Внутрилагерная война между "идейными" и "отколовшимися" ворами впериод 1947-1953 гг. - Герман Сергей Эдуардович, читать онлайн бесплатно (полностью) 6 стр.

В период с 8.08.42 — 30.09.42 гг. в Отдельную штрафную роту при 128 сд. поступило ещё 247 штрафников из Бурлага.

В отдельную штрафную роту при 265 сд в период с 8.08.42 - 27.09.42 поступило 318 штрафников из Джидинлага и 293 из Бурлага.

Отдельная штрафная рота при 286 сд с 8.08.42 по 31.08.42 (23 пополнилась 277 штрафниками из Джидинлага и 310 из Бурлага, всего пополнение из бывших заключённых составило 587 человек.

Отдельная штрафная рота при 1 горнострелковой бригаде за 20 дней в период с 8.08.42 по 28.08.42 гг. получила 163 штрафников из бывших заключённых из Джидинлага и 149 из Бурлага.

В одном из писем сотрудник системы лагерей г. Покровского «Печорлага» сообщает руководству ГУЛАГа НКВД СССР о работе северных лагерей в 1941–1943 гг.

"Бывшие заключенные Печорского лагеря, досрочно освобожденные и переданные РККА в порядке директив НКВД и Прокуратуры СССР, в своих письмах с фронта с исключительным патриотизмом рассказывают о своих боевых делах и призывают оставшихся в лагере лучше работать на благо и укрепление нашей Родины»<a class="sdfootnoteanc" href="#sdfootnote20sym" name="sdfootnote20anc">20</a>.

В одном из писем бывший заключенный Цыганков Евгений Арсеньевич (Полевая почта 25708-ц) с группой бойцов, также бывших заключенных, описывая о своих боевых делах на фронте как доказательство прислал вырезку из Красноармейской газеты от 7.IV.43 г. под заголовком «Следуйте их примеру», содержание заметки следующее:

«Приказом по N-ской стрелковой части за храбрость и мужество, проявленные в боях с немецко-фашистскими захватчиками, командование от имени Президиума Верховного Совета СССР 31 марта 1943 г. наградило медалью «За отвагу» сержанта В.В. Белова, красноармейца А.А. Дудина, сержантов Н.И. Козловского и Д.И. Капалеишвили, красноармейцев В.Е. Карпова, Н.Ф. Киприна, Т.С. Ореховского и В.Г. Попова, сержанта Порхаева и красноармейца Е.А. Цыганкова.

Медалью «За боевые заслуги»: красноармейца М.О. Елизарова, старшину М.Г. Камышева, красноармейца Г.А. Котовского, сержанта Ф.Ф. Котлова, красноармейцев В.В. Козичева, Г.Д. Моисеева и X. Шейгусейнова»<a class="sdfootnoteanc" href="#sdfootnote21sym" name="sdfootnote21anc">21</a>.

В этой заметке все награжденные являются в прошлом заключенными Печорского лагеря. Вот одно из характерных писем от старшего сержанта Шипунова Якова Федоровича, награждённого медалью «За оборону Ленинграда» — полевая почта 57851-п от 15.VIII-43 г. (бывший заключенный Печорлага).

«Тов. строители доблестной нашей стройки, примите от артиллеристов грозных советских батарей наш пламенный боевой привет. Дорогие товарищи, мы не так давно призывались с Вашей славной стройки на защиту своей любимой родины.

В первых боях по прорыву вражеской блокады к великому городу Ленинграду мы также приняли участие. Нашу волю и мужество к победе никогда не сломить, мы смело идем в бой за родину и не боимся смерти.

Большинство штрафников попавших на фронт после 1943 года были представлены в основном именно «уркаганами», «блатными» — теми самыми «жуликами», считавшими прежде для себя позорным брать оружие из рук власти. Но суровой действительностью были продиктованы свои жестокие законы: либо сдохнуть в «зоне», либо получить на фронте хоть какой-то шанс выжить. А там — война всё спишет…<a class="sdfootnoteanc" href="#sdfootnote22sym" name="sdfootnote22anc">22</a>

Конечно, это решение многими «ворами» было принято не сразу. Наиболее стойкие из них стремились во что бы то ни стало сохранить верность «воровскому закону» (обеспечивавшему им главенство в уголовном мире и дававшему «право» «держать» все арестантское население ГУЛАГа), уклонялись от всяческой работы, тем более от самой тяжёлой, «общих работ». В 1942–1943 гг. в лагерях стали широко распространяться так называемые «мастырки<a class="sdfootnoteanc" href="#sdfootnote23sym" name="sdfootnote23anc">23</a>» — иными словами, факты членовредительства. Заключённые — причем это были не только воры, но и многие, пытавшиеся выжить в лагерях — проявляли поразительную изобретательность. Например, в Архангельской области заключенные вводили под кожу керосин, прикладывали к ранам мыло с солью или ядовитыми растениями. В Каргопольском исправительно-трудовом практиковалось употребление в огромном количестве соли и соды, что вызывало искусственное опухание. В Новосибирской области с этой целью заключенные ели мыло, чем обеспечивали себе расстройство желудка и отравления<a class="sdfootnoteanc" href="#sdfootnote24sym" name="sdfootnote24anc">24</a>.

Так описывала свою работу врачом в 1-м лагерном отделении Самарского ИТЛ С.Л. Гузикова: «Тоненький кусочек мыла, введенный в мочеиспускательный канал, вызывал картину гонореи. Годился и керосин. Нитка с иголкой погружались в керосин, после чего мышца на кисти рук прошивалась насквозь иголкой так, что смоченная керосином нитка на некоторое время оставалась в мышце. После извлечения нитки развивалась флегмона: отторгались ткани, обнажались и нервы. Картина была ужасной, и не менее ужасны были последствия. Человек оставался калекой. Съеденный кусочек мыла вызывал бурный понос, изнурявший больного, ухудшавший течение любой болезни. Улучшение в состоянии больного часто не радовало ни больного, ни врача»<a class="sdfootnoteanc" href="#sdfootnote25sym" name="sdfootnote25anc">25</a>.

Для медперсонала ГУЛАГа, тиражировались брошюры с грифом «секретно», где было описание течения пеллагры и перечень членовредительств. Писала С.Л. Гузикова о работе врачом в 1-м лагерном отделении Самарского ИТЛ<a class="sdfootnoteanc" href="#sdfootnote26sym" name="sdfootnote26anc">26</a>.

Со своей стороны власти и администрация сурово расправлялись с «мастырщиками», привлекая их к уголовной ответственности за членовредительство по «политической» статье 58, таким образом, они становились «контрреволюционерами», что имело соответствующие последствия.

Для того, чтобы осмыслить понять причины, толкающие заключённых на фронт нужно изучать статистические данные, касающиеся уровня смертности.

По официальным данным самого ГУЛАГа, в период с 1930 по 1940 годы в системе ИТЛК зарегистрировано 403308 смерти заключенных. Наибольшее число смертей было зафиксировано в 1933 году – 67297 человек или 15,3% от среднесписочного состава заключенных. С началом войны смертность существенно увеличилась. Так, в 1942 году было зарегистрировано уже 352560 смертей или 24,9% от среднесписочного состава, то есть умер почти каждый четвертых заключенный <a class="sdfootnoteanc" href="#sdfootnote27sym" name="sdfootnote27anc">27</a>.

Самые последние исследования дают среднестатистические показатели в диапазоне от примерно четырех процентов в период с 1931 по 1953 гг. (период времени, по которому представляет информацию центральная статистика). Главное управление лагерей зарегистрировало в течение этих двадцати трех лет 1700000 случаев смерти; уровень смертности сильно колебался в зависимости от года и места положения лагеря. Самой тяжелой фазой стали годы войны. В 1942, а также в 1943 году умер каждый пятый заключенный. В общем сложности один миллион человек в ГУЛАГе умер во время войны от истощения и болезней.

Не менее страшную картину рисуют и статистические данные. В 1940 г. в лагерях ГУЛАГа умерло 46.665 человек. В 1941 году ГУЛАГ похоронил (по официальным данным! 100.997 человек. В 1942-м — 248 877… В Богоёловлаге <a class="sdfootnoteanc" href="#sdfootnote28sym" name="sdfootnote28anc">28</a> в 1941 г. умерли: в октябре — 247 человек; в ноябре — 458; за первую половину декабря — 495. В этом же году в Ураллаге умерло 1.510 человек; в Сызранском особлагпункте — 1.039<a class="sdfootnoteanc" href="#sdfootnote29sym" name="sdfootnote29anc">29</a>.

В спецсообщении на оперативный отдел ГУЛАГа от 2 ноября 1941 года указывается, что «в Кривощёковском отделении с 26.IV по 11.X с.г. умерло 238 заключённых, за месяц с 26.IX - 130 заключённых. В Новосибирском отделении с 1.VIII по 17.X с.г. умерло 204 чел., за время с 26.IX по 17.X - 102 чел.<a class="sdfootnoteanc" href="#sdfootnote30sym" name="sdfootnote30anc">30</a>».

Причиной столь большой смертности и заболеваемости указывается «истощение от систематического недоедания в условиях тяжёлых физических работ и распространение вследствие гемокалита<a class="sdfootnoteanc" href="#sdfootnote31sym" name="sdfootnote31anc">31</a>, пеллагры, ослабления сердечной деятельности». Из-за обыкновенного неоказания медицинской помощи умерли «заключённые Кривощёковского отделения КОЧЕЛЬГИН, ХОХРИН, ГРОМОВ, ГЛОБА». И кто виноват? «Привлечены к уголовной ответственности за преступное отношение к медобслуживанию заключённых врачи /из заключённых/ ЯКОВЛЕВ и СПЕКТОРОВ<a class="sdfootnoteanc" href="#sdfootnote32sym" name="sdfootnote32anc">32</a>».

Значительно сократились нормы питания, в то же время нормы выработки постоянно возрастали. В 1941 году выработка на один отработанный

человеко-день составляла 9 руб. 50 коп., в 1944-м — 21 руб.

Отчасти это было закономерным побочным результатом советского централизованного планирования: от предприятий требовали год от года наращивать производство. Но начальство все повышало и повышало нормы, пока они не стали невыполнимыми. Нормы становились жестче еще и потому, что и заключенные, и нормировщики лгали, преувеличивая объем выполненной работы.

В результате нормы иногда вырастали до астрономических размеров. Александр Вайсберг вспоминал, что даже на “легких” работах нормы были невероятно высоки: “Каждому давали практически невыполнимое задание. Двое работников прачечной должны были за десять дней перестирать одежду восьмисот человек”<a class="sdfootnoteanc" href="#sdfootnote33sym" name="sdfootnote33anc">33</a>.

Смертность в ГУЛАГе во время войны возрастает настолько, что руководство страны вновь раскручивает маховик репрессий, стремясь пополнить лагеря свежей дешевой рабочей силой.

Во второй половине 1941 года советскими судами и военными трибуналами было осуждено 1 339 702 человека. Из них 67,4 процента приговорены к лишению свободы. В первой половине 1942 года количество осужденных достигло 1 396 810 человек, из которых 69,3 процента попали в ГУЛАГ.

Внутрилагерная война между "идейными" и "отколовшимися" ворами впериод 1947-1953 гг. - Герман Сергей Эдуардович 6 стр.

Меню