Рапс скосил глаза на собственную броню. Ну да, гораздо дешевле и проще. Несколько медных пластин на толстой выделанной коже прикрывают ему грудь и живот. Щит в левой руке только размерами и формой похож на щит отца, на самом деле он заметно тоньше и легче. На поясе висит простой топор с прямым лезвием на деревянной рукоятке, но если всё пойдёт как надо, то в грядущем сражении он не потребуется вовсе. Главное оружие пехотинца во втором ряду – двухметровое копьё с большим двугранным наконечником.
Прошло всего два года, как на торжественном празднике Инициации Рапс стал полноценным воином, полноправным мужчиной и получил возможность жениться. Утус Шел, центурион Первой пехотной манипулы, тогда же отметил, насколько хорошо, даже виртуозно, Рапс владеет топором и копьём. Именно по этой причине, в качестве большой награды за усердие, Рапс занял место во втором ряду сразу за отцом. Сверстники, с кем долгих пять лет довелось махать деревянными топорами и безбожно потеть под истошные вопли утуса Лерла, стоят в глубине манипулы, в наиболее безопасном, но и в наименее престижном месте. Да, у них есть и щиты, и копья, и даже топоры, только сражаться они не будут. От воинов в глубине манипулы требуется лишь держать строй и создавать давление.
Раннее утро. Прохладный, по ночному свежий ветерок приято остужает разгорячённое лицо. На небе ни облачка. Гепола едва выглянула из-за края восточного горизонта, но саму повелительницу дня ещё не видно. Огромная тень от Утёса накрыла манипулу и дотянулась аж до речного берега. Если присмотреться, то можно заметить, как дальний край исполинской тени приближается всё ближе и ближе. Охотникам нужно бы поторопиться. Иначе очень скоро прекрасная Гепола заберётся выше на небосклон и начнёт немилосердно слепить им глаза. Кстати, а где противник?
Рапс вытянул шею и глянул через плечо отца. Вдали, через проход между засекой и берегом Акфара, течёт серый ручей. Со столь большого расстояния одежда охотников сливается в одну сплошную серую массу. Совсем скоро вся эта масса наполнится через край и с дикими воплями бросится прямо на сомкнутые щиты трёх манипул. Рапс невольно поёжился. От столь явного численного превосходства как-то не по себе. Может, и в самом деле было бы лучше укрыться за крепостной стеной?
– Не принимай близко к сердцу, сынок, – не оборачиваясь, произнёс отец. – То, что их много, ничего не значит. Один волк способен обратить в паническое бегство большое стадо овец.
Отец словно мысли читает. А действительно, Рапс расправил плечи и распрямил спину, а чего их бояться? Охотники уже не раз и не два крикливой толпой набрасывались на плотный ряд щитов и каждый раз, харкая кровью, откатывались назад. Так было раньше, да поможет Великий Создатель, так будет и сегодня. Рапс перевёл дух, нервная дрожь слегка отпустила.
***
О поле, поле, кто же тебя усеял мёртвыми костями? Саян тряхнул головой. Наваждение какое-то. Странная фраза воздушным пузырьком всплыла из глубин памяти. Не вовремя всплыла. Сражение, вроде как, ещё только-только начинается, а в голову уже лезут дурные мысли. Не к добру. Саян мысленно одёрнул сам себя. Нельзя так. Ничего не потеряно, пока не потеряно всё.
Новая мысль ненамного лучше прежней, зато придаёт уверенность. Маховик судьбы запущен. События слетают с его тупых зубьев, словно картинки в калейдоскопе. Только успевай следить. Лучше ещё разок глянуть на поле боя.
Четверо самых высоких Преторианцев изобразили живой помост. Щиты сложены внахлест, сооружение на вид шаткое, похоже на гнилой мостик, который может рухнуть в любой момент. Но личной гвардии нужно либо доверять, либо разгонять её к чёртовой матери. Конечно, с надвратной башни вид был бы гораздо лучше, но и с живого помоста можно разглядеть немало.
Пока всё идёт по плану. Маленькая армия Тивницы выстроилась на большом лугу недалеко от крепости. Эх! Было бы здорово подвинуть манипулы ближе к стене, чтобы лучники могли принять участие в сражении, но нельзя. Охотники, кто их знает, в самый последний момент и передумать могут. Не дураки всё же.
Квадраты пехотных манипул выглядят солидно. В каждой ровно 144 воина. От чётких линий и сомкнутых щитов веет несокрушимой мощью и убийственной силой. Не-е-е, Саян невольно улыбнулся, на лугу перед Тивницей стоят не 432 пехотинца, а три могучих воина.
На фоне пехотных манипул преторианцы выглядят молодым агрессивным щенком, который спрятался за спины огромных бойцовых псов. Но у этого щенка стальные зубы. В мирное время пехотинцы пашут землю и работают в ремесленных мастерских. Преторианцы – профессионалы. Война – их главное и единственное занятие. А где противник?
Как доложила полевая разведка, Звёздная Птица приплыла ещё вчера вечером. Заранее, как не сложно догадаться. В паре километров выше по течению охотники разбили большой лагерь. Вдоль берега растянулся длинный ряд костров и серых палаток. Было очень соблазнительно пощипать противника во время отдыха, но лучше не рисковать. Положенные по обычаю предков восемь дней истекли только сегодня утром.
На всякий случай весь вчерашний вечер и ночь лагерь противника караулили разведчики. Что самое интересное, до стычек дело так и не дошло. Охотники несколько раз замечали невежливое внимание, но только шугали разведчиков громкими криками.
А вот и противник. Сквозь проход между засекой и берегом Акфара потёк серый ручей. Как и следовало ожидать, никаких гибких прямоугольников марширующих колон нет и в помине. Охотники прутся одной большой толпой. Кажется, будто мутная вода сочится через дырку в бочке. Ещё немного, и эта зловонная жижа захлестнёт, утопит чёткие квадраты манипул. Ну что же, Саян усмехнулся, пусть попробуют.
– Витус!
Перед строем преторианцев возник запыхавшийся разведчик. Ни медных доспехов, ни щита, топора и того нет. Только обычная охотничья куртка, просторные штаны, высокие мокасины и капюшон с сеткой накомарника. Короткий лук за спиной и узкий нож в широком ремне, вот и всё вооружение разведчика.
– Говори, – разрешил Саян, а к сердцу подступило дурное предчувствие.
Разведчик скинул с головы капюшон, зелёная от грязи ладонь лихо отдала честь. Утус Леад, преторианец, один из тех, кто наблюдает за охотниками со стороны Акфара. Разведка лишней не бывает.
– Витус, по Акфару спускается большое количество лодок. Сколько именно, затрудняюсь ответить. Но много, очень много. Одни мужчины. Женщин и детей не видно вообще. Охотники торопливо высаживаются на берег и направляются в сторону Тивницы. Разрешите предположить: на помощь Звёздной Птице прибыли остальные племена.
Проклятье! Саян до хруста в суставах сжал кулаки. В груди словно взорвался огненный шар. Охотники всё же перехитрили его. Как именно, это позже. А сейчас нужно что-то делать.
– Доклад принят. Возвращайся в крепость, – машинально приказал Саян.
– Есть! – преторианец лихо козырнул и убежал.
Так оно и есть на самом деле: охотников много, слишком много. Гораздо больше, чем может быть в Птице. К тому же, они разделились на четыре толпы. Если три первые примерно равны между собой, то четвёртая, крайняя слева, заметно меньше остальных. Хуже того: та, что в центре, пытается изобразить некое подобие фаланги. Саян злорадно улыбнулся. Даже отсюда видно, что идея обречена на провал. Вольные охотники напрочь отметают всякую дисциплину. Подготовки вообще никакой. Вместо прямой линии получается кривая с завалами по краям и в центре.
Вот оно что, перед глазами поплыли красные круги, Саян качнулся на месте. Щиты под ногами мягко прогнулись, но удержали его. Против Тивницы выступил СОЮЗ ПЛЕМЁН. На войну припёрлись все четыре племени. И, естественно, охотники разбились на четыре отдельные толпы. Та, что самая маленькая, Серый Волк. Это племя выделилось из Звёздного зверя каких-то шесть лет назад. Всего четыре рода и две фратрии. Ну а те, что тщетно пытаются изобразить фалангу, не иначе Звёздная рыба. Уж кому-кому, а именно Рыбе чаще всего приходилось биться в пустой ярости о сомкнутый ряд щитов. Прочухались, наконец. На собственной шкуре прочувствовали мощь плотного строя. Вон, подражать пытаются, болваны.
Мутный поток в проходе между засекой и речным берегом иссяк. Серые толпы охотников заволновались ещё сильнее. Ещё миг… И вся эта разношёрстная орава хлынет прямо на маленькую армию Тивницы. Что, что делать? В голове испуганными зайцами заметались мысли. Саян рассеянно огляделся. План сражения улетел к Хессану под хвост. Остаётся только одно.
– Посыльные!
Из строя преторианцев выступили три самых быстроногих воина.
– Приказ всем манипулам: немедленно отступать в крепость. Исполнять!
Посыльные тут же убежали.
Ну, утус Триг, ну хитрец. Чуть было не обдурил. Но! Саян оскалился. Ополченцы умеют не только наступать. Не менее организованно они умеют отступать под прикрытие городских стен. Каждая манипула не просто знает, в какой последовательности отходить, но и как протискиваться через узкие створки Западных ворот. А так же как предотвратить прорыв противника внутрь крепости.
Саян спрыгнул с живого помоста, преторианцы тут же разобрали щиты. Наблюдения закончены. Настал момент, когда какое-либо руководство битвой отныне невозможно. Теперь всё зависит от того, насколько хорошо подготовлены манипулы, насколько твёрд и уверен в себе каждый воин, насколько каждый центурион знает своё дело. Пара минут и вал переполненных жаждой убивать охотников захлестнёт аккуратные квадраты манипул. Исход сражения не ясен. Пока понятно одно – будет кровавая бойня. Обязательно будет. Пусть охотники не умеют воевать, зато бросаться в бой с обречённостью берсеркеров они умеют.
– К бою! Отступаем к воротам! Ждём остальных! – что есть сил прокричал Саян.
Последние приказы отданы. Маленькая манипула преторианцев ощетинилась копьями. Сомкнутые щиты очертили строй толстой синей линией. Чеканя каждый шаг, держа квадрат, преторианцы двинулись к Западным воротам.
Началось! Саян провёл пальцами по мокрому лбу. Сердце заколотилось так, словно остановился на краю высоченного обрыва. Нервы, нервы, всё нервы проклятые.
На той стороне большого луга четыре огромные толпы взорвались дикими воплями. Тысячи глоток разом взревели боевую песню. И вот охотники ринулись в неистовую атаку. Звёздная Рыба не сумела сдержать никакого подобия строя. Ритуальная песня и боевое безумие напрочь вышибли из сознания первобытных охотников желание воевать по-новому.
***
Умелец – очень сильный колдун. Каждый мужчина, каждая женщина и даже каждый ребёнок знает об этом. Гитас, Верховный Шаман племени Звёздная Птица, принял из рук молодого помощника большой бубен. Утус Триг попросил почти невозможное – во что бы то ни стало помешать Умельцу напустить на доблестных охотников порчу. В одиночку ни за что не справиться. К счастью, на помощь пришли все шаманы всех четырёх племён. Едва огнеликая Гепола поднялась на небосклон, как Гитас начал защитное камлание.
По-особому зажжённый пучок перьев упал на большую кучу дров. В ту же секунду жёлтое пламя охватило сухие ветки и колотые чурки, во все стороны полетели искры. Языки пламени взметнулись до самого неба.
– О, Великий, помоги! – Гитас что есть сил ударил колотушкой в чёрный от старости бубен. – О, Великий, защити!
Бум! Бум! Бум! Могучий бубен зазвенел над поляной.
Магия, обращённая к Великому Создателю, самая сильная, самая могучая. Хессан, повелитель всемирного зла, обращается в постыдное бегство при одном лишь только имени Великого Создателя. Но! Равнодушно и с большой высоты взирает Великий Создатель на творения свои. Трудно, ох как трудно, призвать его на помощь. Нужно много сил, много молитв, много песнопений, много ритуальных плясок. Тогда и лишь тогда, может быть, обратит он взор на творения свои.
– О, Великий, помоги! – нараспев затянул утус Гитас. – Детям своим помоги! Творения свои защити!
Бум! Бум! Бум!
Колотушка всё быстрее и быстрее ударяется о натянутую кожу. Всё громче и громче звучит, гудит, поёт могучий бубен. Всё быстрее и быстрее кружит Гитас вокруг огромного костра. Полы тяжёлого шаманского одеяния широко развеваются, связки амулетов слажено брякают. Закатив глаза, Гитас все взывает и взывает к Великому Создателю.
Помогая Верховному Шаману, в ритуальном танце закружились шаманы всех четырёх племён. Пламя гудит, искры летят. Десятки страшных фигур неистово скачут в отблесках ревущего огня.
Гудят бубны, взывают шаманы, густая какофония разносится далеко вокруг. И слышат доблестные охотники завывания шаманов, и наполняются их сердца решительностью и отвагой, и знают они, что сам Великий Создатель пришёл им на помощь. И потому не получится Умельцу призвать на помощь злую магию.
Всё быстрее и быстрее кружат шаманы вокруг огромного костра. Неистовый рев десятков глоток эхом катится по речной воде и отражается от стены леса. Там, за полосой поваленных деревьев, разгорается великая битва.
***
Правой рукой Рапс протёр глаза. Странно? Никогда не жаловался на зрение, но даже слепой заметит, что охотников на той стороне луга слишком, слишком много. Нервная дрожь прокатилась по спине, на копчик осыпалась горсть острых камешков. От волнения онемело лицо.
– Иххх слишком много, – еле слышно прошептал Рапс.
– Верь Умельцу, сынок, – отец всё же услышал его сдавленный шёпот, – верь нашему центуриону. Делай то, что прикажут. И ни о чём больше не думай.
– Как это не думай? – Рапс навалился на копьё в правой руке.
– После боя думать будешь. А в бою сомнения убьют тебя быстрее топора охотников.
– К бою-ю-ю… Товсь!!!
Рапс тут же выпрямил спину и крепче сжал копьё. Команда центуриона словно взяла за шкирку и встряхнула как следует. Отец отцепил от пояса секиру. Короткие толстые пальцы родителя крепко сжали отполированное топорище. Рапс поднял копьё наизготовку. Хищное медное жало высунулось из-за правого края отцовского щита.
Вовремя!
На том конце луга разразился гром. Тысячи глоток разом завопили нечто несуразное. Огромная толпа охотников, словно вода из опрокинутой чаши, хлынула в атаку. Тут же последовала новая команда:
– Внимание! Отступаем в крепость! Вправо… Марш!!! – приказ центуриона едва пробился сквозь дикие вопли охотников.
Шагать боком, когда прямо на тебя в диком исступлении несётся огромная толпа, нелегко. Это не утус Лерл со своим костылём. Эти и убить могут! Вот уже можно разглядеть бессмысленные лица и выпученные глаза. Топоры, руки, ноги, щиты – всё в кучу, все в один вал.
По щекам скатились ледяные капли пота. Дыхание сбилось, словно кто-то заткнул рот куском старых штанов. Рапс сжался от ужаса.
Да что же это делается!
– Стоять!!!
Новый приказ – словно глоток воздуха, Рапс с трудом перевёл дух.
– Кулак! Встреча! Ма-а-арш!!!
А вот это правильно. Охотники ря-я-ядо-ом!!!
Манипула слилась в монолитный кулак. Рапс плотно прижался к спине отца. В свою очередь в его спину упёрся щит стоящего сзади. Теперь чуть влево, плечом к плечу. Важно, крайне важно монолитным кулаком сбить самый первый, самый сильный, самый мощный натиск атакующих.
Рапс тихо зарычал. По щекам разлился огонь. Только сейчас, в момент истины, не головой, а душой он прочувствовал, что значит на самом деле плечо соседа. Вбитые костылём наставника инстинкты ведут Рапса, словно собачку на поводу.
Шаг. Второй. Третий. Манипула медленно, но неумолимо разгоняется.
– Держать строй! Кулак!!! Кулак!!! – команды центуриона подхлёстывают словно плетка.
– Кулак!!! Кулак!!! Кулак!!! – в унисон с манипулой задышал Рапс.
Единый порыв. Единый выдох.
– А-а-аххх!!! – вместе со всеми рявкнул Рапс.
Удар!!!
Плотно сжатым кулаком манипула въехала в хаотичный вал атакующих. Первый ряд охотников буквально размазало по щитам. Напротив отца замер бородач, глаза безумно выпучены. Рука с медным топором в одну сторону, маленький круглый щит в другую. Сами того не желая, сородичи раздавили бородатого охотника насмерть. Голова возвысилась над щитом, взлохмаченная борода перегнулась через край.
Камень на волну, манипула остановилась. Но и охотникам не удалось с ходу опрокинуть её. А теперь кто кого.