Это было только начало. В отличие от Джеки, Хиллари не оставалось иного выбора, кроме как публично разобраться с распутством мужа. Его связь с Моникой Левински, длившаяся с ноября 1995-го по март 1997 года, наконец-то открылась публике в январе 1998 года и потрясла их брак до основания. «По существу, это был кризис их отношений», – считает Томазес. Клинтон оскорбил Хиллари, но в итоге она его не бросила. Как Пэт Никсон во время Уотергейтского скандала, она перестала читать газеты во время шквала критики и обвиняла других, в данном случае республиканцев, в попытке свергнуть ее мужа. «Она приняла решение, работавшее в ее пользу, – сказала Томазес. – Для нее было важно сохранить их брак». Ширли Сагава, работавшая у Хиллари помощником по персоналу, сказала, что Моника Левински была «ужасным раздражителем», и все в ближайшем окружении Хиллари были «очень злыми в то время»… Это был очень трудный период, но она ловко со всем справилась». Это потребовало от Хиллари большой жертвенности, тем более что ее дочь Челси прочла Доклад Старра, где детально описывались грехи ее отца. Челси была той ниточкой, которая связывала их. На следующий день после признания президента в супружеской неверности Челси держала их обоих за руки, когда они шли по лужайке к вертолету, чтобы отправиться в ежегодный летний отпуск в Мартас-Винъярд. Билл тогда впервые попросил о помощи из-за своего легкомысленного поведения, и в Белый дом тайно провели консультантов.
Отвращение к разводам возникло у Хиллари отчасти в результате того, что она годами наблюдала их последствия в семьях своих друзей. Распространились слухи, будто она задыхалась от возмущения, узнав, что Билл снова изменяет ей в Арканзасе. Когда ее давняя подруга сказала, что ей стоит развестись, Хиллари ответила: «Нужно быть готовой… Если ты не готова стать независимой, то мужчина выиграет, а женщину кинут». И затем она перечислила их общих подруг, бедствующих после развода.
Хиллари не рассматривала развод как вариант и направила большую часть своего гнева и разочарования на то, что она назвала «грандиозным заговором правого крыла». В 1999 году в интервью, опубликованном в журнале Talk, Хиллари не возражает, когда журналист называет измены ее мужа «зависимостью». Но когда ее спрашивают, согласна ли она, что это зависимость, отвечает: «Это ваши слова. Я бы сказала «слабость». Что бы это ни было, это только часть сложного целого». Она его оправдывает, говоря, что связь с Левински возникла в трудные времена, после смерти его матери, ее отца и их друга Винсента Фостера. Она считала измены мужа «греховной слабостью», а не «порочностью». И даже сравнила эту ситуацию с тем, как святой Петр трижды предал Иисуса. «Иисус знал это, но все равно его любил».
= Она считала измены мужа «греховной слабостью», а не «порочностью». И даже сравнила эту ситуацию с тем, как святой Петр трижды предал Иисуса. «Иисус знал это, но все равно его любил».
В жилых помещениях Белого дома царила глубокая печаль. Хиллари уже проходила через подобное раньше и даже осторожно режиссировала ракурсы съемки во время своего первого часового интервью в 1992 году, когда сидела рядом с мужем, которому задавали неудобные вопросы о его предполагаемой двенадцатилетней связи с государственным чиновником и певицей кабаре из Арканзаса Дженнифер Флауэрс. Однако лучшим заголовком к этому интервью стал не его ответ, а слова Хиллари, не предусмотренные сценарием. «Меня здесь нет, а какая-то маленькая женщина, вроде Тэмми Уинетт[7], стоит рядом с моим мужем». Она знала о его изменах, но не хотела, чтобы они помешали ему стать президентом. Однако шесть лет спустя она не была так же склонна прощать. «Эта история с Моникой Левински очень ее издергала», – сказал бывший управляющий Белого дома Джордж Хэнни. По словам самой Хиллари, дело было в том, что ее муж проработал проблему «недостаточно глубоко» или «недостаточно хорошо», когда пытался изменить ситуацию за десять лет до появления Моники. Ашер Уортингтон Уайт, вспоминая о напряжении в Белом доме в то время, сказал, что ощущал себя ребенком, родители которого развелись. «Были и другие трудные периоды, но о том времени, когда мама и папа ссорились, мы не говорим. Так мы тогда себя чувствовали: все старались заставить их улыбнуться. Все на нашем отчаянном пути стараются привнести немного гуманности». Жизнь в Белом доме продолжалась: даже когда независимый консультант Кеннет Старр[8] свергал президента, служащие готовили послеобеденный чай.
Кто-то подслушал, как одна из женщин в ближайшем окружении Хиллари жаловалась на двойные стандарты. «Если бы это сделала она (изменила Биллу), ее бы назвали главной сукой во вселенной!» Для шести слуг, работавших на третьем и четвертом этажах Белого дома, гордых своими особыми полномочиями, это было напряженное время. «Мы ни разу не проронили об этом ни слова, – признался Хэнни. – Мы не знали, что и сказать». Хэнни даже допрашивал Старр, и, судя по материалам расследования, он подтвердил, что видел интерна Белого дома Левински в Западном крыле во время ее связи с президентом Клинтоном. Джони Стивенс во времена правления администрации Клинтона работала в военном отделе, который находился через холл от кабинета первой леди, и вспоминает свою подругу, работавшую в Западном крыле. Однажды ее перевели из Белого дома. «Куда ее перевели?» – спросила Стивенс коллегу. «В другой отдел. Она застала президента с интерном в домашнем театре». Это произошло осенью 1996 года, около года спустя после того, как Клинтон вступил в связь с Левински. «Военный отдел всегда заставлял нас молчать», – говорит Стивенс.
Тем не менее Хэнни помнит и более счастливые периоды в жизни четы Клинтонов. В день инаугурации в 1993 году он сообщил Хиллари Клинтон какие-то тревожные новости. «Миссис Клинтон, там внизу в Желтом овальном кабинете белый мужчина в кресле-коляске просит у меня сувениры от Рональда Рейгана. И сказал, что он республиканец, а не демократ». Новая первая леди рассмеялась. «Да, знаю, Джордж, это мой папа». Хью Родгэм никогда не терял надежды, что его зять присоединится к республиканской партии, в которой он сам состоял. (Хиллари во время учебы в школе поддерживала кандидата в президенты от республиканцев Барри Голдуотера. У нее даже был костюм ковбоя и соломенная шляпа со слоганом «Au H2O» – химическими формулами золота и воды, которые носили самые активные его сторонники. Как первокурсница колледжа Уэллсли[9] она была президентом Клуба молодых республиканцев, но к 1968 году покинула партию своего отца и стала работать добровольцем в предвыборной кампании демократа Юджина Маккарти.)
Хиллари часто была единственной, кто мог сориентировать своего мужа, и именно она с самого начала верила в то, что ее муж может победить на президентских выборах 1992 года. Так как сотрудники Восточного крыла знали о ее преданности на протяжении всей его политической карьеры, большинство из них до конца так и не простили президенту связь с Левински. «За обедом в Белом доме для корреспондентов он шутил о том, почему (скандал с Моникой Левински. – Авт.) не попал в начало ассоциативного списка первых пятидесяти историй за прошлый год, и Хиллари при этом присутствовала, – сказала бывшая представительница Хиллари Марша Берри. – А как она должна была себя чувствовать?» Дюжина или около того женщин, составлявших «Хиллариленд» – это название придумал политтехнолог кампании Клинтона в 1992 году, и его поддерживали члены сплоченного ближнего круга, – были невероятно ей преданы. «Мои служащие гордились своей свободой, лояльностью и товарищескими отношениями, и у нас были собственные идеалы», – заявила Хиллари, добавив, что помощники ее мужа «обычно сливали информацию», а «Хиллариленд» – никогда». Бывший пресс-секретарь Хиллари Нил Латтимор сказал: «Думаю, тот факт, что ни один из членов «Хиллариленда» до сих пор не написал книгу о тех событиях, о многом говорит». Друзья Хиллари удивлены тем, что она намерена пройти через еще одну выборную кампанию. И если бывший президент Клинтон станет первым мужчиной – супругом президента, поговаривают, что она, скорее всего, отправит его как доверенное лицо в какую-нибудь горячую точку, например на Ближний Восток. А еще, по слухам, если Хиллари изберут, то она возьмет на работу очень опытного секретаря по протокольным вопросам и начальника протокольной службы, способного принимать большую часть решений относительно обеденного меню и цветов, так как не похоже, чтобы Билла интересовали эти традиционные обязанности. Поскольку не существует рекомендаций относительно круга обязанностей «первого джентльмена», у супруга нет причин чувствовать себя связанным. Хиллари сообщила, что «отстранила» своего мужа от всего, что связано с выбором посуды для официальных обедов и подбором цветочных композиций. Она сказала, что если ее изберут, то она будет «посылать его с особыми заданиями, потому что он уникален в своем умении служить родине». Челси тоже придется взять на себя некоторые традиционные обязанности первой леди. Сто лет назад в Белом доме в последний раз была хозяйка, не приходившаяся президенту супругой: после того, как Эллен, жена президента Вудро Вильсона, умерла, эту роль исполняла ее дочь Маргарет, пока ее отец снова не женился.
Конец ознакомительного фрагмента.