– Анатолий Евгеньевич, расскажите, пожалуйста, о чем вы мечтали в детстве?
– Я мечтал стать летчиком, когда был маленьким. В какой-то мере мне удалось осуществить мою мечту. Во всяком случае, часов я налетал гораздо больше, чем многие летчики-профессионалы. Как-то в середине 90-х, перелетая через океан, я ради развлечения (а в самолете я сплю редко) начал подсчитывать, а сколько же я налетал километров? Думаю, на настоящий момент около 8 миллионов! Я хорошо помню свой первый полет из Нижнего Новгорода, тогда города Горького, в Челябинск на самолете ИЛ-14. А этой осенью я дважды перемахнул через океан в Мексику и Бразилию и возвратился обратно в Россию. Я побывал почти везде, где мечтал побывать.
– Сколько стран вы посетили?
– Не менее ста. После развала Советского Союза выезжать стало легче. В Африке бывал мало, но на этом континенте меня интересует еще только одна страна. Был в Австралии. Наверное, было бы интересно побывать в Новой Зеландии. А в прошлом году добрался до южной части Аргентины – Патагонии. Никогда не думал, что увижу столько китов и так близко.
Представьте себе: всего в 15 метрах от берега плавали сразу девять китов. Уникальное место. Приезжал туда исключительно по делам: организовать в столице Патагонии городе Роусоне две шахматные школы.
– Шахматные школы вас попросили организовать местные власти?
– Да. Вот уже более 10 лет в Аргентине проводится эксперимент по обучению игре в шахматы учащихся муниципальных школ. Опыт оказался удачным, и его решили перенести в другие города страны. Вот так по приглашению губернатора я оказался в Патагонии, призрачной мечте всех почитателей фильма «Дети капитана Гранта», мальчишек моего детства. Я летаю часто и на дальние расстояния. Не раз бывал в кабине пилотов. А однажды испанские летчики даже позволили мне остаться в кабине во время снижения самолета перед посадкой.
– Но ведь это запрещено!
– Конечно запрещено, но для меня они сделали исключение. Дело происходило на Канарских островах, в городе Лас-Пальмос. С этим городом меня связывают особые, давние отношения. В Испании моим именем названы две площади. На одной из них, как раз в Лас-Пальмос, мне довелось провести трехчасовой сеанс одновременной игры. В нем принимало участие более тысячи школьников.
– Анатолий Евгеньевич, а какое внимание уделяют развитию шахмат на Западе?
– Интерес к шахматам у детей пробуждается еще со школьной скамьи и развивается постоянно. Можно даже утверждать, что шахматы «отправились» в школу. Сейчас и в России в этом направлении ведется серьезная работа. Я был и остаюсь инициатором включения шахмат в нашу школьную программу. В настоящее время уже существуют две общественные организации, активно работающие над этим вопросом. Вместе с академиком Абалкиным мы возглавляем соответствующую комиссию в Российской шахматной федерации. Перед Новым годом отчитывались на заседании Президиума федерации. Я также являюсь сопредседателем Координационного совета при Министерстве образования и науки РФ. Благодаря нашим общим усилиям в Министерстве был издан приказ о включении шахмат в перечень факультативных дисциплин, и директора средних школ получили возможность включить шахматы в школьную программу.
– Можно ли утверждать, что после некоторого затишья шахматы в России вновь становятся популярным видом спорта?
– Да, так оно и есть. В России проводится крупнейший, ставший уже традиционным, открытый турнир «Аэрофлот – open». В прошлый раз в нем приняло участие более 200 гроссмейстеров. Лучших шахматистов мира собирает чемпионат клубов России. В Сибири проводится один из крупнейших международных турниров.
Растет и массовость этого вида спорта, в первую очередь среди детей и школьников. Я, например, с удивлением узнал, что в Саратове существует уже 10 школ, где детей обучают шахматам.
– Анатолий Евгеньевич, вы побывали более чем в ста странах. Какую страну вы выбрали бы, если бы получили право на постоянное проживание?
– Естественно, Россию.
– А кроме России, какая страна для вас наиболее предпочтительна и комфортна?
– Сложно сказать. Жить постоянно, наверное, не хотел бы нигде. В прошлом году побывал в Уругвае. Очень интересная страна. Нравятся места, напоминающие Прибалтику с ее соснами и песчаными дюнами, – юг Германии, Бельгия, во Франции – Нормандия. Замечательный город Париж. Красиво в Северной Испании. Вообще-то чудесных мест на нашей планете много. Мне не нравятся большие американские города. Не понимаю, почему миллионеры так рвутся во Флориду. Конечно, там тепло, но в тоже время большая влажность и опасно.
– Опасно в каком смысле?
– В самом прямом. Мой школьный товарищ живет в США, возле мыса Канаверел. Я сам видел огромный плавник акулы на гребне волны в океане. Очень много змей, а крокодилы постоянно мигрируют из одного водоема в другой. И нет гарантии, что в твоем маленьком чистом озерке завтра не появятся крокодилы. Мы с товарищем вечером как-то поехали кататься на велосипедах, небольшие крокодилы разбегались прямо из-под колес. Приятного в этом мало. Например, у всех там перед домом зеленые газоны, но ведь змеи могут заползти и туда.
Хорошие места в Штатах – Калифорния, Сиэтл, нравится также Нью-Йорк, но не больше недели. Жить там просто невозможно. Жаль, что таким же суетным городом становится Москва.
– Где и как вы предпочитаете отдыхать?
– Люблю горы и море. Если угадать с погодой, нравится средняя полоса России, вне зависимости летом или зимой.
– Какими видами спорта, кроме шахмат, вы занимаетесь?
– Я вырос в Златоусте – столице лыжного спорта, поэтому люблю ходить на лыжах. Играл в большой теннис. При любой возможности плаваю в бассейне, занимаюсь оздоровительной гимнастикой, немного играю в баскетбол.
– Ваше мнение относительно поединков в шахматы между человеком и ЭВМ? Человек в принципе может обыграть машину?
– В принципе может, но шахматист должен быть в отличной физической форме, а подготовка к такому матчу должна проходить на уровне подготовки к чемпионату мира. Сложность проблемы игры с компьютером в том, что при достижении ЭВМ определенного уровня этот уровень машина сохраняет и днем, и ночью. У человека даже во время одной партии спортивная форма может изменяться, не говоря уже о целом матче. Отмечу также проблему психологической устойчивости человека. Сегодня шахматисты соглашаются играть с компьютером в неравных условиях. И это мне вообще непонятно. Считаю, что у компьютера необходимо изымать информационную базу. ЭВМ с высоким игровым уровнем имеет базу с определенным количеством сыгранных партий. Другими словами, в память компьютера заложены все достижения человечества в шахматной игре. Когда гроссмейстер проигрывает компьютеру, создается впечатление, что компьютер умнее человека, а это вовсе не так, это принижает уровень спортивных шахмат. Словом, ситуация оборачивается не в пользу человека. Совсем недавно, например, Адамс проиграл компьютеру с разгромным счетом – 0,5 на 5,5, а ведь сегодня Адамс входит в десятку лучших гроссмейстеров мира. Это негативная тенденция. Но есть и более тонкие вопросы: какие часы считаются судейскими – компьютерные или часы оператора. Чтобы сделать ход, необходимо потратить время. У меня это занимает полсекунды, а компьютер делает это автоматически. Например, если осталось две секунды, то машина успеет сделать ходов десять, а человек не более двух.
– Анатолий Евгеньевич, все ли вас устраивает в мировом развитии шахмат?
– Мне не нравится, как это все происходит. Есть необратимые процессы. Не выдерживает никакой критики система чемпионатов мира, существующая уже лет восемь. С внедрением компьютеров изменились формы и методы подготовки к соревнованиям. Шахматистов уже не так интересует глубина замыслов, в мое время они более тонко оценивали позиции. У нас применялись другие методы и формы подготовки. В рамках одного дебюта разрабатывались новые концепции, которые мы отстаивали на основе его конкретного анализа. А сейчас, если спросить гроссмейстера, что такое концепция, то мы вряд ли получим правильное толкование этого понятия.
– Можно ли утверждать, что раньше шахматы были искусством, а сейчас стали только спортом с конкретным результатом?
– Наверное, да. Сейчас и отношение к шахматам другое. Был, например, случай в Линаресе (Испания), когда Каспаров взял обратно ход в партии с Юдит Полгар, что по правилам запрещено. Судья сделал вид, что ничего не заметил. Случилось и случилось: Каспаров всегда умел навязать своих судей организаторам международных турниров. Но группа документалистов, снимавших игру, записала этот конфликтный момент на видео.
– А Каспаров знал, что партия пишется?
– Нет, не знал и сначала поспешил обвинить Полгар в том, что она все это выдумала. Тем временем документалисты, вернувшись в Мадрид, занялись отснятым материалом. На пленке отчетливо было видно, что Каспаров действительно взял ход назад. Я стал свидетелем обсуждения этого инцидента. Организатор турнира запретил показывать отснятый материал, но приватно его показывали. Гельфанд, безумно боявшийся Каспарова, категорически отказался смотреть видеозапись. Почему? – «Ведь тогда же придется высказывать собственное мнение!» Когда пригласили Бареева, тот сразу спросил: «Если Каспаров взял ход назад, изменят ли результат?» Но результат сохранится, так как Полгар вовремя не подала протест. Бареев ответил: «Ну а зачем тогда что-то смотреть!?» Случай вопиющий! Ни один чемпион мира никогда не брал ход назад, тем более в партии с женщиной.
– Занимаетесь ли вы благотворительностью?
– Занимаюсь и достаточно давно. Вот уже 25 лет являюсь президентом, (а раньше председателем) Фонда мира. В СССР это была крупнейшая благотворительная организация, более состоятельная, чем Красный крест. Учредителями этого фонда, созданного в 1961 году, были общественные организации: Комитет солидарности стран Азии и Африки, Комитет защиты мира, Комитет советских женщин и Комитет солидарности со странами Латинской Америки. Мало кто знает, что именно на деньги Фонда мира иностранные студенты из стран Азии, Африки и Латинской Америки обучались в СССР. Министерства социального обеспечения и здравоохранения ни разу не обнародовали тот факт, что система патронажных сестер в СССР полностью финансировалась из Фонда мира. Эти министерства были лишь исполнителями этой и других не менее грандиозных программ. На деньги Фонда были построены реабилитационные центры, санатории для воинов-афганцев в Краснодарском крае, Одесской области. Фонд мира финансировал программу выпуска современных протезов: помог институту имени Семашко полностью переоборудовать линию. Нами был создан банк данных по потерям во Второй мировой войне, а это более 24 миллионов дел. Сегодня уже издана 1662 «Книги памяти». При публикации материалов был использован наш банк данных.
– Фонд Мира – открытая организация для поступления денежных средств со стороны юридических и физических лиц?
– Да, открытая.
– Какой оборот в 2006 году?
– Практически никакой. Нет поступлений. Есть партнерские организации, перечисляющие определенные средства. Российские бизнесмены, как правило, создают «карманные» фонды, которые обслуживают исключительно интересы учредителей. В последнее время ситуация несколько улучшилась, но не настолько, чтобы можно было говорить о каком-либо серьезном прорыве в данном направлении.
– Помогают ли власти вашему Фонду?
– Нет, не помогают. Российские власти считают, что благотворительные организации не нужны, поскольку государство, по мнению чиновников, сегодня способно закрыть все вопросы. Мы сталкиваемся с полным невежеством власть имущих в данной области.
– Может быть, власти боятся, что средства будут разворованы?
– Это российский менталитет. Если что-то где-то случается, решение одно – перекрыть кислород всем, вместо того чтобы разобраться в проблеме и наказать виновных. Зачем же честным людям выкручивать руки? В России принят Закон о благотворительности, но лучше бы его не было. Положительные статьи из закона исчезли, осталась отчетность, для которой необходим целый штат сотрудников. А их в общественных организациях нет. Поэтому закон получился анти-благотворительным, его просто нужно отменить. В соответствии с нормами закона пришлось исключить из нашего устава пункт о благотворительности. Мы стали просто общественной организацией. Требования закона бредовые. Например, если мы получаем гуманитарную помощь, то для освобождения ее от пошлины нам необходимо предоставлять отчетность вперед. В комплект документов должен входить перечень организаций, куда направляется помощь, а также письма от организаций, подписанные представителями муниципальной власти, мэром или его заместителем. Как заполучить эти подписи, если никакой помощи еще не поступило? При штурме Грозного в первую чеченскую войну бывший тогда министром обороны Грачев вслед за танками послал в атаку морскую пехоту. В московский госпиталь поступили 18 сильнообожженных морских офицеров. Госпиталь оказался не готов к такому развитию событий и обратился за помощью к нам в Фонд. В течение нескольких часов мы поставили необходимое количество препаратов, чтобы оказать помощь раненым офицерам. Все было сделано в срочном порядке. За нами оперативность, а для чиновников на первом месте документ с подписью.
– Помогает ли ваш авторитет решать проблемы Фонда мира?
– В какой-то мере. Многие признают, что только благодаря моему авторитету в 1992 году удалось сохранить Фонд мира. Тогда на последнем съезде все 15 представителей союзных республик единогласно решили остаться. Даже прибалты из него не вышли. Было доверие. Я никого не обманул. Средства разделили пропорционально поступавшим взносам. И все остались довольны. Для вновь созданной организации мы выделили лишь небольшие средства.
– Что нужно для успешной работы?
– Дисциплина, целеустремленность, уверенность. Желательно талант. Умение подчинить малое главному и умение работать самозабвенно, забывать и о сне, и об отдыхе. Например, в шахматах, когда партия откладывалась, спали максимум 3–4 часа. Шахматы приучили меня работать и в выходные, и в праздники. Раньше было три игровых дня и один выходной. Когда я в Москве, то приезжаю в Фонд в субботу и воскресенье. Я работаю все дни недели. Спорт учит многому: как подходить к работе, как решать текущие задачи.
– Что для вас деньги и какое место они занимают в вашей жизни?
– Деньги – это свобода выбора и независимость в первую очередь. Например, в спорте. Одно дело, когда выступаешь для заработка, и совсем другое дело, когда есть уверенность в завтрашнем дне и хорошая физическая форма. Все гроссмейстеры поняли это. В СССР все получали зарплату. Я например, получал как капитан сборной страны и как выдающийся спортсмен – 500 рублей. Это без призовых. Такую зарплату в СССР получали 4–5 выдающихся спортсменов. В 1977 году сделали зарплаты разного уровня, начиная со 120 рублей. Многие говорили: не нужна мне ваша зарплата, отпустите на турнир, я заработаю больше. Хорошо было говорить. Все понимали, что зарплата все равно останется, лишь бы пустили на турнир. И вот пришло другое время. Гарантированных зарплат нет, а необходимо играть в турнире и зарабатывать деньги. Иначе есть будет нечего. Это совершенно другая ситуация. Сейчас стипендию получают только члены сборной России. Во всем мире признали, что система финансирования спорта СССР была одной из лучших в мире. Теперь многие страны стали на нее переходить, тогда как мы от нее отказались.