» будущие «агатовцы» познакомились в годы студенчества – полуподпольные магнитоальбомы гуляли по общежитиям. Вадик даже привозил их домой: «Любимейшей группой для нас был "Урфин Джюс". Мы с Глебом услышали записи "УД", и нам сразу понравилось. В общем, "Урфин Джюс" действительно повлиял на нас». Петя Май был хорошо знаком с барабанщиком «Трека» Евгением Димовым и даже в 1985 году участвовал в его сольном проекте «Мост» в качестве бас-гитариста. Свердловский музыкальный мирок был не особо многолюден, так что не стоит удивляться, что «ртфовцы» встретили в открывшемся рок-клубе немало знакомых лиц.
20–22 июня состоялся I фестиваль Свердловского рок-клуба. Среди двадцати его участников «РТФ» не значился: группа пока не достигла того уровня, чтобы топтать фестивальную сцену. Будущие «агатовцы» сидели на 16-м ряду в зале ДК Свердлова как обычные зрители. Вадик внимательно слушал выступления коллег: «Я смотрел на сцену и чувствовал, что скоро мне предстоит этим людям себя представлять, показывать свою музыку, доказывать своё профессиональное мастерство».
Вскоре после фестиваля, 4 июля, Козлов познакомился с Александром Пантыкиным. Лидер того самого «Урфина Джюса» ознакомился с материалом «РТФ» и предложил себя в качестве продюсера. «Как это ни кажется сейчас смешным, мнение Пантыкина в самом начале было очень для нас значимым, – рассказывал Козлов спустя 12 лет. – Он научил нас тщательности в работе и отрицательному отношению к любой халяве в звучании, в аранжировках, в сведении. Высокий уровень его профессиональных требований мы действительно пытались соблюдать, потому что для нас он был очень авторитетным человеком».
В августе «РТФ» выступил на фестивале «Знаменка». Большинство участников программы пели под гитары стройотрядовские песни, и на их фоне «ртфовцы» с басом, клавишами и непонятно откуда звучавшими барабанами смотрелись особенно выигрышно. В тот раз впервые на людях прозвучал будущий хит «Пантера». Среди почитательниц заранее ходили слухи о премьере, было даже известно название песни, и сразу после концерта девушки преподнесли музыкантам большую самодельную плюшевую пантеру с яркой, будто живой, бабочкой на макушке. Игрушка стала первым, пускай и не официальным, призом зрительских симпатий, полученным Вадимом Самойловым: «"Пантера" – одна из первых песенок, которая стала известна, когда мы только начинали выступать. Она очень наивная и даже глупая… Никто к этой песне всерьёз не относился, никому персонально она не посвящена».
Боец ССО «Импульс» Вадим Самойлов
Следующее выступление мог наблюдать весь Советский Союз. В одной из первых игр только что возрождённого на Центральном телевидении «Клуба веселых и находчивых» участвовала сборная УПИ. КВН тогда считался делом чести вуза, и в команду чуть ли не в приказном порядке зачисляли всех талантливых студентов. «В институте мы слыли популярной и продвинутой музыкальной командой, поэтому в список включили и меня, – вспоминает Вадим. – Я сначала отказывался, но меня вызвал к себе сам ректор Набойченко…» Студент Самойлов согласился, но поставил условие: никаких переделок чужих песен, только авторский материал. И на двух первых играх парень с гитарой выходил к микрофону и пел собственные песни. Интерес к возрождённому КВН был огромным, и, хотя выступление Самойлова не сопровождалось титрами, его песни запомнились телезрителям.
Пантыкин вспомнил о своём желании продюсировать «РТФ» только осенью. Да и тогда музыкальное руководство группой не слишком обременило его – их репетицию лидер «Урфина Джюса» посетил только 12 октября. «Молодая кровь явно зовёт вперёд… Интересные ребята… Может выйти толк», – записал мэтр вечером в своём дневнике. Единственный совет, данный «продюсером», – для усиления состава требуется живой барабанщик.
4 ноября группа познакомилась с Аликом Потапкиным. Несмотря на юный возраст, 18-летнего барабанщика знали все музыканты Свердловска, причём не только рокеры. Алик был вундеркиндом: вот уже 4 года студент музучилища задавал ритм джазовым оркестрам и ресторанным ансамблям столицы Среднего Урала. В свободное от учёбы и работы время он играл в составе рок-группы «Флаг». На I фестивале рок-клуба «Флаг» оскандалился, подняв во время своего выступления «пробитое пулями» красное знамя. Ответственные товарищи сочли эту выходку антисоветской, и «Флагу» на полгода запретили выступать. Таким образом, у Алика Потапкина появилось свободное время: «Пантыкин спросил, не могу ли я помочь талантливым ребятам, у которых заминка с барабанщиком. Я согласился. В рок-клубе встретились с Вадиком и Сашей. Познакомились. Через пару дней на базе в корпусе радиофака я послушал их песни и сказал: "Мне нравится. Я хочу это играть". Все заулыбались, и мы приступили к репетициям». Вместе с Потапкиным приходил на радиофак его лучший друг и однокурсник клавишник «Флага» Лёва Шутылев. Особых обязанностей в «РТФ» у него не было, он просто помогал поддерживать в радиорубке дружескую атмосферу.
Дебют «ВИА РТФ» на сцене рок-клуба состоялся во время творческой мастерской 13 декабря 1986 года. Программу тщательно отрепетировали. Пантыкин, прослушавший её на радиофаке, остался доволен. «Играют неплохо, хотя музыку несколько устаревшую, но очень музыкально и сильно, – записал он в дневнике 24 ноября. – Надо довести их до победного… Это маленькая бомбочка для рок-клуба… Хорошо, что есть ещё такие коллективы, которые работают серьёзно и без особых претензий». Несмотря на такие авансы, волновались все страшно.
Александр Иванов
На сцене ДК Свердлова группа исполнила семь композиций, две из которых были инструментальными. Отыграли ровно, но особого впечатления не произвели. Рок-клубовская публика, традиционно настроенная по-боевому, встретила новичков жёстко. Из зала кричали: «Алик, играй один!» – Потапкина здесь знали гораздо лучше, чем остальных «ртфовцев». После быстрого «Визита к Ван Гогу» симпатии зала вроде бы удалось завоевать, но прозвучавший затем лирический «Голос» разбил эту иллюзию. Неудивительно – времени на тщательную настройку группе не хватило, и публика не разобрала ни единого слова. «Мы были страшно зажаты, – вспоминает Иванов. – Опыт выступлений у нас был небольшой, а концертов западных звёзд не видели – видео было недоступно. Накануне мы придумали какое-то шоу с переодеваниями: я каждую свою песню должен был петь в новом обличии. Но ничего не получилось. Я просто не знал, как себя вести, да и звучало всё совсем не так, как на репетициях».
Альберт Потапкин
Фото Дмитрия Константинова
Действительно, задуманное крутое шоу провалилось. Изначально замышлялось эффектное появление музыкантов в клубах дыма, подсвеченных лазером. Специально для создания таких эффектов привлекли первокурсника радиофака Сашу Таушканова. Он притащил за кулисы пакет с хлоридом аммония, купленным в фотомагазине, и электроплитку: нагретый химикат должен был бурно дымиться. Крутой спецэффект запретил пожарный ДК Свердлова, который сделал стойку, как только электроплитку воткнули в розетку. Без клубов дыма луч лазера превратился просто в яркую точку на заднике. Шоу было безнадёжно скомкано.
«Выступление не самое удачное, – рассказывал Самойлов спустя несколько дней корреспонденту УПИшной газеты "За индустриальные кадры". – Нам не хватило времени на настройку инструментов. Гитары "забили" клавишные, и у зрителей создалось искажённое впечатление, что мы играем хард-рок. Хотя музыка у нас более разноплановая, сложная, так называемый прогрессивный рок. Мы извлекли из выступления полезный урок. Концертному варианту нашей программы недостаточно только тщательной музыкальной проработки, нужен продуманный видеоряд. Ибо от того, как мы себя держим на сцене, зависит многое».
После выступления в рок-клубе к Вадику подошёл экс-барабанщик «Трека» Женя Димов. «Он стал убеждать меня, что второй вокалист нам не нужен, что у меня есть хороший посыл, энергия и понимание того, что я делаю. Это меня очень воодушевило. Признание коллег-музыкантов дорогого стоит, а Димова я очень уважал, мне нравился его сольный проект. Поэтому услышать такое мне было приятно вдвойне». Тем не менее кадровых изменений в составе даже по совету старшего товарища Самойлов делать не стал – он лучше знал, как должна звучать его группа.
На этом концерте произошло ещё одно событие. Сидевшим в зале «наутилусам» понравилась игра молодого барабанщика Потапкина, и они пригласили его в свой резко набиравший популярность коллектив. Алик принял предложение. Самойлов отнёсся к этому с пониманием: «Я всегда считал, что не надо привязывать человека к себе. Что разностороннее музыкальное развитие идёт только на пользу. "Наутилус" тогда уже становился активно гастролирующей группой. А мы выступали редко. Поэтому большой проблемы в том, что Алик уйдет в "НП", я не видел». Но Потапкин и не собирался бросать «РТФ» – полгода он умудрялся играть в двух группах сразу.