С 1100 до 1310 заседали в партбюро (обеденный перерыв пропал). Решили: 6 июля провести выборы СТК. Мандаты на конференцию напечатает Гера Алексеев. Процедурные вопросы обсудят Сопов, Стрелков, Стюарт и Бессолова. Конференц-зал закажет Юра Найко.
Смыслов уговорил меня рецензировать на предзащите его докторскую диссертацию. Вторым рецензентом будет Аркадий Минаев.
25 июня 1988 года, суббота.
Диссертация Смыслова. В пятницу после обеда он пришёл ко мне со своей диссертацией. В ней около 400 страниц, но не сшито, а каждая страница – по отдельности. Кроме того, текст во многих местах состоит из склеенных кусков, взятых из каких-то старых отчётов.
Я читаю при нём введение и, не дойдя ещё до десятой страницы, натыкаюсь на каламбур, то есть взятый откуда-то ошибочный кусок, не имеющий отношения к теме. Тогда я заворачиваю всё обратно и предлагаю ему, во-первых, ещё раз прочитать за два выходных дня, а, во-вторых, сброшюровать всё в виде двух-трёх отдельных папок.
Утром в кинотеатре «Взлёт» посмотрел фильм «Асса». Он идёт 2½ ч. Фильм разрекламированный, но понятный только молодёжи, вернее предназначенный для молодёжи. Много рок-музыки: Гребенщиков, … Фильм «Маленькая Вера» – тоже для воспитания молодёжи, но боюсь, что его не выпустят в кинопрокат. Или подредактируют. Беда в том, что многие сатирические места зритель поймёт как соц-реализм. Это всё новый стиль. После соц-реализма, к которому все привыкли, он не сразу может быть понят. Всё требует воспитания и размышления.
Вода в Кратовсом пруду по-прежнему тёплая: 240С. Народу не так много: всего около тысячи, а ведь однажды как-то было около трёх тыс. В 19 час пришёл Виталий Егоров со своим сыном Мишей на «огонёк». Его сын очень хочет иметь видео. Я им объяснил, что я истратил на видео уже 7½ тыс, но уже наелся и всё это у меня лежит зря. А между тем, они могут получить тот же эффект с гораздо меньшими затратами. Я согласен дать им на две-три недели всё: телевизор «Рубин-Ц266», видеомагнитофон «Электроника ВМ-12», 50 видеокассет с фильмами, - за умеренную плату, не рассчитанную на прибыль, а всего лишь на амортизацию. ТВ – за 60 коп в день, ВМ – за 1 руб, кассеты по 3руб за неделю. Виталий подумал и с радостью согласился. Жаль только, что он продал свой автомобиль и вынужден всё это везти на такси.
26 июня 1988 года, воскресенье.
В Жуковском праздник книги. В парке в 12 час состоялась беседа с писателем Муштаевым. Он родом из Жуковкого, работает на ТВ. Беседа интересная. В парке много праздных людей. Продают хорошие книги, например, «Туннель» Бернгарда Келлермана (эта книга в детстве произвела на меня неизгладимое впечатление). На праздник книги меня вытянул Виктор, а после этого настроил посмотреть «Сельский час». После этого фильм «Застава Ильича» - там масса молодых актёров, которые впоследствии стали знаменитыми: Губенко, Любшин, поэт Рождественский и другие. И в 1900 ещё и третья серия «Омен» – это я обещал Гере, Лиле, Олегу и Егоровым.
27 июня 1988 года, понедельник.
Ваню с утра не могли разбудить, хотя ему надо идти на консультацию по истории. У него остался 1 экзамен и 2 хвоста: физика и геометрия.
1000 – НТС НИО-19 с предзащитой Николая Германовича Клюкина.
Заседали до 1140. Народу было не менее 30 человек. Ко мне тихонько подсел Смыслов со своей диссертацией, и я вместо доклада смотрел в его бумаги. Он всё исправил, как я просил. Введение стало отличным. Его тема: электромеханическое моделирование (ЭММ). В 1956г с проф. С.П. Стрелковым они застолбили это направление. С тех пор Стрелкова давно уже нет, а дело разрослось и, если всё это приписать Смыслову, то и в самом деле, этого для докторской диссертации достаточно.
После НТС зашёл в мастерскую. У меня в портфеле лежит вилка от велосипеда «Турист». Моему велосипеду 35 лет, и от усталости треснула вилка. Мне порекомендовали обратиться к сварщику Саше Крючкову. Он заварил мою вилку за пять минут. Между прочим, когда в своём НИО-19 просишь оказать какую-нибудь мелкую услугу, то не принято платить, но говорят в ОПИ (опытное производство института), что бы ни попросил, там всё 2 рубля.
Айдер Булгаков просил написать отзыв на его докторскую диссертацию. При этом нужно указать, какую конкретную задачу он для нас решал, например, так: «требуется с гарантированной точностью вычислить максимальное инвариантное подпространство матрицы для корней, расположенных справа». Но это не наш язык! Это математика! Не буду же я писать на таком языке, который не понимаю!
В комнате +290С, а в подъезде горячие батареи – горячо руке.
28 июня 1988 года, вторник. В 1000 заседание Учёного совета с защитой диссертации Ю. И. Дударькова. В этом году в Совете добавились новенькие: Белозёров, Клячко, Райхер. Один из оппонентов Виталий Витальевич Мазур – наш давний друг. Когда был ещё жив Ю. И. Иванов, основатель системы ССП-МКЭ, тогда Мазур и Дзюба были его учениками. Их стандартные программы (СП) вошли в нашу систему на БЭСМ-6, и вскоре число СП в объединённой библиотеке достигло сотни. Сейчас их СП захирели, так как они перешли на VAX. Мазур уже давно уволился из ЦАГИ. Но МКЭ остался и по-прежнему, как сегодня, защищаются диссертации по этому методу. Мазур не читал свой отзыв по бумажке, а рассказал всё своими словами. Хвалил.
Что касается меня, то я уткнулся в диссертацию Смыслова и все два часа жевал его нудный текст. Общее впечатление от его текста: все фразы правильные и все пункты правильные, но большинство из них банальны. Я пытался узнать у рядом сидящего Фомина, каково у него мнение, но он умывает руки, уезжая в командировку (в Фергану, чтобы налаживать датчики). Он говорит, что Смыслов ничего не сделал для отрасли, кроме одного завода, - вся практика сведена к одному заводу. То же самое по пути на обед сказал Галкин. И всё-таки кое-что из новинок у Смыслова есть! Например, он предлагает моделировать не только аэродинамические силы, но также и инерционные и демпфирующие. Он также отмёл притязания на соавторство со стороны своих сотрудников, в частности, Ульянова. «Это, - сказал он мне, - похоже на твой случай, когда ты подал на премию Жуковского, то пришли от имени Набиуллина и Рыбакова с претензией на соавторство».
Вчера вечером приходила дочь К. С. Стрелкова – Юля проконсультироваться по сопромату. Она учится в химико-технологическом институте на первом курсе.
29 июня 1988 года, среда. Юля Стрелкова передала мне благодарность: она сдала экзамен по сопромату на хорошо.
В 1000 начался семинар с докладом Роберта Шибанова «Динамическая схема БТС …». БТС означает большой транспортный самолёт. Роберт в своём докладе предлагает нечто вроде паспорта на частоты и формы с декларированными допусками на частоты (что-то около 10%). Эта его идея объявлялась им ещё 10 лет назад. И сейчас опять! Все в ужасе! Дискуссия продолжалась до 1215, и всё-таки решили об этих проклятых допусках нигде больше не говорить и не сообщать. Пока что и так в РДК объявлены запасы по параметру 10%. Не хватало в готовом изделии выдавать паспорт с точностью 10%!
Я пытался на втором часу семинара улизнуть, но Галкин закричал: «Буньков, куда ты?» Пришлось вернуться. А вообще на семинарах меня клонит в сон, и часто сквозь сонное состояние я слышу, как трепят мою фамилию: «По методу Бунькова…, Буньковские 10%...»
Я уже смирился с тем, что на семинарах и учёных советах постоянно упоминается метод Бунькова. Как не хочется ходить на семинары! Как-то несколько лет назад, когда Галкин ходил по комнатам и созывал всех на семинар (он председатель семинара), я прятался под стол и так избегал нудной обязанности. А сейчас надоело прятаться – вот и сижу по два часа. Да ещё сегодня моё любимое кресло занял Вилли Спирин – командированный из Реутово.
С 1340 до 1530 сидели со Смысловым в его экспериментальной лаборатории и разбирали три последних главы из его диссертации.
30 июня 1988 года, четверг.
До обеда конспектировал доклад Горбачёва на XIX партконференции. Дело в том, что когда во вторник этот доклад транслировали, я в это время заседал в Учёном совете. После обеда с 1430 до 1730 состоялся НТС ЦАГИ по прочности с предзащитой Смыслова. Председателем был чл.-корр. АН СССР Андрей Фёдорович Селихов.
Смыслов вместо 40 мин докладывал 50 мин. Его доклад был сбивчивым и путанным. Он не умеет выделять главное. Более того, он всё время неожиданно уходит в сторону и блуждает по мелким вопросам. Каждые десять секунд он перескакивает с одного на другое, а при этом тематика остаётся узкоспециализированной, и связь с аудиторией теряется. Но я рецензент и поэтому был в курсе дела. Я спокойно всё это наблюдал, ожидая своей очереди.
Вопросы длились полчаса. Потом выступил рецензент Минаев. Когда три дня назад я предложил ему почитать освободившуюся у меня рукопись Смыслова, он сказал: «А зачем? Я и так всё знаю». И в самом деле, зачем утомлять себя четырьмястами страниц текста? Аркаша артист. Он произнёс речь, даже ни разу не обернувшись к плакатам, а их было шестнадцать. Он говорил обо всём и ни о чём. Это был театр. Как-то молодой специалист Сабанов посоветовал мне поучиться выступать у Минаева. И в самом деле, в этом искусстве Минаев превзошёл даже Галкина. А тот сидел – весь внимание – с улыбкой на лице. И по этой улыбке я догадался, что не хватает только бокала с коньяком, и я намекнул ему об этом. Он с восторгом ответил: «Да! Да!»
Я выступил более конкретно. Сравнил достижения Смыслова с такими же в радиотехнике. Потом вышел с протестом Вадим Ульянов: якобы задето его авторство – ведь он тоже двадцать лет работал!
Вспоминаю туристский поезд. Одесса. Рядом с улицей Дерибасовской книжная толкучка. Говорят, и в Москве такая есть. Свободно торгуют с полсотни человек. Некоторые разложили свой товар на тротуаре, другие носят в руках. Вижу: «Час быка» Ефремова. Я эту книгу люблю. Прицениваюсь: 30 рублей. Кусается. Уже потом, в Москве навёл справки,– эта книга давно не переиздавалась и ценится до 35 рублей.
Одесса. Во многих районах, особенно в новых, вижу людей, несущих в полиэтиленовых пакетах кильку. Ранняя клубника по 15 руб кг.
В моей жизни были две мечты: путешествовать по Памиру, включая ледник Федченко, и построить сферический экран для стереопроекции. Путешествие по Памиру я даже иногда вижу во сне, настолько я начитался об этом книг и отчётов. Увы, многие наши мечты остаются только в грёзах. В молодости я много ходил по Кавказу. Сначала в составе студенческой группы из девяти человек я ходил через Клухорский перевал. Потом в возрасте 30 лет – через перевал Бечо в составе плановой группы. Начиная с 1965г, я ходил почти каждый год то с Минаевым и Назаренко, то вдвоём с Бобылёвым (которого я же и сагитировал), то с Мулловым и Валяевым. Последний раз ходил в 1983г вчетвером: я, Мосунов, мой сын и ещё один москвич. Этот последний поход был очень странный. Мы готовились в поход вшестером: кроме названных ещё должны были идти Муллов с дочерью Галей, но за две недели до похода его старшая дочь, знаменитая скрипачка, сбежала за границу, и он был вынужден отказаться. Мы остались вчетвером, прошли через Бечо в Сванетию, но в то лето на Кавказе творилось что-то страшное: лавиной снесло альплагерь Джайлык, на обратном пути все перевалы закрыло чёрной непогодой. И мы спустились к морю.
В общем 15 отпусков я провёл в горах Кавказа и из них шесть раз с семьёй. Детей я водил по горам, начиная с четырёхлетнего возраста, но только Гера всё это запомнил и в молодости сам стал любителем гор. Я ходил по Кавказу, а мечтал о Памире. Я читал Крыленко, Горбунова.
Я мог с закрытыми глазами нарисовать схемы памирских ущелий и перевалов. Так мечта о Памире прожила со мной полжизни, пока я не понял, что уже поздно. Там даже молодые рискуют заболеть на леднике Федченко воспалением лёгких, а это смертельная опасность…
А вторая мечта – сферический экран. Стереопроекцией я занялся с 1968г, когда у одного москвича (80-летний полковник Гусев) посмотрел стереопроекцию у него дома. Много лет я проектировал свои стереодиапозитвы на плоский экран. Вогнутый цилиндрический я впервые увидел в Московском фотоклубе у Аскольда Прохорова. Это был небольшой метровый самодельный экран. Формат плёнки 24х36. Потом недавно в 1985г увидел в НИКФИ сферический экран. Там у меня был очень хороший друг Игнатий Ульянович Федчук. Эта дружба началась в 1964г, когда я общался со студией «Диафильм» в Старосадском переулке и даже был знаком с изобретателем растрового экрана Семёном Павловичем Ивановым. И вот однажды Федчук мне звонит и приглашает посмотреть на экран, у которого яркость в 12 раз больше обычной. При этом он просит, чтобы я захватил с собой мои стереодиапозитивы для испытания нового стереопроектора, сделанного из двух фабричных проекторов «Киев-66» по образцу моего (который мы делали вместе с Осовиком).
Я был чрезвычайно заинтригован экраном, который якобы в 12 раз ярче обычного и немедленно выехал к ним в НИКФИ. Кроме картинок я на всякий случай захватил и свой проектор. На всякие такие афёры я всегда езжу с огромным рюкзаком, потому что аппаратура всегда тяжёлая и её много. На этот раз я вёз с собой сдвоенный проектор, а там два трансформатора по 400 ватт, ящик с картинками – это ещё 6 кг, 50 пар стереоочков. И оказалось, что я захватил с собой мой проектор не зря, потому что их сломался сразу же, так что показывали из моего. Действительно, экран был чудесным и я сразу же узнал в нём тот экран, который можно видеть в телестудиях на заднем плане. И я начал мечтать, как бы мне сделать себе такой же экран. Кстати, в тот день в НИКФИ у меня украли семь пар очков. Там собралось зрителей около тридцати человек, на вид культурные люди, но среди них были воры. Вскоре я сделал себе экран 1,5х1,5 м, но не сферический, а цилиндрический. Смотреть можно, но яркость не по всему полю.
1 июля 1988 года, пятница.
В программе «Время» показали выступление на XIX партконференции нашего Загайнова. Он зачитал все те предложения, которые были одобрены на цаговской конференции. Однако он не сориентировался в той неожиданной ситуации, которая возникла на конференции. Ведь в Тезисах не было ни слова об объединении советской и партийной власти, а тут как снег на голову! Никто не ожидал, и поэтому ему не было поручено говорить об этом. И он об этом не сказал. Сказал только о Ельцине, причём Горбачёв ничего не ответил, хотя Загайнов обратился к нему и обычно в таких случаях Горбачёв подаёт реплики.
Вопрос о слиянии партийной и советской власти взбудоражил всех. У нас в коридоре сегодня утром 14 человек кричали и чуть не били по морде. Особенно кричал Поповский: «Всё! Перестройка кончилась!» Я же в таких случаях стараюсь выступать осторожно, взвешенно. Я сказал, что это очень остроумное решение при реальном состоянии политической обстановки в стране. Ведь по существу советы уже давно умерли. Можно было зафиксировать это и дело с концом! Путь, предлагаемый на партконференции – самый экономный. Надо как-то использовать гигантскую хорошо налаженную партийную систему (здания, кабинеты, телефоны, коммуникации и т. д.) – для этого достаточно начать выборы в парткомы и проводить их более ответственно и сознательно.
Из Дубны прислали расчёты по КС1 с непонятной ошибкой. Крапивко, который привёз эти бумаги, советовал мне съездить в Дубну на три дня и помочь им. Дудки! К счастью, по результатам я понял, почему расчёт симметричный идёт, а антисимметричный – нет. По телефону им объяснят. Но телефонная связь ужасная!
2 июля 1988 года, суббота. Я за субботу и воскресенье дочитал книгу «Дети Арбата» Анатолия Наумовича Рыбакова (около 600 страниц). Некоторые читатели недовольны, как автор описывает мысли Сталина, якобы, это всё надуманно и неправдоподобно. Что касается меня, то для меня это убедительно. Есть два типа людей: скептики и романтики. Или безразличные и увлекающиеся. Книга увлекла меня своей версией.