А, завершает фразу:…НЕТ НИКАКОГО СМЫСЛА НАПОЛНЯТЬ ЕГО…
М: Вот так. Разве что время от времени, да и то редко…
А: О, да.
Б: Да.
М: Чтобы ПРОВЕРИТЬ… да… но очень мало шансов, что… такого не случилось ни разу.
А смотрит на бидон: И сейчас, как всегда?
М: Да. Такой уж он.
А: Пустой? Постоянно пустой?
Б вторит: Стой?
М: Нет, он не пустой. Нет, нет. Он полон ВОЗДУХА, это — бидон, полный воздуха. (Округлым жестом он обхватывает руками голову, словно речь идет о неe). Женщины все так же заворожены). Он — словно ОГРОМНАЯ ГОЛОВА, НАПОЛНЕННАЯ ВОЗДУХОМ. Он очень, очень легкий.
Он приподнимает бидон и взвешивает его на рукa. Сначала А, затем и Б поочередно берут его и восхищены его легкостью.
А, серьезно: О.
А передает бидон Б, которая оставляет его у себя.
Б, пронзительно: А.
А сообщает: Я знала одну, так с ней было то же самое, точно так же, у нее был дом, но она не могла в нем оставаться. Дом был полон дыр и она, она вытекала через эти дыры. Тогда ее поместили в дом без дыр, вместо дыр там были железные решетки, так что теперь ей никуда из него не деться. Да.
Б издает неопределенные звуки.
А: Она говорит, что это про нее.
М: О, да.
Все соглашаются, не проявляя каких-либо особых эмоций. Б ставит бидон. Они расходятся, бродят, смотрят друг на друга с подозрением. Затем А застывает, останавливает взгляд на Б, идет к ней. Б пугается, отступает, по-прежнему ощущая вину за собственную радость. Вмешивается М. Он плохо понимает, что происходит.
М: Что с вами?
А, мрачно: ОНА МЕНЯ НЕРВИРУЕТ.
М: Почему?
А: Она ничего не говорит.
М: А что бы вы хотели знать?
А, выпаливает: Все: и как, и почему, и потому что.
I хочет всем помочь.
М, обращаясь к Б: Вас бы не затруднило на минуточку отказаться от шаги? Только чтобы кое-что ей объяснить?
Б недружелюбно пожимает плечами: Хамба тиада.
А тоже пожимает плечами. Это заразительно. То же самое делает и М. Затем вновь возвращается спокойствие. Б загоняет М в угол.
Б, обращаясь к М, со смехом: Судрина Монте-Карло?
М: О нет, нет. Вы преувеличиваете. У меня был билет. Я ехал на поезде.
Б: Монте-Карло, нодриден ашао Монте-Карло. (нет, нет, вы не поняли).
М, обращаясь к А: Что вы поняли?
А: Она спрашивает, почему вы предпочли поехать в Монте-Карло, а не, скажем, в Монте-Карло.
М, не понимает: Ах, да, ах, да… понимаю.
Молчание. Он ищет ответ.
М, жалобно: Все, что я могу сказать, это… (вдруг в нем просыпается неумолимая логика) вот в чем дело… Поскольку Монте-Карло ТАМ (жест), и мне это известно, а я — ЗДЕСЬ (жест) и мне это тоже известно, в один прекрасный день, вот…: Монте-Карло — ТАМ, я — здесь, и МЕЖДУ НАМИ — поезд… (Пауза) Вот (Пауза, опять жалобно) Вот как, мне кажется, это произошло.
А и Б погружены в полное непонимание, никак не реагируют. Долгая тишина.
А: Как-то все это неясно, iсье.
М: Вы находите?
Б: Осточертели мне эти интеллектуалы (на крайне ломаной шаге).
Б уходит в сторону и принимается в одиночестве напевать камбоджийскую мелодию. А прогуливается. М остается на месте.
Б поет: Кабайе, кабайе коль срау, коль срау коль срау кабайе, кабайе, кабайе, коль срау коль срау, кабайе, кабайе коль срау.
А, показывает на Б: Она поет.
М: Вы находите?
А: Вот… послушайте…
Они слушают.
М: Нет, она не поет. Петь — это (выпаливает одним махом, но без музыки): «У-люб-ви-как-у-пташ-ки крыль-я-…!!!»
Эти слова обращены к А с такой агрессивностью, словно в них заключен какой-либо смысл. А сразу же отвечает, напевая на невзрачный мотив (ми, до, соль, соль, ми, до) и вульгарно извиваясь при этом, звучно и надменно:
А: "Зузу, малыш Зузу,
Малышка
Это ты".
Она смотрит на остальных, словно швыряя им этот мотив. Б обеспокоена и съежилась, как испуганный ребенок. А тоже обеспокоена, но берет верх. Они сражаются посредством песен.
М продолжает, еще более агрессивно: «Ме-ня-не-лю-бишь-но-люб-лю-я!! Так-бе-ре-гись!! Любви моей!!…»
На слове «моей» М пускает петуха и шлепается на задницу. Б чувствует себя виноватой. Слышится циничный и вульгарный припев А, которая выходит из всего этого с триумфом.
А: "Зузу, малыш Зузу
Малышка ты
Моя"
Молчаливое неодобрение. М, жалкий, встает. Затем Б вновь начинает тихо и фальшиво напевать свою скромную камбоджийскую мелодию. А возобновляет игру, которая была прервана интермедией Кармен-Зузу.
А, живо: А что же она делает, если это не пение?
М, раздраженно и серьезно, приподнимаясь: Не знаю. Можете сами у нее спросить.
А подходит к Б и долго в нее вглядывается. Но на сей раз это не производит на Б столь же сильного впечатления.
А, обращаясь к Б: Что вы делаете в данную минуту?
Б, восхищенно-вызывающе: Юми роза роза роса росам.
А, возмущенно-ошеломленно: Она ходит босиком по росе!
М: Смотрите-ка…
А продожает, обращаясь к М:…НАПЕВАЯ!… вы ходите босиком по росе, напевая!
Б: Ноа! (Нет).
М, странно спокойный: Я вам говорил…
А, вне себя, но несколько напуганная: Надеюсь, то, что там слышится, это все же не ветер с банановых плантаций? (обращаясь к Б) Вы слышите?
Б: торжествующе: Бананияс, да, да! Бананияс да, да.
Б начинает напевать эти слова на мотив овернского бурре или какого-нибудь другого архаичного танца.
М: Что она говорит?
А, возмущенная, но тоже охваченная желанием потанцевать: Что ее обдувает ветер с банановых плантаций! (Пауза) Это неправда! Неправда!
А, пританцовывая, направляется к другому краю сцены. М и Б, также пританцовывая, следуют за ней. Они опять заразились. М их останавливает.
М: Послушайте!.. Кто-то здесь, а вы, вы — там (жест). Кто-то говорит: Поэт". А вы, вы говорите: «Нет, не поют». Говорят одинаково. Кто-то говорит: «Не разговаривают». (Жест) А вы, вы говорите: «Нет, разговаривают».
Они смотрят туда, куда показывает М, ничего не понимая.
А, очень живо: Чтобы суметь оценить, мсье, может быть, должен узнать?
М: Нет! Услышать!
Короткое молчание.
М: Однажды у меня была птица, которая разговаривала.
А: Говорящая птица.
М: Нет. Птица, которая разговаривала.
А: Говорящая птица.
Они продолжают быстро повторять эти слова, в то время как Б проявляет явное нетерпение. Результат следующий:
М, оторопевший: Говорящая птица.
А, торжествующе: Что она говорила?
М: Она говорила: «Алло, алло, это я».
А, без выражения: А.
М: А что я слышал?
А и Б смотрят друг на друга.
М продолжает: Я слышал: «Алло, алло, это я».
А, без выражения: а.
Женщины смотрят друг на друга.
Б, подражая птице: Алло, алло, это я. (гнусаво, с гримасами)
М, в озарении: Да! (Пауза) Да!.. Откуда вам известно?
А прогуливается, безразличная к происходящему.
М, обращаясь к Б: Может быть, это язык, с которого начинается шага! (Пауза, с акцентом) Взлетающий язык, а?
М и Б глупо смеются.
Б издает неопределенный звук. (Может быть, может быть).
Пока М говорит, А обходит их сзади и приступает к философской ходьбе, живот вперед, голова наклонена, ноги выбрасываются, словно вывихнутые. Она проходит мимо них и говорит сама себе:
А: Я иду! да! Мне плевать! Плевать! Да! Я иду! иду! Мне плевать!
Завороженные ногами А, М и Б имитируют ее походку и следуют за ней. Теперь все трое идут вместе, время от времени поворачивая.
А, странным, резким тоном: Пластинку, что ли, проглотили?
Б, так же: Нотоа пластинкос.
М, очень тяжело: Полагаю, дама не смогла. Она слишком большая? Не так ли, мадам?
Б, тяжело: Нда.
Их охватывает совершенно безмолвный смех. Он проходит сквозь них словно ветер. Затем смех прекращается. Они останавливаются. А долго, молча смотрит на Б. Б охватывает страх.
А внезапно начинает горланить: Карак иту! Капак иту! и т.д.
М отвечает, так же горланя: Срау! Срау! Хамба! Хамба! e т.д.
Б страшно. Она обезумела, больше не узнает шаги. Она прячет лицо в декорациях и остается к зрителю спиной.
А: Хaмба! Хамба! Срау! Срау! (Внезапно трагически, очень громко) Куда идет шага, если шаганцев не осталось?
М, в замешательстве: Ну что ж… ну что ж…
А: Ведь находят же ПРОИЗВЕДЕНИЯ ИСКУСТВА.
М, пораженный: Верно ведь… (Пауза) Но она никуда не ИДЕТ, потому что ее НЕТ…
А: Может быть, она — нечто прочное? (Жест) Видимое, хотя ничего и не видно? (Она посматривает искоса).
М: Нет, нет… ничего!.. можно шарить сколько угодно… ничего!
А показывает на Б: Так что же, шага могла бы НАЙТИ СВОЕ ПРОДОЛЖЕНИЕ здесь у нас на глазах?
Она внушает страх. М, который отшатывается, наталкивается на Б, оборачивается и кричит от страха. Все пугаются и бросаются врассыпную. Они, включая и Б, в ужасе смотрят на то место, где Б стояла.
М, стуча зубами от страха: Я, я не знаю. Мне задают вопрос… вопрос… ужасный… приводящий меня в ужасное состояние… и настаивают. Я не в состоянии сказать вам, куда пробирается шага, если шаганцев больше нет. Теперь я весь дрожу, я чувствую, что РАЗВИНЧИВАЮСЬ… Я развинчиваюсь.
А, дрожа, тоже стучит зубами, обращается к Б: А вы, вы ничего не хотите сказать?
Б, она в таком же состоянии: Мой да, мой да, яле нотоа… яле нотоа.
М: Вот, вот, она тоже, тоже развинчивается!! Искать, где находится нечто, когда его больше нет… это безумие, безумие… (Останавливается) ИЩЕМ… Ищем… Что, хм… что…
Они ищут на земле, повторяя тихо: «Ищем, ищем». Затем: «Что? Хм? Что?» Я мало-помалу их страх слабеет. Они снова спокойны, ничем не заняты. Затем Б принимается говорить. Начинается новая игра.
Б: Ойо, ойо, ойо.
М, живо: Она хочет спать?
А, живо: Не знаю. (Обращаясь к Б). Вы что-нибудь хотите?
Б: Нопи.
А, обращаясь к М: Да, она что-то хочет.
М: Что?
А, обращаясь к Б: Что вы хотите?
Б: Юми нимао.
А: Она не знает, чего хочет.
М: Может быть, помочь ей узнать?
А, обращаясь к Б: Хотите, вам помогут узнать, что вы хотите?
Б: Юми нимао.
А: Она не знает, хочет ли она, чтобы ей помогли узнать, что она хочет.
М: Что она хочет, чтобы было сделано?
А: Что вы хотите, чтобы было сделано?
Б:?ми нимао.
А: Она не знает, что она хочет, чтобы было сделано.
М ищет: Что можно было бы сделать? Из этого не впутаться.
А: Из чего?
М: Ну вот…
А: Верно. (Спокойно) Подождите…
Возвращается медлительность, восстанавливающая между ними дистанцию, и постепенно исчезает.
А: Расширим предмет нашего обсуждения.
Короткое молчаниею Другой тон. Может быть, светский.
А: А ваш муж? Он-то присматривает за вами?
Б: Кончено мой муж. Кончено мой муж.
М: Вот как, вот как.
А и М ошеломлены.
А обращается к М: Подождите… Подождите… (Обращаясь к Б): Ну а дети, дети?
Б, с шаганским акцентом: Кончено, кончено.
А: Но в конце концов… Ваша квартира? (все быстрее и быстрее) Ваша организация? Ваши приемы? Ваши знакомства?
Б: Кончено, кончено.
А: Ну а ваша страна? Наша Родина? Европа, в конце концов? Европа?
Б: Кончено, кончено.
А: А как же ценности? Отчий дом? Парфенон? Папы, па, пы и папы?
Б: Кончено, кончено.
А: А Эльзас? (Пауза) Ну, а Лотарингия? (Пауза) Лотарингия?
Б: Кончено-кончено.
А: Сен-Пьер и Микелон? Замки, замки: Брест, Брест?
Б: Кончено, кончено.
А: Ну, а Венеция? Собор Венецианской Богоматери? Газ и электричество?
Б: Кончено.
Внезапная остановка. Мгновение неподвижности. Затем взрыв смеха, они начинают танцевать под камбоджийскую мелодию, нечто вроде чарльстона. Танец прекращается. Б смеется.
Б: Ах ах ах.
А и М смотрят на нее с любопытством. Внезапно все полностью забывают о предшествующем разговоре.
Б: Ха ха ха.
М подходит к Б, чтобы осведомиться.
М: Где вы смеетесь?
Б показывает на голову, очень мягко: Там, там.
М: О, да.
Все трое качают головами: «И верно ведь»…
А, обращаясь к М: А я — ниже (показывает на живот).
М: Вот как.
А, обращаясь к М: А вы?
М: Я… Вот тут (показывает на голову) и вон там (показывает на грудь) Это поднимается с одной стороны, спускается с другой, варится, перемешивается, толкается, а потом хоп! Выходит наружу. И тут я начинаю помирать со смеху.
А, под впечатлением: Так скажите же…
М: Да, да. По-другому больше не получается. Я пытался… и вот… никак не расхоoотаться… в общем…
А, продолжает:… это не смешно.
М: Вот так.
Все трое глупо смеются. Внезапно останавливаются и смотрят друг на друга.
Б, показывая на себя: Ойи ойо срау срау.
А, обращаясь к М: Она говорит, что она, она смеется без причины.
М: Ну да?
Б подает знак: подождите, сейчас я вам покажу, и начинает смеяться, затем резко останавливается.
А и М вместе: Точно, так оно и есть.
Короткое молчание.
А: А у меня все очень и очень сложно.
М: У?
А: Да. Со мной это случается и ночью. (Очень серьезно) Я просыпаюсь и хохочу до упаду. Да.
Короткое молчание.
А: Вот какая история. Один очень хорошо одетый господин обедает в ресторане с шикарной дамой, ест барабульку, они разговаривают, и вдруг рро, ррро, ррро, ррро, у господина в горле застряла рыбья кость, он не может выдавить ни слова, ну а дама: «Что это с ним такое», а затем со всех сторон сбегаются собаки, они не понимают, что происходит, они отвечают господину: ав ав ав, а потом это никак не проходит, и дама крайне взволнована, она кричит: «Он сердечник, он сердечник», но все равно не проходит, рро, ррро ррро становится все роскошнее, собрался весь персонал, его хлопают по спине, бум-бум, раз уж представилась такая возможность, но безрезультатно. И тогда хозяин: «Позовите доктора, скорее „скорую помощь“, никаких смертей в моем заведении, давайте же, ну», но никто не в состоянии позвонить, так все хохочут, и клиенты и персонал, они согнулись пополам, ну а дама говорит: «Он наклоняется! Вы что, не видите, он наклоняется!», и чем сильнее он наклоняется, тем сильнее смех и тем больше сбегается собак, у них настоящее свидание, дама: «Эй вы, собаки, хватит, вы что, не видите, он наклоняется! говорю вам, он наклоняется» а потом — вот, мсье издает невообразимое рро, кость вылетает изо рта, и он опять усаживается в кресле. (Пауза) «Я возвращаюсь издалека», — говорит он. «Барабульки не для тебя, ты не видишь костей», — говорит дама. Во всем ресторане принимаются рассказывать истории о костях и глотке, всеобщее веселье, персонал больше не в состоянии обслуживать, из блюд выливается соус, «Друг мой, неужели нельзя повнимательнее», но все без толку. Хозяин вне себя: «Спокойствие, спокойствие», но все без толку. И тут господин хочет вновь приняться за барабульку. Дама воет: «Ты оставишь эту барабульку в покое! Отберите у него рыбу!» (Пауза) Хозяин забирает рыбу. На этом все заканчивается. Так вот. (Iауза) Бол, 25 июля 1948 г.
М: О ля ля.
Б: О ля ля.
А, серьезно: Да, да. (Пауза) Ну, а что бы вы сделали, а?
М, решительно: я, ничего.
Б, так же:?ми срау срау.
А: Ну что ж, вот что я делаю: я жду, пока это произойдет. Если я остановлюсь на середине, все начинается сначала, и на всю ночь…
Б идет к А: Юми каламба батана.
А: Нет, совсем не одно и то же. У меня это не постоянно, и потом, все основывается на пережитом.
М, раздосадованно: Она не устает твердить вам, что это одно и то же… в конце концов… ей говорят, что нет, а она все равно начинает сначала… в конце концов… вам нужно примириться… в конечном счете…
Б принимает сокрушенный вид и удаляется. А присоединяется к ней.
А: В самом деле; скажите: откуда вы знаете, а, что вас посещает (жест) именно шага? а не, скажем, греческий?
Б, светским тоном, на шаге: Хагано хагано.
А, обращаясь к М: Она знает. (Пауза) А откуда берется этот странный язык, а?