Четыре же точки основания пирамиды суть четыре знака, образующие в Зодиаке неподвижный крест: Телец, Лев, Скорпион, Водолей. Земля, огонь, вода, воздух. Именно эти знаки – знаки неподвижного креста – структурируют, оформляют вещный мир. Именно эту четверку несет в себе сквозь время Сфинкс. Отец безмолвия. Властелин времени. Сфинкс, чью загадку (утром на четырех, днем на двух, а вечером – на трех) отгадывает каждый: ползая на четвереньках – отождествляя себя с телом, с квадратом формы, стоя на двух ногах – колеблясь, подобно маятнику, между мужским и женским, добром и злом и, наконец, становясь либо опирающимся на клюку стариком, ждущем смерти, объединяющей дух, душу и плоть, разрушающей отдельность неба, земли и человека, либо – прошедшим через внутреннюю смерть путником, обретшим посох знания.
* * *
Смерть, переход – пограничное состояние, объединяющее в себе обе реальности, мост. Символ связываемой с ней восьмерки – линия без начала и конца – указывает на непрекращающееся движение, источник которого находится в центре восьмерки: 8, или ∞ (символ бесконечности).
Центр является точкой перехода (мостом, золотыми воротами), где направление энергии меняется на противоположное. Восьмерка объединяет в себе движение по часовой и против часовой стрелки, два зодиака – лунный и солнечный:
Два круга – Солнца и Луны, зеркально отражающие друг друга, «двi краснi скрипки – одна смiєтся i плаче друга»
Мы видим, что конец одного круга всегда содержит в себе начало другого. Мы видим также, что срединная точка – это зеркало. Два круга – Солнца и Луны – тождественны, взаимно отражая друг друга.
Но сведение мира в одну точку определяет, согласно зерванитским текстам, Вакшья. Зеркальная Дева, имеющая два отражения, равно нигде не присутствующая. Она названа двуотраженной, ищущей старости и не достигающей ее. После каждого акта любви она остается чистой, остается девственной. Ее оружием назван 18-лезвийный меч. Восемнадцать – число Рыб, конца солнечного круга и начала круга Луны. В сумме 18 (1 + 8 = 9) даст число подопечных Вакшьи, девятку ее воинств.
Под соснами, под елками
Лежит клубок с иголками
Итак, здание мира можно образно представить в виде пирамиды ли, додекаэдра или любой другой фигуры (что подчеркнет тот или иной аспект существования), внутренние поверхности которой зеркальны. То есть это всегда будет зеркально отражающая, водная, поверхность (вода разносит переданные ей соколом семена мирового древа по всему миру).
Мысленно поместите себя внутрь такой пирамиды. Сколько отражений вы увидите? Вы не сможете назвать их число. Но ваши отражения не менее реальны, потому что стали в свою очередь источником для образования многих других. То есть каждое отражение является центром, источником по отношению к другим, наплодившимся после него. Но интересно также то, что сказать что «после», а что «до» на самом деле трудно, потому что отражения возникают все сразу. Они существуют одновременно повсюду, подобно сполохам сознания, но вместе с тем ни к чему не привязаны (они лишь отражения), нигде не локализованы. «Фигаро здесь, Фигаро там…»
Реальность так же многомерна. Вы существуете одновременно повсюду. Череда последовательных воплощений также иллюзорна, как и наше представление о времени как о чем-то протяженном (то есть время-то оно время, но – «на вашем участке»).
▫ Договоримся, что слова «реинкарнация», «перевоплощение» будут для нас лишь учебными терминами. Это – не очень удачная попытка объяснить реалии нелинейного мира линейными средствами. «Процесс» засевания Духом материи нелинеен. Жизнь во Вселенной нелинейна. А термины эти линейны, это – не образы, это – конкретные термины для конкретной действительности, и потому они неудачны. Они подразумевают некоторую последовательность, цепочку событий, движение в одну сторону и невозможность вернуться к началу. Поэтому правы будут и те, для кого «реинкарнации» не существует, и те, кто в нее «верит». Это тот случай, когда есть два ответа, и оба правильны.
Если же все-таки пытаться искать земные аналогии тому, о чем мы говорим, это будет, скорее, паутина и паук, ткущий ее из себя. Его паутина разрастается во всех направлениях, и паук, прогуливаясь по ней, может посещать любые ее «закоулки». Паук – животное таинственное, хранящее множество тайн. Установлено, например, что они слышат, но органы слуха у них до сих пор не найдены. Необычно у пауков и зрение, в частности, количество глаз – их, как правило, восемь. Кроме того, осенью молодые пауки еще и летают. А есть такой паук – его зовут серебрянкой, который живет в воде, хотя дышит атмосферным воздухом (он создает в воде вокруг себя воздушный мешок).
Все ваши «воплощения» существуют одновременно. Но где? В «пространстве», лежащем за пределами привычных нам трех измерений. Собственно, и пространства-то здесь уже нет, как нет и времени в понимании существ трехмерного мира, точнее, мыслящих себя таковыми. Больше того, одновременно с вами, таким реальным, в мирах, которые лишь условно можно назвать параллельными, действуют не менее реальные ваши вероятностные личности, развивающие иные варианты вашего совершаемого ежедневно выбора. Для них вероятностная личность – это вы. И об этом прекрасно осведомлен подсознательный аспект человеческого существа. Поверхностный же человеческий ум не объемлет этих миров и может относить различные проявления иных реальностей на счет «расстроенного воображения»; человек многое не замечает вокруг себя, хотя реальность его снов просто ломится в дверь его «реальной» жизни, иногда ее вышибая. И вместе с тем каждому знакомы моменты, когда эти миры соприкасаются явным и доступным для осознания образом – любого человека посещало странное ощущение того, что «это уже было», с любым приключались «странные» истории. Вот одна из них.
▪ Умерла вот в Старой Руссе девочка. Этой девочке было девять лет. А они девочку-то нарядили, платье цветное, туфельки-то ей хорошенькие надели, во всё нарядили. И вдруг приснилася, матери приснился сон, и говорит, этто:
– Матушка, сходи ты, на той (у меня ажно дрожь) … на той улицы девочка, и пришли ты по ей69 и мне тапки, тапочки мне пришли, нихто тут не ходит в туфлях, все в тапках. И вот ты низачем одела мне цветное платье. Вот все ходят в белых платьицах-та, а ты мне цветное одела.
Вот мать-то, как она рассказала, мать-то пошла, тапки купила, как во сне-то приснилося. Пошла в тот дом, где она сказала – а ведь не знала эту улицу – и приходит в этот дом, говорит:
– Сюда я попала, аль не сюда?
Бабка старая ее встречает, говорит:
– Да сюда, сюда, родная моя.
И лежит там тоже девочка померши, а етой двенадцать лет, и в гробу. Бабка матери той говорит:
– Положьте.
Рассказывает: приснился мне сон, и дочка говорит мне, сходи на такой-то улице, и дом сказала. От, мол, пришли вот по той девочки, и имя назвала девочки, точно такое имя. Положила мать в гроб тапочки, и сниться перестала.
Итак, человек творит свой мир сам, посредством своего свободного выбора. Объективно, выбор всегда свободен, хотя человеку кажется, что его выбор обусловлен обстоятельствами. Выбор ничем не обусловлен – обусловлен всегда человек («приличный»), сознание которого не свободно от стереотипов, социальных штампов, навязанных моделей мышления и поведения. Внешняя реальность всегда имеет свой источник в реальности внутренней. «Измени себя – и ты изменишь мир». То, чем вы себя считаете, не более чем фрагмент, сколок более масштабной сущности, объемлющей и вас с вашей «ужасной» жизнью, и мир ваших грез, и все ваши реинкарнационные и вероятностные личности, а также такие планы бытия (соотносимые с иными состояниями сознания), которые человек и представить не может (на деле все эти планы не существуют отдельно – они вложены один в другой подобно матрешке, точнее, растворены друг в друге). Голос этой сущности вы можете услышать в вашем внутреннем голосе, который, как известно, – лучший советчик. В конечном итоге вы и есть эта сущность – Матрёшка, или Антипка о сто ризок. Так что выбирать, согласитесь, есть из чего.
И одновременное пребывание во всех возможных реальностях, обретение центра может иллюстрировать Ежовоспинный. Ежик может символизировать Солнце с его всепроникающими лучами: у ежа спина покрыта иглами, и при сокращении подкожной кольцевой мышцы он сворачивается в шар. Число Ежеиглово (154) проецируется на знак Девы, знак переворота времени-пространства.
Ежик разворачивается от воды, и лиса, понуждая ежика раскрыться, закатывает его в воду или мочится на него. Вода же – символ Луны, зеркала, отражающей поверхности, символ преломленных солнечных лучей, символ линзы, раскрывающей бутон жизни. Это же знание содержит и известный символ – глаз (линза), заключенный в треугольник – линейную пирамиду, называемый всевидящим оком божьим. Это око действительно всевидяще, но не в том смысле, который ему зачастую приписывают.
Итак, кругом нас – зеркала. Но что отражается в зеркале? Глаз, нос, рука, что? Всё. То есть в зеркале отражаются электромагнитные волны. А поскольку человек – существо электромагнитной природы, то не может ли он сам быть отражением Идама, отражением небесного близнеца? Мишкой, которому оторвали лапу?..
Про ежей рассказывают много «небылиц». Они приходят на фермы и доят коров (мы помним, что корова символически связана с Луной; быки «рождаются» в лунном круге). Необычайно устойчивы ежи к змеиному яду. Говорят также, что еж может запросто слопать змею.
Итак, свяжем с Ежиком сучку, охраняющую огород, или круг Времени. Беременность у ежей длится около 40 дней. Число 40 также связано со Временем, обрыванием земной пуповины, сорочиной. Образ ежа, традиционно представляемый с яблоком в колючках (символом познания), может, таким образом, иллюстрировать многомерность сознания, многовариантность существований. Одновременность «воплощений». Четвертое измерение, которое обычно связывают со временем.
* * *
Жизнь прекрасна, Маша,
Солнечны все дни!
Понятно, что «перемещение» в иное измерение не требует привычных нам механических усилий – не надо никуда бежать (равно как и прыгать из окон). Это достигается включением дремлющих в человеке механизмов сознания, изменением его качества, изменением «точки сборки», смещением фокуса. Физический же человек при этом никуда не исчезнет, а… станет вдруг как-то «не так» на вас смотреть. Будто тот камень, который вы только намеревались подобрать, у вас уже за пазухой. Человек внутренне поменяется, то немногое, что он сочтет возможным сказать, покажется странным, и вы можете лишиться своей лучшей подруги Зины, сочтя ее сумасшедшей, потому что с ней стало «не о чем разговаривать». И может случиться так, что ваш метущий улицы сосед Василий – несостоявшийся по-вашему человек – живет в четырех измерениях, а вы – отличник и публицист – в трех. Обидно. И на вашем «участке» – в трехмерном мире – вы это время, этот холод формы, сполна ощущаете. И Кощея жестокосердного отменить не в силах. Даже общим собранием «пайщиков».
Да, «пляска такая нелегка, – но зато моднее гопака…»70
Итак, можем ли мы называть пирамиду гробницей? Согласимся, что культура древних была иной. Отношение к смерти и жизни было иным. Главное же то, что «на самом деле» не было и нет специальных мест для смерти и для жизни. Смерть проникает жизнь, жизнь – смерть, они не существуют отдельно, они «ходят парой». Заметим, кстати, что у древних майя не было кладбищ. Они хоронили умерших под полом дома, в котором продолжали жить их внуки.
▫ В самом жилище – под семейным порогом, под мостом (полом) или в переднем углу избы – хоронили усопших и наши предки (по этнографическим наблюдениям, так хоронили младенцев до конца XIX века).
Издревле на Руси существовали и похороны в земле, и сожжение с погребением праха. Приморские жители отправляли лодку с покойником в открытое море. Умерших погребали в местах и на полях, ставили прах покойников на путях, бывших межею поземельной собственности. Тело не обязательно клали в гроб – часто его оборачивали в луб, такой «гроб» назывался корстой. Существовали также гробы-колоды – два бревна с выдолбленной серединой.
Жилище и особенно место, где лежал умерший, осыпали зерновым хлебом.
И пирамида – не гробница, а мумия фараона – не смерть. Мумия – знак преломления Бытия. Попытка остановить поток, «запечатлеть мгновенье», остановить круженье колеса на точке перехода. Мумия – символ настоящего. Настоящего, становящегося вечностью. Вспомним детскую игру: замри – умри – воскресни. Это то же самое.
Ежегодному возрождению Сотис-Изиды на востоке предшествовали 70 дней пребывания в Дуат, где она, как и другие звезды-деканы, подвергалась, по легенде, бальзамированию.
Мумифицировали не только фараонов. В Каирском музее есть целая коллекция древних мумий и масок, покрывавших их лица, причем глаза на масках открыты, выражение лиц разное. Интересно, что типы лиц очень разные; исследователи отмечают, что коллекция содержит все известные типы, расы, населяющие землю. Мумифицирование, таким образом, – это глубоко символический акт, реальность которого лежит в физической плоскости настолько же, сколь и метафизична. И также трогательна, как детская игра – взрослые люди пеленали своих мертвецов, будто играли в куклы. Затем надевали на них маску, и они продолжали смотреть на мир широко открытыми глазами.
День сменял ночь, о чем возвещал Петухоголовый. Петушок, вернувший деду с бабой жерновцы.