Не то чтобы Хантер или Арнольд видели собственными глазами какую-нибудь реальную емкость с газом. Они и близко не подходили к сети подземных трубопроводов, коллекторов и насосных станций, качавших газ из Техаса, Луизианы и Мексиканского залива на север, на энергоемкие Средний Запад и Северо-Восток. Они были спекулянтами, покупавшими и продававшими бумаги, делавшими ставки при помощи брокеров и на компьютеризированных биржах в надежде получить прибыль от движений цены на газ. Контракты и другие инвестиции, которыми они торговали, представляли собой – когда-то в будущем – сотни тысяч кубометров природного газа. Но молодые трейдеры зарабатывали не тогда, когда фактический газ менял владельцев, а тогда, когда меняли владельцев контракты на этот газ. И они действительно зарабатывали – или проигрывали.
Это был не первый случай, когда Хантер и Арнольд противоречили друг другу. Они расходились во мнениях о том, куда двигались цены на газ. Несколько раз за последний год, особенно в заключительный, решающий день торгов, когда истекал срок ежемесячных газовых контрактов, Хантер и Арнольд сходились лицом к лицу, и победить должен был только один.
Большинство людей думают, что цена на ресурсы вроде газа определяется старомодными спросом и предложением. В какой-то степени это так. Но все более и более сильное влияние на цены в спекулятивной торговле, которой занимались Хантер и Арнольд (по крайней мере, в краткосрочной перспективе), оказывали другие факторы – психология рынка и уловки трейдеров, доминировавшие в торговле на определенный момент. А в тот год торговлей заправляли Хантер и Арнольд.
В конце августа на Хантера сильно давили, пытаясь выяснить, что делать с его пачкой летних контрактов. Хантер ожидал не только резкого роста зимних цен, но и падения летних. Многие из его вложений размещались таким образом, что он заработал бы в обоих случаях. Он ставил не только на цены в разные месяцы, но и на разницу в цене между летними и зимними месяцами.
Но в то лето цены не снизились. Более того, жара, случившаяся в последнюю неделю июля, повысила потребность в электроэнергии для кондиционирования воздуха, а в сочетании с угрозой перебоев с поставками из-за надвигающегося тропического шторма вызвала скачок цен на 17 %.
Даже малейшие изменения цен на газ значительно влияют на прибыль или убытки трейдера. Если у трейдера десять тысяч газовых контрактов, сдвиг цены даже на один цент приводит к разнице в стоимости его активов в один миллион долларов. А Хантер контролировал гораздо больше. На самом деле, он вложился в сотни тысяч контрактов.
Все лето Хантер ждал падения цен и с закрытием каждого месяца переносил позиции на следующий. К концу августа месяцы у него закончились, а портфель состоял из шорта на 56 000 сентябрьских контрактов. Это была огромная позиция.
Но Хантер рискнул. Вместо того чтобы распродать свои контракты по бросовым ценам, он решил удвоить ставку. Он нарастил позиции и к 28 августа выставил шорт на 96 000 сентябрьских контрактов. В общей сложности количество газа за ними составило около четверти всего объема, использованного бытовыми потребителями за весь тот год.
Следующий день, 29 августа, был последним торговым днем для сентябрьских контрактов. Над головой Хантера уже нависли его боссы, его банк и NYMEX, но трейдер отчаянно пытался просчитать две стратегии своего спасения.
Во-первых, он продолжал еще торговать сентябрьскими контрактами, играя на понижение. Возможно, он надеялся, что это приведет к снижению цены. Он планировал позволить сентябрьским позициям закрыться в конце дня. Может быть, у него бы получилось.
Во-вторых, он решил сделать еще одну ставку – на то, что разница между сентябрьской и октябрьской ценой на контракты увеличится. Обычно эти месяцы торговались в пределах семи-восьмицентовой разницы. Но во многом благодаря масштабным сделкам Хантера, которые помогли снизить сентябрьские цены, разница между этими месяцами теперь составила около 34 центов. Хантер надеялся, что на следующий день разница еще увеличится и он заработает какие-то деньги.
Джон Арнольд, следивший за основными факторами спроса и предложения, почувствовал что-то другое. Он увидел внезапно образовавшуюся разницу в ценах между сентябрем и октябрем на 28 августа и насторожился. Для нее не было никаких видимых оснований.
Мало того, Арнольд ожидал роста цен в сентябре.
Поэтому, пока часы отсчитывали последние секунды до 10:00 утра по восточному времени – начала торгов 29 августа, на доске выстроились фигуры. Хантер за своим столом в Гринвиче, с огромными ставками, хотел, чтобы сентябрьские цены снизились. Арнольд в своем офисе в Хьюстоне рассчитывал на их рост.
Когда торговля началась, Хантер сидел среди других сырьевых трейдеров, занятых покупкой и продажей электроэнергии, зерна, металла и нефти. За ним, заглядывая через плечо, сидел один из топ-менеджеров его компании, Роб Джонс, который обычно находился у себя в офисе. Он внимательно наблюдал за сделками Хантера.
В Хьюстоне, штат Техас, на восьмом этаже офисного здания со стеклянными стенами в модном районе торгового центра Galleria, начал торговлю Джон Арнольд.
Сначала казалось, что они тестируют рынок, торгуя небольшими порциями. В течение первых десяти минут Хантер провел шорт чуть более 500 сентябрьских контрактов. Джон Арнольд купил чуть менее половины этого количества. Между 10:10 и 10:20 утра Хантер продал около четырехсот контрактов; Арнольд купил почти столько же. В течение следующих сорока минут они заключали меньшие сделки, но Хантер всегда продавал, а Арнольд – покупал{16}.
Далее размер их сделок стал увеличиваться. Непосредственно перед полуднем Хантер продал чуть больше 2 500 контрактов. Арнольд купил всего около половины этого объема. Казалось – особенно в первые два часа торгов, – что Хантер получил преимущество. Сентябрьские цены снизились в пользу Хантера на десять или двадцать центов. Разница между контрактами сентября и октября увеличилась ни много ни мало до 50 центов. Для Хантера это была хорошая новость.
После полудня, менее чем за час до конца торгов, шорт Хантера составил уже чуть более 15 тысяч сентябрьских контрактов. Покупки Арнольда не соответствовали по объемам позициям Хантера.
Несмотря на то что инвестирование в сырье должно было быть анонимным, брокеры, размещавшие многие из сделок, как правило, общались между собой, особенно во время противостояния между Брайаном Хантером и Джоном Арнольдом. «Это шоу Брайана и Джона», – язвительно бросали одни трейдеры другим, спрашивая, за кого те болеют. «Ничего себе, какими деньгами швыряются эти парни!» – поражались они.
Но потом, около 13:45, за сорок пять минут до конца торгового дня, события приняли для Хантера зловещий оборот: цены на сентябрьские контракты начали расти и разница в цене между сентябрем и октябрем уменьшилась.
Брайан Хантер уже перестал торговать. Представители государственных регулирующих органов приказали ему не торговать большими объемами в последние полчаса биржевых торгов.
Поэтому для него торговля в тот день закончилась. Но не для Джона Арнольда, который вдруг стал покупать тысячи сентябрьских контрактов. Пока стрелки часов неумолимо приближали конец торгового дня, цена на сентябрьские газовые контракты двигалась только в одном направлении.
На чашу весов были брошены инвестиции Хантера – вместе с платежеспособностью Amaranth и судьбой ее бесчисленных инвесторов.
Глава 2
Человек из Калгари
Брайан Хантер впервые применил свои выдающиеся математические способности в баскетболе. Вместе со школьным тренером, учителем математики, они считали, что баскетбол развивается по законам прикладной математики или инженерной динамики. Если учесть постоянно меняющиеся углы, измерить дугу для трехочковых бросков, вычислить угол передачи с отскоком мяча, знать, где встать для отражения мяча, – можно довести свою игру до совершенства.
В родном для Хантера пригороде Калгари в баскетбол обычно играли не так. Там это был контактный вид спорта, простой и грубый. Американские команды шутили над канадскими соперниками, что те играют в баскетбол, как в хоккей. Наряду с телесным контактом часто имели место оскорбления. Некоторые игроки, не способные на большее, пытались запугивать соперника. Но только не Хантер. По словам товарищей по команде, его коньком были мастерство и изящество.
Тем не менее Хантер не чурался и физического контакта. Он сосредоточивался на самом опасном участке площадки – под корзиной, – где можно получить локтем в челюсть или рукой по носу, но где как раз и выигрывают или проигрывают матчи. Уже почти достигнув своего окончательного роста, 193 сантиметра, в обороне он играл спиной к корзине, прессингуя команду соперников. А в нападении всегда был готов атаковать кольцо или занять позицию для броска независимо от того, кто защищал его. Хантер был настолько агрессивным и настроенным на победу, что однажды на тренировке сломал локтем нос своему другу.
Ум, бесстрашие и мастерство делали его выдающимся баскетболистом. В выпускном классе он был признан самым ценным игроком «Честермир лейкерс», команды местной средней школы в Честермире, провинция Альберта.
Из Честермира были видны яркие огни и выросшие на горизонте небоскребы Калгари. Они манили на закате, и казалось, до них рукой подать. Но, несмотря на близость к пятому по величине городу Канады, в действительности характер маленького городка Честермир в большей степени определялся окружавшими его фермерскими хозяйствами, чем городским пейзажем. Это была страна полей, животноводческих ферм и рассеянных по округе домиков. Деревня стала городом лишь в 1993 году, после того как постоянно проживающее там население выросло до тысячи с лишним человек.
Улицы уходили прямо в открытое поле. Дети ездили в школу на велосипедах мимо огромных полей пшеницы и рапса. Животноводческие хозяйства распростерлись до самого горизонта, и в городе можно было встретить настоящих ковбоев в обтягивающих джинсах, с крупными пряжками на ремнях. Эти парни знали, как вязать телят, ездить на быках и разбирать тракторы. Всего в нескольких милях от школы Хантера располагалась скотобойня, откуда до близлежащих ферм доносились визги свиней.
Канадской Тихоокеанской железной дороге принадлежали миллионы гектаров земли по всей области. Она построила плотины и головные затворы и образовала мелкое озеро как часть большой ирригационной системы. Летом Хантер и его друзья катались по озеру на водных лыжах или возили друг друга на автомобильных камерах, привязанных к лодке. Зимой они катались там на коньках и санках.
Семья Хантера трудилась в поте лица, добывая хлеб насущный. Его дед Роберт пятьдесят лет проработал на железной дороге. Отец, тоже Брайан, работавший строителем, когда Хантер был ребенком, изо всех сил пытался свести концы с концами. Он разорился, и семья жила в трейлере примерно до того момента, когда Хантеру исполнилось десять лет{17}. В Честермир они переехали в 1976 году, когда Брайан (родившийся в 1974-м) был еще малышом. Несколько лет спустя родилась его младшая сестра.
Хантер оказался одаренным учеником, лучшим в классе, и именно ему доверили прощальную речь на выпускном. Он был по-мальчишески привлекателен: курносый, со светло-каштановыми волосами и голубыми глазами. С одноклассниками Хантер держался дружелюбно и просто, несмотря на то что был звездой на спортивных состязаниях и самым умным в классе. «Самое замечательное в Брайане то, что при IQ выше среднего девяностобалльного уровня он не сторонился домашних вечеринок и праздников в честь победы нашей команды. Он не считал себя круче нас. Разумеется, в школах есть группировки – спортсмены, поклонники тяжелого рока, зубрилки. Он был вхож во все эти тусовки», – вспоминает его школьный приятель Гордон Ротни.
Баскетбол также помог Хантеру впервые ощутить на себе, что такое тяжелый труд и дисциплина. В отличие от многих школ области, чьи баскетбольные программы ограничивались открытием спортзала после уроков, где мальчики и девочки заигрывали друг с другом, в Честермире была строгая, четко организованная спортивная программа. Тренеры, которые в бытность студентами сами играли в баскетбол или футбол, серьезно относились к своему спорту и следили, чтобы подопечные не отлынивали, тренировались ежедневно и даже на каникулах.
Кроме того, они поощряли командный дух, организацию совместных обедов и мероприятий по сбору средств, которые в сельской Альберте не ограничивались мытьем машин и продажей выпечки. Осенью баскетбольная команда помогала окрестным фермерам собирать сено для скота в стога. А еще грузить индеек: парни входили прямо в куонсетский ангар[5], хватали квохчущую птицу и тащили ее к ожидавшему их грузовику.
Тренеры и игроки поддерживали тесные отношения. Больше десяти лет спустя, когда Хантер заработал уже десятки миллионов, он по-прежнему бывал на ежегодных играх выпускников, проводимых его школьным тренером Робом Уилсоном, хотя теперь подъезжал к школе на своем «бентли». Выглядя почти так же молодо, как в выпускном классе, он демонстрировал те же мастерство и агрессивность.
Его фотографию поместили на школьную доску почета, на виду, чтобы вдохновлять других учеников. В 2008 году он пожертвовал $ 20 000 на новый тренажерный зал и другое современное оборудование.
Поначалу в средней школе Хантера затмевал на баскетбольной площадке мальчик постарше, Шейн Хукер, защитник с бульдожьей хваткой, набравший больше всех очков за всю историю «Честермир лейкерс». «Шейн Хукер напоминал бешеную собаку, – вспоминает Ротни, тоже член команды. – Можно было испугаться, насколько неистово он иногда играл. Он жаждал победы, но не был бессердечным». В тот год – последний год Хукера в команде – «лейкеры» заняли второе место в провинции.
Игра Хукера на несколько уровней превосходила игру его товарищей по команде, поэтому тренеры не ждали на следующий год особенных триумфов. Однако остальным игрокам хотелось доказать, что для побед им не нужен Хукер. К удивлению тренеров, особенно стал выделяться Хантер, не только хорошо игравший, но и умевший ободрить и заставить товарищей выложиться по максимуму, никого при этом не унижая и не выходя из себя. «Честермир лейкерс» снова попала в финал чемпионата провинции и завоевала серебряную медаль.
В том году Хантер вошел в сборную лучших игроков Альберты. Горячие головы из команды восхищались не только его мастерством баскетболиста, но и умением сохранять спокойствие в игре. Во время турнира в Спокане, штат Вашингтон, сборная встретилась с командой, которую до этого обыграла на двадцать очков. Но на этот раз судьи продемонстрировали намерение сохранить команду соперников в игре, назначив сборной Альберты ряд сомнительных фолов. Время неумолимо уходило, а преимущество соперника казалось непреодолимым; на скамейке Альберты страсти накалялись. Разгневанные игроки пытались схватить судей, осыпали их проклятиями. Хантер, сохранявший невозмутимый вид до последней секунды матча, подлетел к рефери, как только прозвучал сигнал. Не повышая голоса, он твердо сказал им: «Вы опозорили баскетбол».
Стойкость в условиях стресса, жажда побед, отсутствие страха перед грубой игрой, умелое использование математических знаний – Хантер проявил на баскетбольной площадке все те качества, которые впоследствии сделали его в высшей степени талантливым трейдером в мире торговли природным газом, где царит высокая конкуренция.
Конец ознакомительного фрагмента.