Сегодня с 1100 до 1215 заседал президиум НТС - о выдаче рекомендаций для поступления в аспирантуру ЦАГИ: В. Хандурину (от ЭМЗ), Б. Григорьеву (от Галкина), Ю. Долбневу, и ещё от Туполева.
В президиуме НТС всё шло гладко, поскольку вопрос был мирный, но разделение на сторонников и противников перестройки чувствуется в воздухе, как предгрозовая атмосфера, насыщенная электричеством. Например, Фомин кольнёт: «Это ему поручит СТК..», а Минаев при этом добавит: «…которого ещё нет», - и ухмыльнётся. Я вынул из кармана вчерашнюю статью из «Известий» акад. Сагдеева о фундаментальной науке и дал прочитать Амирьянцу, но его внезапно вызвали в трубу. Потом газету у меня взял Чижов, прочитал, но ничего не понял и попросил рассказать меня, о чём статья. В 1430 будет торжественное заседание, посвящённое 1 мая, – надо будет подойти к Чижову и рассказать ему, но для этого надо ещё раз прочитать её, потому что статья очень сложная, например, там есть рассказ о давнем споре между Келдышем и Арцимовичем и здесь мнение явно разошлось. Тому пример Галкин, который шёл рядом со мной на обед и уверял, что прав был Келдыш, а не Арцимович. Я сослался на Ленина, который утверждал, что всякая наука партийна. Даже математика.
После торжественного собрания с традиционными речами и поздравлениями перешли на развлекательную часть прораммы. Это был диафильм Галкина о его поездке в Италию в 1986г. Сначала был рассказ, а потом показ. Оказывается, Галкин остроумный рассказчик. В Италию были командированы двое: Галкин и Загайнов, - для участия в каком-то аэродинамическом комитете. Они от Рима до Сиены добирались самостоятельно (а это пол – Италии). Теперь не принято высылать встречающих: все добираются самостоятельно. Им выдали в Риме по 1 млн лир (это примерно 500 руб), из которых они по 80 тыс истратили на обед. Фотоснимки у Галкина были вполне хорошими.
Поскольку сегодня полный рабочий день, то в 1630 все разошлись по рабочим местам, а в конце дня состоялся традиционный предпраздничный шахматный турнир.
30 апреля 1988 года, суббота.
Позвонил Широкопояс и попросил меня купить дефицит в нашем универмаге: плёнку ORWOCHROM, один блок 3 руб х 10 шт. Много лет назад эта плёнка стоила 1руб 50 коп. Теперь и проявитель к ней тоже подорожал: был 2 руб 15 коп, а стал 5 руб 30 коп. Володя Широкопояс – мой друг с тех пор, как в юности мы занимались в фотоклубе. Постепенно я от фотографии отошёл, кроме стереофотографии на профессиональный формат с помощью двух спаренных фотоаппаратов «Киев-6», а он, наоборот, стал профессионалом и снимает серьёзные слайдфильмы.
1 мая 1988 года, воскресенье. Перед демонстрацией зашёл Чернов с просьбой переписать видеокассету. Теперь он стал самостоятельным видеолюбителем, так как завёл обменный фонд пока из пяти кассет на библейские темы: «Иисус Христос» – 2х3час, «Моисей» – 2 час, и т. п. Эти пять кассет позволили ему общаться с другими начинающими любителями, в том числе с неким Виталием – соседом племянницы Кати. Она и рассказала соседу, что у дяди Володи много видеофильмов, но брат Коля просил меня не поощрять её увлечение видео, так как она учится в 10-м классе и ей надо думать об аттестате зрелости и об институте. Вот я и переадресовал этого парня к Чернову.
В 1000 пришёл ещё один друг: Саша Приходько, - и вернул мне пластинку «Реквием Моцарта». Мы с ним беседовали полчаса, и из-за этого я попал на демонстрацию только в 1035, но успел во время. От нашего отделения на демонстрацию пришло около сорока человек. Одна деликатная деталь: подхожу к месту сбора цаговской колонны (это у стадиона), здороваюсь с нашими за руку: с Минаевым, Соповым, Стюартом, Амирьянцем, Симоновым, а рядом с ними стоит Ольга Бессолова – с ней за руку неудобно здороваться и целовать ручку не принято. А я читал в юности, что при встрече первой должна подавать руку женщина (если захочет). В 1205 как всегда, прошли мимо трибун, видели Шогина и всю городскую знать.
2 мая 1988 года, понедельник. В 10 час должен был прийти Костя Дурынин. Звоню ему, а он забыл. Я напоминаю ему, что он собирался привезти ко мне телевизор своего друга, чтобы я как следует, настроил модуль видео, который я делал на прошлой неделе. Он мне отвечает: «Привезу после Музыкального киоска».
Жду. А он так и не появился до вечера. Тогда я вечером зашёл к нему домой – он живёт в доме, где старый гастроном. Он объяснил, в чём дело. Оказывается, его другу уже ничего не надо, так как его квартиру обокрали: унесли телевизор, видеомагнитофон, кассеты, цигейку и пр.
Я выпросил у Кости кассету с обещанием вернуть до ночи. Эту кассету с фильмом «Мусорщик» мы посмотрели с Олегом, и в 23 часа я отнёс её обратно. В его доме во всех подъездах вставили замки и теперь, чтобы попасть к нему, надо предупреждать по телефону. Подходишь к дому, он выбрасывает с четвёртого этажа ключ от подъезда, и так ты попадаешь к нему в дом. Поставить замки во всех подъездах пришлось из-за того, что в старом гастрономе продают водку и поэтому в подъездах постоянно околачивались пьяницы.
3 мая 1988 года, вторник. С утра начались приятные хлопоты с оформлением отпуска: мне предложили от цехкома путёвку на туристский поезд «Москва – Закарпатье – Москва» с 10 по 23 мая. Дело было так. В пятницу на торжественном заседании наш председатель цехкома Бессолова много говорила о доброжелательном отношении в нашем коллективе. Особенно это проявилось в дни 25-летнего юбилея нашего отделения и празднования этого юбилея на базе отдыха «Салют». Потом она похвалила многих людей за помощь в организации этого праздника и в том числе меня и Чернова за показ мультфильмов для детей и за кинохронику. А когда кончилось торжественное заседание, и все сидели в ожидании диафильма Галкина, Бессолова подошла ко мне и предложила льготную путёвку на поезд «Дружба».
Оказалось, уже давно организована от ЦАГИ группа 30 человек в туристскую поездку по льготным путёвкам (скидка 50%, т. е. платить надо 95 руб вместо 190). Там в основном одни женщины, но одна из них отказалась, а тут я попался на глаза. С утра я написал заявление на имя зам. нач. института Ефимова Вал. Мих. и председателя профкома Дудина Г.Н., заверил у Мачигина и Бессоловой ходатайство. Ходить в управление пришлось три раза, т. к. льготы 50% не делают секретариат достаточно приветливым, например, Галя у Ефимова – это почти монумент, в соцбытотделе Анна Васильевна Синицына – очень строгая старушка – либо ей всё надоело, либо не любит попрошаек.
4 мая 1988 года, среда. Итак, отпуск подписан, а путёвку надо выкупать сегодня в 17 час. Кроме своих бумаг я носил на подпись ещё заявления Ерёминой и Четверговой (из спецчасти), так как у них нет пропуска со свободным проходом. Соболев, подписывая моё заявление об отпуске, посоветовал оставить кого-нибудь вместо себя. Подумали и решили назначить исполнять обязанности начальника сектора Мосунова, потому что Рыбакову и Набиуллину всё равно, а Валере будет добавок 30 руб.
Широкопояс просил ту цветную фотоплёнку, которую я купил для него, сохранить пока в холодильнике, потому что он срочно выезжает в Эстонию на фотосъёмки. Я спросил его мнение о перестройке, заметив, что в 4-м номере «Наш современник» в статье Кожинова говорится о том, что сталинизм начался за 20 лет до репрессий 1937г, а он ответил, что всегда был уверен, что сталинизм начался задолго до революции. Ещё Достоевский в романе «Бесы» предупредил человечество, что бесполезно устраивать счастье одних слоёв народа за счёт уничтожения других: « Богатого всегда можно сделать бедным, а бедных богатыми – никогда!» Надо будет почитать этот роман, но насколько я помню из школьной литературы, роман «Бесы» считался тогда реакционным.
5 мая 1988 года, четверг. Сначала после утренней шахматной разминки я открыл обычную десятиминутную дискуссию о перестройке. Я подкинул им на обсуждение статью Чингиза Айтматова во вчерашних «Известиях» под названием «Подрываются ли основы?» Там ещё раз о сталинизме, но уже как об идеологии, которая оказалась очень живучей и проявила себя и в Китае в виде культурной революции и в Кампучии – в виде геноцида. Иначе, зачем бы стали душить ещё не развившиеся кооперативы? В самом деле, налог на кооперативную зарплату до 500руб такой же, как на государственную (13%), а свыше – резко увеличивается по сравнению с государственной: в интервале от 500 руб до 700 руб налог 30%, от 700 до 1000 – 50%, от 1000 до 1500 – 70%, а выше 1500 – 90%! Это и есть остатки сталинской идеологии: должно богатеть государство, но ни в коем случае отдельные лица! Потому–то у нас и зажали изобретателей и всё талантливое!
Приезжала Суворина из Дубны. Дали ей отчёт Мосунова и ленту «141».
6 мая 1988 года, пятница. С утра прибыл Колоцей. Его вопрос о перекосе элерона, вращающегося не на двух шарнирах, как схематизируется у нас, а на трёх. Задача статически неопределимая, но я ему посоветовал почитать то, что я сделал 20 лет назад: «Учёт деформации сдвига…» Но создаётся впечатление, что Колоцею просто лишний раз хочется удрать с завода, а в ЦАГИ отметишься, – был в командировке! Так что, через пять минут он испарился. Вот и наши деятели: Рыбаков и Набиуллин, - исчезли в предпраздничные дни. НЭН – тот хоть утром появился часа на три, а РАА вообще не пришел на работу, – наверное, где-нибудь в детском саду мусор возит.
Крапивко принёс статью Шмелёва в «Новом мире» (№4, 1988) – Новые тревоги – о трудностях перестройки. Это мне всё известно.
С 1100 до1230 состоялось партбюро, на котором мы совместно с партгрупоргами назначили комиссию по составлению «Положения о СТК в НИО-19». В комиссию назначили: Стрелкова, Синявского, Бессолову, Сопова, Карклэ, Стюарта, Азарова, Клюкина.
Сегодня «Правда» очень пухлая: с повестью Ю. Германа «Лает собака». Статья о политэкономии – эта наука у нас в запущенном состоянии со времён «основоположника» Сталина.
Сопов хочет повесить плакат «Вся власть советам!».
7 мая 1988 года, суббота. Рабочий день по решению совета министров. С утра до 11 час сидели на совещании у Соболева по поводу заключения для микояновцев. От них было четверо во главе с начальником отдела Ю. М. Померанцевым. От нас: Соболев, Карклэ, Алексеев, Грецов, Я, Рыбаков, Мосунов – итого, набралось 11 человек. Погода была пасмурная сырая, так что было приятно у открытого окна. Получилась неприятная история: не было на месте трёх наших отчётов с расчётами, потому что они были посланы на завод в двух экземплярах для утверждения, и вторые экземпляры должны были вернуться, но прошёл месяц, а они там застряли. Как говорит Померанцев, они пришли на завод всего лишь две недели назад. Ну и что! Надо было тут же вернуть наш экземпляр обратно!
Заключение подписали, и гости разъехались, кроме Померанцева, который ещё должен был собрать недостающие подписи. После совещания, в 1130 Алексеевич исчез, наверное, уехал в Смоленскую область. Удивительное это нововведение: «зелёные талоны!» – имеешь такой талон и можешь в пятницу работать только до обеда. (Я ошибся: они хоронили Мишу Огородова).
Итак, последний день перед отпуском! Ещё предстоит получить отпускные деньги и зарплату за апрель. А 10 мая в 19 час отправление поезда «Дружба». Да ещё за мной долг: я обещал Ан. Тим. Пономарёву (ВВИА) написать отзыв на его диссертацию от ведущего предприятия (тема: расчёт бафтинга), но Галкин успокоил меня: напишешь потом!
8 мая 1988 года, воскресенье. Первый день отпуска. В нашей жизни, окутанной паутиной бюрократии, очень много «якобы». Я пишу в заявлении: отпуск якобы на 24 рабочих дня, а на самом деле – это отпуск на 20 рабочих дней. Этот анахронизм остался с 1960-х годов, когда от одного выходного дня перешли к двум выходным. И стало с тех пор пять рабочих дней в неделю вместо шести, но по инструкции до сих пор считается, что якобы в неделе шесть рабочих дней. Когда я выйду из этого отпуска 6 июня, у меня ещё останется в запасе отпуск на 24 рабочих дня за прошлый год и 48 –за этот.
В прошлом году отпуск прошёл оригинально. Шёл Международный Московский кинофестиваль, и я ездил две недели подряд в Лужники – там зал очень большой и каждое утро можно было свободно купить билет на утреннюю пару: с 9 час до 13 час. А вечером снова было кино, но уже дома и с видеокассеты. А в позапрошлом году отпуск тоже прошёл в кино: две недели с утра до вечера я с ещё одним таким же любителем (это Олег) смотрели фильмы с видеокассет. Если быть точным, энтузиастом и знатоком кино был он, а я только смотрел готовенькое. Он знал киноэнциклопедию почти наизусть, знал, какие фильмы стоящие, знал, где их достать, однако у него не было аппаратуры, поэтому мы и заседали у меня. Таким образом, за три года мы посмотрели с видеокассет 900 фильмов! Я веду в специальном журнале учёт просмотренного: название фильма, режиссёр, главные роли, хронометраж и год. Перед нами за эти годы прошли в основном все лучшие режиссёры зарубежного кино. Советские фильмы мы смотрели редко, т. к. их можно было видеть в кинопрокате.
В основном программа знакомства с зарубежным кинематографом выполнена! Осталось познакомиться с кинофильмами Японии, Китая, Турции и прочих стран, стоящих на второстепенных позициях по сравнению с кино США, Франции, ФРГ, Англии и Италии. Но не надо. Для кинолюбителя иметь возможность смотреть фильмы авторские: Формана, Феллини, Антониони, Копполы, Кубрика, Хичкока и др., - это трудная проблема. То, что ходит по рукам в городе Жуковском, - это в основном коммерческая стряпня. Авторские фильмы циркулируют на руках у ходячего клуба. Ходячий клуб – это некий кружок энтузиастов, в основном, бедняков, но зато горячо увлечённых и знающих мировой кинематограф. Этот клуб не имеет своего помещения. Собираются, где попало, и меняются кассетами, обычно на один-два дня. Я получил доступ к этому только благодаря большим затратам на аппаратуру. Так же было и с джазовыми записями в 1974-1984гг, когда благодаря первоклассной аппаратуре (я по существу располагал домашней студией) я мог сделать записи высокого качества, и это было удобно для других любителей, и хорошие записи стекались ко мне сами собой, и уже накопилось 300 лент из лучшего, что есть в мировом джазе.
10 мая 1988 года, вторник. Первый день путешествия.
Организовала туристскую поездку на поезде «Москва – Закарпатье – Молдавия – Крым – Москва» Мария Eгоровна Шатунина.
Поезд отправляется вечером, а пока надо сходить в ЦАГИ и получить зарплату. В 13 час во время обеденного перерыва там, как всегда, шёл шахматный бой. Крапивко драл Рыбакова, и тому удалось отыграться только один раз. Потом сел гость Чудаев Б. Я. – он играл с блеском, но у него упало время. Я на прощание повесил на доске ещё одну шахматную четырёхходовку (А. Калинин) из газеты «Труд» от 7 мая. Эту задачу я вчера решал весь день и только к вечеру решил. 8 матов! МАТ В 4 ХОДА.
И вот мы уже едем. Сейчас 2030 . Первая смена пошла в вагон - ресторан ужинать. В поезде 12 вагонов с туристами и 3 вагона-ресторана.
11 мая 1988 года, среда. Туристский поезд полон сюрпризов. Во-первых, нет нужды занимать очередь в туалет, т. к. поезд приходит на «базу отстоя», где имеются все удобства рядом с поездом. На вид это пустая площадка: тупик для трёх поездов. Но вот вы заходите в каменный тоннель рядом с поездом, спустившись по ступенькам вниз, и попадаете в подземное хозяйство для туристов.
Завтрак в 830, обед в 1615 , ужин в 2030. Я сегодня провёл на ногах 10 часов. Поскольку с Киевом я уже знаком, то у меня свой независимый маршрут. С 9 до 13 прошёл бульвар Шевченко и улицу Леси Украинки. Потом, когда пасмурная погода сменилась на солнечную, я занялся фотосъёмкой, для чего съездил на базу отстоя (метро Левобережная) за ранцем с фотоаппаратурой. Это чемодан с заплечными ремнями, который вместе с аппаратурой весит 17 кг. В прежние годы я его носил легко и с удовольствием, а теперь тяжеловато. Сегодня снял 12 пар на бульваре Шевченко. Стереосъёмка с каждым годом становится всё труднее, потому что одна из камер «Киев-6» (та, которая с 1972г) часто не дотягивает плёнку и снимает 15 кадров вместо12, так что часть кадров налезают друг на друга. Мои соседи по купе: В. И. Сёмин, Валерий Егоров и ещё один рабочий. Интересы совершенно другие, но это не страшно.
12 мая 1988 года, четверг. КИЕВ. План фотосъёмки на сегодня: Киево–Печёрская Лавра и Родина-мать. После завтрака (питание отличное!) сначала занялся регулировкой аппарата и провозился с ним полтора часа. Вся группа в это время гуляла по Киеву (по плану начало в 1130 у Лавры). Я ходил по городу самостоятельно и снял 4 плёнки. Не обошлось без приключений. Утром у отеля «Салют» привязался милиционер: «Фотографировать не разрешается!». Долго вели с ним переговоры, не понимая друг друга, хотя и говорили по-русски. Оказалось, что в Киеве никто не снимает с треножника бесплатно – это всё частники. Когда я наконец догадался об этом, я успокоил его. Потом около монументальной бабы подошли ещё два милиционера, когда я со своей аппаратурой забрался на холм. Они проверили мои документы и записали. И вообще часто подходили любопытные со своими разговорами. Типичный вопрос: «Оправдывает ли себя эта аппаратура?» Надо понимать, окупается ли? Доказать, что я снимаю для собственного удовольствия невозможно: это другой мир. И ещё я понял сегодня, что спрашивать о том, как пройти, надо минимум у двух, чтобы два ответа совпали.