– возбуждать к этой деятельности общественный интерес;
– создавать новые художественно-сценические ценности;
– и прибавочную стоимость актера, артиста, композитора, художника, пьесы, труппы, группы, коллектива и всего дела в целом.
В этой связи уместно отметить, что круг вопросов, связанных с возвращением в современную профессиональную жизнь антрепренёров, способных создавать рабочие места, вдохновлять на достижения и пестовать молодых и начинающих авторов, композиторов, исполнителей, режиссеров, сценографов, других специалистов, приобретает без преувеличения сверхактуальность, а исторический опыт нуждается в тщательном изучении и осмыслении.
Это важно еще и потому, что ни одно государство мира не могло и не может – это не его функциональная задача – невероятно огромную работу, идущую на разных уровнях творческо-производственной деятельности, 100 % содержать и обеспечивать.
Одновременно следует заметить, что история отечественной художественной культуры обязывает нас занять свое достойное и неповторимое место на мировом художественном рынке. Но одно из главных условий для достижения своего положения – искусство как область производства нуждается и в глубоко эшелонированной конкуренции на собственном страновом, региональном и местном рынках, а также в постоянном художественном эксперименте и в активном творческом поиске, что, говоря ответственно, объективно связано с серьезным риском.
Однако риск – не поле деятельности для государственных театров, которые в любом обществе по существу имеют абсолютно другие функции, что нужно знать! Постоянный же поиск нового везде был, есть и остается прерогативой в основном лишь частной инициативы как условие ее конкурентоспособности и способ выживания на широком плацдарме художественного рынка, что нужно всегда помнить!
Но частная инициатива может воплощаться в реальное и перспективное дело лишь в условиях объективного равенства основ деятельности и существования предприятий различных форм собственности в отрасли, независимо от статуса их учредителей. В этом случае художественная жизнь общества выстраивается уже на других принципах – на принципах самоорганизации и самодостаточности. Но только в этом случае снимается зависимость художника от единственного заказчика – государства, которое допускает (или – не допускает) его к публичной деятельности, исходя из субъективных собственных критериев целесообразности, как правило, абсолютно чуждых искусству.
Поэтому нужны:
– совершенно другие лидеры, способные дать возможность продуктивной деятельности массе людей творческих профессий;
– адекватные нормативно-правовые и материально-экономические условия для профессиональной деятельности этих лидеров.
Но чиновники и депутаты сделать это неспособны!
Вместе с тем, «У России есть шансы сохранить статус одной из великих держав… Нужно повернуть государство и общество на подъем ослабевшего, но все еще сильного человеческого капитала – через опережающее развитие образования, здравоохранения и высокой культуры нации, с массированным инвестированием в молодое поколение. Развитие человеческого капитала страны и должно стать новой национальной идеей на поколение. Если мы пойдем на это,… у страны появится будущее»[5].
Сергей Александрович Караганов
Всё, что мы описали выше, являлось лишь поводом и предлогом для создания этой книги. В этой связи на этих страницах мы впервые рассматриваем антрепренёрство как предпринимательство и частную инициативу в области отечественного театрально-сценического искусства вообще и оперного в частности с момента постановки первого музыкального спектакля в России в историческом контексте аналитически. Но особое внимание уделяем выдающимся деятелям оперной антрепризы конца XIX – начала ХХ веков, оказавших беспрецедентное влияние на развитие искусства оперы и театра в стране, но и сделавших без преувеличения бесценный вклад в отечественную художественную культуру в целом. Поэтому читатель поймет, что:
1. История русского театра – это история регулярно проявляемой разными слоями общества частной инициативы;
2. Одновременное существование, параллельное развитие и взаимодействие различных по типам и экономическим основаниям организационно-творческих структур всегда благоприятным образом отражается на результатах развития отечественного театрального дела;
3. Деятельность антрепренёров конца XIX – начала ХХ веков – важное условие становления и развития отечественного театрального искусства, давшее возможность не только познакомить жителей России с оперным жанром, но и представить русское искусство во всем его величии на международном уровне как искусство самоценное и самостоятельное;
4. Профессиональный антрепренёр – давно ожидаемая институция, необходимая для организации деятельности и полноценного развития современного искусства, поскольку именно антрепренер способен запустить в нынешних условиях механизм экономически эффективного и одновременно успешного с точки зрения художественной работы функционирования театра (труппы) вообще и оперного театра в частности.
На этих страницах мы вынужденно ограничиваемся в подробностях и особенностях дела исключительными рамками Москвы, поскольку в одной работе невозможно без изъянов и огромных купюр осветить всю палитру деятельности всех русских антрепренёров и полноценно определить значение их организационно-производственных и художественно-артистических достижений в других городах России. Однако мы настаиваем, что:
– творческие достижения трёх выдающихся деятелей отечественного театра – И.П. Прянишникова, С.И. Мамонтова и С.И. Зимина – стоят яркими опорными вехами на столбовой дороге развития русского оперного театра;
– а Москва – это не только «колыбель» отечественной театральной инициативы, но также полигон освоения национального оперного репертуара и база становления и развития оперно-сценического искусства в стране на частных основаниях.
Представленный здесь материал опирается на достаточно широкий круг самых разнообразных источников, среди которых можно выделить:
а) многочисленные архивные материалы соответствующего периода;
б) изданные и не изданные мемуары, воспоминания, статьи, рецензии, обзоры, etc.;
в) историческая и современная разнообразная театроведческая литература и сборники научных трудов (смотри перечень литературы).
Кроме того, информация была почерпнута в разнообразной справочной и энциклопедической литературе[6], которая существует в открытом доступе.
Вместе с тем, теоретическую основу этой работы составили некоторые исследования достаточно широко известных в России авторов, среди них: В.Е. Боровский, А.А. Гозенпуд, Г.Г. Дадамян, В.Н. Дмитриевский, Т.А. Дынник, В.С. Жидков, Е.А. Левшина, Г.З. Мордисон, Ю.М. Орлов, Е.А. Пергамент, В.П. Россихина, А.Я. Рубинштейн, Д.Я. Смелянский, Б.Ю. Сорочкин, Е.И. Стрельцова, Л.Г. Сундстрем, С.И. Хохрякова, В.Е. Чешихин и другие. Ими уже описана в определенной степени специфика развития отечественного, в том числе и оперного театрального дела в отдельные периоды его исторического существования.
При этом отметим, что хотя отечественными учеными изучены и разработаны различные довольно важные его аспекты, однако системный анализ типологии сценических организационно-творческих структур, прежде всего оперных, а также их достижений осуществлён далеко не в достаточной мере. Поэтому ни в научной, ни в просветительской литературе о русском театре до сих пор нет полноценных и убедительных исследований, анализирующих специфику и проблематику оперного антрепренёрства как профессии. Кроме того, никто до сих пор не провел и анализ реального вклада русских антрепренеров в отечественную художественную культуру.
Эта работа, частично восполняет пробелы, но с позиции реальных потребностей современного театрального дела.
Глава I. Социокультурные основания широкого развития в России в конце XIX века оперной антрепризы
§ 1.1. Частная инициатива, предпринимательство в истории отечественного театрального искусства
Портрет Алексея Михайловича. XVII в.
Театр в России – инициатива изначально частная (пусть и государя). Из многочисленных источников известно, что именно Алексей Михайлович, которому принадлежит сомнительная честь сведения с исторических подмостков скоморошества – отечественного аналога института независимого профессионального актёрства, озаботился отсутствием светской потехи и приказал доставить в Россию труппу новоевропейского театра.
Можно по-разному оценивать этот эпизод истории.
Можно, как это делают известные авторитетные авторы, привязывать порыв царя к назревшей необходимости сближения России с европейскими странами.
Безусловно, можно.
Как нам представляется, всё дело в частной жизни – в молодой жене и ближнем окружении, в котором она воспитывалась, и в котором оказался государь. Эти приближённые уже видели дивную диковинку. Наверняка о ней рассказывали и пересказывали – русское любопытство и любознательность общеизвестны – зимы холодны, а ночи долги.
Более того, в домашней среде и среди приближённых в качестве досуга уже практиковалось некое подобие лицедейской самодеятельности. Так что весьма отдалённое представление о театре можно было кое-как получить. Но только кое-как.
Здесь-то и нужно искать причины, побудившие царя на поступок.
Далее сработал известный сценарий: царскую волю исполнили, как могли, и в Москву доставили, кого смогли – трубача и четырёх игрецов.
Но, как всегда, опоздали.
Тем не менее, начало театральной затее в России было положено.
Порыв остановить невозможно!
Алексей Михайлович настолько разохотился увидеть диковинку, что не стал дожидаться результатов переговоров своих посланцев в Европу, а сделал через своего приближённого А.С. Матвеева заказ на постановку театрального представления пастору Грегори, настоятелю церкви в Немецкой слободе.
Тут-то и возник впервые по существу и в полный рост главный театральный вопрос – организационный: театра (здания или хотя бы площадки для публичной игры) нет, актёров нет, административного штата нет, жалованья нет: играть негде, со зрителем работать некому. Да к тому же, чтобы выполнить заказ, необходимо быстро обучить театральному ремеслу русских недорослей из мещан, которых смогли наскоро отобрать.
Впрочем, в этот момент все оказалось для России впервые.
Впервые возник не только комплекс организационных проблем и неувязок, которые потребовалось оперативно и грамотно решать. Впервые была найдена и апробирована в деталях вся ныне существующая схема и структура сценического производства, а также организации представления спектакля, вплоть до его приемки перед премьерой (или проведения открытой генеральной репетиции!).
Оркестр составили из немцев, дворовых людей Матвеева да церковных музыкантов[7].
С царём не спорят, его волю исполняют!
И в присутствии Алексея Михайловича в специально выстроенной по такому случаю в селе Преображенском «комидийной хоромине» состоялось первое в истории России музыкально-театральное представление «Артаксерксово действо». Однако по существу же это был первый в истории российского театра прием заказчиком спектакля, который длился 10 часов.
«Тишайшему» понравилось, расщедрился!
На втором представлении уже присутствовала супруга, вся семья государя и приближённые.
Снова успех!
Тогда были созваны бояре и московский служилый люд, и всех охотников смотреть направляли в Преображенское возами организовано.
Так по воле царя театр стал доступным большому числу лиц.
Иоганн Готфрид Грегори (1631–1675). Гравюра С. Гримма (1667).
Таким образом, по сути, благодаря инициативе частного лица (пусть и государя) в России 17 октября (по старому стилю) 1672 года состоялась (выражаясь современным языком) презентация нового вида сценического искусства под названием театр, которое, в виду успешной премьеры и дальнейшего царского содействия, нашло понимание и поддержку у заинтересованных зрителей.
Но премьера – премьерой!
А Преображенское не Москва – публике далеко добираться.
И инициаторы театрального действа столкнулись с теми же проблемами, которые сопровождают любой и сегодня вновь родившийся в столице театральный коллектив.
Это потребность и необходимость:
– иметь в Москве место для регулярной публичной деятельности;
– расширять и пополнять текущий репертуар,
– иметь школу для стажировки и подготовки кадров,
– и собственные складские помещения для хранения реквизита и декораций,
– а также покрытия неминуемых издержек, связанных с регулярной перевозкой реквизита и декораций (в нашем случае из Преображенского в Москву и обратно) вследствие работы на две площадки.
Проходят века, мало что меняется. Но все же!
Уже весной 1773 года государь взял театральные представления на кошт Галицкой четверти и по этому приказу начинают выдаваться деньги на расходы по устройству спектаклей, для ремонта дома, где решили разместить школу, на содержание учеников и пр.[8]
И как тут не согласиться в этой связи с В.П. Погожевым, в верноподданническом порыве и с пониманием предмета писавшем: «Москва – колыбель русского театра. Первым пестуном его в этой колыбели является Царствующий Дом Романовых…»[9].
Царь увлёкся новой забавой. Ею, как водится, увлеклись и ближние сановники. По имеющимся сведениям, свои домашние театры вскоре завели князья Милославский, Матвеев, Долгорукий и Шереметев.
Но прежде, чем мы сделаем краткий обзор примерам частной инициативы и предпринимательства в театрально-сценическом искусстве России, благодаря чему оно всё еще процветает и имеет право на общественное внимание, необходимо со всей определённостью указать, что проблемы частной инициативы самым тесным образом связаны всегда с личностью инициатора, его статусом, положением в обществе и персональным благополучием.
Человек в силе – укореняется инициатива!
Повержен – рвется с корнем дело, предаётся забвению всё, абсолютно, чтобы духа не было. Не щадится ничего. Рациональность не работает. Только месть – предостережение другим: будь как все, не выделяйся, не умничай! Земля над могилами перепахивается, история переписывается.
Артамон Сергеевич Матвеев (посмертный портрет)
Весной 1776 года Алексей Михайлович преставился.
По навету отправляют в ссылку Артамона Сергеевича Матвеева. Прекращает публичное существование театр. Разбредаются – кто куда – вновь обученные актёры. И то, что с большим трудом и великими стараниями созидалось, в мановение ока оказалось в забвении, запустении, превратилось в пыль.
«Зрелища прекратились, но осталась мысль, что они позволительны, если сам великий государь потешался ими»[10].
Таким образом, прививка театром всё же состоялась.
Театральное дело постепенно принимается боярством, помещиками, купечеством, мещанством. Оно прочно проникает в быт и попадает в общественно-любительский оборот. «Феатрон»[11] становится любимой забавой. И уже во второй половине XVIII века даёт поразительные результаты: плеяду отечественных драматургов, композиторов, художников, актёров, певцов, музыкантов, танцоров, хореографов, декораторов и т. д., отечественный ходовой репертуар и отечественную театральную школу, сыгравших огромную роль в становлении и развитии в России национального театрального искусства вообще и оперного искусства в частности.