Грабь богатых, добром одаряй бедняков!
262
Если выпьет гора – в пляс пойдет и она.
Жалок тот, кто не любит хмельного вина.
К черту ваши запреты! Вино – это благо.
Доброта человека вином рождена.
263
Нынче жажды моей не измерят весы.
В чан с вином окуну я сегодня усы!
Разведусь я с ученостью книжной и с верой,
В жены выберу дочь виноградной лозы.
264
Когда вырвут без жалости жизни побег,
Когда тело во прах превратится навек —
Пусть из этого праха кувшин изготовят
И наполнят вином: оживет человек!
265
Если ночью тоска подкрадется – вели
Дать вина. О пощаде судьбу не моли.
Ты не золото, пьяный глупец, и едва ли,
Закопав, откопают тебя из земли.
266
Если истину сердцу постичь не дано,
Для чего же напрасно страдает оно?
Примирись и покорствуй бесстрастному року,
Ибо то, что предписано, – сбыться должно!
267
В Книге Судеб ни слова нельзя изменить.
Тех, кто вечно страдает, нельзя извинить.
Можешь пить свою желчь до скончания жизни:
Жизнь нельзя сократить и нельзя удлинить.
268
В этом мире на каждом шагу – западня.
Я по собственной воле не прожил и дня.
Без меня в небесах принимают решенья,
А потом бунтарем называют меня!
269
Благородство и подлость, отвага и страх —
Все с рожденья заложено в наших телах.
Мы до смерти не станем ни лучше, ни хуже —
Мы такие, какими нас создал Аллах!
270
От нежданного счастья, глупец, не шалей.
Если станешь несчастным – себя не жалей.
Зло с добром не вали без разбора на небо:
Небу этому в тысячу раз тяжелей!
271
Все, что будет: и зло, и добро – пополам
Предписал нам заранее вечный калам.
Каждый шаг предначертан в небесных скрижалях,
Нету смысла страдать и печалиться нам.
272
Словно солнце, горит, не сгорая, любовь.
Словно птица небесного рая – любовь.
Но еще не любовь – соловьиные стоны.
Не стонать, от любви умирая, – любовь!
273
Небо сердцу шептало: «Я знаю – меня
Ты поносишь, во всех своих бедах виня.
Если б небо вращеньем своим управляло —
Ты бы не было, сердце, несчастным ни дня!»
274
Ты меня сотворил из земли и воды.
Ты – творец моей плоти, моей бороды.
Каждый умысел мой предначертан Тобою.
Что ж мне делать? Спасибо сказать за труды?
275
В день, когда оседлали небес скакуна,
Когда дали созвездиям их имена,
Когда все наши судьбы вписали в скрижали —
Мы покорными стали. Не наша вина.
276
Где вчерашние юноши, полные сил?
Всех без жалости серп небосвода скосил.
Горевать бесполезно: что было – то сплыло.
Дай вина, чтобы смертный бессмертья вкусил!
277
Нам – вино и любовь, вам – кумирня и храм.
Пекло нам уготовано, гурии – вам.
В чем же наша вина, если все наши судьбы
Начертал на скрижалях предвечный калам?
278
Много ль проку от наших молитв и кадил?
В рай лишь тот попадет, кто не в ад угодил.
Что кому на роду предначертано будет —
До начала творенья Господь утвердил!
279
«Надо жить, – нам внушают, – в постах и труде.
Как живете вы – так и воскреснете-де!»
Я с подругой и с чашей вина неразлучен —
Чтобы так и проснуться на Страшном Суде.
280
Назовут меня пьяным – воистину так!
Нечестивцем, смутьяном – воистину так!
Я есмь я. И болтайте себе, что хотите:
Я останусь Хайямом. Воистину так!
281
Мир чреват одновременно благом и злом:
Все, что строит, – немедля пускает на слом.
Будь бесстрашен, живи настоящей минутой,
Не пекись о грядущем, не плачь о былом.
282
Да пребудет со мною любовь и вино!
Будь что будет: безумье, позор – все равно!
Чему быть суждено – неминуемо будет,
Но не больше того, чему быть суждено.
283
Кипарис языками, которых не счесть,
Не болтает. Хвала кипарису и честь!
А тому, кто одним языком обладает,
Но болтлив, – не мешало бы это учесть.
284
Муж ученый, который мудрее муллы,
Но бахвал и обманщик, – достоин хулы.
Муж, чье слово прочнее гранитной скалы, —
Выше мудрого, выше любой похвалы!
285
Те, в ком страсти волнуются, мысли кипят, —
Все на свете понять и изведать хотят.
Выпьют чашу до дна – и лишатся сознанья,
И в объятиях смерти без памяти спят.
286
Кто урод, кто красавец – не ведает страсть.
В ад согласен безумец влюбленный попасть.
Безразлично влюбленным, во что одеваться,
Что на землю стелить, что под голову класть.
287
Чем за общее счастье без толку страдать —
Лучше счастье кому-нибудь близкому дать.
Лучше друга к себе привязать добротою,
Чем от пут человечество освобождать.
288
Из верченья гончарного круга времен
Смысл извлек только тот, кто учен и умен,
Или пьяный, привычный к вращению мира,
Ничего ровным счетом не смыслящий в нем!
289
Небо – пояс загубленной жизни моей,
Слезы падших – соленые волны морей,
Рай – блаженный покой после страстных усилий,
Адский пламень – лишь отблеск угасших страстей.
290
Хоть мудрец – не скупец и не копит добра,
Плохо в мире и мудрому без серебра.
Под забором фиалка от нищенства никнет,
А богатая роза красна и щедра!
291
Есть ли кто-нибудь в мире, кому удалось
Утолить свою страсть без мучений и слез?
Дал себя распилить черепаховый гребень,
Чтобы только коснуться любимых волос!
292
Пей с достойным, который тебя не глупей,
Или пей с луноликой любимой своей.
Никому не рассказывай, сколько ты выпил.
Пей с умом. Пей с разбором. Умеренно пей.
293
Много мыслей в моей голове, но увы:
Если выскажу их – не сносить головы!
Только эта бумага достойна доверья.
О друзья, недостойны доверия вы!
294
Я к неверной хотел бы душой охладеть,
Новой страсти позволить собой овладеть.
Я хотел бы – но слезы глаза застилают,
Слезы мне не дают на другую глядеть!
295
Когда песню любви запоют соловьи —
Выпей сам и подругу вином напои.
Видишь: роза раскрылась в любовном томленье?
Утоли, о влюбленный, желанья свои!
296
Пью не ради запретной любви к питию,
И не ради веселья душевного пью,
Пью вино потому, что хочу позабыться,
Мир забыть и несчастную долю свою.
297
«Ад и рай – в небесах», – утверждают ханжи.
Я, в себя заглянув, убедился во лжи:
Ад и рай – не круги во дворце мирозданья,
Ад и рай – это две половины души.
298
Пью с умом; никогда не буяню спьяна.
Жадно пью: я не жаден, но жажда сильна.
Ты, святоша и трезвенник, занят собою —
Я себя забываю, напившись вина!
299
Пью вино, ибо скоро в могиле сгнию.
Пью вино, потому что не верю вранью
Ни о вечных мучениях в жизни загробной,
Ни о вечном блаженстве на травке в раю.
300
Попрекают Хайяма числом кутежей
И в пример ему ставят непьющих мужей.
Были б столь же заметны другие пороки —
Кто бы выглядел трезвым из этих ханжей?!
301
Для того, кто за внешностью видит нутро,
Зло с добром – словно золото и серебро.
Ибо то и другое – дается на время,
Ибо кончатся скоро и зло, и добро.
302
Вновь на старости лет я у страсти в плену.
Разве иначе я пристрастился б к вину?
Все обеты нарушил возлюбленной ради
И, рыдая, свое безрассудство кляну.
303
Дай вина! Здесь не место пустым словесам,
Поцелуи любимой – мой хлеб и бальзам,
Губы пылкой возлюбленной – винного цвета,
Буйство страсти подобно ее волосам.
304
Мне с похмелья лекарство одно принеси,
Если мускусом пахнет оно, принеси,
Если вылечить хочешь Хайяма от скорби —
Ранним утром Хайяму вино принеси.
305
Этот райский, с ручьями журчащими, край —
Чем тебе не похож на обещанный рай?
Сколько хочешь валяйся на шелковой травке,
Пей вино и на ласковых гурий взирай!
306
Как проснусь – так устами к кувшину прильну,
Пусть лицо мое цветом подобно вину.
Буду пить, а назойливому рассудку,
Если что-то останется – в морду плесну!
307
Если жизнь все равно неизбежно пройдет —
Так пускай хоть она безмятежно пройдет!
Жизнь тебя, если будешь веселым, утешит,
Если будешь рыдать – безутешно пройдет.
308
Влагу, к жизни тебя возродившую, пей,
Влагу, юность тебе возвратившую, пей,
Эту алую, с пламенем схожую, влагу,
В радость горе твое превратившую, пей!
309
Если хочешь слабеющий дух укрепить,
Если скорбь свою хочешь в вине утопить,
Если хочешь вкусить наслаждение – помни,
Что вино неразбавленным следует пить!
310
Пей вино, ибо друг человеку оно,
Для усталых – подобно ночлегу оно,
Во всемирном потопе, бушующем в душах,
В море скорби – подобно ковчегу оно.
311
Если гурия кубок наполнит вином,
Лежа рядом со мной на ковре травяном, —
Пусть меня оплюют и смешают с дерьмом,
Если стану я думать о рае ином!
312
В этом мире не вырастет правды побег.
Справедливость не правила миром вовек.
Не считай, что изменишь течение жизни.
За подрубленный сук не держись, человек!
313
Нам дорогу забыть к харабату нельзя,
Доброй славы добыть и за плату нельзя.
Веселитесь! Чадра добродетели нашей
В дырах вся – и поставить заплату нельзя.
314
Мы грешим, истребляя вино. Это так.
Из-за наших грехов процветает кабак.
Да простит нас Аллах милосердный! Иначе
Милосердие Божье проявится как?
315
Кто, живя на земле, не грешил? Отвечай!
Ну а кто не грешил – разве жил? Отвечай!
Чем Ты лучше меня, если мне в наказанье
Ты ответное зло совершил? Отвечай!
316
Ты кувшин мой разбил, всемогущий Господь,
В рай мне дверь затворил, всемогущий Господь,
Драгоценную влагу Ты пролил на камни —
Ты, видать, перепил, всемогущий Господь?
317
Пусть хрустальный бокал и осадок на дне
Возвещают о дне наступающем мне.
Горьким это вино иногда называют.
Если так – значит, истина скрыта в вине!
318
Каждый молится Богу на собственный лад.
Всем нам хочется в рай и не хочется в ад.
Лишь мудрец, постигающий замысел Божий,
Адских мук не страшится и раю не рад.
319
Лучше пить и веселых красавиц ласкать,
Чем в постах и молитвах спасенья искать.
Если место в аду для влюбленных и пьяниц —
То кого же прикажете в рай допускать?
320
Когда друг ваш очутится в мире ином —
Помяните ушедшего чистым вином,
Когда чаша по кругу дойдет до Хайяма,
Кверху дном опрокиньте ее, кверху дном!
Конец ознакомительного фрагмента.