Глаза Беки округлились от шока. Она даже рот открыла от удивления. Насколько я успела понять из их разборки, до этого дня все обвинения в «изменах» были беспочвенными. Что ж — терпение парня тоже не бесконечно. Могу его понять…
— Лучше не возвращайся, слышишь? Сдохни в своей гребаной Ирландии, чёртов мудак!!!
И с этими словами она развернулась и побежала к лестнице. Звонкое цоканье её каблучков и громко хлопнувшая дверь возвестили нас, что известная модель покинула поместье.
— Ты что, не мог остановить её на входе? — спокойно и как-то устало спросил Шон.
— Каким образом? — с любопытством поинтересовался Киан, — Перехватил бы за талию и вынес за дверь? Так она бы мне судебный иск всучила — за домогательство. Мы это уже проходили. С тобой.
Вот с*ка! И как Шон терпел её всё это время?!
— Я знаю её с детства, — глядя туда, где скрылась фигура его бывшей, сказал тот.
— Люди меняются. Италия и модельный бизнес сильно изменили нашу Беку. Теперь она уже не та.
— Со мной она оставалась прежней, — холодно ответил Шон.
— В какой момент? Когда ты её трахал? Или, когда вы оба спали? — издёвка в словах Киана читалась в открытую… зачем он так?
— Пошёл ты, — беззлобно отмахнулся Шон.
— А теперь объясни мне, как человеку остро любопытствующему, почему на нашей Бошенте твоя майка? — очень спокойно и даже почти дружелюбно поинтересовался Киан, — Ты что, успел с ней покувыркаться?
— Ты ведь в курсе, что она тебя понимает? — так же спокойно спросил Шон, посмотрев на брата.
Киан перевёл взгляд на меня…
А моё лицо в тот момент нужно было видеть…
— Я ошиблась… — медленно и скорбно сообщила я, — считала главным мудаком безобидного несчастного барашка. А титул «Главного придурка Всея Семья» по праву принадлежит старшему брату.
— Тая… — осторожно начал Киан.
— Хотел всеми правдами и неправдами вернуть его на родину? — я кивнула на Шона, изумляясь хитрости ирландца, — Привёз меня сюда, зная, что я здесь третья лишняя, заставил его следить за мной, прекрасно понимая, насколько ревнива и вспыльчива его подружка… Бог мой! — я едва ли руками не всплеснула, — А как тебе подфартило с моей простудой! Да ты же был уверен, что мы переспим!
— А вы не переспали? — склонил голову ирландец.
— Нет, — с большим удовольствием сообщила я.
— Это хорошо, — искренне ответил тот, чем неимоверно меня удивил, — Да, мне необходимо было вернуть брата на родную землю, потому что то, что там сейчас будет происходить, благодаря Тебе — требует его обязательного присутствия.
— И что же там будет происходить? — напряглась я.
— Какого вы разговариваете на другом языке? — сложив руки на обнаженной груди, спросил Шон.
— Киан?.. — нервно переспросила я.
— И да, его шизанутая подружка мне мешала, потому что она скрутила его своими путами, лишила воли, трезвого рассудка и вообще каких-либо жизненных ориентиров. Так что да, я рад, что всё так произошло, — уверенно и непоколебимо закончил Киан, вынуждая меня замереть с широко раскрытым ртом.
— Ты меня использовал! — выдохнула я.
— Ты нужна мне. Нужна всей нашей семье. Как нам нужен и Шон. Он должен быть рядом со мной, когда мы начнём творить историю! — глаза мужчины полыхнули странным огнём.
— Какую на хрен историю? — едва слышно протянула я.
— Я тебе уже говорил — ты связана с нами. Связана с носителями древних кровей ирландской земли.
— Ты можешь говорить на нашем языке? — не выдержал Шон.
— Ты всё равно не поймешь ни слова из того, что она ответит! — Киан посмотрел на своего младшего брата.
— Зато я пойму, о чём говоришь ты! — отрезал Шон.
— Что здесь происходит? — по слогам спросила я, глядя на Киана, — Я должна понимать, во что ты меня втягиваешь!
— Успокойся, Тая, ты ведь знаешь, я не причиню тебе вреда, — ответил тот, поднимая руки в защитном жесте.
А я поняла… что не хочу успокаиваться! Здесь творится что-то, к чему я была не готова! На что я не подписывалась! Я очень чётко ощущала это сейчас, когда чувствовала, как моя кровь просыпается, реагируя на присутствие двух чистокровных ирландцев… раньше она просыпалась только от зова… Неужели она готова предвестить чью-то смерть?
— Что с ней? — удивленно спросил Шон.
— Её кровь просыпается, — с одобрительной улыбкой сообщил Киан.
— Но отчего? — нахмурился Шон, затем подошёл ко мне и уверенно произнёс, глядя в глаза, — Здесь некому умирать, успокаивай свою вторую половину!
Смелый.
Я лишь положила ладонь на его грудь, как тело парня отлетело в стену.
— Тая, — нахмурился Киан и, словно в замедленной съёмке, рванул ко мне…
Мне не нравится, что мной пытаются управлять. Мне не нравится, что меня втягивают в непонятную мне игру. Мне не нравится, что меня хотят использовать для неизвестных мне целей. Я ПОДЧИНЯЮСЬ ТОЛЬКО СВОЕМУ ХОЗЯИНУ!
Я развернулась к Киану всем телом, открыла рот и завопила со всей силы!
Мой крик сотряс всё здание: стены завибрировали, окна затрещали; мужчины вмиг попадали на пол, зажмуриваясь и закрывая уши в попытке защититься от моего недовольства…
Когда воздух в моих лёгких закончился, я закрыла рот и, предостерегающе глядя на братьев, отступила на шаг.
— Слава Богу, это закончилось, — прохрипел Киан, лежа на полу с мокрым от пота лицом.
— Какого хрена это вообще начиналось? — в ответ прохрипел Шон, — С какой стати она закричала?
— Наша девочка недовольна тем, что не знает, во что её втягивают, — прокашлялся Киан, со странной, отчего-то весьма довольной улыбкой на губах.
— Так может, стоит её просветить? — Шон попытался подняться на ноги, но остановился на уровне «сидя»
— Всему своё время, — Киан тоже попытался подняться, но у него получалось гораздо хуже — всё же мой гнев был направлен именно на него.
— Он придёт за нами? — неожиданно спросил Шон, подняв взгляд на меня.
— Нет, — Киан покачал головой, о чём тут же пожалел, — наша девочка просто показала характер, — простонал он, держась за виски.
— На её фоне Бека — безобидная зверушка, — хмыкнул Шон и выпрямился во весь рост, продолжая смотреть мне в глаза.
Это что, был комплимент?
— Ты довольна? — Киан поднялся вслед за братом и отряхнул одежду.
— Буду довольна, когда вы расскажете мне, что происходит, — сухо сказала я, ощутив, что кровь успокоилась — крик выплеснул из меня всю накопившуюся агрессию.
— В самолёте расскажем, — безапелляционно заявил ирландец, — А сейчас иди и оденься во что-нибудь поприличнее развратной майки моего братца.
Я вмиг вспомнила, что на мне надето, и, вспыхнув до корней волос, резко развернулась в сторону своей комнаты и припустила по коридору.
— Женщины… — раздалось мне вслед.
Да — женщины! А что, есть претензии к иерархии моих приоритетов? Так вот, в приоритете — стоять и выяснять свою дальнейшую судьбу, одетой, как минимум, в комплект нижнего белья и платье!
Я забежала в комнату, быстро достала из чемодана новой сарафан, быстро оделась и… села на кровать. Хочу или не хочу — но я полечу с братьями в Ирландию. Мне просто жизненно необходимо понять — что происходит с моей жизнью, и насколько неотвратимы последствия моей так некстати проснувшейся крови? А ещё нужно выяснить, чего от меня хочет Киан? Совершенно очевидно, что его планы… далеки от благотворительности. То есть, привозить меня на родину, чтобы я не умерла и смогла выполнять свои обязанности на радость всех местных жителей, он не собирался.
То, что он задумал… было намного более дерзким, чем возрождение древних традиций
Я чувствовала это.
И, откровенно говоря, мне это очень не нравилось…
Часть 3. Тот, кто идёт следом
Когда я выбралась из своей комнаты, гонимая чувством голода, был уже поздний день. Всё это время я потратила на поиски в интернете информации о славной стране Ирландии; я всегда мечтала там побывать, даже продала туда пару туров, но никогда не углублялась в изучение, и, тем более, понятия не имела, где там может располагаться фамильный замок семьи Киана… Что ж, ни Гугл, ни Яндекс не помогли мне в этом вопросе, поскольку я не знала ни адреса, ни названия замка, ни его хотя бы приблизительного местонахождения… Короче, убила несколько часов, успокаивая свои нервы рассматриванием картинок с зелёными просторами и зелёными леприконами на фоне тех самых зелёных просторов; а когда в моих глазах уже зарябило от зелени, я поднялась с кровати, поставила телефон на зарядку, вышла из своего убежища и спустилась вниз.
И тут же пожалела об этом — поскольку, стоило пройти в гостиную, как я тут же наткнулась на Шона. На очень нетрезвого Шона, сидевшего на диване с пустым взглядом, направленным на экран широкоформатной плазмы…
Я решила не здороваться, и вообще — тихонечко пройти мимо… но путь мой пролегал прямёхонько между телевизором и тем самым окаянным диваном, так что, когда я неожиданно оказалась в руках молодого нетрезвого ирландца — я уже просто беззвучно ругалась, даже не надеясь отвязаться без последствий…
— Куда полетела, фея? — немного замедленным, но оттого не менее сексуальным голосом вопросил Шон.
— На кухню; я голодная, — сухо сообщила я, а затем вспомнила, что меня не поймут, и закатила глаза — что не укрылось от взгляда парня.
Вот только понял он меня неправильно…
— Из-за тебя я поссорился с Бекой, — взяв меня за тыльную сторону шеи, сказал Шон, вынуждая смотреть ему в глаза.
— Ты поссорился с ней, потому что она — высокомерная с*ка, и не знает, когда нужно заткнуться, — уверенно глядя на него, спокойно ответила я, — Меня в это вмешивать не нужно.
С пьяными вообще нужно разговаривать очень спокойно…
— Это просто охренеть, как круто — что я ни черта не понимаю из того, что ты говоришь, — склонив голову, неожиданно заметил парень, приблизив моё лицо к своему.
— Тогда смысл бросаться фразами? — я попыталась слезть с его колен, но не тут-то было, — Отпусти меня.
— Ты же хочешь меня, — он продолжал цепко удерживать меня на месте, в то время, как вторая его рука уверенно устроилась на моей спине — фиксируя тело, — Я вижу это по твоим глазам. Сколько вас, доступных и не особо умных… — он с горечью усмехнулся, — Чёрт… А сколько готово было прыгнуть ко мне в постель, но я, как последний дебил хранил ей верность! — на этих словах он сжал в кулак мои волосы, а на лице его появилась та самая опасная агрессия, что вынуждала меня осторожно пятиться от него этим утром… — Вот объясни мне, почему ей проще поверить, что я перетрахал пол города, чем в то, что я дорожил нашими отношениями?
— Может, потому что она сама была не так невинна? — негромко спросила я, глядя ему в глаза.
Шон долгое время молчал, отвечая мне тяжелым взглядом. Он словно понял, о чём я говорю, и теперь вынуждал меня сжиматься от внутренних противоречий: я сочувствовала парню, но также — меня распирало от радости, что у них с Бекой всё закончилось. Да, он тот ещё грубиян, и манерам ему необходимо подучиться, но он был честен в своей привязанности и искренне переживал из-за разлада с бывшей возлюбленной… И это бесило меня и восхищало в нём — одновременно.
Такие мужчины на улице не валяются; я понятия не имею, чем Бека сумела его околдовать, но то, что творилось на дне глаз этого ирландского парня… Чёрт, эта девица — просто идиотка, что не сумела оценить того, что было у неё в руках. И как бы я хотела, чтобы эта страсть в нём просыпалась от взгляда на меня, а не от мыслей о ней…
Мы замерли, напряженно глядя друг на друга.
И Шон, и я — мы оба понимали: то, что может сейчас произойти — это будет неправильно. Неправильно по многим причинам. И пусть я готова была послать эти причины ко всем чертям… всё же я медленно отстранилась, аккуратно слезла с колен парня, оправила сарафан и, в последний момент оторвав от него глаза, развернулась и пошла на кухню. Шон меня не остановил — он так же напряжённо, как и я, следил за моим отстранением, а, когда я оправляла платье, каким-то жадным взглядом проводил движение моих рук… и резко отвел глаза, вернув внимание экрану.
Таяяяя… ты — героиня.
Пожалуй, воздвигну себе памятник, как только появится лишняя пара тысяч евро в кармане…
Я дошла до холодильника, достала сыр с прошуто, свежие листья салата, какой-то соус, лимон, из хлебницы вытащила свежий багет (или как это у них называется?), поставила чайник и начала варганить себе бутерброды. Через десять минут мой желудок урчал от удовольствия — что ни говори, а только европейские продукты обладают тем самым неповторимым вкусом, той самой свежестью, какой я никогда не наблюдала у товаров нашего российского производства. Сколько не бывала в Европе и каждый раз поражалась, насколько разный вкус даже у той же зелени… Не говоря о сырах, морепродуктах и мясе…
Кстати о морепродуктах — их я тоже подточила, совершенно не стесняясь, что объедаю кого-то из братьев. В конце концов я — почетный гость в их доме. Легендарная Бошента. И пусть весь мир подождёт! — бугага!
Но я увлеклась. И не заметила, как в дом вошёл Киан, собственной персоной.
— Тая, мы вылетаем сегодня вечером, — сообщил старший брат семьи… кстати, а какая фамилия у этого славного семейства?
— Назови свою фамилию, — указав на мужчину вилкой, потребовала я.
— О`Брайен, — на губах Киана обозначилась едва заметная усмешка.
— Хм… — я прожевала очередную креветку и отхлебнула чая из кружки, — Я думала, ты какой-нибудь О`Коннор или МакДоннел…
— Разочарована? — Киан поднял одну бровь.
— Нет. Мне нравится, — честно ответила я, мысленно примерив на себя название рода. Нет, с именем как-то не идёт… — А моё имя как-то изменится в зависимости от вашего произношения?
— Таиссия… довольно необычное для Ирландии имя. Скорее тебя будут звать созвучным — Тоириса. Или Триса, что в переводе с нашего языка обозначает — жница.
Чёрт. И почему я не удивлена…
— Тебе не понравился перевод? — с пониманием усмехнулся Киан.
— Нет. Я вспомнила, что в детстве моя прабабка звала меня Трисой… — пробормотала я, с какой-то дикой тоской подумав о том, что ирландец не врал, когда говорил, что кто-то из моих предков был родом из Ирландии… — И как скоро мы вылетаем? Я так понимаю, любоваться красотами Италии мне так и не дадут…
— Полюбуешься красотами Ирландии, — вновь усмехнулся Киан, а потом лицо его стало серьёзным, — Я рад, что ты пришла в себя.
— А что мне оставалось? — так же серьёзно спросила я, — Оглушить вас своим криком и убежать в неизвестном направлении? Ну, нашли бы вы меня в каком-нибудь винограднике, привезли бы обратно — ничего бы от этого не изменилось.
— Ты не пленница здесь, — спокойно сказал Киан.
— Да, я — почётная гостья, кровью прикованная к вашему клану, — я растянула губы в кривой улыбке и поднялась из-за стола, — Мне стоит собираться?
— Да, самолет сейчас готовят к вылету, — как-то механично кивнул Киан, выходя из кухни.
— Самолет? Мы полетим на частном самолете? — недоверчиво переспросила я, а, когда поймала крайне многозначительный взгляд старшего из братьев, только покачала головой: — Есть ли предел у вашего влияния?
— Есть, — абсолютно серьёзно кивнул ирландец, — но с твоей помощью мы его уничтожим.
Мне не потребовалось много часов на сборы — мой чемодан так и не был разобран, о чём я не забыла напомнить упрямому ирландцу. Раз десять.
В те оставшиеся часы в доме мне было проще общаться с ним, нежели с его младшим братцем… Но, как я ни старалась заполучить от Киана хоть какую-то информацию относительно его планов на меня… он оказался стоек. И до самого нашего приезда в аэропорт, мастерски выводил разговор в нужное ему русло, а именно — рассказывал о правилах поведения в их фамильном замке. Насколько я смогла уяснить из его речей, главной в их семье считалась мама. Анора. На мой вопрос «какая она?» Киан лишь покачал головой и сказал с почтением: «Она- мать».
Должно быть, все остальные выводы я должна была сделать сама…
Аноре подчинялся весь дом, и если Киан был негласным главой, отвечающим за благосостояние семьи, то мать его была главной их рода. А это значило только одно — как бы он ни кичился со своими громкими речами, за Анорой было решающее слово. Во всех вопросах.
Может, стоит переговорить с ней с глазу на глаз?..
На мои расспросы о том, почему я понимаю ирландский, Киан лишь разводил руками — для него самого это стало открытием. И, насколько я поняла по его периодически напрягающемуся лицу, он планировал во всю использовать свою уникальную способность понимать меня единолично… Вот только уникальность была исчерпана, когда выяснилось, что языкового барьера для меня не существует. Другое дело — если я сама захочу кому-нибудь что-то сказать…