Но подобно тому, как прошлое отражается в будущем, вечность следует искать в настоящем. Заметим, что именно южный ветер, призванный Бабой-Ягой на помощь герою сказки «Заколдованная королевна», доставил того в новое царство, где жила прекрасная королевна. Символом настоящего, этого краткого, пограничного состояния между прошлым и будущим, стал в русских сказках Петушок, поющий на границе дня и ночи, возвещающий о смене Ночи Днем – настоящим, которое и является ключом к Вечности, к Единому. Петух возвещает о смене зимы плотного существования, всякий раз воспроизводя в суточном цикле, в микроцикле цикл космический, макроцикл.
Именно петух в сказке «Лиса, заяц и петух» смог выгнать лисицу из заячьей избенки. У зайчика избенка была лубяная, а у лисы – ледяная; попросилась она ночевать, да его и выгнала: «эго», сознание собственной выделенности затмило лунную, скрытую природу человека. Идет зайчик, плачет – скорбит душа, ожидая своего петушка-избавителя. Золотой Петушок стал также символом отлетающей души, символом освобождения.
Конфликт коллективного и личного (двух противоположных потоков, ставших основаниями Лунного и Солнечного Зодиаков) нашел свое отражение в мифе о Фаэтоне (буквально «искре»). Возжелав править колесницей Солнца, Фаэтон чуть было не превратил землю в пустыню. Пытаясь воспрепятствовать этому, Зевс умертвил его, поразив молнией. Колесница Гелиоса раскололась на куски, которые суть расчлененное человеческое сознание. Фаэтон же, подобно падающей звезде, пронесся по небу и упал в волны реки Эридан – реки раздора.
В астрологическом смысле Фаэтон, являя собой дэновское начало, находится в ряду Сатурн – Юпитер. Сатурн сжимает, ограничивает. Юпитер, напротив, расширяет. И Фаэтон олицетворяет собой утраченное человеком состояние покоя, когда центробежная и центростремительная силы уравновешивают друг друга; утраченное единство времени (Сатурн) и пространства (Юпитер) в надсолнечном зодиаке. Подавляющее число астероидов – обломков солнечной колесницы – находится между орбитами Марса и Юпитера – индивидуальной волей, желанием отдельного человека и общественными установлениями. И человек, как правило, изначально находится в конфликте с обществом. В конфликте с законом внутренним (Сатурн) и законом внешним (Юпитер). Солнечный принцип в человеке не равноценен Солнцу Творца. Колесница Гелиоса расколота: человек не видит цельности всего сущего. Солнце в человеческом мире противостоит Луне, Марс – Венере, Юпитер – Сатурну, «и хохочет ветер, словно зверь ужасный, и скребет когтями душу невпопад…»
Мы избрали Зло как путь познанья
И законом сделали борьбу…
Итак, речь, видимо, может идти о двух кругах жизни: видимом и невидимом, круге Солнца и круге Луны. Двух кругах, созданных Творцом для сличения времени, для познания тайны Создателя. Так написано в одном из зерванитских текстов – «Сотворение основ» («Бундахишн»). Хранителями этих двух чаш, вложенных одна в другую, были поставлены два брата-близнеца. Хаурват – бессмертный близнец – стал хранителем лунной чаши. Смертный Амертат – чаши солнечной. Хаурват – наш небесный близнец, наш Идам. Он и есть та самая, утраченная в начале времен половинка, к слиянию с которой стремится его смертный близнец – человек. Когда-то, давным-давно, гласит известная легенда, Бог расколол человека надвое и разбросал половинки в разные стороны. Половинки эти суть мужское – круг Солнца и женское – круг Луны, человек и его Идам, его небесный близнец. Ищущие друг друга мужчина и женщина… Ведь конечная стадия человеческой эволюции, движения солнечного круга – приход к слиянию со всем сущим, ощущение единства всего со всем. Акт вселенской любви.
Близнецы – знак обители Блистающей Девы Вакшьи. Богини, чей самый мощный призыв – отрекись от самого себя, сбрось с себя все оболочки – имени, социального положения, материального состояния… На деле у тебя нет ничего. Ты – голый. Голый король. И беспокойные движения человеческого ума, лисья хитрость – суть порождение «эго», индивидуального, расколотого сознания. «Лисички-сестрички, что темной ноченькой шла голодная…»
В сказке «Лиса и рак» Лиса, пытаясь доказать Раку (обители Луны) свое превосходство, должна побегать, раку же достаточно уцепиться за ее хвост (знак Рака находится на хвосте у знака Льва – обители Солнца), чтобы затем сказать запыхавшейся и обернувшейся Лисе: «А я давно уж жду тебя тут». Раку и бегать не надо, он и так первый, как первичен по отношению к солнечному лунный зодиак. «Эго» очень любит соревноваться. Человек же, узревший иллюзорность собственного «я», перестает это делать. Социальные, наведенные «ценности» меркнут. Никуда не надо бежать… Жизнь наполняется смыслом в любом месте и в любое время.
* * *
Таким образом, андрогин, целостность обретается через разотождествление со своим «эго», через вхождение в общий, мировой, поток. Солнце, как и соль, рождается в воде, и в ней же умирает. Лишь за службу у Бабы-Яги Иван-царевич получает коня, способного спасти Марью Моревну от преследований Кощея. Погружаясь в этот поток, человек теряет свое «я», но взамен обретает много большее. Тело Творения становится его телом. Он может черпать из серебряной чаши то, что ограниченному «я» не под силу. И человек здесь по сути умирает. Личина формы ниспадает. Время сворачивается в одну точку. Наступает последнее – в смысле привязки себя к физическому телу – воплощение. Человек обретает другую Землю, другое Небо, другое – космическое – сознание… «Зло» развоплощается. Оно всегда связано с конечным, ограниченным, с самоидентификацией с гробом собственного тела.
Зло – это всегда замкнутая система. Люди, мыслящие себя отдельно от других, как правило, эгоцентричны; эгоизм же служит источником всего прочего: тщеславия, жадности, стремления доминировать над себе подобными. Не видя взаимосвязей, выпадая из потока, как близорукая и всегда охотящаяся в одиночку лиса, человек гневается: жизнь не соответствует его ожиданиям. Но ведь и смотрит он на нее сквозь узкую прорезь прицела. Зло перестает существовать с разотождествлением себя с конечным, отдельным, с ящиком, куда лег Озирис.
* * *
…Итак, «ворона каркнула во всё воронье горло: сыр выпал – с ним была плутовка такова». Головку сыра древние уподобляли Луне. «Отдай сыр!» – кричит человек вороне смерти. Пытается выпить разлитое по небу молоко, да морда в кувшин не влазит… Подобно апулеевскому ослу, мы ходим по кругу, влача свои жернова. Мельник, которому мы проданы, завязывает нам глаза. Осел прикидывается непонятливым, но его так колотят палками, что нельзя не согласиться…
Баба-Яга же тем временем всё толчет и толчет воду в ступе… Течет вода в ярок… Бежит молоко по вымечку, из вымечка по копытечку, из копытечка во сыру землю.
Такая вот сказка про Солнце, Месяц и Ворон Вороновича у нас получилась.
* * *
…В дни, когда Солнце шло по знаку Близнецов, славяне отмечали празднества божества Лады и ее дочери Лели. Последняя сохранила в звучании своего имени близость к словам «лялька», «люлька», «лелека». Двум близнецам – Лели и Ладо – поклонялись народы Лидии, где жрец одевался в мужское и женское платье, изображая одно существо… Изображая лад, гармонию, целостность…
* * *
Глава четвертая. Посадил дед репку…
Символ как манифестация вечного Настоящего. – Воинства Вакшьи. – Золотые соотношения небесных сфер. – Календарь – миротворный круг. – Коляда. – Пирамиды. – Многомерность сознания. – Вытащили репку!
«ПО-ВАШЕМУ, по-ученому, ничего нет – ни ведьм, ни другого прочего, о по-нашему, чего на свете нет!» – говорил собирателям фольклора в начале XX века Андрей Никифоров, крестьянин из деревни Высокое Бельского уезда Смоленской губернии.
Так, по древним легендам, Земля покоится на трех китах, или трех рыбах… Или на слоне, стоящем на спине огромной, плавающей в мировом океане черепахи… Смутное, идущее из глубин нашего существа, ощущение сокрытой здесь тайны понуждает искать ключи к символизму древних. Так, морские черепахи откладывают свои яйца в землю. Ночью они, кряхтя и с трудом передвигаясь, выходят из моря и закапывают свои яйца в прибрежные пески. Они долго роют яму, после чего производят кладку. Морским черепахам, в отличие от их сухопутных сородичей, трудно передвигаться по земле, трудно закапывать кладку. Они делают это медленно, с неимоверным физическим напряжением. Зарыв яму, черепахи удаляются к морю и никогда больше не возвращаются к месту кладки… Океан принимает их в свои объятья, чтобы потом вновь исторгнуть из своего чрева облаченные в яйцо зародыши новых жизней, которые будет вынашивать земля… Жизнь выходит из океана…
А вот как писал о началах мира Максимилиан Волошин:
Другой красивый миф о творении сохранила земля Та-Кемет, плодородная долина Нила: «После отлива изначальных вод Нуна показывается холмик Бен-бен – первая земля, и пепельно-серая цапля, Бену-птица, величаво спускается с небес и отдыхает на камне у Гелиополя». Бен-бен – маленькая пирамидка – венчала колоссальные пирамидальные сооружения древних египтян, являя собой символ изначального холма.
А вот как поется о творении мира в карпатской колядке49:
Но что заставляло наших предков выражаться таким, отличным от нашего, образом? Какова природа символа и как линейные средства выражают реалии нелинейного, многомерного, мира? Почему символ становится мостом между прошлым и будущим, а также своего рода связующим паттерном мира? Попробуем в этом разобраться.
Жизнь проходит, – сказка – нет,
Хорошо мне, – я поэт…
Символ, как мы уже могли заметить, осуществляет связь между рациональным и интуитивным, между знанием, выраженным объективно, в форме, и тем, что в таковой невыразимо. Природа символа такова, что он, являя собой синтетическое образование, но будучи выражен предметами «материальной обстановки» (черепахой, рыбой ли) и привязан, таким образом, к жизни во времени и пространстве, – вызывает к жизни реалии, лежащие за пределами времени-пространства; то есть линейные средства, то, что лежит «на плоскости», дает жизнь абстракциям, реалиям нелинейного мира. Метафора связует миры.