Серьезным фактором является производительность труда в российских организациях. В 2010 году Всемирный банк объявил, что уровень производительности российской рабочей силы составил лишь 43 % по сравнению с такими развитыми странами, как США, Великобритания, Япония и Германия. Этому есть много причин.
– Новые технологии и лучшие практики бизнеса трудно внедрять; россияне в целом имеют тенденцию сопротивляться изменениям. Изучая передачу знаний и опыта в российских компаниях, Michailova и Husted (2003) обнаружили, что у россиян наблюдается синдром «у нас это не применялось».
– Налоговая система в России непредсказуема вследствие частых законодательных поправок. Эти изменения нередко совершаются государством «задним числом» и приносят тяжелые финансовые убытки компаниям. Налоговая система плохо отрегулирована и может считаться почти драконовской.
– Лицензирование является одной из наиболее сложных проблем российского бизнеса, будь то распределение земельных участков, импорт или экспорт товаров, медицинские услуги, дорожные перевозки, строительство или какой-либо вид производства. Например, получение всех необходимых разрешений для постройки склада или продуктового магазина может занимать длительное время, а порой вообще нецелесообразно. Стоимость лицензирования и дополнительные затраты на коррупцию делают проекты дорогими и в некоторых случаях практически нереальными.
Легализация частной собственности, проходившая на заре 90-х годов во время приватизационного периода в России, на самом деле многими считается несправедливой и лишь усугубившей расслоение социальных классов. Как описывают McCarthy и Puffer, «в течение приватизационного периода многие люди цинично воспользовались ситуацией, при которой стало возможным сконцентрировать владение предприятиями в руках нескольких оппортунистов, включая тех управленцев, которые злоупотребляли правами остальных заинтересованных лиц».
Список различий между российским и западным бизнесом может быть бесконечным. Показательную историю рассказал один из респондентов при обсуждении различий между российским и западным стилями ведения бизнеса. История демонстрирует некоторые различия в решении бизнес-проблем и реакцию западных бизнесменов при столкновении с российской реальностью:
«Моя компания сотрудничала с известной испанской компанией по переработке рыбы, и мы были вовлечены в поставку замороженной рыбы из Баренцева моря в Европу и Китай. Однажды управляющий директор испанской компании г-н П. решил посетить Россию. Действительной причиной для визита стали прояснение разногласий в поставках и непонимание принципов оперирования рыболовными судами. После прибытия в Мурманск и приветственного вечера мы определили план на последующие дни. Были назначены все встречи с важными сторонами.
На следующее утро мы прибыли на первую встречу. Все шло гладко до того момента, как г-н П. попросил предоставить ему письменную гарантию от Департамента рыбного хозяйства, что в ближайшем будущем дополнительная квота будет распределена в пользу наших поставщиков. Поставщик пытался убедить г-на П., что он мог бы попросить что угодно, но не такую гарантию. Г-н П. заявил, что в Испании он мог бы получить такую гарантию в рамках стандартной процедуры. В итоге наш поставщик сделал звонок, и менее чем через час мы уже разговаривали с одним из первых лиц соответствующего департамента. Он уверил нас, что наш поставщик будет включен в квоту, что проект в безопасности, и заявил, что для нас нет никакой возможности получить что-либо в письменном виде, только лишь его слово.
Испанский исполнительный директор покинул совещание в полном недоумении. У него было впечатление, что мы заключаем сделку с русской мафией, в то время как я заявлял, что это стандартный подход для России, если ты обладаешь достаточными и устоявшимися связями. Проведя несколько дней в Мурманске, г-н П. узнал, что он мог получить доступ к любой информации и даже к гарантированным поставкам, но в большинстве случаев о таких вещах договаривались через личные связи, не затрагивая официальные каналы, несмотря на то что шла речь только об “официальных” сделках. Для него российский подход был шокирующим и трудным для понимания. Вместо того чтобы обрести новых друзей и научиться иметь дело с россиянами ”по-русски”, испанский исполнительный директор попытался привезти свои домашние правила и привычки и встретил сопротивление вместо сотрудничества. В итоге проект был закрыт по причине разницы в подходах».
Испанский бизнесмен полностью полагался на привычную институциональную систему официальных связей и решений, типичную для его страны, а не на персональные связи, которые способны решать множество проблем в России. Другой проблемой стало то, что г-н П. рассматривал то, как россияне живут и ведут дела, со своей сугубо персональной точки зрения, не принимая во внимание, что многие вещи делаются в России абсолютно иначе, чем на Западе.
Институциональные системы в России все еще находятся на ранних стадиях развития и по большей части формируются под воздействием сил государства и правительства, а не рынка. При этом местные предприниматели вынуждены возлагать большие надежды на свои межличностные отношения для выживания и достижения успеха, а не на защиту и поддержку государственных институтов.
Межличностные связи
Каждое общество построено на специфичных шаблонах взаимоотношений между индивидуумами, группами и организациями, что неизменно обеспечивает членам общества чувство безопасности и единства. В России это выражено особенно ярко, так как сильные личные связи обусловлены культурой. Отвечая на вопрос о роли неформальных отношений, Hutchings и Michailova (2006) заявляют, что «западным менеджерам необходимо осознать долгосрочную природу российских связей и необходимость развития доверия (которое основано на неформализованных знаниях страны)».
Недавнее исследование российского сетевого капитализма (Puffer и McCarthy, 2007) показало, что Россия продолжит развивать свой «контролируемый государством сетевой капитализм», при котором усиление рыночной экономики России становится более привлекательным для иностранных и внутренних инвестиций. Западные инвесторы и предприятия должны осознавать, что превалировать будет не западный рыночный капитализм, а регулируемый государством капитализм, зависимый от внутренних связей.
Среди россиян существует широко распространенное мнение о том, что, чтобы преуспеть в бизнесе в России, личные знакомства и социальные связи часто более важны, чем цена и качество продукта или услуги или даже чем предлагаемые технологические экспертные знания (см. также Michailova и Worm, 2003). Российский бизнес строится на персональных отношениях, которые позволяют получить быстрый и прямой доступ к ресурсам, будь то получение информации о надежности поставщика или своевременное получение лицензий. Общеизвестным фактом является то, что с Россией трудно взаимодействовать с бюрократической точки зрения, но при этом личные связи позволяют открывать многие «двери».
Если российским бизнесменам необходимо получить доступ к определенным ресурсам, то в большинстве случаев первый вопрос, который они задают своим контактам, будет: «Кто контролирует такие-то и такие-то ресурсы и кто из знакомых лично знает ответственное лицо?» Россияне считают такой подход наиболее уместным в бизнесе. Структура связей серьезно влияет на предпринимательские результаты. При правильном использовании подобная структура связей может помочь предпринимателям увидеть новые возможности, получить доступ к различной информации и ресурсам в сжатые сроки. Более того, преимущества правильно используемой системы связей включают снижение стоимости транзакций и контроля, расширенные возможности обучения, усиленное межличностное доверие и, как результат, более активное сотрудничество на местном уровне.
Данное исследование подчеркнуло интересную тенденцию среди западных экспатриантов, работающих в России, когда они стремятся создавать собственные временные социальные связи (группы), вместо того чтобы погружаться в российское общество и пытаться стать членами российских сетей неформальных отношений. Такой подход усложняет их жизнь в России и выливается в еще более изолированные и трудные условия работы и сотрудничества с российскими коллегами. Даже через несколько лет, проведенных в России, знание о внутренней жизни страны, доступ к информации и ресурсам остаются по большей части неисследованными для иностранцев. Изолируя себя от российского общества и культуры, представители Запада выглядят еще более странными в глазах россиян, а зачастую просто непонятными снобами.
Необходимо помнить, что традиции и связи, унаследованные от старых времен, до сих пор имеют сильное влияние. Обсуждая возможность получения доступа к ресурсам в российском бизнесе, Butler и Purchase (2004) объясняют, что «связи, установленные в условиях предыдущей системы, по-прежнему считаются надежными и стабильными большинством россиян, но в нынешних условиях они переплетены с новыми структурами. Следовательно, ресурсы, включенные в личные и социальные связи, в определенной степени заменили практически несуществующую государственную инфраструктуру».
Большинство иностранцев зачастую не подозревают о существовании четко сформированных сетей неформальных межличностных связей в России или, по крайней мере, не воспринимают их всерьез. Личные связи между россиянами остаются для них лишь загадочным, полумистическим феноменом. Даже осознав, что некоторые ресурсы в России контролируются определенными группами людей, многие из представителей Запада стремятся игнорировать эти факты, веря, что ко всему в России должен быть простой доступ, как в их странах. Чтобы получить доступ к ресурсам, иностранцы обычно обращаются напрямую к ответственному лицу и почему-то получают отказ. Они обычно игнорируют тот факт, что эти ресурсы ценны для самих россиян и что те ответственные лица также заинтересованы в получении своего личного вознаграждения или доли прибыли или предпочитают оказать услугу своим близким контактам, используя преимущества своего статуса.
Личные связи, существующие в российском обществе и бизнесе, отличаются от связей, традиционно обсуждаемых в западной литературе, что определяет необходимость более детального изучения феномена их существования и принципов взаимодействия внутри них. Основные различия можно сформулировать следующим образом.
– 1. В России существует десять типов неформальных личных связей (сетей взаимоотношений), напрямую влияющих на взаимоотношения в обществе и бизнесе, а именно: друзья, родственники, приятели, этнические группы, коллеги, бывшие офицеры полиции, бывшие офицеры армии или флота, бывшие сотрудники ФСБ, теневые бизнес-группы, одноклассники и однокашники.
– 2. Структура взаимоотношений в неформальных связях более сложная, чем в западных обществах, как это изначально описывал Granovetter (1973) – только сильные и слабые. В российском обществе существует три типа связей – сильные, средние и слабые.
– 3. Элемент эмоциональной привязанности делает российские связи не такими, как в других странах. Если в отношениях существует эмоциональная привязанность, тогда желание к сотрудничеству выходит за рамки рационального выбора.
– 4. Установить взаимоотношения в России гораздо сложнее, но они длятся намного дольше и являются более значимыми и продуктивными.
– 5. Правила «игры» и, соответственно, поведения в различных персональных группах сильно отличаются от известных на Западе. Существующие социальные нормы являются неформализованными, но при этом строго контролируются членами персональных групп. Местные социальные нормы и коды являются неформальными и не распространяются за границы персональных сетей. Как следствие, социальные нормы и коды остаются невидимыми, скрытыми или непонятными для иностранцев.
– 6. Зачастую из-за недостаточной эффективности закона персональные группы выполняют различные роли с точки зрения сохранения контроля над доступными им ресурсами.
– 7. У россиян есть свое, отличное от западного определение доверия, и роль межличностного доверия очень значима.
– 8. Зрелость доверия зависит от ряда факторов, но доверие зреет гораздо быстрее между теми, кто проходит трудные жизненные ситуации вместе.
– 9. Сила межличностных связей и степень доверия напрямую взаимозависимы и соответствуют друг другу.
– 10. «Теневые» бизнес-группы существуют в российском бизнесе и сильно влияют на то, как ведутся дела.
Роль социального капитала
Одной из главных ценностей, которую обеспечивают неформальные личные связи, является огромный объем социального капитала. Еще в 1916 году L. J. Hanifan определял социальный капитал как «различные ежедневные осязаемые субстанции, такие как добрая воля, товарищество, симпатия и социальное общение».
Мировой авторитет в области социологии Fukuyama (1999) отмечает, что социальный капитал играет несколько ключевых ролей в снижении транзакционных издержек на свободном рынке, которые ассоциируются с такими формальными механизмами, как контракты, бюрократические правила и иерархии. Социальный капитал важен для всех уровней экономики и политических систем, где, по его словам, «социальный капитал важен для эффективного функционирования современных экономик и является sine qua non (обязательное условие) стабильной либеральной демократии».
Portes (1998) определяет три основные функции социального капитала:
– a) источник социального контроля;
– b) источник семейной поддержки;
– c) источник преимуществ и поддержки, получаемых с помощью связей за пределами прямых контактов.
Попросту говоря, социальный капитал – это ресурсы разных форм, которые находятся вне прямого контроля, но которые мы можем получить через сеть социальных связей. Это может быть поддержка и рекомендации, социальные действия и акции, получение или распространение информации и знаний, финансовая помощь, распространение влияния и прочее. Прошедшая суровую проверку во времена трудной эры коммунистов система личных связей подтвердила свою жизнестойкость как эффективный механизм взаимной поддержки. Она по-прежнему остается наиболее стабильным, надежным и удобным механизмом коммуникации и взаимодействия внутри российского общества.
Социальный капитал существует только в связях. Нет отношений – нет социального капитала. Поэтому социальный капитал рассматривается в контексте различных форм социальных и организационных связей. Роль межличностных связей в России очень широка и включает в себя источник эмоциональной и практической поддержки, доступ к ресурсам, обмен социальными и деловыми знаниями и информацией, рекомендации, продвижение точек зрения, политическую поддержку или сопротивление, сохранение и создание местных культурных и социальных ценностей. Личные связи глубоко укоренились во всех российских социальных, деловых и межличностных сферах и распространяются на рутинные бытовые процессы, управление кризисными ситуациями и в целом помогают участникам в их жизненных ситуациях.
Распознавание и развитие социального капитала является непростой задачей. Обучая руководителей замечать социальный капитал, Burt и Ronchi (2007) объясняют, что «наука социального капитала имеет междисциплинарное наследие и, таким образом, предоставляет всестороннюю структуру для анализа проблем, с которыми сталкиваются современные руководители, – проблем, являющихся междисциплинарными по своей природе».
Взгляд россиян на иностранцев
Россияне традиционно относились к иностранцам с определенной долей подозрения. В своем исследовании я стремился понять причины такого негативного отношения, а также понять «другую сторону» – взгляды западных бизнесменов на россиян.
Бизнес в России появился лишь в конце 1980-х годов, с началом перестройки. С другой стороны, предпринимательство на Западе существовало веками. Различия между историей российского и западного бизнеса часто рассматриваются россиянами как существенный барьер. Респондент M. K., владелец морской транспортной компании, так выразил свое мнение об отношении к иностранным партнерам:
«Я верю иностранцам меньше, чем россиянам. С моим иностранным партнером мы все привязываем к четко прописанным документам. Нам изначально нужно привести все к одному стандарту. В течение нашей недавней истории [российской] мы занимались разными вещами, но не бизнесом. В этой стране мы занимались бизнесом меньше двадцати лет. Возьмем Британию – пятьсот лет истории бизнеса. Возьмем Германию – более пятисот лет истории бизнеса. Взглянем на Америку – двести лет ведения бизнеса. И вы хотите, чтобы я доверял людям, которые “имели” весь мир на протяжении тысячи лет? Это отражение моего опыта – эффект причины и следствия».