Изобретательность капитализма, согласно Марксу, заключается в том, что он способен организовать производство таким образом, чтобы заставить рабочих порождать беспрецедентные объемы данной прибавочной ценности. В предшествующих капитализму обществах охотников и собирателей и занимавшихся натуральным хозяйством крестьян люди работали лишь столько, сколько было необходимо для создания ценности, которая позволила бы им выжить, а какой-либо излишек сверх этого отсутствовал. Позже, при феодализме, их могли заставлять производить достаточно излишков, чтобы обеспечить (непродуктивное) потребление феодального владыки, и эти излишки, как осознавали уже Смит и Рикардо, могли быть значительными. Но после того как у независимых производителей были отняты средства производства – главным образом путем насилия и экспроприации с помощью законодательства о правах собственности, например, при огораживании общинных земель крупными землевладельцами, – эти производители стали «свободными» и лишенными собственности рабочими.
Капиталисты оказались в состоянии приобретать рабочую силу у трудящихся, поскольку последние потеряли свои независимые средства производства и нуждались в заработной плате для выживания. Трюк заключался в том, чтобы заставить их работать дольше, чем было необходимо для производства того объема ценности (заработной платы), которая расходовалась ими на нужды выживания – опять же, речь идет о пище и крове[81]. Иными словами, рабочие подвергаются эксплуатации, поскольку капиталисты присваивают ту прибавочную ценность, которые рабочие производят помимо и сверх своих потребностей для выживания. Причем, в отличие от феодальных владык, капиталисты не станут спускать всю прибавочную ценность на потребление, а получат стимулы для реинвестирования части этой ценности в расширение производства, чтобы получить еще больше прибыли. Однако, отмечал Маркс, в этой системе присутствует одно противоречие. Стремление к повышению производительности будет увеличивать уровень механизации, которая в процессе замещения труда (машины берут на себя выполнение работы, ранее производившейся человеком) будет фактически сокращать главный источник прибылей – рабочую силу. Кроме того, Маркс предвидел проблему нарастания финансиализации, которая может потенциально подорвать промышленное производство. Во всем анализе Маркса основной фокус был направлен на изменение и его воздействия на создание ценности.
Действительно, выдающимся аспектом теории Маркса является его фундаментальная догадка, что капитализм является динамичным и постоянно меняющимся. Однако это была не только экономическая динамика. Маркс был поражен теми социальными потрясениями, которые он мог наблюдать вокруг – например, массовым перемещением сельскохозяйственных рабочих в крупные города, в ходе которого формировался городской пролетариат. Он видел, что капиталистическое общество (а не просто капиталистическая экономика) полностью отличалось от предшествующих типов социума и находилось в перманентном движении – совершенно очевидное явление сегодня, когда идет борьба за то, чтобы совладать с масштабными изменениями, которые принесли с собой цифровые, нано-, био- и прочие технологии.
Предшествовавшие Марксу экономисты рассматривали «капитал» как чисто физическое явление – например, машины и здания, – а прибавочный продукт как исключительно положительный фактор, способствующий тому, что экономика воспроизводится и растет. Однако Маркс задает капиталу социальное измерение, а прибавочный продукт получает у него негативную коннотацию. Труд производит прибавочную ценность, которая питает накопление капитала и экономический рост. Однако накопление капитала происходит не только благодаря производительному труду – это еще и глубоко социальное явление. Поскольку рабочие не владеют средствами производства, они «отчуждены» от своего труда. Производимый ими прибавочный продукт отнимается у них. Труд нужен для того, чтобы получать заработную плату, на которую приобретаются пища, кров и одежда, необходимые для выживания[82]. Кроме того, в капиталистическом рыночном обществе отношения между людьми опосредованы товарным обменом. В индивидуализированном обществе с разделением труда люди производят общественный продукт – чистый национальный доход – совместно и тем самым зависят от других людей. Но именно потому, что разделение труда – то самое, которое восхвалял Смит, – приводит к чрезмерной специализации большинства рабочих на отдельных аспектах производственного процесса, Маркс был уверен, что социальные отношения превратились в отношения между товарами (вещами)[83].
Маркс был настолько заворожен динамикой капитализма, что для объяснения ее функционирования создал собственную теорию ценности. В отличие от предшествующих экономистов, которые были склонны определять производство по отраслевой принадлежности или роду занятий (сельское хозяйство или обрабатывающая промышленность, купец или священник), Маркс проводил границу производственной сферы с точки зрения того, каким образом создается прибыль. Он задавался вопросом о том, каким образом капиталист за счет владения средствами производства мог присваивать прибыль, в то время как рабочие, предоставлявшие свой труд, получали лишь столько, чтобы едва свести концы с концами, – тот же самый вопрос ставил и Большой Билл Хейвуд. Помещая эту особенность в центр теории ценности, Маркс сформировал новую и беспрецедентную границу сферы производства, и его теория ценности изменила экономическую теорию – по меньшей мере на какое-то время.
Маркс утверждал, что рабочие производительны в том случае, если они создают прибавочную ценность, которую затем удерживает капиталистический класс. Несмотря на то что, по Марксу, рабочие в процессе капиталистического производства производительны, главные его вопросы при проведении границы сферы производства звучали так: кто участвует в капиталистическом производстве? и кто получает производимый прибавочный продукт?
Рис. 5. Граница сферы производства по Карлу Марксу
Наглядный ответ на эти вопросы дан на рисунке 5. Сфера производства в виде светло-серого овала включает три основных сектора: первичный, охватывающий такие принципиальные материальные сегменты, как продовольствие и полезные ископаемые (единственный источник ценности для Кенэ); вторичный – промышленность, основа создания ценности у Смита и Рикардо; третичный – услуги, которые Смит считал «нематериальными». Помещенный внутри более темный овал – «сфера обращения» – отражает ту часть анализа Маркса, к которой мы обратимся далее, где говорится о том, что некоторые аспекты финансовой сферы принципиальны для производства и заслуживают расположения внутри границы сферы производства. По ту сторону этой границы Маркс, следуя за Смитом и Рикардо, помещал государство и домохозяйства, считая их непроизводительными.
В любой момент времени в капиталистической экономике присутствует некое соотношение прибавочной ценности и ценности, используемой для прожиточного минимума рабочих – то, что Маркс называет просто нормой прибавочной ценности. Этот показатель определяет то, какая доля экономического продукта может быть потенциально использована для накопления и роста. Маркс рассматривал капитал, используемый для найма труда, в качестве «переменного» (variable): рабочие производят больше капитала, чем инвестировано в них, следовательно, капитал, который их нанимает, «варьируется» (varies) в отношении к совокупному капиталу капиталиста. Капитал, не используемый для найма рабочих, инвестируется в прочие средства производства, которые представляют собой «постоянный» капитал, включающий технику, землю, здания и различное сырье – их ценность в процессе производства сохраняется, но не возрастает[84].
Ценность, используемая для обеспечения прожиточного минимума рабочих, «доля заработной платы», не может быть меньше, чем требуется для восстановления рабочей силы – в противном случае рабочие погибнут, а капиталист окажется не в состоянии произвести прибавочную ценность. Исторически заработная плата бедняков имела тенденцию оставаться на уровне прожиточного минимума. Однако здесь Маркс вводит новую мощную идею, которая с тех пор продолжает влиять на экономическую мысль, – классовую борьбу. Размер заработной платы рабочих устанавливается посредством классовой борьбы. Более сильная сторона в этой борьбе могла навязать другой благоприятный для себя уровень заработной платы. То, какой класс был более сильным, соотносилось с тем, что сегодня мы бы назвали плотностью рынка труда. Если заработная плата растет, поскольку рабочие обладают обширными переговорными возможностями на рынке с недостаточным предложением, то капиталисты будут замещать труд с помощью большего количества машин, повышая уровень безработицы и конкуренцию за рабочие места среди трудящихся. Маркс полагал, что капиталисты попытаются сохранить «резервную армию» безработных, чтобы не допускать повышения заработной платы и удерживать или увеличивать собственную долю ценности, созданной рабочими.
Ценность рабочей силы для самих рабочих выражается в заработной плате, а для капиталистов – в прибыли. Норма прибыли для отдельно взятого предприятия представляет собой прибавочную ценность, деленную на переменный и постоянный капитал – в общем приближении речь идет о том, что сегодня мы называем нормой возврата на активы компании. Средняя норма прибыли в экономике в целом есть совокупная прибавочная ценность, деленная на совокупные переменный и постоянный капитал. Но размер средней нормы прибыли зависит от структуры капитала (размера переменного и постоянного капитала) и классовой борьбы – фактически от размера заработной платы рабочих относительно произведенной ценности. На средний уровень прибыли также влияет экономия от масштаба, поскольку производительность рабочих повышается вместе с ростом рынка, а также их специализации[85]. В частности, Маркс был уверен, что рост сельскохозяйственного производства не приведет к неизменному испытывающему нехватку продовольствия миру, который описывал Рикардо[86]. Маркс оказался прав: производство продовольствия в целом шло в ногу с ростом населения. Маркс также продемонстрировал проницательное понимание возможностей технологий в трансформации общества. Его бы не удивил ни масштаб замены людей автоматами, ни, вероятно, возможность того, что машины окажутся более разумными, чем создавшие их люди.
На этом анализ Марксом того, как распределяются доходы при капитализме, не завершается. Маркс также выделял различные функции разнообразных капиталистических субъектов в экономике. Тем самым он на практике использовал свою теорию ценности для определения тех, кто производит и не производит ценность.
Подобно своим предшественникам в экономической теории, Маркс был уверен, что конкуренции присуща устойчивая тенденция к выравниванию норм прибыли в экономике[87]. Однако здесь Маркс ввел различение, принципиально значимое для его теории ценности и последующих теорий, а именно тот способ, при помощи которого разные типы капиталистов получают свои прибыли. Первыми двумя категориями, выделенными Марксом, были производственный (или промышленный) и торговый капиталы. Первый из них производит товары, второй осуществляет обращение товаров, продавая их и делая полученные деньги доступными для производственного капитала в целях приобретения средств производства (темно-серая сфера в более светлом овале на рисунке 5). Как пояснял Маркс, производственный капитал создает прибавочную ценность, а торговый капитал «реализует» ее. Поэтому любой непроданный товар будет бесполезным для капиталиста вне зависимости от того, в какой степени он или она эксплуатирует своих рабочих, поскольку никакой прибавочной ценности не реализовано. Торговый капитал, отмечал Маркс, существовал на протяжении тысячелетий: еще такие международные торговцы, как финикийцы и ганзейцы, покупали задешево и продавали задорого. Однако они не делали одной вещи – не создавали прибавочной ценности посредством капиталистического производства. При капитализме же торговые капиталисты реализуют ценность, произведенную производственными капиталистами. В качестве примера приложения теории Маркса к современным реалиям можно привести компанию Amazon, которая является торговым капиталистом, будучи площадкой, с помощью которой производственные капиталисты продают свои товары и реализуют прибавочную ценность. Банковские сервисы денежных переводов также являются примером торгового капитала[88].
Маркс предположил, что первоначально производственные предприятия могли осуществлять и деятельность, характерную для торгового капитала. Но по мере расширения производства, вероятно, будут возникать отдельные капиталистические предприятия для осуществления этих функций в качестве товарных или денежных капиталистов. Принципиально, что эти капиталисты и нанимаемая ими рабочая сила заняты исключительно «обращением» капитала – они не производят товары, которые создают прибавочную ценность, а следовательно, непроизводительны[89]. Но поскольку соответствующие компании также являются капиталистическими, им требуется та же норма прибыли, что и у производственного капитала. Следовательно, определенная часть прибавочной ценности превращается в их доход, что снижает среднюю норму прибыли в экономике[90]. Хотя труд в компаниях, занятых в сфере обращения капитала, не создает прибавочную ценность, торговыми капиталистами он рассматривается как производительный, поскольку он гарантирует долю этого капиталиста в существующей прибавочной ценности и становится прибылью[91]. Появление отдельных предприятий в сфере торгового капитала меняет структуру всей экономики и объем прибавочной ценности, доступный для производственных капиталистов.
Далее Маркс выделял «капитал, приносящий проценты», – капиталистов (например, банки), зарабатывавших процент от займов, которые производственные капиталисты брали на расширение производства. Появление процента становится возможным потому, что при капитализме деньги представляют собой не только покупательную силу в смысле приобретения товаров для потребления, но и потенциал для порождения большего объема прибыли в будущем посредством их инвестирования в качестве капитала[92]. Процент возникает из нормы прибыли производственного капиталиста. В отличие от торгового капитала, капитал, приносящий проценты, не снижает общую норму прибыли – он просто дробит ее между теми, кто получает процент, и теми, кто зарабатывает прибыль.
Соотношение между двумя этими типами капитала имеет явные преимущества. Оно может увеличивать масштаб и скорость капиталистического производства, облегчая доступ к капиталу и сокращая время его оборота (время, необходимое капиталу для производства, продажи и покупки новых средств производства – один производственный «период»). Капитал, приносящий проценты, и поддерживаемая им кредитная система также снижают значимость торгового капитала, например, сокращая для производственного капиталиста время ожидания, пока торговец получит доход от продажи его товаров. Однако, поскольку приносящий проценты капитал не производит какой-либо прибавочной ценности, он не является производительным в прямом смысле[93].
Наконец, в дополнение к названным типам капиталистов, Маркс выделял еще один – владельцев разных редких предметов, таких как земля, уголь, тот или иной патент, лицензия на отправление закона и т. д. Подобные редкие предметы могут повышать производительность выше ее общего уровня – тот же самый продукт можно производить за меньшее количество времени или с использованием меньшего объема средств производства. Это, в свою очередь, создает «сверхприбыли» (Смит и Рикардо могли бы рассматривать их в качестве «ренты») для капиталистов или для землевладельцев и собственников, которые способны использовать эти преимущественные производственные условия. Таким образом, Маркс создал и набросок теории «монопольной» прибыли.