Нет ощущения, что ты один в целом свете, и только где - то далеко, твой дом...
И так меня тянуло в родную тайгу, что я в конце концов, уволился и приехал к нам, в деревенскую школу. Я вдруг начал понимать поговорку "Где родился, там и пригодился"
Учитель, отворачивая лицо от кострового дыма, помолчал и потом продолжил.
- А тут мои родные живут, места знакомые и любимые с детства...
И главное - здесь я свой...
Учитель помолчал, долго и пристально глядя в костёр...
- Бывал я и за границей. И после двух - трёх недель тоска поднималась в душе. Чужой язык, чужие обычаи, другие отношения между людьми...
Всё это начинает угнетать, когда проходит срок гостевания, когда перестаёшь удивляться тому, как кругом всё интересно и хорошо устроено. И начинаешь понимать русскую поговорку- - Учитель невесело усмехнулся: "Хорошо там, где нас нет!"
Ребята серьёзно слушали, стараясь понять, почему вдруг так погрустнел Учитель...
Потом надолго замолчали...
Ночь разлилась вокруг. Яркое пламя костра выхватывало из темноты, несколько тёмных деревьев и окружающих кустов. Заметно похолодало...
В просветы между вершинами сосен на тёмном небе, светилось, серебряной пылью множество звёзд. И в тайге стояла тишина, нарушаемая только треском дров в костре...
- Так вы советуете нам выучиться и возвращаться? - прямо спросил Володя и Учитель, сделав паузу, ответил.
- Думаю, что человек может счастливо прожить только у себя на Родине. Всё что он имеет где - то на стороне - это вещи всё внешние. И сколько комфортно и богато не живи - ты не у себя дома. А это рано или поздно скажется ...-
Он вновь вздохнул.
- Я не могу вам советовать. У вас у каждого своя судьба. И потому думайте сами. Вам жить...
Но я вам свою историю, тоже, не просто так рассказал...
Беседа сошла на нет...
Ребята начали зевать и Учитель первый расстелил спальник и забравшись внутрь, устроился поудобней и замолчал. Он быстро заснул...
А ребята ещё сидели у костра и молча смотрели на огонь, обдумывая сказанное Учителем...
Наконец и они разошлись по спальникам и костёр медленно угасая, ещё светился фиолетово - алыми угольками в середине, а по краям, серый, горячий ещё пепел, чуть дымил тонкими струйками...
...Кирилл проснулся посреди ночи, оттого, что недалеко несколько раз щелкнули, ломаясь под чьей - то тяжёлой поступью, сухие ветки валежника.
"Ходит кто - то? - с тревогой подумал он. - Хорошо, что нас четверо и с нами Учитель..."
Перевернувшись с боку на бок и прислушиваясь, юноша незаметно заснул вновь...
Он открыл глаза от яркого солнечного света, бьющего яркими лучами сквозь молодую зелень. У костра уже ходил, Учитель и вкусно пахло свеже сваренной кашей. Учитель увидев, что Кирилл проснулся, улыбаясь поприветствовал: - Доброе утро!
И помолчав продолжил: - Кушать подано, извольте просыпаться - и тихо засмеялся.
Кирилл, вылезая из спальника, весело крикнул: - Подъём братва!..
Ребята зашевелились в спальниках, открыли заспанные глаза, но заметив, что Учитель уже выставляет кашу на скатерть сделанную из газет, быстро вылезли из тёплых спальников и полив друг другу из кружки на руки, умылись и сели завтракать...
Впереди был долгий интересный день, и большой поход на плоскогорье...
Солнце вставало над зелёной тёплой землёй. Его лучи, пробиваясь сквозь осинник приобретали зеленоватый оттенок, и тени становились тоже зелёными. Но, даже при солнце, с утра было прохладно и так приятно посидеть у жаркого костра, вспоминая ночной холод и постоянное ощущение нехватки тепла в теле, чтобы спать в комфорте. Это было некое пребывание на грани сна и пробуждения, когда постоянно ворочаешься и устраиваешься поудобнее...
Костёр горел почти всю ночь и самый чувствительный к холоду Кирилл, постоянно подкладывал дров, чтобы на час забыться в приятно - жаркой близости большого огня....
Позавтракав, помыли посуду, и убрали около костра.
На этом постоянно настаивал Учитель. Он говорил о минимуме комфорта, который создаёт сам человек, находясь в тайге и одно из условий этого - соблюдение элементарных правил гигиены.
С утра - умывание, после еды - мытьё грязной посуды, туалеты подальше от ночёвки и в одном месте, чистота вокруг кострища и что очень важно - очередность в хозяйственных работах. Каждый знает, в какой день он отвечает за приготовление еды и уборку в лагере...
Выступили в поход, когда солнце поднялось над вершинами ближних деревьев. Выстроившись походным порядком, поднимались в гору по склону холма, среди осинника и высокой уже травы.
Разогревшись задышали, но Учитель, идущий первым, не спешил и потому, ребята постепенно настроившись, сосредоточились и ступая почти след в след, каждый начал думать о своём.
Поглядывая вокруг, Володя вспоминал весенние экзамены, бессонные ночи, когда за несколько часов заново прочитывал весь учебник, а придя на экзамен, чувствовал лёгкое подташнивание, от выпитого ночью кофе...
Экзамены получились и по их результатам Володя стал первым в классе.
"Буду поступать в мединститут - думал он, перелезая вслед за Учителем, через упавшую, метровой толщины лиственницу.
- А, окончив, вернусь в деревню и стану работать для земляков. Тут люди все знакомые, и потому, легче будет привыкать, да и дел тут очень много. Открою отделение районной больницы, у нас в посёлке и буду лечить стариков и старушек, чтобы подольше жили..."
Их кустов справа, с треском больших чёрных крыльев вылетел глухарь.
Учитель на мгновение замер, взявшись правой рукой за ремень карабина на плече, а потом, проследив полёт, показал ребятам рукой: - Вот там сел...
Не останавливаясь, продолжили поход, уже по лесистой гриве, где в просветы между деревьями, иногда в обе стороны открывались панорамы противоположных таёжных склонов, с далёкими гребнями гор.
Подъём был пологий, но ощутимый. Все вспотели, и когда вышли на открытые пространства то вздохнули с облегчением.
Тут среди сухой болотины кое - где поросшей низким кустарником - ерником, дул навстречу прохладный ветерок и было легко дышать и широко смотреть.
То и дело под ногами были видны на влажной траве и в мочажинах, следы лосей - крупных и поменьше.
Ветки ерника вокруг были объедены и белели свежими обрывами и сколами. Создавалось впечатление, что какой - то пьяный садовник неумело и неровно резал вершинки кустарника и ветки, тупыми ножницами.
Тут и там видны были кучки катышей зимнего, а иногда и свежего лосиного помёта.
Учитель пошел медленнее, всматриваясь вперёд и по сторонам.
Ребята тоже насторожились...
Вскоре среди ерника образовался широкий прогал и походники вышли к пересохшему озеру, берега которого были на метр выше заросшего молодой травкой дна и покрыты высокими кочками с длинной осокой на них...
Вдруг Кирилл сдавленно прошептал: - Вижу!
Все остановились, и Учитель тоже шепотом подтвердил: - Я тоже вижу большого лося.
Зверь стоял у противоположного берега и смотрел в сторону людей, не испытывая ни малейшего страха. Это был Сам.
Он, ещё помнил фигуру того человека, который спас его от волков, несколько лет назад. И потому, с любопытством вглядывался в мелькающие среди ерника головы и плечи четырёх человек.
Когда Учитель переступил ногами и стал доставать из чехла фотоаппарат, Валера до сих пор молчавший прошептал: - Эх! Его же подстрелить можно! Учитель, наконец, справившись с чехлом достал аппарат и выбирая позицию задвигался, переместившись чуть влево.
Заметив движение, Сам тоже стронулся с места, и медленно передвигая циркуле образные, высокие сероватые ноги пошёл в сторону ближнего берега и зарослей болотистого ивняка...
До зверя было метров пятьдесят и Учитель, выбрав дистанцию, несколько раз щёлкнул затвором аппарата.
Сам вновь остановился, услышав это щёлканье, повернул большую голову с крупными, ещё покрытыми замшевой кожицей рогами и большими, чёрными глазами внимательно и опасливо посмотрел на людей.
В этом взгляде, во всей его насторожившейся фигуре был немой вопрос. И словно отвечая на этот вопрос, Учитель ответил полушепотом: - Да не тронем мы тебя! Гуляй и живи дальше!
Лось словно успокоенный этими словами повернулся и не торопясь, широко шагая, поднялся на берег пересохшей озеринки и мелькая среди невысоких сосенок, скрылся из глаз...
Все вдруг разом заговорили.
- Вот громадина-то - восхищался Володя, а Кирилл добавил: - А рога-то какие широченные. Как две развесистые лопаты!
Валера поцокал языком: - Мяса в нём не менее трёхсот килограммов. А ещё и камасы!
Учитель глянул на него улыбаясь, и подумал: "Этот добытчиком будет"
И сам прокомментировал: - Крупный бык. Его надо беречь - он своё здоровое потомство здешним лосям даст.
А потом подытожил: - Всему своё время. Сейчас нет резона лося стрелять. Жарко...
Пока вынесешь, мясо может испортиться, да и в деревне его тоже негде хранить. Можно конечно закоптить мясо, но во первых сейчас не сезон и нас могут как браконьеров осудить, а с дугой стороны, весь наш поход насмарку пойдёт...
- А так мы его видели - Учитель посмотрел вдаль - и теперь знаем, что он здесь живёт, сильный и красивый, и что здешние лоси будут такими же крупными и сильными. А значит их ни медведи, ни волки не тронут...
Вскоре, выйдя на пологий склон, посреди которого блестел мелкий ручеек, походники остановились на привал...
И так широко и чисто было вокруг, так безоблачно и прозрачно синело небо и светило яркое солнце, что у всех поднялось настроение.
Весело потрескивающий костёр, вкусный ароматный чай с бутербродами, прохладный ветерок и посвистывание коршуна парящего в синей вышине, делали этот обед в центре дикой тайги, праздником свободы и вечно молодой жизни...
Учитель прилёг у костра и глядя на счастливых, улыбающихся ребят проговорил:
- Вот за это я и люблю тайгу!
- Здесь, я себя иногда чувствую свободным и счастливым, как нигде и никогда больше...
Вот поэтому, я и вернулся сюда, хотя мог бы жить и в Питере, и за границей. Но нигде нет такого неба, такого чистого воздуха и такого единения с матушкой природой...
Он весело засмеялся: - Ну, я что - то расфилософствовался сегодня!
Ребята пили чай, сидя вокруг угасающего костра, слушали учителя и были довольны абсолютно всем на свете.
"Как замечательно, что мы здесь - восторженно думал Кирилл. - Ведь впереди ещё целое лето свободы. А потом город, учёба... Я точно пойду на охотоведение. Такая жизнь, мне очень нравится"!
...После большого привала стали спускаться на другую сторону полукруглой долины. По широкой пади, по заросшей вездеходной дороге спустились к смородинной речке, повернули налево, перешли по бревнышку прозрачный быстрый поток и по руслу, покрытому кое - где большими обкатанными водой валунами, поднялись к следующему повороту дороги налево.
Потом, перейдя ручей, спрятавшейся среди высоких кочек, поднялись на невысокий гребень и перевалили в другую падь...
Пройдя по краю широкой маряны раскинувшейся на весь склон слева, спустились к ручью и повернули на стрелку, влево, горбом поднимающуюся между двумя, заросших чащевитым кустарником и ёлками, распадков. Поднявшись в половину склона, Учитель, озираясь и глядя внимательно под ноги, вывел ребят на чуть заметную звериную тропу.
И когда тропка, в половине довольно крутого склона вышла к словно врезанной в него плоской площадке, показал рукой вперёд и проговорил: - Здесь и ночевать будем.
Только теперь ребята разглядели, под самым склоном незаметную, серо - коричневую зимовейку.
- Вот это да! - восхитился Володя. Так спрятана, что с двадцати шагов можно пройти мимо и не заметить!
Мигом сбросили рюкзаки и расправляя плечи, натруженные за длинный день похода, занялись ужином и заготовкой дров.
Пока ребята собирали валежник и разводили костёр, Учитель сходил с эмалированным ведром за водой на ближний ручей, протекающий где то метрах в ста пятидесяти от зимовья по тёмному дну распадка, заросшему молодым редким ельником.
Вернувшись, поставил варить кашу и кипятить чай.
Все снова уселись у костра, поглядывая на зимовейку, из трубы которой поднимался дымок - решили протопить печку перед ночлегом и просушить внутри...
Похоже, что в зимовье никого не было ещё с прошлой осени. Дрова были нарублены и сложены в поленницы снаружи. А внутри было тесновато, но уютно. Был и стол сделанный из тёса, и печка, и нары на две стороны, на которых вполне могло уместиться человек пять - шесть...
Скоро солнце село за противоположный высокий склон, но долго ещё оставалось светло.
Поели не торопясь и с большим аппетитом. Уже допивая чай, Учитель глянул на часы и спросил.
- Я хотел бы показать вам здешний солонец. Не хотите ли пройти туда? Это метрах в двухстах - и он показал рукой направление.
Ребята с радостью согласились....
Учитель вёл их через лес, и только подходя к солонцу, вышли на глубоко набитую в земле звериную тропу. А вскоре показался и солонец - поляна с низким скрадком в дальнем её конце, покрытым чёрным рубероидом....
Вышли к выгрызенной зверями в земле яме, к которой со всех сторон сходились радиусы звериных троп и тропинок.
Когда люди появились на поляне, в мелком густом сосняке, на дальнем краю, вдруг раздался треск и стук крупных копыт.
Несколько раз сквозь зелень хвои промелькнуло что -то коричнево - рыжее. Довольный Учитель прокомментировал: - Это изюбрь - рогач. Когда он бежал, я даже рожки у него заметил. Они в это время приходят сюда ещё по свету и долго стоят в чаще выслушивают и вынюхивают. Когда у них панты, то они очень осторожны!
Ребята подошли к краю ямы и увидели множество следов на подсыхающей грязи в яме. Тут были и козьи, и оленьи, и лосиные...
А по краю ямы были видны плоские, похожие на отпечатки продолговатых лепёшек, медвежьи.
- Хозяин приходил - проговорил Учитель, показывая на эти отпечатки.
Ребята промолчали, но лес вокруг внезапно наполнился тайной опасностью и тревогой.
Учитель понимая их состояние успокоил: - Сейчас медведь сытый и на зверя не нападает. Он сейчас молодой травкой питается, а на солонец из любопытства заглянул, проверить, всё ли в порядке...
Он тихо засмеялся, но в душах ребят осталось прохладное ощущение тревоги...
Вернулись к зимовью в сумерках.
На угли подбросили сухих сосновых веток и костер, затрещав, вспыхнул ярким пламенем. Вновь поставили кипятить чай, сели вокруг поудобнее и стали разговаривать.
Учитель, а больше говорил он, - ребята только задавали вопросы, - объяснял всё так, будто он разговаривает со взрослыми или даже своими ровесниками и это всегда подкупало ребят, в немолодом уже Учителе...
Разговор зашёл об учёбе в школе и как сделать так, чтобы они вырастали хорошими людьми. Учитель умел так выстроить беседу, что после, ребята ещё долгое время обдумывали её.
Учитель, в этот раз говорил о том, что взрослые- родители и учителя, отвечают за воспитание детей, постепенно превращая их из маленьких эгоистичных животных в человеков, достойных своего прародителя - Бога...
- Но взрослые, - продолжал он - в ответе и за тех детей, кто своего места в этой жизни не находит. И если кто-то из подростков, потом, через несколько лет, становится алкоголиком, наркоманом или преступником, то в этом есть большая вина взрослых...
Он о чём то глубоко задумался и надолго замолчал, а ребята сидели притихшие и пристально смотрели в костёр, стараясь разгадать таинственный, меняющийся рисунок пламени...
В обычное время, из глубокой узкой долины, снизу, пришли сумерки. Небо потемнело и только на западе, над горизонтом долго ещё пламенела вечерняя заря...