– Пенсионеров через десять лет будет 250 000 вместо 200 000 человек, просчитанных первоначально;
– Реальная покупательная способность доллара будет равна нулю или отрицательной (5 % рост капитала фонда – 5 % инфляция = 0 %);
Выходит, что ежемесячная пенсия будет не $1000, а:
$652 через десять лет = сегодняшние $400
То есть почти половина от предполагаемой.
Желательно, чтобы как можно больше людей встретили осознанно проблему, называемую материальный достаток в старости. Несколько тысяч долларов, отложенных в молодости, могут стать тем зерном, из которого произрастет большое, изобилующее сочными плодами с ежегодно растущим урожаем дерево, которое станет как источником доходов на всю оставшуюся жизнь, так и большой опорой во времена «финансовых ураганов» (а они обязательно будут), под которыми сможет укрыться уже нетрудоспособный человек (богатые люди меньше волнуются в трудные финансовые времена), и под тенью которого человек будет наслаждаться, глубоко состарившись в «засушливых» и «горячих» «финансовых погодах».
К Махатме Ганди подошла одна женщина и попросила: «Уважаемый Махатма, прошу вас, скажите моему сыну, что много сахара вредно для его здоровья». «Приходи через три месяца, и я исполню твою просьбу», – ответил Ганди.
Прошло три месяца. Женщина опять подошла к Махатме Ганди со своим сыном. Индийский лидер обратился к мальчишке: «Сынок, не ешь много сахара, он вреден для твоего здоровья». «Господин Махатма, – не сдержалась удивленная женщина, – не понимаю, разве сказать это нельзя было три месяца тому назад, когда мы впервые пришли к вам? Зачем заставили нас ждать эти три месяца?» «В течение этих трех месяцев я не ел сахара, чтобы на себе испытать результат. Я удостоверился, что мое здоровье в действительности улучшилось. То, что я не испытаю на себе, я не смогу посоветовать другому», – последовал ответ мудреца.
Так же и я… Все, чем хотел бы поделиться с вами посредством этой книги, я применял в своей жизни и подкреплял своим жизненным опытом, поэтому смело могу предложить и посоветовать вам.
Возможно, чувства, выраженные на следующих страницах, не столь хорошо сформулированы, чтобы они получили всеобщее одобрение. Давняя привычка не думать, что вокруг нас есть неправильные вещи, приводит к появлению у этих вещей облика правильности, из-за чего при первых же нападках на них тут же слышится истошный крик в их защиту. Но шум вскоре прекращается, а время убеждает порой сильнее, чем любые доводы…
На последующих страницах я не показываю ничего, кроме простых фактов, очевидных аргументов и здравого смысла. У меня нет никаких предварительных разногласий, которые сначала надо уладить с читателем. Может быть, только одно: чтобы он постарался отказаться от своих предубеждений и попытался самостоятельно во всем разобраться, основываясь на доводах и чувствах, проявив характер настоящего человека (а лучше, чтобы он никогда от него и не отказался), и посмотрел на происходящее шире, чем это обычно делается…
Корни
У каждого человека имеются корни. У одного спросили: «Ты откуда?» «Я из детства», – был ответ.
Я родился в Сухуми, Абхазии, и до завершения войны жил там. В 1993 году переехал в Тбилиси.
Несмотря на то, что каждый из нас приходит из детства, и несмотря на то, что мы повзрослели и поумнели (к сожалению, это можно сказать не про всех), бессознательно мы действуем под впечатлениями, пережитыми в детстве.
Приведу один пример. У меня нет машины. Как будто мелочь. Но такое отношение корнями уходит в далекие 1980-е годы. Когда я был еще учеником, мой дед, Шалва (про него подробнее расскажу позже), часто говорил: «Когда у тебя есть машина, она требует столько денег, что считай, что ты содержишь еще одну семью». Как будто безобидное выражение, но оно так засело у меня в мозгу, что через несколько десятилетий я пришел к выводу: «Мне лучше содержать мою семью достойно, а про содержание “второй семьи” (машины) я подумаю потом».
Второй пример. Я рос в семье, где ни один его член (всего нас было пятеро) не работал. Мне никто в детстве не советовал: «Ираклий, учись хорошо для того, чтобы ты, когда вырастешь, нашел хорошую работу, чтобы содержать семью». А вот моему двоюродному брату такие советы давали его родители (они оба имели работу). В итоге он всегда работал за зарплату, а я про зарплату знаю только понаслышке. Всего трижды была у меня работа с зарплатой. Один раз – когда я был еще в девятом классе и летом полагалось пройти практику. Я хотел уехать в деревню к своим дедушке и бабушке. Мой второй дед (которого так же, как меня, звали Ираклий Патарая) договорился с директором чайной фабрики и устроил меня на работу на фабрике в течение лета, чтобы она зачлась мне как прохождение практики. Мне платили 27 копеек за каждый собранный ящик. Когда в конце лета я получил зарплату 60 рублей, мой дедушка сказал: «Надо пойти и спросить на заводе, действительно ли эта твоя зарплата, или они перепутали и дали тебе зарплату другого рабочего?»
Еще работал продавцом сигарет в течение полутора лет. А в третий раз работал вообще в течение двух месяцев.
У моей бабушки было четверо внучат. Двое парней (я и мой двоюродный брат) и две девчонки (моя сестра и моя двоюродная сестра). Мы росли почти вместе под зорким взором моей бабушки. Когда бабушка злилась на своих внучек, часто «предрекала» им: «Когда вы выйдете замуж, вас ни в одной семье не будут терпеть». Мальчикам-внукам она ничего плохого насчет наших семей не предрекала. Когда мы все повзрослели и создали свои семьи, сбылось «пророчество» моей бабушки. Девушки вышли замуж и развелись, а парни имеют полную семью.
Таких примеров могу вспомнить еще много. Может быть, и вы припомните высказывания ваших предков, которые определили ваш выбор на много десятилетий спустя, когда авторов тех высказываний, может, уже не было в живых. Поэтому будьте осторожны при высказываниях, особенно когда злитесь или раздражены. Воздержитесь от таких «предсказаний» по отношению к своим детям, исполнения которых вы бы им не желали. Каждое сказанное слово несет в себе огромную энергетику и силу, а сказанное при детях может проявиться в десятикратном размере и протянуться на много десятилетий для вашего чада.
Мой дедушка Шалва был неординарным человеком. Не пытайтесь под словом «неординарный» подразумевать «плохой» или «хороший». Просто он сильно отличался от большинства. Для некоторых он был примером для подражания, а для некоторых – плохим. Но, впрочем, мы все разве не такие?
Необычность дедушки была в том, что когда мои родители поженились, он перестал работать и все свое время посвятил семье, стал «безработным». Раньше он был директором хозяйственного магазина и считался весьма состоятельным человеком. Машина «Волга», телевизор и магнитофон тогда считались чудом техники и были мало у кого из наших сограждан. Все соседи ходили в наш дом для просмотра телевизионных программ. Мои родители не сошлись характерами и развелись, когда мне было 7 лет. Дед (безработный) содержал всех пятерых членов семьи, включая его самого: меня, сестру, мать и бабушку. Мой отец, конечно, поддерживал нас материально, но основное финансовое бремя на себя нес мой дедушка. У него было всего два дела: он целыми днями читал биографии знаменитых людей или думал о том, как заработать деньги так, чтобы не вкладывать большие суммы в то или другое «предприятие». Я не припомню, чтобы для какого-нибудь дела он инвестировал большие суммы. Он старался всегда применять с умом то, что уже было у него во владении (недвижимость, связи и др.), и никогда не брал в долг. Этот подход работал как нельзя лучше. Результаты одного такого «проекта» гарантировали приток наличности, достаточный для содержания всей семьи 1–2 года, а иногда и больше. А идеи он осуществлял не чаще, чем одну за год. Остальное время уходило на раздумье, поиск возможностей, налаживании связей, планирование и исполнение запланированной бизнес-идеи.
Вот несколько его бизнес-проектов. Когда мои родители развелись, мы жили в трехэтажном доме. Дом покупал мой отец. Дедушка рассудил так: «Авто (мой отец) уже не сможет так ухаживать за своей семьей, как тогда, когда был в семье, до развода. Я не работаю. Надо срочно придумать источник дохода». Проведя несколько месяцев в раздумьях, он придумал план. Причину продажи дома он озвучил так: «Здесь очень крутой подъем, и в зимний период, когда наступают морозы, машина не может подняться до дома. Надо искать дом на равнине». В действительности главными причинами продажи были:
1. Купить меньший по размерам дом, чтобы остались деньги для дальнейшего содержания семьи, которая оказалась без кормильца (моего отца);
2. Купить такой дом, в котором имелась бы возможность заработать.
И нашел. Новый дом располагался в ушелье между двумя горками, в центре города. Он находился позади Абхазского Государственного Университета. Начиная с конца августа, студенты ходили в поисках квартир для найма. Сзади дома в нашем дворе стоял одноэтажный маленький однокомнатный домик для такого случая. Но мой дедушка не остановился на этом. У него были золотые швейцарские часы с золотым ремешком. Он продал только ремешок (но не сами часы) за 1000 рублей и на эти деньги пристроил две комнаты в нашем дворе возле дома (даже не потратил денег, отложенных для нашего пропитания, оставшихся от продажи трехэтажного дома). Каждую комнату мы сдавали за 70 рублей в месяц. За год выручили 1400 рублей (10 месяцев × 70 руб. × 2 комнаты). И так в течение следующих 14 лет (в 1992 году началась война). Отдача от инвестиций была почти в 20 кратном размере.
Следующим жизненным вызовом для моего дедушки стал арест и 10 лет тюрьмы, присужденные его сыну. Мой дядя был безобидным человеком, и все были удивлены таким приговором. Дедушка стал думать, как прокормить семью своего сына. Ко всему прочему, нужны были деньги также для того, чтобы носить передачи в тюрьму к сыну. Не могу сказать с уверенностью, сколько времени понадобилось, но выход он нашел. С помощью маклера договорился с одним подмосковным заводом, чтобы те арендовали целый трехэтажный дом (где раньше жила семья моего дяди) под санаторий для своих сотрудников на два года. Семью дяди отправил жить к родителям невестки. Завод, в свою очередь, продавал путевки своим сотрудникам, которые приезжали в течение всего года отдыхать в Сухуми. Администрация завода, бухгалтера, директор, его заместители приезжали отдыхать летом, а обычные рабочие покупали путевки в другие времена года. Оплату произвели предоплатой за 2 года – 48 000 рублей. Маклер забрал 16 000 рублей, а остальные 32 000 рублей остались моему дедушке. И это еще не все. Сотрудниками «санатория» были оформлены моя мать и моя бабушка. Бабушка и так подметала двор, а сейчас ей еще и платили за это 120 рублей в месяц. Дедушка сам заслужил должность администратора санатория (тоже с определенным окладом). Ко всему прочему, дом давно не ремонтировался, и завод позаботился отремонтировать весь дом и прислал из Москвы бытовую технику (телевизоры, холодильники и т. д.). В «Договоре об аренде» ничего не было упомянуто про мандариновый урожай, который ежегодно собирался с сада во дворе. Этот урожай был полностью в распоряжении дедушки. Все были в плюсе: дедушка получал арендную плату, ремонт недвижимости, зарплаты за обсуживающий персонал, завод заработал на продаже путевок своим сотрудникам, сотрудники смогли за умеренную цену отдыхать на черноморском курорте. И какие были «затраты на инвестиции» моего дедушки? Я точно не берусь сказать, но, наверное, рублей 100 на расходы на бензин и телефонные разговоры с Москвой, и эта цифра, думаю, сильно преувеличена. Такие комбинации в советские времена были из области фантастики и для 99,99 % советских людей считались немыслимыми.
Моя мать Луиза была очень теплым и отзывчивым человеком. Она была такой заботливой матерью, что, наверное, Всевышний решил: «Такая чрезмерная заботливость испортит Ираклия» и забрал ее к себе. Она погибла от взрыва снаряда во время войны в Абхазии. Мне тогда было 22 года. Она была специалистом по английскому языку и в то же время закончила музучилище. Но она нигде не работала, и всей ее заботой был уход за детьми. Ни один родитель не ходил в школу чаще, чем моя мать. Она приходила в школу каждый день, и я все время стыдился этого. Просил ее не приходить в школу, но она не слушалась, потому что боялась, как бы я не попал в дурной круг общения и не стал наркоманом или преступником. Сейчас я понимаю, что она не могла сделать ничего лучшего, даже если бы работала и зарабатывала кучу денег. Она всегда твердила мне: «Ираклий, учи английский язык. Это очень важно». Но тогда «международным языком» для нас был русский, а английский был далеко на задворках. Она обогнала свое время как минимум лет на 25. Сегодня ни один мой однокласник не знает английского языка, и все они завидуют моим знаниям.
Луиза имела еще одну привычку. Все время покупала книги для меня. Думала, что если книги есть дома, я начну их читать. Но я не читал ни одну из них. Но сейчас этот ген во мне проснулся, и я прочел в 20 раз больше книг, чем она мне купила тогда. Эта ситуация – еще один отзвук из моего детства.
Мой отец – очень добродушный и отзывчивый человек. В течение года он навещал нас, своих детей, несколько раз. В основном приходил на мои дни рождения и дни рождения моей сестры. Это были праздники для нас. Мы знали, что в любом случае нас отвезут в ресторан.
Однажды на моем дне рождения отец отвез нас в ресторан гостиницы «Абхазия». Он желал провести время исключительно со своими детьми. Но вдруг появился один его друг, потом другой, потом третий и собрались человек тридцать, соединили столы и началось настоящее грузинское застолье. Представьте, ни одной женщины, все мужчины и только я и моя сестра – маленькие дети. Это был исключительный стол потому, что все, осознавая наше присутствие, соблюдали приличие и не матерились, как это свойственно мужской компании. Если у кого-нибудь ненарочно вырывалась ругательство, все сразу делали замечание: «Осторожно, выбирай выражение, здесь же дети!» и тот сразу же смиренно контролировал свой лексикон. Моему отцу даже не позволили заплатить официантке, и он этим был оскорбленн (перед нами, конечно). Поэтому поздно ночью он отвез нас в другой ресторан (мы уже не могли ни есть, ни пить, но дело было «в принципе»), и мы там продолжили семейный ужин.
Позже, повзрослев, я часто применял советы моего отца в разных ситуациях и всегда в очередной раз утверждался в его мудрости.
То, что наш фамильный дом в деревне не обветшал и не разрушился под воздействием времени, – заслуга моего отца. В 1993 году умерли мои дедушка и бабушка, которые жили в деревне. В нашей деревне много брошенных домов, дворы заросли двухметровой травой, заборы покосились, крыша свалилась из-за того, что стропы сгнили под дождем и не выдержали тяжесть снегов в зимнюю пору. Хозяева домов давно умерли, а сыновья уехали жить в другие места (в Тбилиси или за границу). И мой отец не собирался жить в деревне, он и не хотел, чтобы фамильный дом сгнил и разрушился. Он рассуждал следующим образом: «Несмотря на то, что я не собираюсь жить в деревне, и мой сын пока не сможет жить в деревне, может, со временем что-то изменится и мой сын свои преклонные годы решит провести в деревне, а может, внук соберется там жить, или правнук… Я сохраню в целостности дом. И так исполню свой отцовский долг перед потомками». Война в Абхазии только что закончилась, и беженцев было много. Отец нашел одну семью беженцев и договорился с ними: «Живите в сельском доме (только что выстроенный трехэтажный дом), возделывайте землю, и все, что создадите своим трудом, пусть будет вашим. Мне нужно только, чтобы двор был ухожен и в доме кто-то проживал. Не нужно от вас никакой арендной платы».
Мой второй дедушка, Ираклий Патарая, был весьма колоритной личностью. Он вырос без отца. Очень любил читать. Дедушка расказывал мне, что в соседнем селе у кого-то была богатая библиотека, и он, будучи совсем мальчишкой, проходил пешком 16 км в оба конца для того, чтобы одолжить книгу. Хозяин библиотеки сказал ему: «Когда хочешь, приходи и бери книгу, какую пожелаешь. Когда прочтешь, возврати книгу, и сможешь забрать другую». Дедушка говорил мне: «Я читал на обратном пути и пока доходил до дома, почти полкниги уже было прочтено». Между прочим, у меня нет машины (как я заметил выше), и я хожу пешком. А читаю я как раз в это время, т. к. в другое время занят делами. Однажды знакомый фотограф из-за угла скрыто снял, как я иду по центральному бульвару Тбилиси и читаю книгу. Получилось очень естественное и хорошее фото. Один знакомый мне сказал, что грузинский парламентарий, который в одно время работал директором Национальной библиотеки Грузии, Мераб Бердзенишвили, раньше тоже читал, как я, идя пешком. Когда стал парламентарием, он, наверное, стеснялся читать на улице. Мой дед Ираклий очень любил читать и хотел поступить в ВУЗ, но его воспитывали мать и бабушка, и не было материальных возможностей содержать его в Тбилиси, но он нашел выход, поступил в Военную Академию и дослужился до подполковника. Участвовал в войне с Японией и имел много наград за разные военные заслуги. Выйдя на пенсию, поселился в фамильном доме в деревне. Его главной заботой было ухаживание за виноградом, и каждый год он готовил отменные вина. Он был пожизненным тамадой. Я не видел, чтобы он был рядовым членом застолья, всегда был тамадой, и любил рассказывать всякие веселые истории (а какой тамада из скучного человека, тамада должен развлекать гостей).