Бесспорно, негативную роль в экономическом плане сыграли вторжение СССР в Афганистан и помощь Польше. Начиная с 1981г. СССР ежегодно тратил на эти цели около 3-4 млрд. долл. Если бы экономика СССР развивалась темпом 3-4% в год, то эти затраты никак не сказались бы на благосостоянии советских людей, но такого роста не было, а потому ухудшение жизни коснулось всех.
Ну, и последний фактор, учитывавшийся США – дряхлость руководителей социалистической системы. Там правильно решили, что в таком возрасте и с таким интеллектуальным потенциалом ожидать кардинальных и тем более нетрадиционных шагов не приходится. После смерти И. Сталина в высшем эшелоне управления страной не стало мыслителей, то есть людей, способных размышлять не только в практическом плане, но и в теоретическом.
На основе этих оценок были сформулированы следующие цели:
– оказание активной военной помощи моджахедам в Афганистане;
– субсидирование польской «Солидарности»;
– усиление антисоветской агитации и пропаганды вообще и избирательно в Прибалтике, на Украине, в Закавказье и Средней Азии;
– снижение мировых цен на нефть;
– недопущение продажи СССР высоких технологий:
– повышение процентных ставок по кредитам и займам, предоставляемым СССР;
– ускорение гонки вооружений с помощью программы «звездных войн»;
– жесткое политическое противодействие СССР по всему миру.
Эта стратегия была впервые документально оформлена в виде государственных директив. Ранее многое уже формулировалось в «документах Санта-Фе», которые готовились еще в предвыборную кампанию Р. Рейгана 1980г. Впервые капитализм подготовил полномасштабную войну против социализма с использованием всех возможных средств, за исключением военных. На этом закончилось единственное спокойное десятилетие советского социализма.
В начале следующего периода СССР испытывал очень серьезные трудности в экономике. Развязанная США экономическая война принесла свои первые плоды. Новое руководство СССР заявило о перестройке. Имеет смысл проследить, как осуществлялась смена лозунгов. В 1985г. главным тезисом стало ускорение. Учитывая, что никакой разработанной программы реформ не было, то ускорение всего и вся вылилось в масштабные диспропорции. С самого начала, то есть с момента принятия «Программы ускорения» июльским 1986г. Пленумом ЦK КПСС, была очевидна ее неисполнимость. Модернизировать всю промышленность и аграрный сектор за 3-5 лет нереально даже при наличии необходимых финансовых ресурсов, а их-то и не было. В результате, несбалансированность народного хозяйства резко усилилась. Естественно, возросла дефицитность советской экономики. Следствием этого стал рост сепаратизма. Начали появляться планы спасения отдельно взятых республик (например, эстонская программа IME), хотя меньшинство умных понимало, что если и можно что-то изменить к лучшему, то только совместными усилиями. Так программа ускорения ускорила лишь развал экономики и распад СССР.
В 1987г. заявили о хозрасчете и реформе ценообразования. К сожалению, и в этом вопросе не было никакой ясности. В итоге к 1990г. разрушили барьеры между безналичным и наличным денежным обращением. Несоответствие денежной и товарной масс приобрело катастрофический размах. Объем неудовлетворенного и отложенного спроса был сопоставим с объемом годового бюджета страны.
В этот период проявились и бюджетные проблемы. Антиалкогольная кампания 1985-87 гг. уменьшила доходы бюджета в годовом исчислении примерно на 20-25%.
Товарный и бюджетный кризисы очень быстро приобрели системный характер. Появившаяся в результате действия вышеназванных факторов инфляция дополнила картину кризисной экономики. Множество локальных кризисов переросли в 1990г. в системный. Сдача СССР своих позиций во внешнеполитической сфере привела к разрушению СЭВ и легализации сепаратистских настроений внутри страны. Из экономического системного кризиса в 1991г. развился политико-экономический кризис социалистической системы. Государственный социализм советского образца, самая эффективная антикризисная система, сломался при одновременном сочетании следующих факторов:
– массированное внешнее экономическое и политическое давление;
– утрата внутренней убежденности в правильности выбранного пути в силу предательства высшего эшелона руководства;
– консолидация внутренних и внешних врагов строя и предоставление им широчайших возможностей по ведению информационной войны при одновременном подавлении их противников посредством шельмования и недопущения к средствам массовой информации;
– недооценка информационного фактора в процессе экономического развития.
После распада Россия пережила масштабную приватизацию и либерализацию цен. За несколько лет инфляция составила около 10000%, а за чертой бедности оказалось 90% населения. Государство устранилось из социальной сферы, не занималось армией и вопросами правопорядка. Собственность поделили криминалитет и бывшие партийно-комсомольские функционеры. Резко вырос госдолг, а спад производства превысил 50%. Августовский дефолт 1998г. логично завершил трансформацию государственного социализма в дикий капитализм.
Шестой период нужно разделить на этапы 1998-2002, 2003-2008 и 2009-2022гг. На первом усилиями Е.Примакова, Ю.Маслюкова, В.Геращенко удалось стабилизировать, а затем и переломить ситуацию в промышленности и финансовом секторе. Государство начало играть более активную роль в экономике, сделав ставку на отечественного товаропроизводителя. В 1999-2001гг. темпы роста российской промышленности достигли 28-34%, то есть превзошли уровень первой советской пятилетки.
В 2003-2008гг. правительство В.Путина взяло курс на корпоративизацию российской экономики. При этом приоритет отдали сырьевым компаниям. Благоприятная внешнеэкономическая конъюнктура позволяла закрывать нарастающие дисбалансы и диспропорции в производстве и потреблении, во внешнеэкономической и внутренней деятельности.
В результате расслоение общества увеличилось, и выросла инфляция. При этом экономика стала чрезмерно коррумпированной и неэффективной. Но за счет сырьевого экспорта Россия возвратила частично влияние на мировую политику и экономику.
Запад в этот период столкнулся с проблемами энергозависимости, переоцененности активов и экспорта инфляции из развивающихся стран. Большинство там вынуждено сокращать потребление из-за растущих цен.
Правительства начали все активнее вмешиваться в экономику.
Последний временной отрезок характеризуется прекращением глобализации на платформе Запада и нарастанием центробежных тенденций в западной экономической системе. Параллельно ускорилась деградация китайской и российских политико-экономических систем. По разным траекториям они перешли в состояние сжатия и их коллапс стал неминуемым.
Седьмой период характеризуется глобальным политико-экономическим кризисом. Впервые за всю историю человечества мир столкнулся с необходимостью учитывать события, происходящие в разных регионах. Нарастают продовольственный, водный и энергетический дефициты. Расширенное потребление достигло пика. Его дальнейший рост невозможен – нет ресурсов. Основные финансовые инструменты переоценены в 3-5 раз, а объем фиктивного капитала по разным оценкам составляет 50-300 трлн. долл. В лучшем случае речь идет о величине, сопоставимой с размером реального мирового ВВП, а в худшем о навесе, превышающем его в 4-5 раз.
Старые антикризисные технологии неприменимы, потому что элита не понимает природы происходящего. Безусловно, он завершится крахом существующего миропорядка и начнется новый этап, который изменит политические институты, экономические принципы и религиозные догматы.
Базовые термины западной экономической системы
В послевоенный период западные экономисты, философы и политологи стали избегать употреблять термин «капитализм». Политическая надстройка определялась, как демократическое общество, а экономический базис – как рыночная экономика.
Основные признаки демократии:
– наличие свободной прессы;
– сменяемость власти;
– соблюдение прав человека;
– общественный контроль деятельности власти.
Свободной прессы не существует нигде, и вряд ли она вообще может существовать в современном мире. Пресса покупается и продается теми, у кого есть деньги и сила. Она – товар, а не четвертая власть. Конечно, есть попытки честной журналистики, но столь редкие, что не оказывают существенного влияния на общую ситуацию. Демократические выборы, в которых имеет право принимать участие большинство населения, также весьма сомнительное достижение, принимая во внимание наличие продажных средств массовой информации, которые любая политическая сила может ангажировать для создания соответствующего информационного пространства. Использование денег и СМИ позволяет свести демократические выборы к подкупу и оболваниванию избирателей.
Соблюдение прав человека – этот сравнительно недавно появившийся тезис обязан своим рождением Великому Октябрю. Социальные достижения СССР инициировали борьбу трудящихся капиталистических стран за свои права. Затем, примерно с 1960-х годов, Запад стал активно муссировать тему прав человека не в контексте основополагающих прав на труд, отдых, социальную защиту, а в контексте свободы выражения мнений. Карта прав человека стала одной из наиболее важных в борьбе с социалистической системой.
Рыночную экономику характеризуют следующие условия:
– конкурентный механизм ценообразования;
– преобладание частной собственности;
– ограничения на монополистическую деятельность;
– конвертируемость национальной валюты;
– отсутствие протекционизма во внешней торговле.
С первым тезисом все понятно. Цены устанавливаются не только в соответствии с соотношением спроса и предложения, но и с учетом цен конкурентов на аналогичную продукцию. Однако ценового беспредела на Западе давно уже не существует. Социальная ориентация капитализма привела к необходимости поддержания социального мира посредством более активного государственного участия в экономических процессах. Правительства стали регулировать верхний уровень цен на социально значимую продукцию (энергетика, продовольствие, муниципальные услуги) и развивать социальные программы.
Ценовой контроль в разных странах осуществляется по-разному, но схема функционирования повсюду примерно одинаковая. Во главе процесса стоит соответствующая комиссия (комитет, ведомство), которая имеет свои региональные отделения. Эти органы устанавливают тарифные ограничения и контролируют их соблюдение, штрафуя виновных. Нарушается ли подобным образом конкурентный механизм ценообразования? Конечно. Еще один пример. В США, Канаде и странах ЕС давно уже существуют лимитированные цены на продовольствие. На их основе ежегодно определяется объем дотаций сельскохозяйственным производителям. Очевидно, что налицо совершенно иной механизм ценообразования. Безусловно, действует во многих сферах и чистый конкурентный механизм, но он не распространяется на самые важные, социальные, объем которых составляет около половины рынка.
Преобладание частной собственности сохраняется, но как я уже отмечал ранее, государственный сектор во всех странах значителен. В США это примерно 20-25%, в Европе – 30-40%. Без учета акционерного капитала удельный вес нечастной собственности в ВВП ведущих стран мира составит более 50%. Исключение – лишь США, где ее доля около 40%. Ограничения на монополистическую деятельность впервые реально проявились в период Великого кризиса 1929-32гг. Хотя, еще в конце Х1X века был принят закон Шермана, ограничивший права монополий на объединение. До 1920-х годов приняты и другие законы, которые вместе с ним составили антитрестовское законодательство США. Процессы укрупнения, поглощения, слияния, дробления, реструктуризации, реорганизации, санации и ликвидации взяты под контроль соответствующими антимонопольными органами.
Конвертируемость национальной валюты рассматривается как непременное условие осуществления беспрепятственного движения товаров и капиталов. Валюта может быть ограниченно-конвертируемой, то есть только внутри страны по курсам, устанавливаемым в режиме двусторонних котировок Центральным банком, или свободно конвертируемой, по курсам, устанавливаемым ведущими биржами мира.
Снятие таможенных барьеров на пути внешнеторговой деятельности, то есть отсутствие протекционизма для собственных производителей, давно не более, чем декларация. Все страны мира в зависимости от состояния своего внутреннего рынка используют различные варианты политики протекционизма. Это справедливо и для США, и для стран Европы, и для Юго-Восточной Азии. После окончания второй мировой войны в мире прошла не одна торговая война: между США и Японией, между США и ЕС, между ЕС и Японией. Естественно, что они сопровождались протекционистскими действиями, направленными на защиту внутреннего рынка от импорта. Образование экономических союзов различных государств выводит протекционизм на новый уровень – межсоюзный. Теоретически его исчезновение возможно в случае создания единого мирового правительства. Однако если оно будет действовать в рамках западной экономической системы, то протекционизм сохранится в форме льготирования одних территорий и (или) ТНК в ущерб другим.
Что же в итоге получается? Характерные, по мнению апологетов рыночной экономики, для нее черты в XXI веке почти утрачены.
Напрашивается вывод о неспособности рыночной экономики (в чистом виде) решать насущные социально-экономические проблемы. Следовательно, термины устарели. Отношения по поводу присвоения не могут считаться базовыми, поскольку перестали быть главным показателем эффективности экономической системы. Все большее значение приобретает ресурсный фактор. Ранее цена была инструментом извлечения прибыли, а та – основной целью. Теперь они инструменты разрешения социально-экономических проблем общества. Другими словами, из чисто экономических категорий они превратились в социально-экономические. Однако их трансформация была бы невозможной в условиях чистой рыночной экономики, а сохранение прежнего порядка обрекло бы капитализм на социальные потрясения и, в конечном счете, проигрыш в соревновании с социализмом. Поэтому в развитых странах мира на протяжении второй половины XX века происходили процессы огосударствления и обобществления рыночной экономики. Ренессансные периоды чистых рыночников были короткими по времени и невыразительными по результатам. Вектор общественного развития определился и не менялся в течение этого периода.
Возможна ли сейчас трансформация современного капитализма в нечто новое и как это будет выглядеть? На Западе существует точка зрения, что капитализм уже умер, а ему на смену пришло постиндустриальное общество, в котором нет классов и классовой борьбы. Соответственно, дальнейшее развитие должно иметь поступательный характер, базирующийся на социальном мире.
Полагаю, что данная точка зрения выдает желаемое за действительное, хотя трансформация классов, антагонистичных по признаку собственности, в социальные группы, на самом деле имеет место. В то же время никто не исследовал устойчивость социальных групп, дифференцированных не по качественному, а по количественному признаку. У групп с доходами 10 тыс. долл. и 100 тыс. долл. в год могут быть одинаковые или разные интересы. Кроме того, неизвестно, насколько интересы стабильны и как они могут меняться в разных группах. Также не учитывает этнический фактор. В середине XXI века белое англоязычное население США – ядро американского народа – составит менее 50% общей численности населения, то есть окажется в роли русского народа в 1980-е годы.
Короче говоря, есть множество внеэкономических факторов, затрагивающих экономику и влияющих на экономическое положение государств. Что лучше: классовая борьба или этническая? Вопрос на самом деле не риторический, ибо этнические группы имеют разное экономическое благосостояние и социальный статус. Думаю, правильнее было бы утверждать, что в конце XX века классовая борьба превратилась в антагонизм различных социальных групп, сформированных по этническим признакам. Приняв эго положение в качестве постулата, мы можем опровергнуть и второй тезис – о поступательном движении вперед. Отсутствие активной борьбы не означает социальный мир, а загнанная вглубь проблема – не может считаться решенной. После временного поражения социалистической экономической системы темпы экономического роста в развитых странах мира не увеличились, а снизились.