Вернувшись из Самарканда, Марджани, должно быть, с целью получить такую же пользу, какую получал от собраний Абу Са‘ида, а также послушать разные мнения, выказал старания наладить общение с самыми выдающимися людьми Бухары. Ссылаясь на то, что ему нужна книга или необходимо решить спорный вопрос, Марджани встречался со многими известными личностями. Об этом даже ходили разные рассказы. По словам муллы Насруддин ибн Калимулла ас-Сабаджаййи, однажды, сославшись на какую-то причину, Марджани смог побеседовать с кади Бухары Каланом. Тогда они разговорились на тему вероубеждения, и Калан поведал много интересного об этом. Марджани также высказал своё мнение по этому поводу, да так, что Калан похвалил его знания, сказав: «Да благословит тебя Аллах! Ты похож на надетые тобой чапаны». На тот момент на Марджани было надето два чапана: верхний – довольно простой, и внутренний – очень хороший. Кади Калан своими словами хотел сказать: «А душа твоя лучше наружности».
В последние годы жизни, проведённые в Бухаре, Марджани обучал многих шакирдов. Среди татар, удостоившихся похвалы Марджани, которых мы не назвали выше, были также мулла Габдулхабир ал-Муслими ал-Кызылъяари (‘Абд ал-Хабир ал-Муслими ал-Кызылджари), Тымытык Ахмад-Латиф-хазрат, имам Казани кади Мухаммади ибн Салих, брат Марджани Садрутдин, Хафизутдин ибн Насрутдин (Хафиз ад-дин ибн Наср ад-дин) ал-Курсави ал-Барангави. По словам Хабибуннаджар-хазрата, мулла Харрас ибн мулла Нигматулла-хазрат (Харрас ибн Ни‘мат Аллах) из Стерлитамака также обучался у Марджани.
Сколько усилий прикладывал Марджани, будучи в Бухаре? Сколько и какие книги прочёл? Какие меры предпринимал для материального и духовного обогащения? Какое наслаждение получал от знаний и исследований? Как относился к друзьям во время учёбы? Ответы на эти вопросы отражены во многих его работах, мы приводим здесь некоторые отрывки из услышанного нами.
Будучи в Бухаре, Марджани настолько ценил время и получал удовольствие, занимаясь религиозными науками, что считал времяпровождение с друзьями, посещение товарищей из соседних комнат и беседы с ними, разговоры на улице бесполезной тратой жизни. Поэтому он избрал одиночество. Даже выйдя куда-либо по какой-то необходимости или отправляясь в магазин, он укутывался в чапан, чтобы никто его не узнал, и ходил, смотря только себе под ноги. Когда же один из его друзей спросил, почему он всегда выходит, укутавшись в чапан, Марджани ответил: «Встретив кого-нибудь, я начинаю общаться с ним. Так я трачу и своё время, и время этого человека».
В Троицке ахун Ахмад Хаджи-хазрат со слов имама медресе «Мир-Араб» рассказывал: «В медресе «Мир-Араб» жил татарин по имени Шихабутдин. Он был очень старательным, и всё своё время посвящал обучению. Даже в свободное время (так как шакирды Бухары между предвечерним и вечерним намазами не занимались уроками, они называли это время свободным), в то время как остальные шакирды общались и развлекались, он занимался чтением книг. Когда я однажды подошёл к нему, он читал «Сахих Бухари».
Так же, как люди, ценящие имущество, ценят каждую копейку и стараются не тратить её впустую, так же и люди, ценящие знание и получающие наслаждение от познания, стараются сохранить свои знания и не забыть важную информацию.
Так как Марджани тоже был из тех, кто влюблён в знания, он ценил знания, услышанные от других либо добытые им самим. Ложась спать, он всегда ставил рядом перо и бумагу, чтобы записать мысли, пришедшие ему в голову перед сном. Есть сведения, что, вспомнив что-либо, Марджани тут же вскакивал и записывал всё на бумаге, а если писать было некуда, делал заметки прямо на стене.
Рассказывают, что эта привычка Марджани сохранилась до последних дней его жизни, и часто он возле своей кровати держал свечу и спички. Если ему что-то приходило на ум, он зажигал свет и записывал свои мысли. Разбирая библиотеку Марджани, среди его бумаг и тетрадей мы обнаружили и такие записи, которые были похожи на заметки, сделанные среди ночи. В этом нет ничего удивительного…
Ещё только отправляясь в Бухару, Марджани проявлял большой интерес к знаниям и хотел быть похожим на выдающихся учёных. Для этого он предпринимал различные меры как материального, так и нематериального характера. Сабаджай Мухйи ас-сунна-хазрат рассказывал, что его отец мулла Хабибулла, учившийся в Бухаре, стал свидетелем того, что во время большого собрания алимов Марджани собрал остатки чая из всех чашек и выпил это со словами: «Возможно, и я получу благодать от знаний и учёности».
Из-за своей любви к знаниям Марджани также обращал внимание на разные приметы и толкования, ходившие среди народа. Мулла Сибгатулла ибн Фазил (Сибгат Аллах ибн Фадил ал-Кимави рассказывал, что однажды Марджани поведал ему: «Когда я был в Бухаре, птица удод пролетела над моей головой. Тогда человек, стоявший рядом, сказал мне: «Говорят, тот, на кого падёт тень удода, станет падишахом. Интересно, чего добьёшься ты?» Обрадованный этими словами, я пожелал стать алимом».
Во время учёбы Марджани не поддавался влиянию ходивших среди народа веяний и друзей, остерегался увлечения опиумом, нюхательным табаком, что успело заманить в свои сети многих жителей Бухары. Он старался сохранить свои мысли чистыми, быть твёрдым и непоколебимым в своих принципах. Однажды он рассказал своим ученикам в Бухаре: «Многие из тех, кто учатся здесь, поддаются влиянию узбеков, перенимают их вредные привычки, увлекаются опиумом и нюхательным табаком. Впадая в опьянение, они обманываются ложными наслаждениями, теряют старательность и забывают учёбу. Хвала Аллаху, я и мой младший брат Садрутдин уберегли себя от таких вещей».
В молодости многие люди, следуя за своими друзьями, перенимают у них вредные привычки. Таким привычкам обучают больше друзья, чем враги. Поэтому друзья, имеющие дурные мысли, не стесняющиеся совершать дурные действия, оказывают самое пагубное влияние. Для того чтобы в молодости защитить себя от испорченности, нужно, как Марджани, обладать твёрдым характером, ценить невинность и чистоту, выбрать свой путь и твёрдо следовать по нему, не поддаваясь уговорам друзей.
Так как Марджани старательно учился, будучи в Бухаре, он прочёл много книг и усвоил большой материал. Он не проводил много времени с друзьями, не был завсегдатаем на собраниях, да и перед учителями не старался блеснуть знаниями, поэтому некоторые его товарищи говорили: «Марджани в Бухаре не занимался серьёзно уроками. Он сидел, запершись в своей комнате, и посвящал своё время ненужным вещам». Несмотря на это, своими стараниями, независимостью в суждениях, непоколебимостью взглядов и тонкостью суждений Марджани привлёк внимание своих учителей. Некоторые преподаватели, давая высокую оценку его знаниям, даже предлагали ему остаться в Бухаре в качестве учителя.
Ученики Марджани тоже любили и уважали его, признавали его взгляды, обучались по его методу, который шёл вразрез с методами, заведёнными в Бухаре.
Выше мы уже писали, что любовь Марджани к написанию книг проявилась уже в деревне, он сочинил пару небольших трудов. С детства любил историю и интересовался у деда биографиями учёных и разных авторов, любил читать надписи на надгробных камнях. Теперь мы расскажем немного о том, создавал ли он книги в Бухаре.
Судя по книгам, которые Марджани использовал в Бухаре, и его записям, можно сделать выводы, что он обращал внимание на род учёных и занимаемые ими степени. В различных записях и сборниках содержится много информации, касающейся биографий разных людей. Если в какой-либо из прочитанных им книг встречалось имя одного учёного, на полях Марджани делал записи о роде, авторитете, жизненных принципах, дате рождения и смерти этого человека. Видно, что он старался узнать как можно больше о каждом учёном, имя которого слышал. Марджани переписал много информации из исторических книг на арабском и персидском языках. В год своего возращения из Бухары по его просьбе группа переписчиков переписала для него книгу «ал-Джавахир ал-муди’а фи табакат ал-ханафиййа» («Сияющие драгоценности о классификации ханафитов»). Судя по всему, для своей самой большой работы «Вафиййат ал-аслаф» Марджани собрал много информации именно в Бухаре. Он и сам рассказывал своим ученикам: «Вафиййат ал-аслаф» я начал писать именно в Бухаре».
Должно быть и тюрко-татарской историей он начал интересоваться именно в Бухаре. Об этом свидетельствуют записи, сделанные из арабских и персидских книг. В книге «Мустафад ал-ахбар» Марджани пишет: «Книгу Ибн Фадлана я переписал именно в Бухаре». Мы увидели довольно много сведений о ханах Бухары и Хивы. Видимо, важную для себя информацию об этом Марджани начал собирать в Бухаре, потому что в конце одного письма на персидском языке он написал так: «Это письмо написано в 1221 х./1806 г. эмиром Бухары Амиром Хайдаром ибн Макзумом визирю Османской империи Йусуф-паше. Я переписал его с полей одной книги, которую взял почитать в самом начале своего приезда в Бухару». Правда, важные для истории части письма были вырваны и потеряны.
Марджани сам пишет, что довольно много информации, использованной для написания книги «Гурфат ал-хавакин ли ма’рифат ал-хавакин» («Пригоршня знаний для познания хаканов»), он собрал именно в Бухаре.
Кроме этого работы «ат-Тарика ал-мусла ал-акида ал-хусна» («Достойным подражания путём и наилучшим убеждением»), «И’лам абна’ ад-дахр би-ахвал ахл маварааннахр» («Уведомлении сынов эпохи о положении жителей Мавераннахра»), «Шарх мукаддимат ар-рисала аш-шамсиййа» («Комментарии к введению трактата «Солнечный») он также написал в Бухаре. Очень внимательно читая книги в Бухаре, всю важную информацию и мысли, посетившие его при их прочтении, он записывал на полях этих произведений. Мы встретили довольно много таких заметок в книгах «‘Акида ан-Насафи», «Мулла Джалал». Можно сделать выводы, что некоторые из этих записей сделаны именно в Бухаре. Но многие из них были исправлены и дополнены по возвращении в Казань.
В Бухаре Марджани также занимался суфизмом и воспитанием души. Из известных шейхов сначала он начал общаться с сыном халифа Ниязкули (ишан Туркмани) шейхом ‘Убайд Аллахом. Этот человек был директором и учителем в медресе ишана халифа Ниязкули, был ишаном и занимался воспитанием муридов, умер в 1269 х./1852 г.
В год своего отъезда из Бухары Марджани связался с одним из известнейших шейхов ‘Абд ал-Кадир ибн Нияз Ахмадом ал-Фаруки ал-Хинди, известного как Сахибзаде. По словам Шихаб ад-дина, этот человек пользовался большим авторитетом, был авторитетным суфием, погружённым в поклонение. Умер в 1271 х./1855 г., и на его погребальный (джаназа) намаз пришло большинство жителей Бухары. Марджани несколько раз присутствовал на собраниях этого шейха и даже получил свидетельство об уровне его духовного воспитания и наличии права воспитывать других людей.
Садрутдин об этом пишет следующее: «Марджани не любил, когда люди теряли голову от чего-либо, не любил критиковать, лишь следуя мнению других. Он любил основательность. Поэтому при мне ходил к Сахибзаде-ишану. Ежедневно он уходил к нему к утреннему намазу и оставался там до восхода солнца. Так продолжалось около двух месяцев. Находясь в своей комнате, он каждый день читал какую-то часть Корана и советовал мне делать то же. Я не помню, чтобы в своей комнате он читал другие книги. Уезжая из Бухары, Марджани даже получил от ишана свидетельство, позволяющее ему быть ишаном, посох и плащ».
В своих книгах Марджани всегда уважительно отзывается о суфизме и суфиях, одобряет суфийские методы борьбы со страстями, пишет, что многие учёные учились у ишанов, и часто взгляды суфизма оказываются выше учёных калама и фикха. Также он отмечает, что суфии обладают способностями познавать Аллаха.
На собраниях Марджани и своим шакирдам говорил много лестного об ишанах. Но неизвестно, что он занимался суфизмом и призывал к этому других. Часто он говорил своим шакирдам: «Нужно много читать Коран и стараться понять его смысл. Нет более полезной вещи, чем Коран. Если вы будете читать Коран, вникая в его смысл, добьётесь всего».
Однажды к Марджани пришёл его ученик мулла Гимран ибн Сагид (‘Имран ибн Са‘ид) ал-Багиши и поведал, что хочет стать суфием, и попросил показать верный путь. Тогда Марджани ответил: «Самый верный путь – Коран. Ежедневно читайте как минимум одну часть Корана. Вникайте в смысл и задумывайтесь над прочитанным. Хотите стать совершенным, так прочтите заслуживающий доверия тафсир. Он вам и покажет дорогу».
Понял ли Марджани пользу суфизма путём размышлений, был ли привязан к какому-то шейху? Или на него воздействовали такие приверженцы тариката, как кади Абу Са‘ид? Либо это произошло из-за чтения книг таких учёных, как имам Газали, считающих суфизм наилучшим способом побороть свои страсти? Мы не знаем точного ответа, но всё же думаем, что наибольшее влияние в этом вопросе на него оказал Газали.
Так как Марджани не был против суфизма и не пресекал занятие им своих шакирдов, то среди его учеников были и муриды – последователи каких-либо ишанов.
О своей жизни в Бухаре и здоровье Марджани рассказывал своим шакирдам следующее: «В Бухаре я остерегался пить некипяченую воду. Я кипятил и остужал её, чтобы утолить жажду. Поэтому я не заразился паразитическим червем-волосатиком, чем страдают многие приезжие. Во время учёбы я обращал большое внимание на своё здоровье, но пренебрегал сном. Иногда я спал лишь один час в сутки. Отсутствие сна не отразилось отрицательно на моём здоровье. А вот к пище я относился внимательно. Каждый день в одно и тоже время старался хорошо поесть. Возможно, это и помогло мне».
Нужно также обратить внимание на то, что Марджани обладал таким усердием, какое не было свойственно ни одному из его современников. Вдобавок ко всему у него было отменное здоровье. Многие шакирды, желая быть здоровыми, полжизни проводят на улице, в садах, развлекаются на собраниях, посвящая занятиям лишь несколько часов в день. И всё же они не могут похвастаться отменным здоровьем.
Марджани же не участвовал на таких увеселительных собраниях, всё своё время, даже то, когда все шакирды отдыхали (между предвечерним и вечерним намазами), посвящал учёбе, пренебрегал сном. И даже такое усердие не сказалось отрицательно на его здоровье. В чём же причина этого?
Возможно, на это повлияла природа Марджани, его внимательное отношение к пище, отказ от таких причиняющих вред здоровью вещей, как опиум и табак, здоровая голова и направление усилий в одно и то же русло.
Но самая главная причина в том, что Марджани получал огромное удовольствие от знаний и исследований. Найдя истину в каком-либо вопросе, он радовался как человек, нашедший клад. Известно, что работа, выполненная с любовью и от чистого сердца, сама является отдыхом. Сколько работ выполняет человек от чистого сердца, столько он и отдыхает. Человек не испытывает наслаждение от дней, проведённых без пользы для себя и других, он считает их временем, потраченным впустую. Такие люди чаще заболевают от безделья, нежели от большого количества работы. Так как Марджани был одним из тех, кто влюблён в знание, его отдых состоял в чтении большого количества книг.
Садрутдин так описывает положение Марджани в Бухаре: «Он был единственным шакирдом в Бухаре, который ходил босиком. Не одевался вычурно, не уделял много внимания одежде, остерегался вредных привычек, распространённых среди других учеников, и стремился к душевной чистоте. С сокурсниками общался мало, не посещал всевозможные увеселительные собрания. Вернувшись в Казань, он и мне говорил, что дружба становится препятствием для получения знаний. Советовал мне мало общаться с людьми и не тратить время на посещение различных собраний.
Очень любил читать Коран и делал это каждый день, много занимался чтением и письмом, писал даже на пустых участках обёрток от чая и сахара, иногда делал записи даже на стенах. Прикладывал все усилия, когда хотел заполучить ту или иную книгу.
Ему не нравились многие методы преподавания и правила, заведённые в Бухаре. Волновался по поводу того, что народ Бухары излишне почитал могилы и просил помощи у умерших. Однажды во время пожара Марджани услышал, как люди кричали: «О Ходжа Баха’ад-дин, помоги нам!»[34] Тогда он хотел сказать: «Даже люди нашей деревни выше их. В нашей деревне помощь просят у Аллаха и произносят такбир и азан».