Проснулся Макс от непонятного шума. Вернее, звук-то был знакомый, но спросонья он не сразу это понял. Встряхнув головой, чтобы быстрее прогнать сон, Макс прислушался. Ах вот что это такое! Рядом тихо работал двигатель автомобиля. «Это что, батя собрался куда-то без меня ехать? Да нет. Движок-то не наш, не уазовский работает. Что-то тут не так». Максим осторожно раздвинул края палатки. Недалеко от костра стоял большой темно-вишневый «форд-пикап». Водительское стекло было приопущено, за рулем сидел мужчина с короткой прической. Ближе к берегу припарковался второй джип – серый «лексус», все двери которого были открыты, за рулем также находился водитель. Между костром и берегом прохаживались трое неизвестных Максиму мужчин средних лет, одетых для отдыха на природе. Один из них был без куртки, что позволяло видеть плечевую кобуру с пистолетом. Баюлис с напряженным лицом стоял у костра с топором в руках. Незнакомцы старались держаться от него на расстоянии. Кинув взгляд в сторону озера, Макс увидел лодку, находящуюся почти на середине. Отец сидел спиной и быстро работал веслами. С каждым его гребком лодка приближалась чуть ли не на два метра к берегу. Сидящий напротив него Уваров был спокоен, он бросал отцу короткие фразы.
«Дело пахнет керосином», – подумал Макс и решил достать карабин.
Как только лодка коснулась берега, один из мужчин, с пухлым холеным лицом и небольшим брюшком, крикнул приказным тоном:
– Эй, мужики! А ну валите отсюда, это наше место. Мы сегодня с друзьями здесь отдыхать будем. И уберите своего придурка с топором. А то пулю в лоб, а тело в воду. Не испытывайте мое терпение.
– А ты это место купил, что ли? Мы сюда первыми приехали и никуда не уедем. Мы – экологи, природу здесь изучаем.
– Да ты еще борзеешь, козел! Ну все, ты попал, выходи на берег! Сейчас в жмура сыграешь!
Максим увидел, как вооруженный чужак выхватил из кобуры пистолет и навел его на отца. «Все, медлить нельзя. Как учил батя, напор и наглость – вот составляющие победы в бою», – подумал Макс и подтянул к себе эсвэдэшку. Он выскочил из палатки, заняв позицию, при которой ему хорошо было видно всех присутствующих на поляне, резко передернул затвор, направив карабин на незнакомцев, и крикнул:
– А ну, сука, бросай ствол, а то сейчас сам жмуром станешь!
На звук клацнувшего затвора, а особенно на угрожающие слова все головы повернулись в сторону Максима.
– Ты шо, пацан, оборзел? А ну брось берданку, а то сейчас штаны спущу и по заднице.
Макс понял: если сейчас он не сделает что-то такое неординарное, что заставит незваных гостей понять серьезность его намерений, то отцу с Уваровым потом несдобровать. И он решился. Подняв ствол карабина немного выше голов чужаков, Макс нажал на спусковой крючок. Грохнул выстрел. Пулей перебило ветку на дереве, под которым стоял «лексус», и она упала на капот.
– Э, паря! Ты это чего… Пошутили мы… Успокойся…
– Ствол – в сторону, морду – в землю, считаю до трех и начинаю мочить всех. Раз… Два…
Незнакомец начал медленно опускаться на землю, отбросив пистолет в сторону, но недалеко от себя. Двое других стояли как замороженные. У одного из них, худощавого рыжеволосого мужчины, началась икота.
Отец с Уваровым вышли на берег и приблизились.
В этот момент из кабины «форда» раздался женский крик:
– Ой, мамочки!
Крик отвлек Максима. Он дернул головой в сторону машины. Воспользовавшись этим, бывший вооруженный попытался дотянуться до пистолета, но на него уже прыгнул Николай, прижав телом к земле и одновременно приставив нож к горлу: «Дернешься – зарежу!» Холеному также не повезло. Уваров, оказавшись за спиной, опрокинул его на траву, приставив нож к шее.
– Товарищ подполковник, стойте. Николай Тимофеевич, не надо! – Из пикапа выскочил водитель и поднял руки. – Это я, Нечипоренко Алексей, командиром второй роты у вас в батальоне был. Мы нормальные. Не блатные. Отпустите их… Пожалуйста.
Антоненко-старший, взглянув на говорившего, хватку не освободил. Его нож по-прежнему был прижат к шее незнакомца.
– Лешка, ты, что ли? Что здесь делаешь и что за пташки с тобой?
– Я, Николай Тимофеевич, я. Отдохнуть в Зону приехали. Тот, что под вами, мой шеф – Кожемяка Павел Сергеевич, начальник охраны. Кого ваш друг держит – босс – Слащенко Игорь Леонидович, хозяин нашей туристической фирмы.
– А этот рыжий доходяга, что икает?
– Это Питер ван Лайден, голландец, компаньон нашего босса по бизнесу. Он по-русски плохо понимает. Мы его сюда на экскурсию привезли, очень уж хотел на Чернобыльскую зону посмотреть.
– Ладно, быть добру. Покажем ему наше радушие и гостеприимство!
Николай, убрав нож, поднял пистолет и встал с Кожемяки, протянув ему руку:
– Ну что, горе-вояка, давай помогу подняться. Извини, что помял немного, но пистолет я на всякий случай разряжу. – При этом он ловко вынул обойму из рукоятки и передернул затвор. – Макс, опусти карабин. Мир у нас.
– И вы меня извините, товарищ подполковник, за козла. Я ведь не знал, кто вы. Мне раньше о вас Алексей много рассказывал. Уважаю. Разрешите представиться, капитан запаса Павел Кожемяка, морская пехота, Черноморский флот. Ну и хватка у вас. Все кости болят.
– Ничего, проехали. Олег, помоги своему клиенту, а то он еле дышит. А ты, Янис, посмотри голландца, как бы у него крыша не поехала, испужался он больно. Видишь, как икалка напала.
Из «лексуса» вышел пожилой водитель. В руках он держал пластиковую бутылку с водой. Мужчина достал из кармана таблетки и протянул их Слащенко, затем подал бутылку:
– Сердце у него, нервничать нельзя. А тут такое… Емельяненко я, Николай Яковлевич. Тоже на фирме работаю. Водителем. Из этих мест родом. А вы случайно не зять Петра Ефимовича, учителя нашего? Видел я вас как-то вдвоем. Его-то детей, Валентина и Машу, я с детства знаю. Мы с Ефимовичем раньше на одной улице жили, а затем он в Иванков переехал. Только на кладбище у наших родителей и встречались раз в году. Это голландец нас упросил в Зону поехать, узнав, что я местный. Экзотики ему захотелось, дома похвастаться, что в самом Чернобыле был. Вот наш босс и решил его сюда привезти, заодно и отметить встречу на природе, будь она неладна… Отметили, называется, трошки не обделались.
– А-а… Я вас тоже вспомнил. Действительно, как-то вместе поминали на кладбище. Ну здравствуйте, Николай Яковлевич. А как вы через КПП проехали?
– Так я же местный. Много разных партизанских троп знаю. Мы в обход и проехали.
Баюлис, подойдя к голландцу, с улыбкой на лице предложил ему выпить из кружки, которую заботливо придерживал двумя руками. В это время из пикапа выскочили две девушки, на вид немного старше двадцати лет. Обе были среднего роста. Одна – немного полноватая блондинка с длинными, чуть ли не до пояса, волосами, другая – стройная брюнетка с короткой прической. Одеты девушки были соблазнительно – в яркие футболки с голыми животиками и обтягивающие короткие джинсики, обуты в легкие кроссовки. Толкая друг друга, они бросились к Слащенко, при этом каждая зыркнула на Уварова ненавидящим взглядом:
– Как вы, Игорь Леонидович? Как сердце? Успокойтесь, пожалуйста! Все хорошо!
Голландец уже немного пришел в себя и сделал несколько больших глотков из заботливо подставленной Баюлисом солдатской кружки. Резко прекратив икать, ван Лайден широко открыл рот, выпучил глаза и стал энергично махать руками, показывая, что ему надо срочно запить. Емельяненко не растерялся и протянул ему бутылку с водой.
– Чорт возмы…
– Людвигович, ты чего это ему дал, свой настой, что ли?
– Конечно. Клин клином вышибают. Вот видите, человек уже заговорил нормально. Правда, надо небольшими глотками пить, но он же не знал. Ничего. Жить будет. Это я как врач обещаю.
– Ну, тогда надо и боссу тоже дать…
– Не-эт. Не надо. Я уже себя нормально чувствую. Спасибо.
Максим стоял в стороне и в разговоре не участвовал. Пришлым он не доверял. Мало ли что двое знают его отца и деда – это еще ничего не значит. Время меняет людей. Поэтому он оставался настороже, не выпуская из рук карабин. Опустив ствол в землю, был готов вскинуть его при малейшей опасности. В детстве он часто приезжал на каникулы к отцу в часть, постоянно наблюдал за занятиями десантников и мечтал быть таким же, поэтому впитывал в себя все, что видел и слышал. Как-то раз отец ему сказал, что доверять можно только своей интуиции, все остальные могут обмануть.
Увидев, что Нечипоренко подошел к Кожемяке и они начали шептаться между собой, Макс внутренне насторожился и покрепче сжал в руках оружие, осторожно положив палец на спусковой крючок. Краем глаза он увидел, что Уваров также заметил эти движения новых знакомых и потихоньку переместился поближе к ним, считая, что только эти двое могут быть для них опасны.
Но случилось иначе. Кожемяка подошел к Слащенко и сказал ему:
– Игорь Леонидович, ошибка вышла. Есть предложение – извиниться перед людьми и переехать в другое место.
– Игорь Леонидович, на той стороне озера есть еще лучше полянка, и побольше, и покрасивше. Давайте-ка я вас с Питером туда отвезу. Честное слово, никто мешать не будет, – подал голос Емельяненко. – Мы ведь никому о нашей сегодняшней встрече рассказывать не будем, правда, ребята и девчата, а?
Как будто сговорившись, все хором сказали:
– Да-да, не будем!
Слащенко, уже успокоившись, вновь принял начальствующий вид, оглядел присутствующих. Ненадолго остановив свой взгляд на голландце, который уже немного захмелел от выпитого, он медленно, но громко произнес:
– Ну и пошутили вы, мужики! Теперь хватит! Отработали. С заданием справились. Верю! – Затем обратился к голландцу: – Питер, это был спектакль в честь твоего прибытия в Чернобыльскую зону. Познакомься с моими людьми. Как тебе народ? Боевой! С такой охраной нам сам черт не страшен. Алексей! Достань из багажника ребятам выпить и закусить. Пускай погуляют за наше здоровье, а мы поедем на свое настоящее место. Яковлевич, вези!
Все, кому русский язык был знаком с детства, стояли ошарашенные. Баюлис даже рот открыл от изумления. На лице голландца обозначилась блаженная улыбка:
– О, Игор! Какой прекрасный шутка! Я всем скажу в Роттердам, какой хороший экскурсий, экстрим, острый чувства! Ты сделать хороший бизнес сюда! Турист наш к тебе ехать много, ты делать деньги, хороший деньги! У нас скучно, а здесь хорошо! Гут! Спасибо усем! До свидання!
С этими словами голландец повернулся к машине, сделал пару шагов и чуть не упал, если бы его не подхватил Емельяненко и, заботливо обняв, не усадил на заднее сиденье «лексуса». Следом за ними в машину сел и Слащенко.
К Антоненко обратился Кожемяка:
– Извините, Николай Тимофеевич. Наш босс из всего делает бизнес. Такая уж у него натура. Можно пистолет назад? Спасибо. Леша, догоняй нас!
Когда автомобиль с важными гостями начал выезжать с полянки, Нечипоренко подошел к Антоненко:
– Извините, товарищ подполковник. Работа. Подождите минутку, я все из багажника достану.
– Ты что, Алексей, совсем одурел после армии? Чтобы я от этого лощеного кабана подачку взял? Догоняй свое начальство и баб не забудь. Не думал я, что ты таким станешь. А ведь настоящим офицером-десантником был. Ладно, иди. Встретимся когда-нибудь.
Нечипоренко покраснел и опустил голову. Попрощавшись с остальными, он прикрикнул на девчонок, чтобы быстрее садились в машину, захлопнул дверь и направил «форд» вслед за начальством.
Оставшиеся стояли и смотрели вслед удалявшимся машинам.
– Вот это приключение! Оказывается, мы чьи-то люди, на кого-то работаем и еще спектакли ставим! Умереть, не встать! Кому расскажешь, не поверят!
– Хорошо то, что хорошо кончается. Людвигович, наливай! Надо ведь нам отметить нашу победу!
– Одобрям-с! Все – за!
Только теперь Максим заметил, что его немного трясет и на лбу выступил пот, капля с брови потекла в глаз. Смахнув ее, Максим спросил у отца:
– Что делать будем, бать, а?
– А что делать? Наливай да пей! Уже все разрулили. Расслабься и забудь. Молодец. Все правильно сделал. От лица службы объявляю благодарность! Теперь дай сюда карабин, а то ты его так зажал, что еще раз выстрелить можешь.
С этими словами Антоненко-старший взял из рук сына оружие, отстегнул магазин, передернув затвор, вынул патрон из патронника и поставил карабин на предохранитель.
– Вот теперь можно дальше отдыхать.
Подошел Уваров.
– Ну что, Макс! С боевым крещением тебя. Это надо отметить. Первый раз в человека стрелял! Как ощущение? Мандража нет? Вот и славно. Янис Людвигович, налейте первую чару нашему герою, заслужил! Ему успокоиться надо. Да, рыбалка на сегодня закончилась. Уже темнеет.
– Если закончилась рыбалка, значит, будет пьянка! Наливай!
После пережитого, а также от выпитого с разрешения отца «божественного напитка» Баюлиса Максима немного развезло. Отец отвел его в палатку и приказал спать, так как завтра ему снова садиться за руль. А компания из трех героев сегодняшнего дня продолжила банкет у костра, слушая при этом, как на противоположном берегу играет музыка и раздается веселый женский смех.
И только большая полная луна, ярко светя на чистом звездном небе, старалась приблизиться к людям и как будто поглотить их…
«Блажен, кто на просторе в укромном уголке не думает о горе с ковшом вина в руке»…
Взрыв… Еще один… Яркая вспышка в глаза… Снова взрыв… Земля заходила ходуном, что-то навалилось сверху, не повернуться… Гул, сильный гул… Снова вспышка и взрыв… «Это что, сон такой? Война, что ли, приснилась? Ни хрена не понял. Что такое? Надо срочно просыпаться. Японский городовой! Да я же не сплю!» Максим открыл глаза, но ничего не увидел. Было трудно дышать. Хотел подняться, но что-то держало его, сковывало движение. Снова яркая вспышка и грохот. И эта вонь, ужасная вонь. Сера, что ли?
Макс с трудом перевернулся на живот, поднял голову. «Так, надо сообразить. Где я? Где отец и все остальные? Что кругом происходит?» Гул не ослабевал, а, наоборот, набирал силу, становясь все мощнее и мощнее. Начала болеть голова, сдавило виски, руки и ноги отказывались подчиняться. Снова молния и взрыв… Нет, это не взрыв, это гром…
В проблеске света Максим наконец-то разглядел, что на него упала палатка и он, крутясь, завернулся в нее. Превозмогая головную боль, усилием воли, почти не чувствуя силы в руках и ногах, он сумел выпутаться и выполз на траву. Снова ударила молния, загрохотал гром.
А вон и отец. Катается по земле, руками за голову держится. Уваров стоит на коленях и качается из стороны в сторону, также держась руками за голову. Баюлис лежит неподвижно на земле, глаза его открыты и смотрят в одну точку в небе, у него из носа идет кровь. Что случилось, что происходит?
Вдруг раздался страшный грохот, и вслед за ним ударил свет. Земля начала быстро раскачиваться. Свет был ярко-белым, он искрился. Создавалось ощущение, что это сплошная вспышка от электросварки. Свет бил столбом откуда-то с неба прямо в центр озера. В месте соприкосновения вода бурлила, будто большой гейзер. Вокруг стало светло. Все предметы сделались прозрачными и просвечивали насквозь, как под рентгеновскими лучами. Последнее, что увидел Максим, было тело отца, вернее, скелет, завернутый в оболочку… Дальше – удар… Нестерпимая головная боль, и все… Сознание отключилось.
Глава 2
Я, гражданин Союза Советских Социалистических Республик, вступая в ряды Рабоче-крестьянской Красной армии, принимаю присягу и торжественно клянусь быть честным, храбрым, дисциплинированным, бдительным бойцом, строго хранить военную и государственную тайну, беспрекословно выполнять все воинские уставы и приказы командиров, комиссаров и начальников.
Я клянусь добросовестно изучать военное дело, всемерно беречь военное имущество и до последнего дыхания быть преданным своему народу, своей советской Родине и рабоче-крестьянскому правительству.
Я всегда готов по приказу рабоче-крестьянского правительства выступить на защиту моей Родины – Союза Советских Социалистических Республик, и, как воин Рабоче-крестьянской Красной армии, я клянусь защищать ее мужественно, умело, с достоинством и честью, не щадя своей крови и самой жизни для достижения полной победы над врагом.
Если же по злому умыслу я нарушу эту мою торжественную присягу, то пусть меня постигнет суровая кара советского закона, всеобщая ненависть и презрение трудящихся».