Несколько дней спустя Мэрилин навестила ее психиатр, доктор Мэрианн Крис. Согласно воспоминаниям Барбары Миллер (не имеющей никакого отношения к Артуру. Барбара была дочерью подруги доктора Крис), облик Монро кажется совершенно иным. Барбара, ее мать, брат и доктор Крис приехали навестить Мэрилин и Артура. «Это было не слишком приятно, — вспоминала она. — Мне было тогда около двенадцати лет, но я все хорошо помню. Я была большой поклонницей Мэрилин Монро и не могла дождаться, когда же смогу увидеть ее. Она была намного толще, чем я думала, но, несмотря на это, она была очень красива. Одетая в красивое летнее платье с цветами, она быстро вошла в гостиную, чтобы поприветствовать нас. Длинные, очень светлые волосы свободно падали на плечи. Я помню, что у нее были очень нежные руки с тонкими пальчиками, ногти были накрашены ярко-красным лаком. Она была очень хороша, но казалась [...], я бы сказала, подвыпившей».
Барбара Миллер вспоминает, что произошло после того, как все расселись в гостиной.
«Хотите «Кровавую Мэри»? — спросила Мэрилин взрослых. — И что-нибудь безалкогольного для тебя, — сказала она, посмотрев на девочку. Взрослые сказали, что они тоже предпочитают безалкогольные напитки. «Отлично, — с улыбкой произнесла Мэрилин. — Вообще-то я не люблю пить в одиночестве, но сегодня я сделаю исключение». Затем она позвала горничную. Когда никто не появился, она позвонила снова. Наконец она закричала: «Артур, где эта чертова горничная?» — однако ей снова никто не ответил. Она покачала головой и закатила глаза. «У моей секретарши Мэри [Рейс] сегодня выходной, а муж пытается что-нибудь написать, — заявила она, согласно воспоминаниям Барбары Миллер. — Однако у него сейчас трудный период. Мне, наверно, придется снять еще один фильм или еще что-нибудь сделать, потому что кто-то в этой семье должен немного заработать на жизнь. И ясно, что не он».
«Помню, что все почувствовали себя очень неловко, — вспоминала Барбара Миллер. — Мы не успели сесть, как она уже громко посвящала нас в свои личные дела».
Согласно воспоминаниям Миллер, доктор Крис внимательно посмотрела на Мэрилин и сказала: «Дорогая, мы можем куда-нибудь пойти. Нам надо поговорить? Мне хотелось бы пообщаться с вами наедине».
Мэрилин подозрительно посмотрела на нее и заявила: «А мне кажется, что мы уже достаточно поговорили, разве не так? Со мной все в порядке, правда. Все, что мне нужно, — это «Кровавая Мэри», если бы я только могла заставить эту чертову горничную явиться сюда. Господи Иисусе, похоже, мне придется самой идти за ней, и за безалкогольными напитками тоже», — сказала она и поднялась.
«Мне кажется, с вами не все в порядке», — сказала доктор, в то время как остальные продолжали сидеть неподвижно. Тишина становилась просто гнетущей.
«Черт возьми! — рявкнула Мэрилин, вскочив и со сверкающими глазами вытянувшись перед доктором. — Почему вы не можете оставить меня в покое? Вы меня просто вымотали. Совершенно. Мы с вами повторяем одно и то же раз за разом, и я больше не собираюсь продолжать этим заниматься. Слышите? Я не собираюсь больше этим заниматься!» Сказав это, она повернулась и вышла из комнаты, оставив своих гостей в полном ошеломлении. Они не были уверены, что она вернется обратно. Возможно, им тоже стоит уйти? Десять минут спустя — когда все уже были готовы покинуть дом — появился Артур Миллер. «Моя жена попросила меня извиниться, — произнес он с сокрушенным видом. — Она плохо себя чувствует. Недавно ей пришлось пережить довольно тяжелый период, и я надеюсь, что вы примете наши искренние извинения и придете в другое время. — Затем, повернувшись к доктору, он сказал: — Не могли бы вы позднее позвонить мне? Мне нужно поговорить с вами. Это срочно». Доктор Крис сказала, что она, конечно, позвонит ему. Всем было ясно, что сейчас лучше всего уйти. Однако, когда они уже шли к выходу, из боковой двери появилась Мэрилин с подносом в руках, на котором стояли стаканы с напитками. «Подождите! — сказала она, удивленно глядя на них. — Вы что, уходите? Я уже принесла напитки! Может быть, вы присядете и мы поговорим?»
«Это был уже совсем другой человек, — рассказывала Барбара Миллер. — Она улыбалась, была весела и, казалось, не помнила ничего из того, что произошло совсем недавно. Мы ответили — нет, к сожалению, нам пора. Она казалась разочарованной. Затем она обняла каждого из нас. Когда мы уходили, она улыбнулась и сказала доктору Крис: «Ну ладно, тогда я позвоню вам завтра. Пока». Я помню, что, когда дверь закрылась, взрослые стояли на крыльце и с беспокойством поглядывали друг на друга. Даже в такси никто не произнес ни слова. Все сидели молча и смотрели прямо перед собой».
«Некоторые любят погорячее»
К маю 1958 года Артур Миллер убедил Мэрилин, что ей пора возвращаться к работе — или, по крайней мере, так он сказал своим друзьям. Также возможно, что Мэрилин наконец осознала, что «кто-то должен принести в дом немного денег», и скорее всего это придется сделать именно ей. Она поручила своим агентам найти подходящий сценарий. После нескольких неудачных попыток Билли Уайлдер принес Мэрилин написанное им двухстраничное предложение под названием «Некоторые любят погорячее». 7 июля Мэрилин отправилась в Лос-Анджелес, чтобы начать работу над фильмом.
Каждый, кто видел «Некоторые любят погорячее», уверен, что только благодаря взаимодействию всех, кто делал фильм, эта классическая комедия стала одним из лучших фильмов в истории кино. Без Мэрилин Монро и Билли Уайлдера это был бы всего лишь еще один забавный фильм. Уайлдер взял основную идею фильма из малоизвестного немецкого музыкального фильма «Фанфары любви» — историю о том, как двое безработных музыкантов переоделись в женщин, чтобы их приняли в оркестр, в котором играют только женщины, — и сделал из нее два часа непрерывного веселья. В качестве завязки Уайлдер использовал сообщение о бойне в День святого Валентина и описал ее возможные последствия. (Партнерем Уайлдера при написании этого сценария, как и многих других, был И.A.A. Дайамонд; фильм был удостоен номинации на «Оскар» за лучший адаптированный сценарий.)
Теперь, когда у них был сценарий — или, по крайней мере, наметки, — следующей проблемой было производство фильма. Согласно одному источнику, Уайлдер сначала пригласил на роли переодетых мужчин Дэнни Кея и Бобака Хоупа. С Тони Кертисом у Уайлдера была устная договоренность, и тот дал согласие сниматься в фильме. Затем, когда Фрэнк Синатра выразил интерес к проекту, Уайлдер отнесся к этому несерьезно, потому что ему нужно было яркое «имя», чтобы добиться финансирования. На самом деле он даже почувствовал облегчение, когда Синатра охладел к проекту, потому что его телешоу «Ol' Blue Eyes» было известно своими правилами: съемка с 9 до 5, ограниченное число переснимаемых кадров и т.д. Уайлдер с удовольствием оставил съемки «Билли Уайлдер Фильм». Тем временем на роль Шугар Кейн (Сахарная тростинка) рассматривалась кандидатура Мици Гейнор, главным образом благодаря ее огромному успеху в предыдущем году в «На юге Тихого океана» («South Pacific»). Но затем включилась Мэрилин. Ее кассовый успех позволил ей попасть в Список Куигли Десяти лучших звезд за последние три года, и, хотя последние два года она не снималась, посещая класс актерского мастерства в Студии актеров и пытаясь спасти свой брак от распада, ее популярность у зрителей все еще была невероятно огромной.
По-видимому, легендарная репутация Мэрилин создавать проблемы несколько подзабылась, и с ней подписали контракт на съемки в этом фильме на 200000 долларов плюс 10% от общей суммы дохода. Во время первого показа фильм принес 25000000 долларов, что соответствует 215,4 миллиона долларов в пересчете на современный курс. Этого достаточно, чтобы поместить его под №150 в список наиболее доходных фильмов всех времен. Доля Мэрилин: 2300000 долларов.
Первым снятым эпизодом была сцена, которая происходила в вагоне поезда, стоявшем в студии MGM на Калвер-Сити. Это 24-я минута фильма, когда мы впервые видим Шугар Кейн (Мэрилин) идущей вдоль поезда со своим женским оркестром «Конфетки» и затем садящейся в вагон. Все прошло без затруднений, и Мэрилин была само совершенство. Перед съемкой Уайлдер заметил женщину, стоявшую в стороне под зонтиком. Когда сцена была снята, он обратился к ней: «Ну как тебе это, Паула?» Он узнал в ней Паулу Страсберг, человека, который постоянно находился на съемках рядом с Мэрилин так же, как раньше Наташа Лайтесс. Выказав ей уважение, Уайлдер в дальнейшем мог без проблем руководить съемками.
После официального приглашения от Уайлдера Тони Кертис (Джозефина) и Джек Леммон (Дафна) обратились к Орри Келли, костюмеру Монро, и попросили его заняться их образом. Конечно, это была серьезная задача — одеть двух мужчин, играющих трансвеститов, которые не имели никакого понятия о женской одежде. Актеры должны были стать женщинами, то есть выглядеть правдоподобно во всем — в походке, разговоре, привычках, действиях, в том, как они стояли, как сидели. Но их проблемы бледнели по сравнению с трудностями, с которыми столкнулся Уайлдер (и остальная часть команды), имея дело с Мэрилин. Ее проблемы в браке и недостаток уверенности в себе как актрисе привели к издержкам производства и, согласно Уайлдеру, добавили затраты в 750000 долларов к бюджету в 2,9 миллиона долларов. Он говорил: «Иногда [из-за опозданий Мэрилин, необходимости постоянных пересъемок и т.д.] съемки того, что можно было снять за час, могли растянуться на три дня, потому что после каждого неудачного дубля Мэрилин начинала плакать и ей приходилось заново накладывать грим». Кроме того, она никак не могла запомнить слова своей роли. Им приходилось писать ее реплики на карточках и расставлять их повсюду, чтобы Мэрилин могла прочитать их. Произнесение простой реплики «Где этот чертов бурбон?» пришлось переснимать целых сорок раз.
«Были дни, признаюсь, когда мне хотелось убить ее, — говорил Билли Уайлдер, однако затем он добавил: — Я знал, конечно, что у нее были серьезные проблемы. Мне ужасно неприятно говорить это, но в то время мне было на них совершенно наплевать. Я старался снять фильм, а ей заплатили много денег за участие в нем. Но надо сказать, что было много и прекрасных дней, когда мы все понимали, что она сделала то, что неподвластно никому».
Так или иначе, но Мэрилин удалось сделать потрясающую работу и добиться невероятных результатов на экране. Наблюдая за ее восхитительной игрой, трудно поверить в то, каким кошмаром была для нее работа на съемочной площадке. Возможно, лучше всего сказал об этом ее друг Джин Мартин: «Я дорожу каждым мгновением этого фильма, но без Мэрилин ничего бы этого не было».
Об этом фильме ходило такое множество грязных слухов и дезинформаций, что большая часть их стала анекдотами. То же относится к известному утверждению Тони Кертиса, что «целовать Мэрилин было все равно, что целовать Гитлера». Вот объяснение этому анекдоту.
Во время рекламной кампании фильма Кертиса неоднократно спрашивали, о чем он думал, целуясь с Мэрилин Монро. «Я, как мне помнится, сказал: «Это было похоже на полет, как на крыльях, над заснеженной горой, после прыжка на лыжах с трамплина». Боже мой, я целовал самую желанную женщину в мире, но когда меня спрашивали об этом снова и снова, меня начало это раздражать. Возможно, сравнение с Гитлером возникло как ирония или сарказм по поводу этого насилия прессы, но средства массовой информации подхватили это мое высказывание, не воспроизведя полностью все, что я говорил». Следующие несколько дней Кертиса замучили звонками по телефону, требуя подтвердить свои слова. В течение сорока лет он отрицал, что когда-либо говорил это, и очень резко отреагировал, когда на шоу Ларри Кинга встретился с историком Мэрилин Монро, Джеймсом Хаспилом. Но он совершенно спокойно рассказал обо всем в интервью Леонарду Малтину, которое было включено в роскошный DVD-набор из двух дисков «Некоторые любят погорячее», выпущенном как часть «Коллекции Мэрилин Монро».
Фильм «Некоторые любят погорячее» ежегодно входит в «список лучших фильмов». Американский институт кинематографии назвал его номером один в своем списке 100 самых смешных фильмов всех времен. AFI также оценивал его в разное время как №14 и №22 в списке Величайших фильмов всех времен. Последняя реплика фильма «Ну что ж, никто не совершенен» была поставлена AFI на 48-е место в списке величайших киноцитат. Читатели «Интертайтмент уикли» («Еженедельное развлечение») поставили этот фильм на 9-е место в списке Величайших фильмов всех времен и назвали его «лучшей комедией всех времен».
Во время съемок этого фильма, вечером пятницы 12 сентября 1958 года, после длинной и эмоциональной телефонной беседы с Артуром, Мэрилин снова приняла слишком много снотворных. Если бы рядом не оказалось Паулы Страсберг, спасшей ее, она, возможно, умерла бы. Как всегда, она заявила, что не собиралась совершать самоубийство.
«У нее было все, чтобы жить счастливо, — сказал Руперт Аллан, — но она этого не видела. Я слышал, все произошло тогда, когда Артур приехал в Лос-Анджелес, и именно он отвез ее в больницу. Никто не может точно рассказать, что же собственно случилось — это очень типично для передозировок Мэрилин. Однако она определенно приняла слишком много снотворных, и уже не важно, когда и как она добралась до больницы». Что бы там ни было, можно с уверенностью сказать, что она была угнетена, несчастна и чувствовала себя более неуверенно, чем когда бы то ни было. «Артур немедленно приехал из Нью-Йорка, чтобы быть рядом с ней, — рассказывал Аллан. — Однако я не могу сказать, что это помогло. На самом деле я полагаю, что это, возможно, ухудшило положение».
Как только Артур Миллер прибыл в Лос-Анджелес и получил возможность осмотреться, он понял, что практически все, кто участвовал в съемках «Некоторые любят погорячее», считают, что его жена невероятно непрофессиональна. Казалось, то, что она была способна в конечном счете сыграть блестяще, для него в тот момент не имело значения. Миллеру было неловко за нее и, как следствие, за себя. Это привело к тому, что он был с нею более резок, чем когда бы то ни было. «Я чувствовал, что Артур Миллер несколько излишне переживал отношение к своей жене, — вспоминал Билли Уайлдер. — Я не был женат на ней и потому не должен был любить ее и быть особенно терпеливым. Но он-то был ее мужем, и мне казалось, что он должен относиться к ней с большим пониманием. Я всегда говорил, что в тот момент я наконец-то встретил кого-то, кто обижался на Мэрилин Монро так же, как я, если не больше».
Руперт Аллан вспоминал: «Мэрилин рассказывала мне и Сьюзен [Страсберг], что он [Миллер] однажды набросился на нее и сказал: «Тебе должно быть стыдно. Как ты смеешь не знать слов своей роли? Как ты смеешь опаздывать? Что ты о себе думаешь?» Вместо того чтобы поддерживать ее, он превратился в ее врага. Не знаю, что он думал при этом. Так или иначе, но Мэрилин ответила: «Он [Миллер] может поцеловать меня в задницу, Руперт. Знаешь, я решила, что он точно может поцеловать меня в задницу». Так что ситуация была на самом деле несколько напряженной».
Можно было надеяться, что отношения начнут налаживаться, когда в октябре Мэрилин узнала, что она снова беременна. Конечно, она была очень рада, узнав об этом. Мэрилин собиралась отправиться во Францию, чтобы принять награду Французской киноакадемии, но была счастлива, узнав о серьезных основаниях для отказа от этой поездки. В двухстраничном послании Мэрилин Французской киноакадемии в Париже, датированном 26 ноября 1958 года, она, в частности, сказала: «Я с нетерпением ждала возможности прибыть в Париж для получения приза, которым вы так любезно наградили меня... однако вмешалась природа, и я жду ребенка... из-за некоторых проблем, возникших во время прошлой беременности, мой доктор запретил мне любые путешествия...»