"Но, чёрт побери, куда мог деться Николай? Мужчины все такие непредсказуемые... как... как... ну точно, как женщины. Ведь отношения между ними были самыми доверительными и тёплыми, ничто не предвещало разрыва", - Наталья начинала нервничать в своих размышлениях, не находя вразумительного ответа. Грустные мысли подсказывали, что с любимым что-то произошло. Но где его искать? Куда звонить? Никаких контактов для связи он не оставил. Лишь, шутя, сказал, что всегда будет рядом, только стоит ей о том подумать. С последним обещанием явно что-то не складывалось. Но что взять с мужчины, который вывалился из багажника машины?
Расставаясь, он улыбчиво говорил: "Я сам позвоню. Живу здесь неподалеку... в палатах". Наталья тогда восприняла это, как иронию, но теперь задумалась: как он оказался в багажнике неизвестной машины? Куда исчезал, не оставив ни телефона, ни адреса? Это так по-мужски. И как не парадоксально, палаты, а разум дополнил - "больничные", оставались единственным логичным объяснением: и нахождению в багажнике, и внезапному исчезновению, да и отсутствие всяких контактов с ним вписывалось в логику нахождения в закрытом учреждении...
День был хороший, солнечный, игривый... вот только настроение катилось в пасмурную сторону, и даже солнцу было не под силу поправить положение. Солнцу не под стать, а Вселенной с её непредсказуемыми причудами?..
Выходной красовался за окном, и у Натальи нашлось время беззаботно поистязать себя домыслами; как там у мазохистов это происходит? Может он злоумышленник и скрывается? Тогда лучше бы не приходил... Но неужели же преступниками могут быть такие... добрые, нежные, культурные, образованные? Она пыталась мысленно уговорить себя, что подобные сочетания невозможны. Но подлый, острый мозг противоречил, говоря, что есть же хорошие артисты, и даже выдающиеся, так почему же не может быть выдающихся злоумышленников? Это ранило сердце, а безжалостный мозг невозмутимо перечислял: Сонька Золотая Ручка, Мата Хари, граф Калиостро... - и тучи затмили солнце в её душе от этого перечня.
В дверь позвонили. Сердце ёкнуло надеждой, но внутреннее чувство подсказывало, что это не он.
В дверном глазке вырисовался молодой мужчина в тёмном пиджаке при галстуке. Убедил... Наталья открыла дверь.
- Почта! - сказал "почтальон" и протянул ей запечатанный конверт.
- Заказная? Мне расписаться надо в получении?..
- Нет, обычная. Ничего не надо, - бросил молодой человек, спускаясь вниз по лестнице.
Наташа зашла в квартиру и сразу же обратила внимание на странности конверта. Сверху значились её фамилия, имя и адрес. Адрес отправителя отсутствовал... печати почтовых отделений тоже. В конверте помещалось что-то плотное и в одном месте выпуклое. Письмо было анонимное, подозрительное и могло нести, как радость, так и гадость - с точки зрения Наташи - и потому подлежало уничтожению. Но... какой исследователь, а тем более женщина, оставит тайну не раскрытой на полпути?
Внутри находилась резная открытка, изображающая огромный букет цветов, вовнутрь которого было вплетено кольцо... очень и очень, да ещё и, безусловно, с бриллиантом. Сомнения одолевали тонкую натуру (а тут ещё кольцо, как раз пришлось на безымянный палец левой руки), но воспитание и чувство морали взяли вверх, и письмо вместе с кольцом было гордо отброшено на подоконник.
"Вариант с жёлтым домом отпадал. Оставалась худшая версия: значит, всё-таки, - преступник. Вот так подбирать на проезжей части людей, вывалившихся из багажника впереди едущей машины, - корила себя Наташа, и тут же издевалась, - такой воспитанный, умный, культурный..."
Первоначально попугая звали Тимоша. "Самец!" - сказал безапелляционно продавец птиц на базаре со знанием дела. У него самого усы торчали, как крылья в разные стороны, а на голове вилось нечто напоминающее птичье гнездо - продавец вызывал безусловное доверие.
Прошло несколько лет, прежде чем Тимоша внезапно принёс первое яйцо. Яйцо ложное, пустое, но всё же яйцо. А как могло быть по-другому, если второй особи в доме не водилось, кроме самой Натальи. Значит, самец оказался попросту самкой. Так Тимоша переродился в Машу. А чтобы не травмировать и без того скандальную птицу сменой прозвища, Наталья наименовала её Тимашей. Вот так и прилипло... в надежде, что та поскандалит и привыкнет: разницы-то почти нет - тьфу, и склеилось.
"Ну, что, Тимаша, будем делать со всеми нашими обстоятельствами? - понуро спросила Наташа у попугая. Попугаиха закричала своим резким пронзительным голосом, что бы ни мешали думать, пока она клюёт зерна. - С характером девушка, разбалована и ни к какому делу не пристроена - вот и результат - наслаждайтесь. А не подсадить ли ей в клетку друга?"
Когда попугай услышал последнюю фразу, то сразу перестал клевать и уставился требовательно-просящими глазами на хозяйку.
"Конечно, знаю, друга тебе хочется. Но как самку попугая отличить от самца? Практически не возможно. Так что, вполне может случиться, что вместо друга у тебя в клетке окажется подруга. Хочешь подругу? Вот то-то же. Да и друзья - такие бяки попадаются..."
Попугай продолжил клевать зёрна.
Растолкав темноту, над окном склонилась луна и сказала: "Ну, что, допрыгалась, стрекоза? Он на дороге валялся, а ты с ним спуталась. А ещё из приличной семьи..."
Попугай Тимаша недовольно крикнул из клетки, но уяснить его мнение согласно высказыванию не удалось бы никому. Судя по интонации - защищал хозяйку.
Тут в окне появился заяц с длинными ушами до пят и бойко затараторил: "Не слушай её - врёт из вредности. Старая она, вот и бурчит от злости - всё видела, всё знает, весь свет порядком надоел, а службу нести надо: блуждать вокруг да около - ой, как долго - конца не видно. На её месте любой бы забурился в тоску, а слабый спился...
"Да идите вы все... спать!" - пшикнула Наталья и перевернулась на другой бок. На другом боку на неё обрушился сон.
Ночью Наташа была уверена, что не спала, и всё происходило наяву. Сомнений быть никаких не могло, так как она даже ущипнула себя за бедро для подтверждения происходящего в реальности. Вот и пятно красное осталось. Сами посмотрите...
...Но вот утром возникли сомнения. Даже красному пятну на ноге нашлось объяснение. А вот почему такого не могло быть? - наружу лезли старые догмы прошлых веков и умные наставления учителей разных предметов. Да и костёр из еретиков до сих пор выглядит убедительно, как вечный аргумент.
Ажурное золотое кольцо, выполнено со вкусом и великим искусством - это было видно и не специалисту, даже Наталье. "А может, всё же подделка?" - мелькнула гадкая мысль. И не менее выразительный бриллиант не случайно оказался в такой компании...
"Ну, зачем мне всё это, господи!.." - запричитала Наташа, размазывая кулачками слёзы по щекам?
А, в самом деле, зачем? - Затем, что... - стечение нелепых обстоятельств, разбросанных вселенским разумом, земной логики не предусматривает.
Всё произойдёт так, как звёзды на небе расположатся. Правда, прочесть смысл их послания никак не получится - алфавит отсутствует, и знаки не подлежат расшифровке. Так что, надейся и жди, куда тебя приведут несуразные символы. Да не пытайся их расшифровывать - головная боль обеспечена, и время в пустую...
* * *
Через канцелярию президента на адрес директора управления стратегическим планированием госпоже Жопан ушла депеша недовольного содержания. В ней сообщалось об обнаружении на складе хранения обрезной доски в порту Южный вредоносного моллюска шашня, обосновавшегося там, как дома. И это не смотря на заверения лично госпожи Ф.Ф.Жопан о полной победе над злосчастным моллюском. В письме строго указывалось, что у государства более нет возможности терпеть упомянутое существо на своей территории, и если управление, вверенное госпоже Жопан Ф.Ф. не в состоянии справиться с поставленной задачей, то данная миссия будет возложена на другое учреждение. О результатах принятых мер требовалось доложить в самые короткие сроки. Послание заканчивалось напоминанием о том, что нельзя плестись в хвосте результатов, когда вся страна предпринимает героические усилия, чтобы сдвинуться вперёд...
Получив послание, директор управления стратегического планирования госпожа Ф.Ф. Жопан вставила в рот сигарету и долго, задумавшись, ходила по кабинету. Она не курила. Просто любила держать не зажжённую сигарету во рту - лучше думалось. У каждого в этой жизни свои прибамбасы - остальным не понятные, потому мир и не сер.
Как после рассказывали очевидцы, секретарша госсекретаря выскочила из приемной в коридор с криком: "Сейчас она его загрызёт..." - с видом человека, у которого на глазах произошла трагическая авария. Следом, она мутными глазами стала искать место, куда можно было бы присесть, и не найдя такового, закатив глаза в позе убитого актёра, опустилась в угол на полу утратив сознание.
Чиновники, имеющие права, согласно рангу, входа к госсекретарю, устремились в приемную. Кроме идущей им навстречу Фаины Франсуазовны Жопан в помещении никого не было.
- Где секретарь? - прокричала воинственным голосом Фаина Франсуазовна. - Вечно у вас бардак, когда срочное дело не терпит отлагательства! Сейчас же вызовите скорую помощь - у вашего начальника плохо со здравием, как бы ни инфаркт миокарда. Я говорила ему, чтоб обратил внимание на здоровье... Как же! Пока гром не грянет... петух не свиснет, - переврала слова пословицы Трактор. - Ведь такой сухонький, тощенький... где уж такие нагрузки вынести...
Охрана прибыла на место происшествия, как обычно водится, следом за любознательными чиновниками. Кнопку опасности нажала-таки секретарша, перед тем, как выбежать в коридор. Впоследствии объясняя происшедшее, она невольно скажет: "Он, видно, даже сигнал подать не смог... бедненький". Но эти слова не попадут ни в протокол, ни в дело. Следователь посчитает, что это к делу не относиться. Да и как можно верить женскому слову, травмированному эмоциональным потрясением. К тому же, на вопрос следователя, что заставило выкрикнуть фразу: "Сейчас она его загрызёт..." - секретарша упорно настаивала, что видела клыки, как у моржа и налившиеся кровью глаза у вошедшего Трактора, тьфуй... у мадам Жопан Ф.Ф. И на последующий вопрос, куда же клыки, в таком случае, поделись, секретарша уверяла, что они и сейчас на прежнем месте, и их не видно только из-за желания кое-кого не замечать очевидное. После таких ответов, следователь уверился, что секретаршу не мешало бы поместить в лечебницу и основательно подлечить.
После вскрытия, врачами был поставлен диагноз - инфаркт миокарда.
"Что я говорила! - радостно подпрыгнула Фаина Франсуазовна, услышав заключение медиков. - Совсем квелый был, хоть и госсекретарь - женских объятий не вынес... бы... возможно, - поправилась Трактор. - И грызть его никакой нужды не было... уж очень хлипкий".
Госпожа Жопан уединившись в своих апартаментах, подсела к столику с зеркалом. Из маленького ящичка она достала надфиль. Опустив пальцами нижнюю губу и закатив верхнюю, обнажила клыки, весело заигравшие безупречной белизной. "Не такие, конечно, как у моржа, но тоже ничего... - мысленно ободрила себя владелица, и стала инструментом подтачивать свою гордость, - личное оружие должно быть всегда готово к работе - работа такая".
* * *
Когда президент узнал о трагической судьбе государственного секретаря, на душе стало пусто и холодно. Не таким представлял он своё президентство. Знал, что в этом болоте чертей предостаточно водится, но, что сам так быстро и глубоко в нем увязнет? - это огорчало моральный кодекс нормального человека, заложенного с молодости. И пилило, пилило... хоть на каждое обвинение и находилось вынужденное оправдание.
На смену душевного холода и пустоте пришёл нездоровый жар: а как же Трактор? - Фаина Франсуазовна? Догадывается, что он... не совсем президент, а точнее - самозванец под именем народного избранника Есентука Курила Кириловича? Заметила разницу, пронзилась мимолётной догадкой? Доложили ли ей из неизвестных источников обстоятельства подмены президента? Как с ней-то быть? Приблизить или вовсе убрать? Ведь трое важных государственных лиц жизнью поперхнулись из-за его прихоти. Столько крови пролилось... не явной, правда, но всё ж... Так стоит ли рисковать и оставлять... Николай подавился мыслями. ...Оставлять такого свидетеля, он же и исполнитель негласного поручения, на страх своему дальнейшему жизненному расцвету? А с другой стороны, необходимы надёжные, исполнительные помощники - как без них? Голова кругом шла от стольких навалившихся вопросов. И это он ещё не подошёл к решению государственных вопросов: народное хозяйство со всеми его заводами, фермами, полями, лесами, строительством, ресурсами и ещё бог знает чем; финансы, политика... черт бы её выдрал за космы. Николай подошёл к бару, налил полфужера коньяку и залпом выпил. Он повторил эту операцию ещё дважды, закусывая лишь шоколадом, и будоражащие вопросы стали потихоньку удаляться прочь - видно, ушли туда, откуда явились. А следом явились приятные мысли. "О! - подумал Николай, - кажется, я иду верным путём".
Спустя неделю, Елизавета Павловна - секретарша так грустно окончившего жизнь, почившего в личном кабинете государственного секретаря, вернулась домой с работы в противнейшем состоянии организма. Хотелось ругаться, плеваться... - атмосфера последних дней располагала.
Она одела мягкие тапочки в коридоре, сбросила лёгкую прозрачную кофточку на пуфик и, зайдя на кухню, обомлела. Груда немытой использованной посуды с объедками завалила стол. Использованные салфетки в опустошённых стаканах отдавали нравами свойственным прежде общественным столовым. Фужеры лежали в грязных тарелках. У Елизаветы Павловны закружилась голова, и ослабели ноги. Она опустилась на стульчик и мысли пчелиным роем пронеслись в голове. Кто мог забраться в квартиру одинокой женщины и сотворить такое свинство? И почему не сработала сигнализация? Да и вообще, как такое могло быть: воры, устроившие пиршество в чужой квартире - сплошная чушь, глупости и не стыковки. Елизавета Павловна встала со стула, подошла к холодильнику и не смело открыла дверцу. Опустошённые полки лишились своих деликатесов. Кое-что осталось, но было вывернуто из своих посудин, пакетиков, кулёчков. Создавалось впечатление, что здесь рылась группа голодных бездомных субъектов, или же какие-то аборигены с диких островов.
Она решилась обследовать квартиру на предмет нанесения ущерба, а после уж позвонить в полицию. Полиция примчится через две минуты, но кто даст гарантию, что они не поцупят то, что ещё не украдено? Легко после всё списать на злоумышленников.
Секретарша зашла в комнату с комодами, шифоньерами, тумбочками и сразу увидела непорядок: закрытая дверца шифоньера зажала желто-зелёную яркую ткань. Елизавета Павловна долго думала, вспоминая, что же это за наряд такого цвета? Но сколько не напрягала память, так и не нашла ответ, решив выйти из положения совершенно просто - открыть дверь и посмотреть.
Дверь то она открыла, и посмотреть посмотрела, но то, что увидела внутри поразило её намного сильнее, чем если бы там прятался африканский крокодил. Из огромного проёма шифоньера на неё дерзко смотрело лицо мадам Жопан, принарядившейся зачем-то в униформу службы благоустройства города. При этом голову её украшала синяя фуражка с высокой тульей и внушительной кокардой работника железной дороги. Опять же, где могла служба благоустройства города найти униформу громадного размера, вместившую госпожу Трактор - это первое, что приходило на ум.
- Это вы? - вскрикнула секретарша и рухнула на сзади стоявшее кресло. Взмокшие волосы слиплись на лбу.
- А ты думала кто? - как-то, чересчур нагло, начала разговор Фаина Франсуазовна.
Рот её раскрылся в зеве, обнажив гордость хозяйки - острые звериные клыки.
- Зачем врала, что я хотела загрызть твоего шефа? Я его только обняла по-женски - он сам отошёл - совсем слабый здоровьем был. Потому тебя, дуру тощую, и держал под стать себе. А вот на настоящую женщину силёнок и не хватило, - она снова раскрыла зев в хохоте, оголив клыки и издав такой львиный рык, что Елизавета Павловна утратила сознание, а следом отошла духом.