Еще одно важное требование к изучению и оценке советского опыта освоения Арктики заключается в учете его глобального контекста. Сохраняющееся за Россией лидерство в арктическом развитии – не только результат целых десятилетий повышенного внимания и экстраординарных усилий СССР по освоению Арктики, но и продукт мощных глобальных влияний, той геополитической конъюнктуры, которая всегда делала Арктику для России чем-то гораздо бульшим, чем просто сырьевым резервуаром. Начиная с эпохи Великих географических открытий (XV–XVIII вв.) Северная циркумполярная область – при всех признаках периферийности – являлась ареной значительной международной активности, что в одних случаях заставляло Россию удерживать свои арктические окраины под неослабным вниманием и контролем и с неизбежностью вовлекаться в «гонку» за лидерство в изучении и освоении Арктики, в других – с выгодой для себя использовать Арктику для включения в систему международной торговли, в третьих – предпринимать экстраординарные усилия по обороне своих арктических окраин. В то же самое время в годы двух мировых войн российская Арктика служила почти единственным «окном» для поддержания военно-экономических связей с союзниками и одним из наименее защищенных флангов, уязвимых перед военными силами противника. Если брать более широкий временнуй горизонт, то в течение нескольких веков процесс знакомства человечества с Арктикой происходил в теснейшем переплетении международного сотрудничества и соперничества, что, в общем-то, наблюдается и сегодня. Столь же «вечной» была и стоявшая перед страной дилемма: как с максимальной выгодой использовать для развития арктических окраин структуры международного сотрудничества и как при этом избежать геополитических рисков и эффективно поддерживать государственный суверенитет в Арктике. Советский опыт освоения Арктики и в этом плане весьма поучителен и интересен, поскольку даже в периоды обострения отношений СССР с капиталистическими странами советское государство вынуждено было принимать во внимание высокую степень интернационализации Севера. Арктика в этом смысле формировала и особый кодекс международного поведения, и особенную логику принятия решений. Логика эта иногда весьма трудна для понимания в привычном нам контексте, например в ситуациях, когда особая щепетильность и подозрительность в отношении привлечения иностранного концессионного капитала к арктическим проектам соседствовали с широкими «дружескими» жестами, вроде разрешения на прохождение в советских арктических водах немецких военных кораблей. Учет внешних факторов принципиально важен еще и потому, что с определенного момента, а именно, когда Арктика и ее ледовые поля перестали восприниматься как естественный защитный барьер России, в программах ее экономического освоения было необходимо, явно или неявно, учитывать императивы национальной безопасности, что требовало порой широкого глобального видения проблемы. Поэтому научное переосмысление отечественного опыта освоения арктических регионов необходимо вести в широком историческом и геополитическом контекстах, с учетом такого важного измерения арктической стратегии, как международно-политическое. Это предполагает взгляд на эффективность арктических стратегий как с позиций национальной безопасности и поддержания суверенитета в российской Арктике, так и с точки зрения использования структур международного сотрудничества в Северной циркумполярной зоне в интересах России. Можно предвидеть, что успешность современной арктической стратегии РФ во многом будет зависеть и от того, насколько эффективно глобальный контекст экономического развития будет учтен и использован для усиления позиций России в Арктике. Исторический опыт, на наш взгляд, позволяет адекватно взвесить преимущества и риски глобализации для развития российской Арктики, а также понять, как глобальные факторы соотносятся с задачами поддержания безопасности и суверенитета в арктической зоне РФ.
Хотя комплекс проблем, связанных с выбором направлений и приоритетов арктического развития, принято (и, в определенном смысле, справедливо) относить к региональной политике, по своим масштабам и значению вопросы освоения российской Арктики выходят далеко за рамки односложных «центр-периферийных» отношений и за пределы типичных региональных проблем. И по размерам своих пространств (четверть национальной территории РФ), и по богатству ресурсов, имеющих стратегическое значение для экономики страны, и по своей роли в обеспечении безопасности страны, и по многоаспектному влиянию «северности» на традиции, культуру и менталитет страны, Арктика представляет собой важнейшую и в чем-то системообразующую составную часть России как цивилизации, силовой стержень ее национальной судьбы. Позиции России в Арктике в существенной степени определяют и будут определять международный вес и влияние страны, будущее ее экономики, ее экологическое благополучие. В то же время, как можно судить по истории освоения Арктики, ее восприятие в национальном сознании всегда было весьма противоречивым, порождая подчас две противоположные друг другу крайние реакции: либо излишне идеализированное видение ее как «территории подвига» или «сокровищницы», либо избыточно пессимистический взгляд как на «край света». Эту контрастность нельзя расценивать как нечто абстрактное, не имеющее отношения к практическим аспектам освоения Арктики. Из нее, как показывает исторический опыт, могли проистекать принципиально разные политические подходы к развитию Севера: не всегда явному противостоянию между горячими энтузиастами строительства «нового Севера» как максимально комфортного места для жизни человека и ревнителями сухих экономических калькуляций, склонных ограничивать северное развитие лишь «вахтовыми» методами извлечения ресурсов и выставлением пограничных постов, можно найти, как постараются показать авторы, немало примеров и в советской, и в новейшей российской истории.
Исходя из всего вышесказанного, можно констатировать, что советский опыт освоения Арктики выглядит в высшей степени противоречивым, требующим основательного переосмысления с учетом обозначенных позиций. Под этим углом зрения должны быть проанализированы и использованные авторами источники, и вся предшествующая научная литература, посвященная советскому освоению Арктики, которая настолько обширна, что даже беглый ее обзор представляет собой неподъемную задачу. Важно подчеркнуть, что исследующая советскую стратегию освоения Арктики литература отличается широтой тематики, детальным воссозданием исторической реальности, обстоятельностью анализа и выводов; обобщающие труды по истории советской Арктики таких авторов, как В.Ю. Визе, М.И. Белов, С.В. Славин, А.И. Арикайнен, Ю.П. Прибыльский и др.[11], давно стали классическими. Однако этой литературе, в силу условий и обстоятельств времени, была свойственна вполне определенная установка: история освоения Арктики «рассматривалась в русле социалистического строительства через призму побед и преимуществ социалистической системы», а в связи с этим процессы, происходившие в советской Арктике, зачастую оценивались как единственно возможная и верная форма развития[12]. Советский опыт освоения Арктики, наиболее крупные транспортные и экономические проекты СССР в высоких широтах заинтересованно, довольно критично – и очень часто в русле широких сопоставлений с опытом других приарктических государств – изучались и в зарубежной историографии[13]. Такой взгляд на советские проблемы очень интересен и полезен, а некоторые сюжеты, поднятые западными авторами, еще практически не отразились в новейшей российской историографии. Это касается прежде всего сюжетов, связанных с формированием восприятия Арктики в Советском Союзе и идеологии ее развития.
Фокус анализа в предлагаемой читателю монографии обусловлен наиболее значимыми современными проблемами освоения Арктической зоны РФ, которые в ретроспективном ключе будут сопоставляться с анализом советских достижений и просчетов в освоении Арктики. Это касается прежде всего таких вопросов, как выработка пространственных стратегий арктического развития, социально-территориальное планирование, защита окружающей среды, соотношение государственного планирования и рыночных механизмов в развитии Севера, основные направления социальной и миграционной политики, принципы организации и стимулирования труда, выработка политики, касающейся взаимоотношений индустриальной цивилизации с коренными малочисленными народами Севера и т. п.
Опыт освоения советской Арктики отличался разнообразием институционально-организационных форм, призванных обеспечить реализацию комплексных подходов к сферам транспортно-экономического строительства, администрирования, социально-культурного развития. Всестороннее изучение советских плановых стратегий освоения Арктики, концептуальных замыслов и организационных решений, сопутствовавших им достижений и просчетов, представляет громадный интерес и на современном этапе, когда развитие глобальной арктической периферии привлекает широкое внимание международного сообщества. Этот опыт, в частности, помогает понять, насколько эффективными при освоении Арктики могут быть крупномасштабные государственные стратегии, присущие им методы планирования и механизмы управления. Это одна из центральных тем настоящей монографии.
Оценку советской практики освоения Арктики в широком историческом и геополитическом контекстах предполагается сосредоточить на наиболее значимых проблемах: изучение ресурсного потенциала и особенности планирования его использования на разных этапах советской истории; развитие институционально-организационных форм реализации арктических программ и проектов; поиск оптимальной транспортной схемы и формировании перспективных векторов экспортных и межрегиональных грузопотоков; обеспечение более тесной экономической интеграции регионов, задействованных в реализации проектов, диверсификации их экономики; сравнительный анализ советского и зарубежного опыта освоения Арктики; переориентация стратегии «освоения» на стратегию «обживания» Арктики. Тем самым авторы предполагают внести свою скромную лепту в повышение обоснованности в определении современных концептуальных ориентиров развития арктических территорий России, исходя из длительной ретроспективы. Такой подход к исследованию проблем освоения Арктики соответствует современным мировым тенденциям.
Научно-техническая и практическая значимость предполагаемых исследований состоит в расширении объема научных знаний в пределах изучения основополагающих сфер социально-экономического, институционально-политического развития российской Арктики, в углублении оценочных характеристик исследуемых проблем. Ретроспектива стратегий регионального развития представляет собой поучительный предмет исследования региональной социально-экономической политики и практической ее реализации, поскольку затрагивает огромное богатство мотиваций, идей, аргументов, рациональных соображений, связанных с выбором стратегических решений, на длительный период определяющих траекторию регионального развития. Речь идет о модернизационном потенциале Арктического макрорегиона. Стратегические идеи и возникавшие вокруг них дискуссии в историческом прошлом представляют интерес для органов государственной власти и местного самоуправления в части получения исчерпывающего материала для лучшего понимания достоинств и издержек системных решений.
Фокусом исследования авторы выбрали Крайний Север Урала и Западной Сибири, регион, который, находясь на стыке Европейской и Азиатской Арктики СССР, воплощал в своем развитии характерные черты обеих этих частей. Выбор предопределен еще и тем, что если в первой половине XX в. этот сегмент советской Арктики отличался некоторыми типичными чертами отдаленной, бедной экономическими и культурными силами арктической окраины, то вторая половина столетия связана со вступлением этого региона в этап крупномасштабного индустриального освоения, в результате которого арктические части Западно-Сибирского нефтегазового комплекса определили современные рубежи экономического и социального прогресса всей российской Арктики, являются одной из немногих ее динамично развивающихся «точек роста». Одновременно, чем более динамичным было такое развитие в позднесоветский период, тем в большей степени оно воплощало наиболее сложные и критические проблемы освоения. На наш взгляд, эта временная близость сделает и более предметным сопоставление советского опыта с современными проблемами.
Глава I
Многообещающий старт: итоги изучения и освоения российской Арктики к началу XX в
Итоги открытия и освоения российской Арктики в эпоху «первой глобализации» (XV–XVIII вв.)
Российская традиция освоения Арктики имеет давние исторические корни. При самом беглом взгляде в этой традиции обнаруживается определенная двойственность. С одной стороны, российскую Арктику следует рассматривать как часть Северной циркумполярной зоны – глобального «фронтира», который длительное время считался нераздельным достоянием человечества и к которому в минимальной степени могли быть применены принципы национального суверенитета и классической колониальной практики раздела сфер влияния. Периферийность Арктики, ее слабая освоенность и удаленность от основных центров цивилизации заставляли воспринимать арктические акватории (а с ними и протяженные арктические побережья) как mare nullius («ничейное море») – как пространство свободной, не ограниченной ничьей юрисдикцией исследовательской и коммерческой активности. Поэтому на арктической периферии вопросы международного сотрудничества и ожесточенной межгосударственной конкуренции, тесно переплетаясь, всегда были наиболее подвижными, далекими от застойного равновесия. Длительное время невозможность обеспечить стабильное экономическое присутствие на арктических окраинах Земли, а тем более установить над ними сколько-нибудь бесспорную государственную юрисдикцию делали лидерство в исследованиях, хозяйственном и транспортном освоении Арктики практически единственным средством гарантированного контроля того или иного государства над прилегающими к его территории арктическими побережьями, островами и акваториями.
В этом контексте на российское освоение Арктики можно смотреть как на составную часть глобального процесса вовлечения арктических окраин мира в русло развития мировой цивилизации. Этот процесс подчинялся определенным универсальным закономерностям, которые были актуальны и для России, и исходно обнаруживал высокий уровень международного взаимодействия в освоении этого региона. Можно даже видеть известный парадокс в том, что Арктика, являющая собой слабо освоенную и редконаселенную периферию мира, довольно рано – уже в XVI в. – стала входить в орбиту глобальной экономики и политики. Рассматривая эпоху Великих географических открытий (конец XV – середина XVII в.) как первую в истории человечества «глобализацию», специалисты включают в нее Арктику как одну из важнейших и интенсивно развивающихся арен. Это значение Арктики в развертывании первой «глобализации» было обусловлено двумя основными факторами (как ни удивительно, имеющими прямые аналогии с современной глобализацией): во-первых, стремлением европейцев использовать арктические акватории как резервную транспортную артерию для развития коммерческих связей с Индией и Китаем; во-вторых, повышенным спросом формирующихся международных рынков на специфические северные ресурсы, прежде всего пушнину (в меньшей степени – на продукты китобойного промысла, рыболовства и оленеводства). В рамках этой стадии так называемого «доиндустриального колониализма», развивавшегося в русле экономической философии меркантилизма, важнейшими результатами освоения Арктики стали, с одной стороны, обогащение метрополий, а с другой – начавшаяся трансформация промыслового хозяйства туземцев Севера из нерыночной домашней экономики в объект коммерческой и фискальной эксплуатации пришельцами с юга[14].
С другой стороны, существовал целый ряд своеобразных национальных, специфических для России факторов, которые обусловили не только ее чрезвычайно рано пробудившийся интерес к освоению Арктики, но и превращение последней в интегральную часть национально-государственной территории, важнейший компонент внутренней региональной структуры страны. Без учета роли северного фактора на отдельных исторических этапах невозможно адекватно осмыслить общий ход развития страны, закономерности ее позиционирования в системе мировых отношений.