- Ты вообще чей будешь, Сивкин? Откуда залетел? А?
- Цывкин я... А откуда... все - откуда... кумекаешь?
- А пацан твой что ж... без матери? А и твой ли?..
- Твой... не твой... не твой это дело.
- Баба что ж... утекла, а?
- Помер... - сквозь зубы цедит Цывкин.
- И давно? - Не отстает с допросом Варнаков.- Скоко малому-то твоему?
- Какой твой дело? - Кипятится Цывкин.- Уже джигит...взрослый.
-Э-э-э, темнила ты, Сивкин, а ещё...джигит! Сын-то на тебя не похож!
Баяр рывком встает из-за стола, роняя табуретку. Мрачно повисает над столом, сдерживая ярость. Внезапно выхватывает из-за пояса короткий кривой нож и с силой всаживает его по самую рукоять в столешницу. Секунду медлит и уходит ни на кого не глядя.
Мертвая тишина повисает за столом. Молчит Варнаков. А за стеной просыпается новокрещенный младенец. И скулит. Мария спешно уходит к нему.
Гости обмякают и отваливаются от стола, закручивая самокрутки. И- задымили. Отец Федос сердито замахал руками, и, широко перекрестясь, потянулся к сенцам.
- Дак ты куда, отец Федос? - Удивилась из-за занавески Мария.
- Срамно тут... Бога не чтите.- И ушел, даже не надевая длинного своего пальто.
-Ишь, какой крёстный! Наа-елся...наа-апился и восвоязи, значит, подался.
-...завсегда такой! Чуть не по ему - на бога уповает. Да пусть идет! - Негодует хмельной Сашка Пилатов.
- Нехорошо как-то вышло...- Недоволен Венка Богдан.
Молча дымили мужики. Мария собирала посуду. За окном осеннее солнце закатилось за хребет Егорьевской горы, и - раздробилось широким веером, залило багровой краской Ферму и все ее окружение. К заморозкам, знать. А то к ветру.
Из д невника Борисовича
"24 октября. Началась компания по выборам депутатов в местные советы. День выборов - 17 декабря. Заседания, сессии, собрания: образование избирательных округов, избирательных комиссий, создание агитпункта. Произвели побелку в библиотеке. Дров купили немного. Осталось - подвести дрова и соорудить печь. Вот только не нравиться мне, что-таки прикрепили к избирательному округу агитатором.
Однажды, при оформлении одного протокола, секретарем был записан не колхозник. Председатель сельсовета стал доказывать, что это неправильно. Я не вытерпел, стал объяснять ему, что в президиум -для ведения собрания -избраны и колхозники, и учителя... " Я хозяин села" - не признавать же свое невежество. Меня же назвал евреем, скуп, мол, на угощения.
10 ноября. Праздник прошел. Шестого была поставлена пьеса "За вторым фронтом". Утром седьмого - детский утренник. Две свадьбы. Вечер прошел хорошо. За все праздничные дни происшествий не было, лишь две небольшие драки.
Ходил на крестины к Коле Натыре. Пели песни с Андреем Верняковым. Приехал домой, свалился и всю ночь проболел.
26 ноября. События идут своим чередом. Недавно колхозы села "поженились". Из двух - "Красный партизан" и "Искра Ленина" - преобразовались в один: "Путь Ленина". Название новое и - только. Тов. Калинин остался "министром без портфеля". Колесников -единым хозяином над всем хозяйством. Ему тридцать лет. Молодой, грамотный и энергичный.
На объеденительном собрании заврайсельхозотделом пророчески предвещал большие перспективы в перестройке села. И самое главное -злектрификацию.
И самое-самое главное: 22 ноября у меня в семье произошло событие, какие не часто происходят: рождение человека. Родился наследник, сын - Алексей. Сына я не ожидал. Теперь моя семья состоит из четырех человек: Дочь 12 -ти лет, сын...
1 декабря. На районный семинар не попал. Ехать холодно. Одеть нечего (валенки худые, ни тулупа. ни пальто нет). Командировочных - не положено. Если смету на год утвердят в сумме, которая дана в контрольных цифрах, то для меня перспективы нет.
Конец года. Беспокоят выборы, сметы бюджета с/совета, годовой отчет и учет населения... Завтра буду составлять смету по клубу и пусть только ее не утвердят!.
18 декабря. Вчера, 17 декабря, состоялись выборы в местные Советы. Уже в шесть часов утра все были на своих местах: регистраторы-учительницы Шкрунина, Скобелева, Полещук, зав медпунктом Тарасова, жена надзирателя по спецпереселенцам Бердикова. На столах разложены списки избирателей, в трех местах избирательные бюллетени - отдельно по округам. Техника простая: найти избирателя в списках, поставить "галочку", выдать три бюллетеня (в краевой, районный. сельский Советы). Причем в сельский Совет выдают тот бюллетень, номер избирательного округа которого стоит против фамилии избирателя. Таким образом избиратель голосует за одного из тринадцати кандидатов сельского Совета, а не за всех триннадцать.
Избирателя направляют в комнату с кабинами для голосования (здесь дежурит Е.В. Доровских), в последней кабине, между двух флагов, стоит урна. Сюда избиратели опускают свои бюллетени. Далее, за урной, стоит стол, накрытый красной бархатной скатертью, за которым сидит председатель, или секретарь участковой избирательной комиссии.
К десяти часам вечера основная масса избирателей проголосовала. Привезли урны с Фермы, Заготзерно, Енсовхоза. При проверках создалась неразбериха. Поднялся шум, даже забыли встречать вновь прибывших избирателей. Некоторым говорили: "Подождите, некогда".
Калинин носился с протоколами - для оформления подписей. Золотарев пришел пьяным и давай плясать! Что здесь еще происходило , не знаю. Ушел к Карцевым, играл на баяне, Костя Федоров подпевал. Откуда-то взялись Горшковы, подхватились на улицу. Здесь присоеденилась делегация во главе с Золототрубовым - Алексей Громов, Иван Колмаков, Павел Осколков...
Сегодня в с/Совет начальство не появилось. Как-то очень скучно после вчерашнего шума.
27 декабря. Ветер не перестает. Я опять не еду на семинар. Командировочных нет, лошадь не дают. Встретить новый год нечем.
13 января 1951. На заседании исполкома с/Совета заслушан отчет зав. клубом Осколкова П.В. Докладчик доложил: за прошедший год было проведено 880 бесед, 31 лекция, 57 докладов... концерты, кино и т.д. Стали задавать вопросы. Цифрам не верят. Выступившие в прениях - Бердиков, Севостьянов, Мужайло, Колесников - все начинали с того, что цифры "взяты с потолка" и "никакой работы с массами Осколков не проводил". Бердиков с жаром, как ястреб на зайца, обрушился: "Клуб похож на сарай, декорации изорваны, в клубе пьяные ломают стулья, курят, ругаются, деруться... Осколков сам пьянствует." И в заключение выразил удовольствие, что Осколков потерял все свои "портфели" (секретаря партячейки?), а на один оставшийся, жаль, нет человека, а то сейчас бы сняли. На это П.В. ответил "руки коротки". Колесников подсчитал, что работники клуба на зарплату расходуют 11,5 тыс.руб. на хозрасходы 3 тыс.руб...", а клуб не обеспечен дровами, не отремонтирован... Взяли гармонь - поломали. Взяли баян - тоже скоро поломают... Лучше бы на эти деньги отремонтировали клуб, поправили декорации..."
Все наперебой торопились высказаться, как говориться " выспаться" на П.В. Я в порядке предложения сказал, что Осколкову нужна конкретная помощь со стороны актива села. Решением исполкома признали работу зав.клубом неудовлетворительной и предупредили на будущее.
13 марта. Вчера температура была +4, сегодня с утра +2, днем +6. Облачно, легкий ветер. События прошлой недели - свадьбы. Семь пар молодых людей вступили в брак. Свадьбы справляли по старинным русским обычаям, только без венчаний. Я участвовал на свадьбе у Любы Федоровой, племяннице по зятю Василию Сысоеву.
21 апреля. Три дня назад начался весенний сев.
2 мая. Колхозники сеют. Происшествий нет. Пьяных мало.
3 мая. Началась очередная компания по займу. План подписки по колхозникам - 50 тыс.руб., т.е. на 21 тыс. больше прошлогоднего. Трудно верить в реальность этого плана. Агитация была суровая. В ночь на 3 мая на совещании уполномоченных обязали - именно обязали - бригадиров (они же уполномоченные) подписаться на не менее 500 руб. каждому. И я видел как душевно переживали они, ставя свои подписи. А о рядовых и говорить нечего... Многие колхозницы плакали под силой этой "агитации". Трудно уловить грань: сознательно, или принудительно? По рабочим и служащим задано провести подписку на пятинедельный заработок. По моей экономике - это не под силу. Директор школы Мужайло при ставке 1100 руб. подписался на 1175. На пятинедельный заработок не выходит.
...Придется признать: недооценил силу агитации. 17 мая произошел инцидент с Гориновым на почве распространения дополнительного задания по займу на сумму 400 руб. для работников с/Совета.
- Ну что вы думаете о дополнительной подписке? - спрашивает он, председатель с/Совета. Осколков отказался. Я сказал: "Когда заработаю дополнительно 100 руб., подпишусь." Не долго думая, Горинов заявил: "С сегодняшнего дня можете быть свободными. Рассчет получите по 16 мая." Пугачев смеется: "Секретарь, пиши приказ!". "Нет,- поправляет его Горинов - решение исполкома."
Хоть он и председатель исполкома, но его мнение еще не закон.
-Будете подписывать, или нет?- ждет. Заговорила Надя Байкова, фельдшер. Она откровенно излила свои недовольства по поводу нерадивого отношения председателя к нуждам медпункта. Долго препирались. Наконец, я не вытерпел, взял ручку и поставил - 500 руб. Осколков последовал моему примеру. Надя заплакала и... подписала -700. Сам Горинов подписал 450 руб. - после того как я ему подсчитал 125% к его ставке. 200 рублей остались не подписанными никем.
Выжимать больше было не из кого.
Через час председатель общался с обычной интонацией. Доволен успехом.
12 августа. Уборка хлеба началась. Пора действительно горячая. В прошлую ночь Горинов вызвал в с/Совет: "Сходи в ночь на работу." Поужинал и пошел. До двух часов ночи никто более не пришел. Сегодня поехал в отряд. В избушке ни души. Лозунги валяются на нарах. Поехал к комбайну. В десять часов утра комбайн стоит: нет людей на копнитель. Приезжают в 10-11 часов. Многие женщины ходят по хмель, по ягоды. Вот тебе и организация труда.
15 августа. Вечером состоялось совещание агитаторов. Присутствовал инструктор райкома ВКП(б) Еремин. Отметил, что агитмассовая работа проводиться плохо. Не оборудованы культстаны, обращение шушенцев не проработано с колхозниками, соревнование не организовано. Еремин дал общее указание на будущее: обычные фразы. расплывчатые задачи... Однако, насколько много говорят и пишут в газетах об этой работе партийные и советские работники района и края, настолько мало обращают внимания на это местные власти. В кабинетах что-либо делать никто не хочет. Создают смехотворные легенды о коммунизме. Говорят, что скоро колхозы переведут в совхозы, будут работать по восемь часов в день, платить зарплату взамен трудодней. Хлеб будут продавать в ларьке.
Маркс тысячу раз прав в том, что "бытие определяет сознание". Этот закон подтверждается на каждом шагу.
У многих людей сложилось убеждения, будто я что-то пишу. Роман?.."
- Кук-ка- рек -ку-у-у!..- Ворвался в раннее утро звонкий деревенский горлопан. - "Кукареку," - и все тут. "Петуха" бы не пустил... Вонзил свой петуший альт выше сосен, в хмурую августовскую рань, в сонное ферменское царство, в тишину гулко-тягучую, и - затих. Паузу взял.
" Первые петухи" - так и называется предрассветное сумеречное времечко, не знаменитое ничем, кроме петушиного пробуждения. И именно оно, дремучее и дремотное, распростерлось над спящим миром паутинным оцепенением; сдерживает рассвет, караулит здешний покой. Вышедший по нужде мужичок полусонно обозрел окоем деревенской городьбы и опушки бора, выслушал петуха и зевнул.
Покойно-то как...
Спит Ферма. Спят её собаки, свиньи, колхозные и единоличные коровы, овцы. Спит всякая птица. Спит богатырский бор, степная трава и тихая гладь ферменского озера. И коротенькие переулки, и дворовые закутки, и площадь у поселкового магазинчика - всё спит. Спит - посыпехивает, отслуживший свою ночную вахту, бездомный кот Кузя. Спят и люди.
Петушинная пауза - не вечность. От первого до последующих петушиных перекликов сонные ферменские мгновения замирают вовсе и длятся так долго, как театральные паузы в пьесах провинциальных театров. Висят сиюминутные и бесконечные мгновенья, пока не зайдется всеобщий общинный дух, пока интуитивное чувство не скомандует самое себе - " Ату!.."
Борзый петух у Федора Пилатова. Так и норовит выпендриться! Зорко сторожит свой час перед рассветом, не уступая первенства соперникам из других подворий. И сам Федор, дюжий ферменский крестьянин, чутко почивающий в сонном царстве - ранний ставка и извечный трудяга - под стать горлопану. Теперь он раскинулся на топчане, тесня Марьюшку, окруженный другими сонными домочадцами, в интуитивном ожидании петушиного сигнала.
Ан, светает. Неотвратимое и неуемное солнечное светило незримо поглощает ночной сумрак. Затепливается линия горизонта, за нею багровеет западная канва горной гряды, потом заливается холодной желтизной широченная пойма древней реки, с массивами ее островов, лугов и кромкой хвойного бора. Оранжевое солнце зависает над темным Убрусом, по-над сумрачным лесотравьем. Над скопищем живого и мертвого мира, приютившегося на узкой степной террасе - не то деревней, не то заимкой. Выселками, известными в здешней округе под названием Ферма.
Спят ферменские. Их чуткий сон в самый канун дня Ивана-купала уже и не сон вовсе. Скорее, радостные полусон-полуявь, полупредчувствие святого дня, так за последние годы и не забытые, не зачумленные новыми советскими ритуалами. Патриархальное чувство - праздник купания и чудес... Но - спят еще люди большие и малые, юные и старые. Спит Ферма. А петухи! - уже нет удержу.
Глава пятая. Пилатовы
...общий закон жизни есть стремление к счастью и все более широкое его осуществление.
В. Г. Короленко
В ночь на день Иконы божьей матери" Споручницы грешных" задождило. Хороший ливень разгулялся по всей округе. И уже к утру встрепенулись зеленя посевов, луговой травы и огородной ботвы. А как задышалось!..
Зной последних недель, сухой и пыльный, сменился на теплый и влажный озон. Спасибо, матерь божья.
Короткие рассевы дождя продолжались весь воскресный день. Пополудни же - вновь ливень. Ай-да на картошку! Хорошо-то как, господи. Недельных гусят приходиться таскать решетом то в избу, то вон: как бы не остыли. А вот папа-гусак, любовно прозванный Марьей Пилатихой "Тегой", только рад. Жадно хватает, выщипанные с грядки укроп, лебеду. Ходит за хозяйкой, точно собаченка.
Растаяла сердцем и баба. Ой, да какое сердце не обольется умилением при виде преданности щенячьей, неуклюжей беззащитности тварей домашних...
- Тега, тега, - кличет Пилатиха гусака, и беззвучно смеется на его ответное гоготание, - Тега, тега, - и тянется сухонькой рукой - погладить длинную белую шею.
Уже на закате высветило полоску бирюзового неба. Завтрашний день обещал быть знойным. Перед самым закатом на ферменском озере бойкий клев окуня. На нехитрую снасть окунишка кидается как на блик солнечный. Заядлые мужики - один азартнее другого - наскоро соорудили снасти и - на ловлю. По берегам вкруг озера... Окунь соленый - не последнее дело в нехитрой крестьянской трапезе.
Ввечеру четверга сорвалась пыльная буря. Однако, не закончилась, как водиться в небесах, дождем. Не разрядилась знойная атмосфера. Кривые, как ломанные сабли, молнии изрезали хмурое небо вдоль и поперек. Что-то страшное низринулось на Ферму. Грохот пугал и народ, и скот. Сухой треск сосновых сучков вкупе с воем верхового ветра напоминал давно забытую пушечную стрельбу. Закрытые ставнями, ферменцы не рисковали ходить по нужде. Не дай бог... Надо же - как разгулялись небеса.
Кто-то кричал, пытаясь перекричать вой ветра. Где-то гремело железо. Страшно-то как, господи...
Антошку Пилатова буря застала на сеновале. Еще с пополудни он миловался здесь с Аннушкой. Не могли расстаться даже с первыми грозными порывами стихии. Авось, пронесет. Ветхий сеновал насквозь продувало ветром, И Антошка закрывал Аннушку своим телом. Девица испуганно ойкала при каждом грохоте грома, а парень тут же зажимал ей рот губами...