Пожимаю плечами:
– Дипломом государственного образца и многолетней работой данное. А что?
– Вы знаете, что у меня очень серьезное кардиологическое заболевание?! Вам слово "экстрасистолы" что-то говорит? Какую помощь вы мне можете оказать? Вы даже давление мне не померили!
– Да я, вообще-то, только вошел…
– Что это за безобразие такое? У вас там что, издеваются надо мной? Мне нужна кардиологическая бригада!
– А ее уже год как нет, – радую я подробностями онемевшую от такой наглости больную. – Расформировали.
– Тогда почему мне не прислали врача?
– А где их взять? Думаете, на "Скорую" толпы ломятся?
Дальше пошел долгий разговор ни о чем, который и закончился ничем – т.е. кардиограммой, тонометрией, феназепамом в мягкое место и долгими невнятными угрозами нашей службе за подобную неорганизованность.
Поразительно, честное слово. Милая женщина, откуда же взяться врачам? Тем паче – профильным специалистам, готовым, свесив язык, кинуться кивать в пять утра всем вашим капризам и по поводу каждого чиха устраивать консилиум? Они бегут из медицины, и со "Скорой" – в частности. Возьмите пример дикого Запада – там считается порочной практика доставки врача к пациенту. Врач – это первый после Бога, его голова должна быть забита лишь новыми методиками диагностики и терапии, новейшими разработками и схемами применения новейших же лекарственных средств, глубоким аналиом каждого отдельного заболевания у каждого отдельно взятого больного. Но уж никак не должен этот человек, к интеллекту и умственному труду которого предъявляются такие высокие требования, бегать по пятым этажам, таскать носилки, выковыривать бомжей из канав и консультировать истеричек с вечно больными "сердцами" и "головами". Высокий умственный труд предполагает отсутствие низменного труда физического. Говорят, в Древнем Китае врач одной пальпацией пульса занимался несколько часов, вникая в нюансы его наполнения, напряжения, ритма, частоты… Откуда же вы возьмете специалиста, который то же самое вам предоставит, вкалывая при сем, как негр на плантации? А если еще врач гораздо сильнее, чем вашим здоровьем, озабочен мыслями, где бы перезанять, чтобы переотдать, чтобы не протянуть ноги…
Вы не сберегли поколение хороших врачей, люди. Вам его подарило время, как компенсацию за ошибки социалистического прошлого, одно из немного ценного, что вы могли иметь даром. Вы сгноили этот подарок – жалобами, кляузами, оскорблениями, недовольством, молчанием, равнодушием, ненавистью к тем, кто из последних сил, за нищенскую зарплату, имея огромные обязанности и не имея никаких прав, пытался бороться за ваше здоровье. А теперь это поколение, воспитанное в духе альтруизма, гуманизма и бессеребреничества, благополучно вымерло. Остались лишь крохи. Новые врачи уже не будут такими – они растут в другой эпохе, где в порядке вещей то, что человек человеку волк, что без денег нет работы, что если не ты – то тебя. И, как дети своей эпохи, они не смогут вести себя как то, уходящее во тьму поколение, которое вы добиваете.
Вы молчали, когда врачи жили на нищенскую зарплату.
Вы хором осуждали, когда врач, спасший тысячу, не спасал одного.
Вы доносили, когда врач, дошедший до нервного срыва, ругал вас за необоснованный вызов.
Вы не обращали внимания, что люди, спасающие ваши жизни, живут без социальных льгот, без привилегий, без достойного уважения к своему труду.
Вы предали врачей, люди.
Куда уходят врачи? Подальше от вас, верьте слову. Умирая в нищете, от инфарктов, инсультов и онкологии, забытые всеми спасенными и исцеленными, они уходят в лучший мир, где не будет таких, как вы.
Жить здорово
Одна из наиболее интенсивно меняющихся городских систем – здравоохранение. Депздрав столицы ведет одновременно более пятидесяти проектов, а правительство Москвы выделяет медикам новые мотивационные гранты. Отрасль осваивает высокие профессиональные стандарты работы и технологии. Чтобы обсудить перемены, министр правительства Москвы, руководитель Департамента здравоохранения города Москвы Алексей Хрипун встретился с журналистами Rambler&Co.
Врачебная модернизация
Еще в апреле этого года на заседании президиума правительства Москвы было принято решение об учреждении регионального профессионального статуса «Московский врач». Он присваивается после успешной сдачи специального экзамена по теории и практике, в ходе которого врач может доказать, что его знания, опыт и уровень профессионализма выше базовых требований и соответствует мировым стандартам. Сдается экзамен бесплатно и добровольно.
«Под этот проект мэр Москвы выделил специальный грант. Уже в сентябре мы дадим возможность нашим медикам пройти специальный экзамен и получить этот статус «Московский врач». Ответил на вопросы экзамена, соответствуешь высокому статусу – получи плюс 15 тысяч к заработной плате, а заодно и перспективы карьерного роста», – объясняет журналистам Алексей Хрипун.
К реализации этого проекта привлекли и московские медицинские вузы. Например, в Первом МГМУ имени Сеченова в рамках федеральной системы аккредитации создан специальный центр, который департамент здравоохранения планирует задействовать. Ведь требования к строгому и независимому экзамену похожи на аккредитационные испытания для врачей, а с учетом особенностей столичного здравоохранения даже превышают их. Аналогичные возможности появляются и в других профильных вузах города.
«Российская медицина переходит на принцип аккредитации, такой же, как и во всем мире: 3-3,5 тысячи тестовых вопросов, на которые нужно ответить и структурированный симуляционный экзамен, на котором соискатель может продемонстрировать необходимые практические навыки, потом экзамен и обсуждение портфолио. То, к чему мы идем – система непрерывного образования», – считает глава Депздрава.
Еще один важный проект – внедрение специальности «врач общей практики» в работу городских поликлиник. Сейчас ее получили уже около двух тысяч участковых терапвтов, а в 2018 году таких специалистов будет уже 3,5 тысячи.
«Участковый терапевт до недавнего времени был по сути диспетчером, не принимающим никаких решений. Мы даем право врачу общей практики принимать решения по тактике лечения широкого спектра заболеваний и параллельно с этим – возможность осуществлять практические функции. Например, выполнить хирургическую перевязку, не отправляя больного к хирургу», – говорит Хрипун.
Другой проект, в котором смогут принять участие врачи, связан с работой с пациентами: сотрудников медучреждений обучат основам корпоративной культуре и правилам этичного общения.
«Мы создаем сейчас Центр развития компетенций, где будем этому учить. Приходит человек, просит принять его на работу в медицинскую организацию, мы направляем его сначала в этот центр, изучи там адаптационный пакет, прими корпоративные стандарты московского здравоохранения», – объясняет глава Депздрава.
Системные изменения
В планах Департамента здравоохранения на ближайшее время, например, намечено улучшение работы женских консультаций. В Москве их 128, и около 100 из них – подразделения городских поликлиник. Их хотят перевести в подчинение родильных домов.
«Главное тут преемственность. Площади те же, люди те же, зарплата не ниже, функционал тот же. Сотрудники смогут даже больше получать. Меняется формат, – рассказывает Хрипун. – Беременная женщина, которая приходит в женскую консультацию, точно сможет узнать, где она может получить экспертную консультацию, а также выбрать конкретного врача для сопровождения родов. При этом у нее остается право родить и в другом роддоме по ее выбору».
Одной из самых обсуждаемых за последнее время стала реорганизация системы психиатрической помощи в Москве. «Примерно 40 процентов (из тех, у кого есть психиатрический диагноз – ред.) сейчас просто фактически живет в учреждениях, а не проходит активное лечение. Две загородные больницы мы уже адаптировали под интернаты для лиц с психическими расстройствами. При этом ни одну психиатрическую койку не сокращали и не собираемся этого делать», – подчеркнул глава Депздрава.
А вот психоневрологических диспансеров, по его словам, в Москве сейчас мало, всего 20 – это структурные подразделения больниц. В ближайший год количество диспансеров удвоится – их будет не 20, а 40. «Важно максимально приблизить помощь таким пациентам, чтобы они не жили в больнице, а возвращались в социум; для этого развиваются стационарозамещающие технологии», – сказал чиновник.
Еще один фокус внимания в этом году – формирование сети онкологической помощи. Благодаря проводимым изменениям планируется сократить сроки диагностики и начала лечения. По словам Хрипуна, диагноз можно будет установить уже в поликлинике (там все необходимое для этого сейчас имеется), быстро подтвердить в специальном онкологическом центре, получить там комплексное лечение, а долечивание – в онкодиспансере, которых станет в разы больше.
«За раннюю (своевременную) диагностику рака специалист поликлиники будет материально поощряться. Если возникло предположение, что у человека рак, а после диагноз подтвердился – тогда грант», – объяснил руководитель городского департамента здравоохранения.
Изменения пройдут и в системе диспансеризации. «Мы сейчас стремимся к тому, чтобы всю процедуру диспансеризации в поликлинике можно было пройти за 90 минут. К концу года это будет сделано», – прокомментировал Хрипун.
Врач отстояла своё право на служебное жильё
Врач из Тюменской области отстояла своё право на служебное жильё. Как рассказала молодой специалист, в местном Департаменте здравоохранения заявили, что у неё «завышенные требования»
«Мне в департаменте сказали, что у меня завышенные требования. Могла бы и в конуре пожить» (состояние конуры в видео)
Молодому тюменскому врачу Сабине Гербер, которой по программе «Земский доктор» дали непригодную для жизни квартиру, наконец-то сделали ремонт. Власти Сорокинского района пошли на это только после обращения Сабины в СМИ. Месяц назад молодой врач из Тюмени Сабина Гербер рассказала о проблеме, с которой столкнулась, участвуя в областной программе «Земский доктор». По условиям программы специалисты, отправляющиеся в глубинку, получают миллион рублей подъемных и служебную квартиру. В квартире, которую предложили Гербер в Сорокинском районе, была сломана сантехника, в полу образовались щели, стены были ободраны, а двери сделаны из фанеры. Из-за жутких условий врачу пришлось жить в одной из палат больницы. Фотографии предложенной квартиры она разместила в городских пабликах «ВКонтакте». История получила широкий общественный резонанс. Сабина также обратилась с письмом к президенту РФ Владимиру Путину
После этого власти Сорокинского района, которые не решали вопрос даже о выделении врачу квартиры, вынуждены были сделать ремонт. «Мне пришел ответ из администрации района, что квартира будет отремонтирована, – рассказала Сабина Гербер. – Мне сделали сантехнику, полы, электрику. Даже обои поклеили в комнатах». «На основании ее заявления и ходатайства руководства больницы мы передали квартиру Гербер по служебному найму. Вопрос рассмотрели на комиссии администрации и утвердили», – пояснил начальник отдела ЖКХ Сорокинского района Андрей Полеваев. По словам молодого врача, в областном департаменте здравоохранения за нее так и не вступились, устранившись от скандала. «Мне в департаменте сказали, что у меня завышенные требования. Могла бы и в конуре пожить», – расскаала она „URA. RU“. Эту же информацию врач подтвердила и сайту medrussia. org. «Да, действительно мне так и сказали прямым текстом – «могла бы пожить и в конуре», – заявила Гербер
Несмотря на такие трудности, Сабина все же решила остаться работать в больнице Сорокинского района.
Было плохо, стало хуже. Выживет ли сельская фармация?
Комитет Госдумы по федеративному устройству порекомендовал отклонить законопроект об аптеках в труднодоступных районах нашей страны. В чём главная проблема – неужели в правовых понятиях, не закреплённых законодательством?
«До аптеки вёрст четыреста пешком»
Нерентабельность аптек. Нехватка специалистов. Отсутствие необходимых помещений. Ключевые проблемы, из-за которых житель отдалённого или малонаселённого района не всегда может купить лекарство, во многом остались теми же, что и 8–9 лет назад, когда фармацевтическое обращение ещё регулировал закон «О лекарственных средствах».
По состоянию на январь 2009 г., 85% российских аптек находились в городах. А на аптечную организацию в сельской местности приходилось более чем в 2 раза больше пациентов, чем в городе. Серьёзную роль играл и фактор удалённости. Но всё это было до «оптимизации» здравоохранения, закрывшей во многих районах последние медпункты.
В 2017 г. государственные и муниципальные аптеки попали под действие закона ФЗ № 44, а частных аптечных организаций на селе крайне мало.
Законопроект, освобождающий некоммерческие аптеки от обязанности производить закупки раз в год и по МНН, ещё не обрёл силу действующего нормативного акта. Если документ будет отклонён или его утверждение затянется, закроются не только аптечные учреждения государственной и муниципальной формы. Под вопросом будет существование программы льготного лекарственного обеспечения. Причём везде. Но в труднодоступных районах пациенты ощутят это первыми.
На Интернете в райцентр не доедешь
В Алтайском крае 12 городов, одно закрытое административно-территориальное образование и 59 сельских районов. «У нас 1444 сельских населённых пунктов, в 284 из них – менее 300 жителей. И там нет ни аптек, ни медицинских организаций. ФАПов, отпускающих лекарства, около 660 на весь наш регион. Интернет не решит этой проблемы. Одним дистанционным способом мы ничего не добьёмся! Человеку всё равно придётся ехать в райцентр, а транспорт в центральную усадьбу часто ходит… раз в неделю»,;– предостерегала замминистра здравоохранения Алтайского края Елена Кравец на мартовском круглом столе Госдумы, посвящённом льготному лекарственному обеспечению.