Стало очевидно, что она была психически больна. Болезнь прогрессировала с каждым днём и ей становилось всё хуже.
— Мам, тебе включить телевизор? — поинтересовался Тимофей, сын бедной старушки.
— Да, дорогой. Включи, конечно.
— На каком канале оставить?
— На любом.
Включив телевизор, он остановился на первом канале, где показывали новости, произошедшие в России к этому часу.
— Пойдёт?
— Нет.
И тогда он стал переключать один канал за другим, пока не наткнулся на мультфильмы, которые устроили её.
— Мальчик, а ты что тут делаешь? — задалась вопросом Зара после того, как просмотрела мультфильм около десяти минут.
После этих слов, прогремевших словно буря, Тимофей буквально оторопел. Находясь в недоумении, он пытался улыбнуться, чтобы не показывать шок.
— Мам, это я, твой сын Тима. Ты что, не узнаёшь меня?
— А-а-а, Тима, конечно. Просто я без очков сразу не увидела, — здравый смысл в её голове ещё старался бороться с болезнью, но с каждым разом это становилось делать всё сложнее.
— Ты хочешь что-нибудь поесть?
— Не-е-е, спасибо, мальчик.
— Тогда я пойду, мам. Рита зайдёт к тебе в обед и покормит, а я ещё раз вечером заеду.
Довольно интересный распорядок визитов получился между детьми этой старой, психически нездоровой женщины. Сыну, младшему из её детей, довелось приезжать и кормить её утром и вечером каждый день, а сёстры решили приезжать в обед по очереди. Причём случалось так, что необходимые обеденные посещения пропускались, и это происходило не так уж и редко. Также было оговорено, что забирать стирать вещи будет Тимур, так как у Риты жил маленький внук, и она не хотела стирать грязные вещи своей матери с маленькими вещичками внука.
В какой момент в жизни людей меняются моральные принципы? Становясь старше, мы забываем, благодаря кому мы существуем, чья забота и любовь оберегала нас на протяжении всей жизни. А когда потребность в этой заботе исчезает, люди, дарившие нам её, напрочь забываются. Забывая лица своих родителей, мы забываем своё лицо и теряем его навсегда, становясь безликими.
— Пап, а разве это нормально, что они ходят только в обед, и то по очереди? Логичнее было бы, чтобы каждый ходил по одному разу в день.
— Конечно логичнее, но они наотрез отказались, а я ведь не могу позволить себе бросить её. Так что выбора особо не предоставляется.
— Знаешь, я обдумывал сложившуюся ситуацию — это ужасно.
Ровно через месяц случился инцидент, который изменил Тимура на всю оставшуюся жизнь. Хотя мозг, безусловно, постарался запихнуть эти воспоминания куда-нибудь поглубже в сознание, но след остался навсегда.
В очередной раз вернувшись в квартиру и открыв дверь (у его матери не было доступа к ключам, чтобы она не могла покинуть жилище из-за того, что совсем не отдавала отчёт происходящим событиям), он зашёл внутрь и почувствовал сильный запах мочи, доносящийся из единственной комнаты. Тимур не увидел в коридоре свою маму, хотя обычно это случалось, когда он приходил. Чуть пройдя по квартире, он заметил её в дальнем углу комнаты: абсолютно голая она сидела на корточках посередине комнаты, справляя малую нужду прямо на пол. Стыд и беспомощность охватили Тимура, его одолело желание развернуться и больше никогда в жизни не возвращаться в эту квартиру.
— Мам, ты чего делаешь? У тебя же есть туалет?
— Ой, точно, сыночек. Я совсем забыла! У меня ведь туалет есть.
Затем она резко встаёт и, продолжая писать, идёт в сторону сына.
— Ма-а-а-ам! — отворачиваясь в сторону, чтобы не видеть наготу своей матери, завопил Тимур. — Я прошу тебя, надень что-нибудь.
Проигнорировав слова своего сына, она отправилась в уборную. Тимур отправился к шкафу, обходя лужи мочи, и схватил первую попавшуюся простыню, чтобы накрыть ей на время свою старую мать.
Накормив завтраком и протерев лужи, он поспешил покинуть это помещение с переполняющим чувством угнетения.
«С кем можно поделиться такими переживаниями? Уж явно не с друзьями. Во-первых, это им ни к чему, а во-вторых, довольно стыдно о таком рассказывать», — думал Тимур. К тому же, на его счастье, рядом с ним находились те люди, которые смогут выслушать и понять — его семья. Он делился с ними всем и от этого на душе становилось чуть легче. Не многие люди способны нести весь груз в себе, а если так случается, то зачастую это сказывается крайне печально на их моральном состоянии, если они не находят альтернативную возможность выплеснуть свои эмоции, свой страх и безвыходность сложившейся ситуации.
И тем, кому не удаётся найти выход из морально гнетущей клетки в своей голове, становятся заложниками самого себя: часто это уродует их до неузнаваемости.
Жизнь Тимура была самой обычной ровно до тех пор, пока ему не пришлось делать визиты к женщине, что родила его, что превратила этот кусок жизни в мучения и страдания. Он перестал следить за днями и неделями, так как все они были похожи на предыдущие, а грядущие не предвещали ничего нового.
Проклятый день сурка! Тем не менее, новизна случалась в этом медленном течении жизни и каждый раз от них оставались неприятные ощущения.
Навестив в один из чреды бесконечных дней свою мать, он застал её безутешно рыдающую у окна на кухне. Обеспокоившись, он бросился к ней, чтобы узнать причину слёз.
— Мамочка, милая, что случилось?
— У меня сегодня сын умер, — не переставая рыдать отвечала Зара.
Это были искренние слёзы и эмоции, какие можно увидеть только тогда, когда мать теряет своё дитя. Тимур развернул её к себе, взяв за руки и попросил посмотреть на него.
— Какой сын? — не осознавая происходящего в растерянности, он задал вопрос.
— Тимурчик, сыночек мой погиб.
— А я кто, мама?
— Я не знаю. Помню, что ты приходишь каждый день и кормишь меня.
После таких слов за ту ночь на голове Тимура появилось несколько десятков седых волос. Он прекрасно понимал, что она больна, но от этого не становилось легче.
С каждым днём ему было всё сложнее возвращаться, мысли были настолько запутанны, что его сознание начинало пошатываться.
— Знаешь, мам, о чём я думаю последнее время, — начал свой разговор, обедая за столом, Миша, — вот ты веришь в Бога, и что он такой весь хороший, добрый. А разве милосердно с его стороны делать так, чтобы родной сын видел свою маму голой?
— Давай не будем говорить на эту тему, ты ведь знаешь, что я этого не люблю. У нас с тобой разные взгляды на мир.
— А я хочу об этом поговорить. Раз уж твой Бог делает так, что родному сыну говорят, что он умер, причём его же собственная мать. Это правильно, по-твоему? Нет, я не спорю, что эти вопросы нужно задавать не тебе, и что ты в чём-то виновата — нет. Мне интересно, как ты можешь продолжать верить в то, что очевидно является воплощением зла и безумства. Ты мне часто говорила, что в жизни всё происходит так, как должно было случиться, и что всё приведёт к лучшему. И вот что я хочу узнать: это ж с какого хрена должно было так случиться? Урок? Для чего? Для того чтобы сойти с ума от горя? И хорошо, что у него есть мы. Но ведь есть много людей, которые переживают подобные ситуации в одиночку. Знаешь, я, конечно, люблю бабушку, но из-за болезни это теперь не она. Это абсолютно другой человек, который мучает своё окружение. Как мне кажется, в таком положении лучше бы было, как бы мне не хотелось этого говорить, но лучше б она умерла. Стало бы легче и ей, и её родственникам.
— Что касается последнего, я с тобой даже согласна. Мне надоело смотреть, как твой отец мучается изо дня в день. А насчёт Бога я скажу то же, что и в первый раз: я не хочу об этом разговаривать, — с сочувствием ответила Светлана Александровна Фриман.
— Вот так вы, верующие, и уходите от ответа, когда вам нечего сказать. Я лишь хочу, чтобы ты знала, когда я умру, и вдруг случится чудо и меня отправят на небеса для суда моей души, я плюну этому ублюдку прямо в рожу и с удовольствием пойду гореть в котёл. Потому что если он и есть, я не намерен находиться рядом с этим куском говна.
По прошествии полугода после прибытия, Зара Игнатьева скончалась от инсульта, который случился после восьми часов вечера, уже после визита её сына. На следующее утро Тимофей, зайдя в квартиру, почувствовал помимо сильного запаха мочи трупное зловонье. Свежую и мощную, пронизывающую от головы до ног, заставляющую слезиться глаза вонь умершего человека. Сразу и не скажешь, что он почувствовал. С одной стороны, горечь и утрату, а с другой — неимоверное облегчение. Конечно, не до конца понимая, что он освободился от тюрьмы, в которую его загнала родная мать, но чувствуя облегчение, что, наконец, это всё закончилось, он упал на колени и зарыдал.
Теперь оставалось продать квартиру и поделить деньги на троих. Хотя, конечно, он как никто знал, что уход за его больной матерью почти полностью лёг на его плечи, но в нашем законодательстве об этом ничего не говорится. Да и хрен с ним, лишь бы это побыстрее закончилось, и он мог забыть про свою «семейку Адамс». Занятие похоронами тоже выпало на его долю. После того, как труп пробыл несколько суток в морге, для того чтобы установить точную причину смерти, он отправился в дом семейства Фриман, где предстояло пробыть ещё целый вечер и всю ночь до утра.
В это время гроб и остальная атрибутика были уже заказаны, место на кладбище подготавливалось полным ходом. Чувство горя практически отсутствовало: они все так устали от фокусов мамы, что после её кончины ощущали покой на душе. Закончив все дела, Тимофей, вымотавшись, приехал домой, где перед двором повстречал своего соседа, жившего напротив. Высокий худощавый мужчина с лысой головой, как влажный и гладкий речной камешек, что отблёскивал на солнце. Бывший уголовник, правда, он никогда не рассказывал, за что сидел, но всегда был довольно добродушным соседом, который иногда любил пригубить чего-нибудь покрепче.
— Ну как ты, дружище, держишься?
— Да, потихоньку, — без особого энтузиазма ответил Тима.
Он недолюбливал этого парня — всегда знал, можно сказать, чувствовал, что за его приветливой улыбкой кроется что-то зловещее и недружелюбное.
— А что с квартирой делать будете?
— Тебе-то какая разница?
— Да так просто, ради любопытства.
— Продадим, — кратко ответил Тимофей.
— Понятненько. А завтра похороны будут?
— Да, — в ответе Тимофея чувствовалось напряжение.
— Ну я зайду. Ладно, давай, не буду тебя отвлекать.
— И тебе всего хорошего.
После классических ритуалов над телом покойницы её повезли в катафалке в этот солнечный весенний денёк, на кладбище, где должны были встретиться все её дети и внуки, и уже даже один правнук. Но на последней встрече, чтобы отправить усопшую в последний путь, появились лишь дети и только один внук из четырёх — Миша.
Многие считают, что независимо от того, каким являлся человек, следует навестить его в тот момент, когда он покидает эту иссохшую землю навсегда. Но так ли это? Когда человек рождается на свет, невинный и чистый, его могут встретить тысяча людей и праздновать этот день на протяжении долгого времени.
Число людей, которые провожают тебя на последнюю тропу, вероятно, показатель того, как ты распорядился этой жизнью. Какие совершал поступки и их последствия, что ты преподнёс этому миру и людям, что окружали тебя. Зачастую по количеству людей на похоронах можно рассудить и о человеке, с которым они прощаются. Но этот показатель не всегда является истинным. Зара всегда любила своих детей и внуков и была порядочной женщиной. Всегда жила по совести, а по итогу получила от своей любви ничтожную кроху благодарности, хотя следует отметить, что она никогда и не просила ничего взамен.
В тот дождливый и сырой день Миша впервые в жизни увидел на мемориальном кресте фамилию своей семьи. Сдерживая слёзы, он ясно понимал, что это не будет последним разом. От этого становилось ещё грустнее. Он не чувствовал душевной боли от потери родной бабушки из-за того, что большую часть его жизни она провела вдали от него, поближе к старшим внукам, которые не удостоили её чести явиться в этот траурный день.
В следующие дни появилась последняя общая тема, которая связывала Тимофея с его родственниками. Устав от постоянных скандалов, сплетен и интриг, он желал поскорее разобраться с наследством и больше никогда не видеться со своей «любимой» роднёй. Большим удивлением для Тимофея стало завещание и те люди, что были в нём указаны. Деньги, которые они получат за продажу квартиры, делились не на три части, как полагалось по количеству её детей, а на четыре, что соответствовало числу внуков. Увидев очередную несправедливость, ему вновь стало больно за мир, в котором он живёт. В нём оставалось желание прекратить споры, и он смирился, понимая, что его сын Михаил отдаст часть, которая принадлежала ему.
Спустя пару месяцев, когда завещание вступило в силу, уже найденные покупатели сидели у юристов, чтобы заключить договор купли-продажи квартиры. Три члена семьи прибыли в контору, чтобы оформить сделку и распрощаться навсегда. Миша и две его тёти, у которых была доверенность от своих детей, сидели напротив юриста и подписывали бумаги. Тем временем Тимофей отправился в город, чтобы разрешить свои бытовые дела. Перед отъездом он пообщался со своим соседом и ненароком поделился, что сегодня у него появиться ни много ни мало полумиллиона рублей. Тима должен был закончить свои дела до двух часов дня, а затем заехать за сыном.
Получив свою долю, Михаил не стал дожидаться отца и не отправился к себе домой. Он заранее решил покинуть свой городок: за день до этого собрал вещи и отнёс их в камеру хранения на привокзальной площади, чтобы поехать и отдохнуть от изнурительной учёбы и репетиторов в столицу к своим друзьям. По приезду он арендовал себе автомобиль марки «мерседес» премиум-класса и отправился в самую дорогую гостиницу, где снял президентский номер на три дня. Он решил остаться в номере, чтобы дождаться своих друзей, которые должны были приехать в ближайший час, а почувствовав голод, заказал себе ужин на приличную сумму.
Тимофей прибыл к назначенному месту вовремя. Пробыв в машине около двадцати минут, он решил зайти в контору сам, но, не найдя там ни своего сына, ни сестёр, понял, что случилось что-то неладное. Безуспешно пытаясь дозвониться до Миши — его номер был выключен — Тима решил, что, вероятно, он уже дома и начал звонить своей супруге, но та тоже стала недоступной.
Находясь в пути до дома, в его голову стали забираться самые разные мысли, которые навеяли на душе тревогу, и поэтому он нажимал на педаль газа всё ниже и ниже. Доехав до дома, Тимофей заметил, что его собака лает в сторону входной двери и даже не обращает на него никакого внимания, чего обычно не случалось.
Поспешив зайти в дом, он обнаружил связанную супругу, позади которой стоял их сосед, держащий нож у её горла, исподлобья поглядывая на Тимофея.
— Здорово, Миха! Чё, как дела, брат? — стоял и улыбался лучший друг Миши, как он думал на тот момент.
— Здоров. У меня куча бабок, как я и обещал.
— Ты готов к этим дням, которые ты не сможешь забыть за всю свою жизнь?
Слегка волнуясь и предвкушая, Миша лишь улыбался и кивал головой.
— Сейчас подъедут пацаны и привезут кокса, тогда мы начнём гулять. Ещё сильнее подзадорил его друг, которого звали Сергей.
Спустя час к ним приехали ещё два паренька — Алексей и Кирилл. У одного из них был небольшой пакетик, в котором находилось около пятнадцати грамм кокаина, который они планировали употребить за три грядущих дня.
— Ну что, вжарим по дорожке и погнали тусить? Ты первый, Мих, так сказать, новичков вперёд.
Расположившись перед столом, ему высыпали небольшую кучку порошка на стеклянную поверхность и сделали две ровные полоски, длиной в пять сантиметров. Руки Миши начало немного трясти, но он всё же смог поднести трубочку для напитков к ноздре и преклонился кокаину. Затянув первую дорогу он резко подпрыгнул — его нос обожгло, словно кислотой. Из глаз потекли слёзы.
— Я всё, парни, давайте вы, — проскандировал Миша.