Но каждый отдельный индивидуум руководствуется совестью в каждой отдельной группе по-разному, так как то, что может быть полезным одной группе, причиняет вред другой, и то, что гарантирует нам невиновность в одной группе, делает виновными в другой. Например, работа — семья (мы руководствуемся одной совестью в работе и другой — в семье).
В то же время для каждого отдельного индивидуума и каждой определенной группы совесть служит целям, которые могут дополнять или противостоять друг другу — как в случае любви и справедливости или свободы и закона. При этом совесть — в зависимости от своих целей -пользуется различными чувствами невиновности и вины. Поэтому мы испытываем вину и невиновность по-разному — в зависимости от того, служат ли они любви, системной несвободе или же справедливому равновесию сил в системе; а также от того, служат ли они системным порядкам и правилам или обновлению человека и его свободе. Но то, что служит любви, вредит справедливости, а то, что является невиновностью для законопослушного, для следующего чувствам любви может оказаться виной.
165
Иногда совесть требует от нас простой и однозначной реакции, например, когда мы спешим на помощь ребенку, оказавшемуся в беде. В большинстве же случаев совесть действует как многоаспектная и разнообразная динамика, в соответствии с которой мы переживаем нашу невиновность и вину также многоаспектно и по-разному. То есть иногда мы ощущаем нашу совесть как одноаспектную, но в большинстве случаев она подобна группе, разные члены которой пытаются разными способами достичь разных целей при помощи своих различных чувств вины и невиновности. При этом члены группы оказывают друг другу поддержку и сдерживают друг друга в чем-то на благо всей группы. Но даже когда они противостоят друг другу, они все служат высшему порядку, который, подобно полководцу, стремящемуся к успеху на разных фронтах, использует разные войска и различную тактику на разных территориях, чем достигает только частичного успеха на каждом из этих фронтов в пользу большего целого.
Следующая притча объясняет эту идею.
Невиновность
Некий человек захотел избавиться от всего, что его притесняло, и отважился на выбор нового пути. Вечером, сделав привал, он увидел неподалеку вход в пещеру. «Странно», — подумал он Ему сразу же захотелось войти внутрь, но оказалось, что вход в пещеру загораживала железная дверь. «Странно, — опять подумал он. — Возможно, если я немного подожду, что-то все-таки произойдет». Человек сел напротив пещеры и стал смотреть то на дверь, то в сторону, и через три дня, когда он отвернулся, а потом опять посмотрел на дверь, заметил, что она открыта. Он бросился внутрь пещеры, промчался через нее и внезапно снова оказался снаружи...
«Странно», — подумал человек, протирая глаза. Он присел и вдруг увидел на небольшом расстоянии маленький белый, как снег, круг. В этом маленьком белом кругу он увидел самого себя - запертого, сжатого, скрученного и тоже белого как снег. Вокруг этого маленького белого круга двигалось, извиваясь, словно пытаясь ворваться в него, гигантское черное пламя, подобное тени. «Странно, — подумал он. — Возможно, если я немного подожду, что-то все-таки произойдет». Человек сел напротив круга и стал смотреть то на него, то в сторону, и через три дня, когда он отвернулся, а потом опять посмотрел туда, увидел, как маленький белый круг открылся и черное пламя ворвалось внутрь, круг увеличился, а сам он, внутри, смог выпрямиться. Только сейчас круг стал серым.
166
Совесть и уравновешивания
Ида: С тех пор, как Вильгельм расставил свою семью, я чувствую себя свободнее и подвижней. Однако я еще не нашла ответа на вопрос: нужно ли еще что-то предпринимать после того, как решение проблемы было достигнуто посредством расстановки семьи?
Б.Х.: Если в отношениях между двумя партнерами или внутри группы существует перепад между положениями двух лиц, то есть один находится в убытке, а другой — в прибыли, то все стороны чувствуют потребность в равновесии. Все эти лица ощущают такую потребность как претензию со стороны совести, и если не подчиняются этому сознательно, то подчиняются инстинктивно. Иными словами, совесть действует тоже как вестибулярный аппарат и «орган» равновесия. Мы испытываем такую потребность в равновесии и по отношению к судьбе в тех случаях, когда извлекаем выгоду из чего-то или нам очень повезло в жизни практически без усилий.
Каждый раз, когда кто-то дает мне что-либо или я что-то беру от других, у меня - независимо от того, насколько драгоценно было то, что я получил или взял, - возникает чувство неудовольствия. Поэтому я ощущаю какое-то внутреннее давление до тех пор, пока не отдам что-то равноценное взамен или не заплачу за то, что получил.
Подобную вину мы испытываем как необходимость отдать что-то взамен. Мы уверены, что мы в долгу перед кем-то. Но как только мы, под давлением этого чувства вины, что-то отдаем или платим, у нас возникает чувство освобождения от этого давления. Такое чувство — не быть обязанным кому-либо — дает нам ощущение внутренней легкости и свободы. То же самое желание испытывать подобную свободу наблюдается, когда человек старается избежать необходимости брать у других, чтобы не оказаться обязанным им. Все, кто не подчиняются общепринятым законам, господствующим в обществе, покинув его, живут в согласии с этим принципом, так же, как и те, кто посвящает свою жизнь служению другим и только отдает, ничего не беря взамен. Но такая свобода делает одиноким и внутренне бедным.
Позитивное и негативное уравновешивание
Когда в отношениях между мужчиной и женщиной женщина дает мужчине что-то в доказательство своей любви, мужчина попадает под давление, которое не оставляет его до тех пор, пока он тоже не даст ей что-то. Но в силу своей любви он дает ей немного больше, чем сам получил от нее. Тогда уже женщина попадает под давление, заставляющее ее, в силу ее любви, отдать ему, в свою очередь, больше, чем она получила. Таким образом, оборот таких позитивных взаимных действий растет и
167
вместе с ним растет их счастье, а отношения укрепляются. Когда же мужчина дает женщине взамен ровно столько, сколько сам получил от нее, отношения могут быть безболезненно прекращены.
Дагмар: А если он отдаст меньше, чем получил?
Б.Х.: Если один из партнеров дает меньше, чем получает сам, то таким образом он ставит отношения под угрозу. Сейчас я попробую выразить это с помощью одной метафоры. Смену действий «отдавать» — «брать» и ее рост можно сравнить с ходьбой человека. Если я хочу шагнуть вперед, мне приходится то терять равновесие, то снова обретать его. Если же, потеряв равновесие, я не смогу его снова обрести, то упаду и останусь лежать. То же самое происходит, когда в отношениях между мужчиной и женщиной один из партнеров отдает что-то другому, а получающий отказывается это взять от него, тем самым отказываясь от необходимости уравновешивания динамики. Если мы только стараемся сохранить равновесие и отдаем своему партнеру ровно столько, сколько получаем от него, без усиления таких позитивных действий, отношения перестают развиваться. Если один из партнеров дает другому меньше, чем берет сам, тогда и тот будет отдавать ему меньше. В таких случаях этот обмен уменьшается, и вместо того, чтобы развиваться, отношения между партнерами угасают, а их счастье уменьшается.
Бригитта: А если кто-то очень сильно навредил мне? Тогда я тоже должна это уравновесить?
Б.Х.: Мы ощущаем потребность в уравновешивании как в позитивном, так и в негативном смысле. Если кто-то навредил нам, у нас возникает потребность отомстить ему. Если же мы, в свою очередь, решим не делать ему ничего плохого и простим его или же решим не требовать от него то, что может быть для него болезненным, значит, мы не воспринимаем его всерьез, и он разрушит отношения. С другой стороны, если мы мстим в соответствии с пережитой нами болью или возмещаем'свои убытки за счет обидчика, наши отношения продолжаются. Но некоторые люди порой решают достичь уравновешивания негативных действий в своих отношениях точно так же, как другие — позитивных. То есть они стараются сделать другому больше плохого, чем тот им. Тогда этот другой чувствует себя вправе навредить в ответ. Таким образом, обмен негативными действиями может расти, а вместе с ним - их страдания и несчастье.
Вопрос в том, что же должны предпринять два человека, состоящие в отношениях друг с другом, для того чтобы положить конец такому негативному обмену и снова начать позитивный. Точно так же, как при благоприятном уравновешивании, стремясь не совершить ошибок, они дают другому больше хорошего, сейчас они должны ради своей любви и стремления больше не делать ошибок, отдать партнеру назад меньше негативного, чем получили от него. Тогда неблагоприятный обмен закончится, а позитивный может возобновиться.
168
Границы обмена
Принципы обмена, господствующие в группах, часто переносятся в область отношений человека с Богом или судьбой. Например:
— Кто-то избежал смертельной опасности, в то время как все другие погибли, и поэтому он решает пожертвовать чем-то в знак благодарности, словно Бог или судьба - его визави и этим он может расположить их к себе. Эта жертва может выражаться в самоограничении, какой-либо болезни, отказа от чего-то очень важного, или же жертвовать придется кому-то другому, например, ребенку из его системы.
— Один из партнеров не принимает другого, если у того уже когда-то были серьезные любовные отношения с кем-то — даже в случае, если этот кто-то умер. То есть он считает, что смог «получить» своего партнера только за счет этого бывшего партнера.
— Дети от второго брака одного из партнеров не «принимают» своих родителей, ограничивают себя или наказывают самих себя, потому что кто-то другой в системе освободил свое место для них.
— Еще хуже, если дети, к которым судьба была благосклонна, считают себя избранными и гордятся своим счастьем. В таком случае это счастье изменяет им — как бы мы ни пытались этого объяснить, — потому что не только они сами, но и другие не в силах его выдержать.
Уравновешивание с помощью благодарности и смирения
Правильно принимать дары судьбы — значит считать подарком все, что мы получили незаслуженно или не прикладывая усилий. Такая позиция по отношению к судьбе и есть настоящая благодарность. Благодарить — значит принимать без надменности: благодарность уравновешивает, и тогда нет необходимости платить за полученное. Однако такая благодарность отличается от обычного «спасибо». Если я что-то кому-то дарю и он просто говорит «спасибо», этого слишком мало. Если же он сияет от радости и говорит, что мой подарок ему очень понравился, это означает, что он действительно благодарен мне. Тогда он относится ко мне и моему подарку с уважением. Когда же человек просто произносит «спасибо», это лишь суррогат настоящей благодарности. Некоторые поступают подобным образом и по отношению к Богу и судьбе: всего лишь говорят «спасибо», вместо того чтобы принять полученный дар с любовью.
Однако и в результате незаслуженного подарка судьбы человек оказывается под давлением, которое заставляет его что-то предпринять. Но вместо того, чтобы ограничивать себя, он должен передать другим часть того, что получил сам. Это не только облегчит его совесть, но и принесет благо другим.
169
В любом случае так же, как мы должны принимать хорошее, полученное без нашего содействия, нам следует принимать и плохое, случившееся с нами не по нашей вине. То есть мы должны принимать свою судьбу, какой бы она ни была - хорошей или плохой. Лишь в этом случае мы будем не только в гармонии с динамикой жизни, но и свободными. Такое принятие является смирением.
Бесконечная ясность ума
Дагмар: То, что я увидела в ходе расстановки моей семьи, точно соответствовало моей семейно-системной ситуации. Я действительно не уважала свою мать. Сначала мне стало грустно, но не надолго, а потом я ощутила глубокую бесконечную ясность. Появился эффект домино: внутренне я как будто увидела, как моя мать повернулась и выразила уважение по отношению к своей матери, а та сказала, что она этого недостойна. Мне стало безразлично, кто кого обманул - дед бабушку или наоборот. Сейчас я в состоянии отграничиться от этого.
Что же касается моей семьи, то мои отношения с родственниками мужского пола сразу же изменились, например, с братом. Это необычно. Мне интересно узнагь, что будет дальше. Внутренне я перешла в область влияния отца и по-новому распределила свои чувства.
На основе того, что я здесь услышала, у меня возник еще один вопрос. А если кому-то или чему-то не было оказано соответствующего уважения? Например, моя бабушка со стороны отца потеряла ребенка — шестимесячную дочку, и я думаю, что она не «приняла» или не уважала по-настоящему двух своих сыновей, родившихся после этого, а также своего мужа. Нужно ли мне еще что-то предпринять в этом отношении?
Б.Х.: Нет. Ты просто должна понять, что твоя бабушка из-за боли потери осталась привязанной к умершей дочке и больше не была свободной для других.
Оставить в покое то, что было
Б.Х. (Дагмар): Один из принципов системных порядков, господствующих в семьях, состоит в том, чтобы позволить всем прошедшим событиям закончиться по-настоящему. Это очень важно. Тому, что произошло в одном из поколений твоей семьи - в поколении твоей бабушки, ты должна позволить принадлежать только прошлому. То же самое применимо и по отношению к Франку и симптомам семейно-системных болезней: как только ты осознаешь, что их надо оставить в прошлом, они гоже могут оставить тебя в покое. Все существующее преходяще, и мы как должно признаем и уважаем события жизни только при условии, что в правильный момент позволим им принадлежать только прошлому. Во
170
время терапии мы возвращаемся в прошлое в тех случаях, когда должны найти то, к чему все еще привязаны, или для того, чтобы обрести там силу, необходимую для будущего. Поэтому при расстановках нельзя слишком далеко забираться в прошлое семьи и ее поколений, кроме тех случаев, когда какая-то действительно серьезная проблема воздействует на членов семьи вплоть до настоящего времени. Например, формировать констелляцию из людей прошлых поколений, включая пятое, не следует. Четвертое поколение является пределом. В старинных семействах, гордящихся своей длинной родословной (например, в аристократических), негативные события прошлого долго продолжают оказывать влияние, и целая система не может обрести покоя.
Дагмар: Обретение покоя — прекрасное чувство.
Б.Х.: Нам удастся испытать это чувство, если мы оставим в покое умерших. Только тогда они почиют в мире. В «Элегиях замка Дуино» Рильке есть одно место, в котором говорится об умерших: «Рано ушедшие легко отвыкают от земного существования». Умершим необходимо некоторое время для того, чтобы отвыкнуть от жизни, и тогда они вступят в другую область существования, откуда нам не позволено их «вытягивать». В стихотворении Рильке «Орфей. Эвридика. Гермес» Орфей собирается возвратить Эвридику из Царства мертвых, но она колеблется, потому что, по словам Рильке: «Она существовала только в себе. И сознание собственной смерти наполнило ее, словно бесконечное богатство».
Еще что-то, Дагмар? По-моему, ты выглядишь так, будто тебе все стало ясно.
Пламя и пепел
Дагмар: Я чувствую себя очень, очень, очень хорошо. Правда, у меня есть еще кое-что, о чем мне следовало бы здесь сказать, но мне этого не очень хочется.
Б.Х.: Тогда и не говори. Прежде чем начать говорить о чем-либо, ты должна быть уверена в том, что это будет правильным для тебя. Если же у тебя все еще есть сомнения, не следует ничего говорить.
Дагмар: Все же я хочу сказать, что я заметила...
Б.Х.: Нет. У меня такое впечатление, что сейчас тебе еще не следует об этом говорить.
(Группе): Важно, чтобы терапевт берег тайны пациента и не старался узнать их. Если мы вытянем на свет то, что не открывается перед нами само по себе, оно сразу же потеряет свою силу.
Ида: То, что происходит здесь, одновременно и ясно и неясно для меня.
Б.Х.: Большое и значительное волнует нас, но мы не в состоянии ухватить или осознать его. Оно остается для нас тайной. Когда мы стараемся его проанализировать, чтобы точно знать, в чем оно состоит, от его пламени останется только пепел.