Поначалу было нелегко справляться с ситуациями, когда кто-то начинал кричать мне в лицо, но, как только дело доходило до физического противостояния, у меня никогда не возникало проблем. Благодаря этому я стал гораздо увереннее чувствовать себя и в других случаях, например, при обсуждении договора аренды квартиры с грозным на вид хозяином. Раньше подобные вещи меня пугали. Когда вы знаете, что сможете постоять за себя, то воспринимаете все совершенно иначе. Если разговор вдруг перерастет в перепалку, вас это уже не напугает. Это помогло мне справиться с воспоминаниями об издевательствах, которым я подвергался в школе, и о том случае, когда меня сильно избили. Я смело смотрел в лицо опасности и не пытался избегать своих страхов. Если кто-то явно собирался напасть на меня, я делал так, чтобы подобная мысль больше не приходила этому человеку в голову.
На основе своих воспоминаний я мог бы, вероятно, написать книгу о том времени, когда работал вышибалой. Как-то раз я работал в подвальном баре «Туркс Хэд», а мой друг стоял у парадного входа наверху. Он не пропустил какого-то парня, а в руке у того был бокал, которым он сильно поранил лицо моего друга, после чего попытался убежать. О случившемся я услышал по рации: «Парадный вход! Парадный вход!»
Я поспешил наверх. Кто-то показал мне, в какую сторону побежал парень, и я решил поймать его. Догнать его мне удалось рядом с пабом «Бэд Бобс». И только тогда, когда этот парень повернулся ко мне, до меня дошло, какого же он телосложения. Ничего себе! Настоящий здоровяк. Я подумал: «Боже! Что я наделал?» Но у меня уже не было выбора.
Мне удалось по-своему объяснить этому джентльмену, что в пабе «Туркс Хэд» никого нельзя бить бокалом по лицу, и я уверен, что мои объяснения были поняты.
Парень, который стоял у входа в «Бэд Бобс», был моим знакомым, и, пока я был занят упомянутым джентльменом, он подошел и спросил: «Джон, как дела?»
– Неплохо, – ответил я. – Но я сейчас немного занят.
Я борюсь с парнем, который в два раза больше меня, а мой знакомый решил со мной поболтать. Кто сказал, что вышибалы неприятные и недружелюбные люди?
Когда приехали полицейские, оказалось, что они хорошо знают этого здоровяка, и вовсе не потому, что у него раньше были проблемы с законом. Скажем так: он вел себя не совсем так, как приличествует стражу порядка, и, вероятно, на следующее утро у него состоялся неприятный разговор с начальником.
В то время вечерами я работал вышибалой, а днем учился в Дублинском технологическом институте (ДТИ). У меня было много различных планов в отношении своей жизни, но окончательно я ни на чем так и не остановился. Я создал небольшую компанию по благоустройству территорий, которая занималась строительством заборов и прочими подобными вещами. Когда я после школы проучился в институте уже примерно полгода, мама предложила мне записаться еще на курс машиностроения. Не знаю точно почему, ведь у меня в то время не было особой склонности к математике или естественным наукам, но мне это казалось интересным. В результате профессия инженера стала мне нравиться, и я получил диплом с отличием второй степени верхнего уровня.
В ДТИ на Болтон-стрит я проучился пять лет. Днем я старательно учился, вечерами тренировался, а потом работал вышибалой. Временами это сильно изматывало, но тренироваться мне очень нравилось, нужно было зарабатывать на жизнь, а мама настаивала, чтобы я получил образование. При всем при этом я с каждым днем осознавал, что ничто не увлекает меня так, как боевые искусства. Если бы я мог поступить по-своему, то бросил бы институт и занимался только тренировками. Но я не мог идти наперекор пожеланиям мамы!
В конечном счете по Ратфарнему пошли слухи, что появился парень, занимающийся смешанными боевыми искусствами. Речь шла обо мне. Я тогда как раз познакомился с Дэйвом Рошем, который и по сей день остается одним из моих самых близких друзей. Думаю, не ошибусь, если скажу, что Дэйв в то время был хорошо известным уличным бойцом. Он тренировался в Баллимуне в клубе, где проводили кулачные бои, и считалось, что он непобедим. Дэйв пришел к нам на занятие в школьном зале на Лорето-авеню и решил проверить свое мастерство. Я тогда уже неплохо освоил грэпплинг и, работая вышибалой, почти каждую ночь участвовал в стычках. Поэтому как боец я чувствовал себя увереннее, чем когда бы то ни было.
В ходе поединка с Дэйвом мне в конце концов удалось провести один из знаменитых приемов Ройса Грейси – рычаг локтя. Я был ошарашен, когда впервые увидел Абсолютный бойцовский чемпионат. На Дэйва же подобное впечатление произвел выполненный мною прием. Эта схватка заложила основу долгой дружбы – нам сначала нужно было просто немного потрепать друг друга в бою. Примерно пятнадцатью годами ранее я участвовал в школьной пьесе в том же самом зале; теперь я проводил здесь поединок с бойцом, занимающимся боксом без перчаток. Все это казалось немного безумным.
Впервые я встретился с настоящим тренером по бразильскому джиу-джитсу в 1999 году в Лондоне. Звали его Джон Мачадо. Он был родственником семьи Грейси и одним из самых уважаемых мастеров БДД. Возможность потренироваться с ним была для меня большим событием, поскольку на тот момент я, по сути, занимался самостоятельно. У него были черный пояс и высокий дан, а также бразильский акцент, который делал его еще более аутентичным. Я с Робби Бирном прибыл на семинар Джона, и мы были очарованы. Когда Мачадо демонстрировал некоторые свои приемы, я думал: «Так, это почти невозможно, я никогда не смогу это сделать». Но, когда он показывал, как именно нужно выполнять тот или иной прием, казалось, что он волшебник. Раньше и представить было трудно, что тело человека способно на такие движения.
Возвращаясь домой, я думал лишь об одном: если я хочу добиться успеха в изучении джиу-джитсу, то снова должен потренироваться с Джоном Мачадо. Более года я экономил каждый пенс, который зарабатывал, преподавая боевые искусства и работая вышибалой. Летом 2001 года, сразу после окончания ДТИ, я вместе с Дэйвом Рошем отправился в Лос-Анджелес. Там мы три недели занимались в академии Мачадо. Это было просто замечательно. Каждый день с утра до вечера мы учились у лучших мастеров джиу-джитсу, в том числе у разных представителей клана Грейси. Нам даже не хотелось уезжать оттуда. К этому моменту смешанные боевые искусства полностью завладели моей жизнью. Если я не занимался ими, то думал о них. К тому времени, как я вернулся домой из Лос-Анджелеса, я уже решил, каким будет мой следующий шаг. Пришло время найти место, чтобы открыть собственный спортзал.
3
Я никогда не считал себя крутым
Злу нельзя давать волю. Если его творят рядом с тобой, следует вмешаться. Порой зло можно остановить только силой.
Мой первый спортзал, вероятно, был похож на место для хранения старой газонокосилки и банок с краской, но для меня он был совсем не таким. Мне он казался идеальным.
Зал, в сущности, представлял собой сарай за домом, расположенным на узкой улочке в Филсборо. Сарай был старым, холодным и пыльным. Но он принадлежал мне, и я мог называть этот спортзал своим собственным. Ну, по крайней мере, он был моим, пока я платил 400 фунтов каждый месяц владельцу, приятному мужчине из Мейо, который все время уговаривал меня переехать в одно из помещений в доме за дополнительные 100 фунтов в месяц.
Представьте бетонную постройку с раковиной и унитазом в углу и двенадцать не слишком прочных матов на полу. Это и есть тот спортзал. Стены были тонкими, поэтому внутри всегда чувствовался холодок. К тому же как-то раз дождливым вечером во время тренировки обрушилась часть крыши. Мы стали включать старый газовый нагреватель, но особого толку от него не было.
Дэйв Рош и многие ребята из нашей тренировочной группы в Лорето стали работать вместе со мной в этом зале, который мы называли «Шед»[4]. Я также привлек некоторых новых участников после того, как подал объявление в журнал «Айриш Файтер», и проводил в зале почти все свое время. Раньше я увлекался разными боевыми искусствами и теперь, когда у меня появился свой зал, хотел преподавать их все: кикбоксинг, рестлинг, бразильское джиу-джитсу. Мы занимались небольшими группами, но и по сей день трудно найти людей, практикующих в Ирландии смешанные боевые искусства и не имеющих отношения к этому спортзалу. Даже если они не тренировались там сами, то, вероятно, там когда-то занимался их тренер. В нашей группе были Энди Райан, который позднее открыл свой клуб «Тим Райано», а также Дэйв Джонс, будущий основатель клуба «Некст Дженерейшн». Наверное, можно сказать, что этот спортзал стал отправной точкой для появления смешанных боевых искусств в Ирландии.
Сначала спортзал назывался «Рил Файт Клаб». У нас даже были эти ужасные футболки, на которых было написано это название. Сейчас, конечно, нельзя вспоминать об этом без смущения.
Мне очень хотелось показать свой спортзал родителям. Они стали беспокоиться по поводу того, в каком направлении двигается моя жизнь, и это можно было понять. Получив высшее образование, я стал тратить много времени на боевые искусства и почти не искал работу по специальности. Я думал, что они будут гордиться мной и перестанут переживать, когда увидят, что я открыл свой спортзал.
Приехав ко мне, они отреагировали совсем не так, как я надеялся. Папа просто покачал головой. Мама стала кричать.
– Что ты делаешь со своей жизнью? – спросила она. – Ты пять лет учился, чтобы получить высшее образование, и теперь собираешься впустую тратить здесь время с друзьями?
Хотя их поддержка была важна для меня, я не мог жаловаться на их позицию. На рубеже веков Абсолютный бойцовский чемпионат еще только зарождался, и в Ирландии о нем едва ли кто слышал. По мнению моих родителей, я гнался за несуществующей мечтой. Наверное, они даже решили, что их сын сошел с ума.
Вспоминая об этом, сейчас я прекрасно понимаю отношение папы и мамы к той ситуации. Они просто беспокоились за будущее своего сына. Мама, в частности, была в ужасе. Ее сын хотел посвятить свою жизнь занятию, которое вряд ли имеет шансы на успех, – речь шла о боях в клетке. В наше время нет ничего из ряда вон выходящего, когда ирландские подростки хотят заниматься смешанными боевыми искусствами, потому что они идут по проторенной дорожке. Но в 2001 году ситуация была иной. Я, в сущности, говорил родителям, что собираюсь посвятить свое время поединкам в клетке и посмотрю потом, получится ли из этого что-нибудь. Папе и маме такие мысли, конечно, казались не слишком обнадеживающими.
После окончания института я действительно попробовал устроиться на работу – опять-таки чтобы успокоить маму, – и меня почти взяли. Работа эта была в компании «Бостон Сайентифик», и мне пришлось бы переехать в Бостон. Я был одним из десяти соискателей, дошедших до заключительной стадии отбора. Вспоминаю, что в середине последнего собеседования я вдруг понял, что все время покачивался взад-вперед на стуле, как это обычно делают в школе. Я сказал себе: «Что ты делаешь? Это же собеседование, сиди прямо, клоун».
Не могу сказать точно, сыграла ли моя оплошность свою роль, но работу я не получил. Специально я этого не планировал, но, возможно, подсознательно вел себя так, чтобы не пройти собеседование. Работа по специальности мне больше не грозила, а незадолго до этого я вернулся из Лос-Анджелеса, где тренировался под руководством Джона Мачадо. Теперь я уже точно знал, чем хочу заниматься в жизни.
Моей целью было добиться успешной карьеры в смешанных боевых искусствах, но я еще точно не знал, как именно буду это делать. Папа с мамой были сбиты с толку и все время пытались отговорить меня от этого. Но я был непреклонен. Если бы я стал работать инженером, я знаю, что не был бы счастлив. Настоящую радость в жизни мне дарили боевые искусства. Я понимал, что все это может окончиться неудачей, но, по крайней мере, был верен себе, не отказываясь от того, к чему у меня лежала душа. Если у меня ничего не получится, я могу бросить боевые искусства, зная, что сделал все, что было в моих силах.
Когда я открыл свой зал, мне было почти двадцать пять лет, но мне не нужно было тратить деньги на ипотеку, машину или содержание семьи: другими словами, никаких значительных финансовых издержек. Тем не менее я всегда был без гроша. Все деньги, которые я зарабатывал, шли на тренировки или поездки в Англию на семинары и поединки.
Бойцы часто спрашивают меня, как мне удавалось в те дни сводить концы с концами? Ответ простой: у меня была работа. От многих людей я слышу о том, что они не могут позволить себе платить за занятия. Абонемент в спортзал – это, по сути, роскошь. Чтобы купить его, у вас должна быть работа. Такова жизнь. Нынешнее поколение перспективных бойцов, по-видимому, думает, что успеха в смешанных боевых искусствах можно добиться, только если бросить работу. Я же всегда считал, что можно найти время и для того, и для другого. В течение первых десяти лет в ММА каждый заработанный пенс я вкладывал в дело.
К тому времени, когда заработал мой зал, я уже поучаствовал в нескольких боях. Во время поездок в Англию на семинары я обзавелся полезными контактами. Полеты в Англию были достаточно большими расходами для меня, поэтому я обычно спрашивал у владельцев залов, где проходили семинары, можно ли мне там ночевать. Если разрешали, я спал прямо на матах, а под голову вместо подушки клал сумку с вещами.
Первый бой, в котором мне предложили участвовать, проходил в небольшом зале в Милтон-Кинсе в рамках шоу, которое организовал Ли Хэсделл. Этот парень был успешным бойцом и занимался популяризацией первых турниров в Англии, поэтому его считают крестным отцом смешанных боевых искусств в Англии. Ли проводил турнир по грэпплингу из восьми участников. Победитель получал 1000 фунтов. После полуфинала он хотел провести отдельный бой по правилам ММА, чтобы дать финалистам передохнуть. В нем я и участвовал.
Я ездил вместе с Робби Бирном – как всегда, за свой счет, – потому что в те времена поединки, проходящие на региональном уровне, не оплачивались. Между профессиональными и любительскими поединками не было той разницы, которая существует сейчас. Бой был просто боем.
Как раз когда я заканчивал разминку, кто-то вошел в раздевалку и сказал, что появилась небольшая проблема. Не пришел мой соперник. Я был взбешен, так как прилетел в Милтон-Кинс из Ирландии и мне казалось, что я зря потратил время. Но не все было потеряно. Диктор сделал соответствующее объявление с вопросом, не хочет ли кто-нибудь из зрителей поучаствовать в бою. Один из парней, проигравших в первом раунде турнира по грэпплингу, храбро поднял руку, и мой бой снова оказался в программе шоу. Он закончился быстро, когда я провел удушающий прием – «треугольник» – и вынудил соперника сдаться в первом раунде.
Следующая возможность поучаствовать в бою появилась в сентябре 1999 года на первом в Ирландии турнире по MMA. Он проводился в общественном центре «Мойросс» в Лимерике и был организован Дермотом Макгратом, тренером по кикбоксингу, и еще одной ключевой фигурой, стоявшей у истоков MMA в Ирландии. В турнире принимало участие четверо бойцов в легком весе, и я выиграл его благодаря тому, что с помощью приема «рычаг локтя» вынудил своих соперников сдаться. В зале не было зрителей, только бойцы, тренеры и товарищи по команде. Несколько парней из нашей тренировочной группы также участвовали в турнире, поэтому мы заказали для всех нас микроавтобус. Когда мы уезжали, его закидали камнями. Из-за чего это произошло, я уже точно не помню. Один из наших парней, возможно, победил кого-то из Лимерика, или, вероятно, это случилось просто из-за того, что мы были из Дублина.
Мой очередной поединок состоялся следующим летом, когда я возвратился в Соединенное Королевство. В спортивном центре в Вустере с помощью удушающего захвата «треугольник» я в течение минуты вынудил сдаться Лейтона Хилла. Главной же звездой на этом турнире был Марк Уир, который впоследствии выступал несколько раз на Абсолютном бойцовском чемпионате.
Конец ознакомительного фрагмента.